После смерти пришли цветы и записка. Письмо умершему (инструменты из цикла "Пережить горе")

Hello! Привет всем живым! Пишет вам американский солдат. Я убит в бою. Здесь мне лучше, чем вам там - на белом свете.
Я навечно остался молодым и никогда не буду знать старости, болезней, разочарований...
Меня убило русской гранатой, брошенной вьетнамской рукой. Это произошло под Данангом 12 июня 1965 года.
Мы, восемь маринов, сидели на корточках в окопе и говорили - наслаждаясь тишиной после боя - о девочках
о своих любовных похождения, когда в наш окоп, неожиданно камнем влетела русская граната...
Она лежала мирной зелёной игрушкой в середине нашей компании...Но я знал, что нам всем осталось жить восемь секунд... По секунде на каждого марина...
На третей секунде я очнулся первым... Сработала моя ассирийско-русская реакция. Страх не успел сковать меня.
Друзей надо было прикрыть.

Я отвлекусь.
Родился в Иране в 1945-м...
Мама - ассирийка, а папа русский беженец из Москвы.
Мечтал стать русским летчиком-конструктором, а стал иранским инженером: строил железные дороги, мосты прорубал туннели в горах.
Русская речь впиталась в меня с языком родителей.. Дома мы говорили только на русском языке.
Мне было семнадцать когда мы уехали на постоянное жительство в Соединенные Штаты Америки.
На таможне возникли проблемы: почему-то не пропускали мой итальянский аккордеон - "Moreshi".Красавец - сто двадцать басов!..Звучит как полный оркестр!..
- Вы везёте его для продажи? - строго спросил таможенник.
- Нет! Для себя.
- Чем вы можете это доказать?
- А вот чем!..
Я открыл огромный футляр и на свет появился мой любимец - блестящий, звучный "Мореши" ...
Легко закинул ремни на плечи, кинул пальцы на клавиатуру и небрежно прошёлся хроматической гаммой сверху вниз, вернулся наверх и.., вздохнув, рванул "Очи чёрные"...
Народ сбежался со всех сторон огромного зала.
Таможня остановила работу... Столпились пассажиры, полицейские, таможенники...
После пятой вещи, нас с аплодисментами пропустили в Америку. Я сразу же полюбил эту страну.Кругом чисто и много улыбок.
Мы поселились на пятнадцатой авеню в Сан- Франциско.
С английским - у меня не было проблем.
Мама говорила свободно без акцента. Она закончила американский колледж в Тегеране.
Было трудно с деньгами и я устроился музыкантом в русской ресторан "Ренессанс" - на Гери бульвар.
Днём работал джэнитором - уборщиком в аэропорту,
а вечером играл на заказ русскую и американскую музыку.
Напротив ресторана, находился вербовочный пункт морской пехоты. Каждый день я ходил мимо большой фотографии красивого солдата морской пехоты, одетого в яркую парадную форму, завидовал ему и мечтал: вот исполнится восемнадцать -я одену такую же униформу!..

Через год я открыл двери вербовочного пункта.
Только после третьего экзамена мне доставили большую честь служить добровольцем в элитном корпусе морской пехоты.
Я - марин!..Я был горд и счастлив.

Суровый курс безжалостного бойца прошёл в boot camp в Сан-Диего на юге Калифорнии. Война казалась нам отдыхом после круглосуточных тренировок. Там мы ползали в болотах среди пиявок, выживали в пустыне, учились есть мышей, змей и прочих, не съедомных в мирной жизни, тварей.

Через год мы высадились на острове Окинава и после изнурительных маневров вылетели в Дананг. Нас сразу же бросили в сражения.
Пять месяцев мы не вылезали из кровавой мясорубки.
Днём вьетнамцы рыли нам окопы, а ночью стреляли в нас.
На шестом месяце моей войны в наш окоп неожиданно камнем влетела русская граната, брошенная вьетнамской рукой.
Я очнулся от наваждения на третей секунде...
Было жарко и душно... Снятый бронежилет лежал возле моих ног. Увидев смертельную игрушку - думать уже было некогда -я инстинктивно набросил бронежилет на гранату и прижал её к земле своим телом... Испугаться я не успел. Граната рванула, вдавив бронежилет в мой живот...

Я ещё был жив, когда моё тело на бронетранспортёре вывозили с поля боя...Мы лежали забинтованными мумиями на броне боевой машины пехоты, которая галсами, боком, зигзагами, прикрывая нас бортом от автоматного огня вьетконговцев, медленно передвигалась в проходе минного поля к вертолётной площадке...
Временами я ещё слышал, как пули калашникова стучали по броне... Потом пришла глухая темнота.
Умер я в "сикорском"- на борту огромного, как железнодорожный вагон, транспортного вертолёта...
Со мной вместе умерла моя боль.

Я не дожил две недели до своего двадцатилетия и десяти дней до возвращения домой в Сан-Франциско.
Вместе со мной умерла моя мечта поступить в университет, жениться и иметь целую свору маленьких джорджиков - мальчиков и девочек - моих детей, которые танцевали бы под музыку моего аккордеона: какой красавец - сто двадцать басов!.. А звучал то как!..Оркестр!..

После моей смерти, мой командир написал маме письмо о том, что я, прежде чем погибнуть, убил не один десяток "чарли"...
Чарли-чарли-чарли чаплин...Маме от этого не стало радостно.У каждого "чарли" была своя любимая мама.
"Чари-Чарли" ! Так мы звали всех вьетнамцев за их маленький рост... Да и походка у них смешная, как у Чарли Чаплина, только вместо котелка конусная соломенная шляпа.
Маленькие человечки, а сколько наших парней убили!..

Меня привезли в Сан-Франциско и уложили в землю - в ровный ряд с другими моими товарищами под маленький белый столбик на военном кладбище в Сан-Бруно. Марины дали прощальный залп в воздух и утешительно вручили маме звёздно-полосатый флаг... Но мама не перестала плакать...
Тогда я в парадной форме явился к моей маме во сне и, улыбаясь, сказал: Мама!.. Не плач!.. Мне здесь хорошо!... Только твои слёзы угнетают меня...
Утешил маму и ушёл навсегда.

Мой"Чарли", который бросил гранату в наш окоп и убил меня, был моим сверстником. Его ранило в том бою, но он выжил. После войны он иммигрировал в Штаты и поселился на сорок пятой авеню, в Сан-Франциско; купил бензоколонку на Балбоа стрит и зажил припеваючи.У моего убийцы - большая семья.Моя мама, после смерти отца, переехала на сорок шестую улицу.
У моего "чарли" уже есть внуки. Он часто гуляет с ним в Голден Гейт парке... Встречаясь с моей мамой, он раскланивается, улыбается, махает радостно моей маме рукой... Она его клиентка. Но оба они не знают, что я всегда незримо стою между ними - рядовой морской пехоты Соединённых штатов Америки Джорж Лазарь, американский морской пехотинец русско-ассирийского происхождения, убитый этой самой рукой, которая сорок лет спустя мирно, доброжелательно и радостно приветствует мою любимую, навсегда убитую горем, маму.

Блоге"

Дерек Миллер - писатель, музыкант, морской биолог, и автор блога Penmachine .

Он умер от рака 3 мая 2011 года, и этот пост был опубликован после его смерти. Дерек завел свой блог в 1997 году. Когда он узнал о том, что болен раком, он рассказывал о борьбе с ним в своем блоге. Он писал о жизни и о себе, о жене и детях, о своей болезни и о своей грядущей смерти.
Сделайте себе одолжение: прочитайте этот пост, а потом позвоните тем, кого любите. Жизнь слишком коротка.

Вот и все. Я мертв, и это мой последний пост. Я попросил семью и друзей, чтобы они опубликовали эту запись после того, как мое тело больше не сможет выдерживать кару под названием рак. И это первый шаг по переводу моего блога в архив.

Если вы знали меня в реальной жизни, то вероятно, уже слышали новости, но, как бы вы ни узнали об этом, считайте это подтверждением. Я родился 39 июня 1969 года в Ванкувере, Канада, и умер в Барнаби 3 мая 2011 года, в возрасте 41 год, от осложнений, вызванных 4 стадией колоректального рака. Мы все знали, что это случится.

Это включает мою семью и друзей, и моих родителей Хилку и Юргена Карл. Мои дочери - 11-летняя Лорен и 13-летняя Марина, знали то, что мы с женой смогли им рассказать после того, как мне впервые поставили диагноз. Это стало частью их жизни, увы.

Эйрдри

Конечно, это включает мою жену Эйрдри (в девичестве Хислоп). Мы оба родились в Ванкувере, закончили разные школы в 1986 году и изучали биологию в UBC (Университет Британской Колумбии), где впервые встретились в 1988 году. Летом я работал в парке натуралистом, случайно задел каноэ Эйр, мы столкнулись, и нам пришлось толкать его к берегу.

Мы пересекались на некоторых предметах, а потом потеряли связь. Но несколько лет спустя, в 1994, я все еще работал в университете. Эйрдри узнала мое имя и написала мне письмо - да! бумажное! - и случайно (я пытался стать музыкантом, так что кругом был полный хаос) я ей ответил. Из этих семян вырос целый сад: это произошло в марте 1994, а в августе 1995 мы поженились. Я никогда не жалел об этом, потому что нам всегда было хорошо вместе, и в печали, и в радости.

Тем не менее, я никогда не думал, что время, отпущенное нам вместе, окажется таким недолгим: 23 года от первой встречи (Kanaka Creek Regional Park, я совершенно уверен) до моей смерти. Так мало. Слишком мало.

Что было в конце

Я не ушел в лучший мир, или в худший. Я не ушел никуда, потому что Дерека больше не существует. Как только мое тело прекратило функционировать, и нейроны в моем мозгу застыли, я совершил удивительную трансформацию: из живого организма в труп, как цветок или мышь, которые не пережили слишком морозную ночь. Совершенно очевидно, что как только я умер, все закончилось.

Так что я не боялся смерти - самого ее момента и того, что будет потом, потому что не будет ничего. Как и раньше, я продолжал немного опасаться самого процесса умирания, растущей слабости и усталости, боли, того, что я становлюсь все меньше и меньше самим собой. Мне повезло, что мои умственные способности в основном не пострадали за месяцы и годы до конца, и не было признаков рака мозга, насколько я знаю.

Ребенком, когда я впервые научился вычитанию, я подсчитал, сколько мне будет в 2000 году. Ответ был 31, и это казалось очень много. На самом деле, в 31 год я был женат, имел двух дочерей, работал техническим писателем и веб-парнем в компьютерной индустрии. Довольно взрослый, в-общем.

Многое еще предстояло. Я завел свой блог, которому недавно исполнилось 10 лет. Я не вернулся за барабаны в моей группе, и не был подкастером (потому что еще не было подкастов, и айфонов тоже не было). В технической стране, Гугл только появился и рос как на дрожжах, Apple находился в осаде, Майкрософт был большим и ответственным, а до Фейсбука и Твиттера оставалось еще несколько лет. Оставалось три года до запуска марсоходов «Спирит» и «Оппортунити», зонд Кассини не пролетел еще и половины пути до Сатурна. Человеческий геном еще не был расшифрован.

Башни-близнецы Всемирного торгового центра еще стояли в Нью-Йорке. Жан Кретьен был премьер-министром Канады, Билл Клинтон президентом Соединенных Штатов, и Тони Блер премьер-министром Великобританни, пока Саддам Хусейн, Хосни Мубарак, Ким Чен Ир, Бен Али и Муамар Каддафи сохраняли власть в Ираке, Египте, Северной Корее, Тунисе и Ливии.

У меня в семье в 2000 году моей двоюродной сестре оставалось еще четыре года до рождения ребенка. Другая сестра начала встречаться с мужчиной, который теперь стал ее мужем. Соня, подруга моей мамы с девятилетнего возраста, была еще жива. Как и моя бабушка Омма, которой было больше 90 лет. Ни я, ни моя жена еще не попадали надолго в больницу. Еще нет. Ни одна из моих дочерей тогда еще не выросла из подгузников, не говоря уж о том, чтобы делать фотографии, писать рассказы, ездить на велосипеде и лошадях, общаться в Фейсбуке, или иметь размер ноги больше, чем у их мамы. У нас не было собаки.

И у меня не было рака. Я понятия не имел, что он у меня будет, уж точно не в этом десятилетии. И что он убьет меня.

Упущенное

Почему я вспоминаю все эти вещи? Потому что я могу сожалеть о том, чего никогда не узнаю, но не жалею о том, что случилось. Я мог умереть в 2000 году (в 31 год), и был бы счастлив свой жизнью: моей удивительной женой, прекрасными детьми, классной работой, и теми хобби, которые я любил. Но я бы многое пропустил.

И теперь многое случится без меня. Я уже писал, что и представить не мог многого из того, что случится. Каким будет мир в 2021, или в 2060, когда мне был бы 91 год, возраст, до которого дожила Омма? Что еще мы узнаем? Как изменятся страны и люди? Как мы будем общаться и передвигаться? Кем мы будем восхищаться и кого презирать?

Что будет делать моя жена Эйр? Мои дочери Марина и Лоло? Что они будут изучать, как будут проводить время и зарабатывать на жизнь? Будут ли дети у моих детей? Внуки? Будут ли в их жизни такие вещи, которые я не могу понять сейчас?

Что известно теперь, когда я мертв

Сегодня на эти вопросы нет ответов. Хотя я еще жив, когда пишу это, мне грустно знать, что я пропущу это. Не потому, что не смогу это увидеть, но потому, что не смогу поддержать Эйр, Марину и Лорен в их усилиях.

Оказывается, никто не может представить, что действительно произойдет в нашей жизни. Мы можем планировать, и делать то, что любим, но мы не можем ожидать, что все наши планы сработают. Некоторые - возможно, другие наверняка нет. Появятся события и изобретения, и произойдут события, которых мы никогда не могли предвидеть. Это не плохо или хорошо. Это реальность.

Я думаю и надеюсь, что мои дочери смогут кое-что узнать благодаря моей болезни и смерти. И моя чудесная, удивительная жена Эйрдри тоже. Не то, что они могут умереть в любой день. Но что они должны найти то, что приносит им радость, и возбуждает их ум, как можно больше, и быть открытыми новым возможностям, и не разочаровываться, когда что-то идет не так - а это обязательно случается.

Мне очень повезло. Мне никогда не приходилось беспокоиться о пище. Я никогда не боялся, что чужая армия ворвется ночью ко мне в дом с мачете или пулеметами, чтобы убить или ранить мою семью. Мне никогда не приходилось бежать, чтобы спасти свою жизнь (то, чего я не могу делать сейчас в любом случае). Жаль, но некоторым людям приходится заниматься этим каждый день.

Чудесное место

Наш мир, весь наш мир - это прекрасное, удивительное, чудесное место. Он всегда больше, чем можно узнать. Я не оглядываюсь назад и не жалею ни о чем, и надеюсь, моя семья будет делать то же самое.

Правда в том, что я любил их. Лорен и Марина, вы взрослели и становились собой все эти годы, знайте, что я любил вас и делал все, что мог, чтобы быть вам хорошим отцом.

Эйрдри, ты была моим лучшим другом и самым близким человеком. Я не знаю, какими бы мы были друг без друга, но думаю, мир стал бы беднее. Я любил тебя безмерно, я любил тебя, я любил тебя, я любил тебя.

Вьеянти Периякойл (Vyjeyanthi Periyakoil), клинический адъюнкт-профессор Стэнфордского университета, руководитель Стэнфордской программы паллиативной помощи, разработала шаблон письма , с помощью которого можно попрощаться с друзьями и родственниками и рассказать им о том, как много они для вас значат. Этот шаблон содержит семь пунктов, которые должны помочь вам написать письмо, способное немного смягчить факт смерти.

Периякойл много лет проработала со смертельно больными пациентами и часто оказывалась в роли посредника между больными и их близкими, помогая тем и другим выразить свои переживания, надежды и сожаления. Она поняла, что иногда для этого требуется посторонняя помощь.

Именно так у неё появилась идея письма к близким. Она создала шаблон на восьми языках, чтобы люди из разных уголков мира могли рассказать о своих чувствах и попрощаться с родными.

Шаблон письма к близким

1. Поблагодарите важных людей в своей жизни.
2. Запишите свои самые дорогие воспоминания.
3. Попросите прощения у тех, кого вы обидели.
4. Простите тех, кто обидел вас.
5. Поблагодарите близких за любовь и заботу.
6. Расскажите родным и друзьям, как сильно вы их любите.
7. Попрощайтесь.

Такое письмо полезно написать всем

Составление такого письма, когда вы молоды и здоровы, может положительно повлиять на разные аспекты жизни.

Изменится ваша манера общения с близкими. Вам легче станет обсуждать не только смерть, но и любые другие темы, которые раньше казались запретными.

К тому же, написав такое письмо, вы сможете успокоиться. Даже если с вами что-то случится, ваши родные будут знать о ваших чувствах.

Некоторые пункты подходят не каждому

Хотя цель шаблона - облегчить прощание с близкими, сам процесс написания письма очень сложен. Возможно, придётся написать несколько вариантов, прежде чем вам удастся полностью выразить свои мысли и чувства.

Данный шаблон письма подходит не каждому. Во время своей работы Периякойл обнаружила группу людей, которые убеждены, что разговоры о собственной смерти, особенно прощание, навлекут на них гибель.

Многие также комментировали Периякойл в New York Times. Кто-то считает, что у них нет права прощать кого бы то ни было, потому что простить может только Бог. Другие уверены, что есть обиды, которые простить невозможно.

Как бы то ни было, вы вовсе не обязаны точно следовать всем пунктам. Выберите то, что особенно важно для вас лично, и напишите своё письмо.

Уважаемые господа, публикую ответ таинственному человеку, который прислал мне ссылки на четыре страницы в интернете и спросил, что я об этом думаю. Для начала поясню, что находится на тех самых страничках в интернете. Вероятнее всего, это фотографии с вордовских файлов текста «предсмертной записки» (так обозначен сей документ).

Открылись они с большим трудом. Понадобилось нажать на специальный квадрат в нижней части каждой страницы, чтобы страницы приобрели распознаваемый вид. Если считать этот документ подлинным, то его автор – ныне покойный бывший депутат Государственной Думы (1996-1999) от фракции ЛДПР. Он был убит на Кипре в марте 2004 года. Его имя звучало в судебном процессе над Юрием Колчиным и Виталием Акишиным - убийцами Галины Старовойтовой, которые впоследствии были приговорены за террористический акт. Мой комментарий по факту смерти Шевченко, можно прочитать на сайте радио «Свобода» http://www.svoboda.org/ll/crime/0404/ll.040104-1.asp .

Имя Вячеслава Шевченко фигурировало во многих скандальных историях и его неоднократно склоняли в различных криминальных хрониках. После того, как он и его «коллеги» по «коллективу» не попали в очередную Государственную Думу на выборах 1999 года, бывшие депутаты ГД от ЛДПР Шевченко, Глущенко и Монастырский перебрались на жительство за пределы России (депутатская неприкосновенность закончилась, а проблемы с законом остались).

С Галиной Васильевной Старовойтовой, г-н Шевченко лично знаком не был. Известны лишь два факта, которые могут свидетельствовать о заочном конфликте: Галине Старовойтовой пожаловались питерские журналисты на вымогательство братьями Шевченко крупных денежных сумм у корреспондентов разных изданий, которые посмели разоблачить фальшивую группу, выступавшие в клубе братьев Шевченко «Голливудские ночи». Галина Старовойтова публично обвинила депутатов от ЛДПР в рэкете. Позднее (после гибели Галины Старовойтовой) появилось уголовное дело по данному факту и брат Вячеслава Шевченко – депутат Законодательного Собрания Санкт-Петербурга Сергей Шевченко был приговорен судом за данное преступление к 7 годам лишения свободы условно. Второй факт связан опять с братом Вячеслава, Сергеем. Он выступал в прямом эфире питерского телевидения и, без стеснения, на вопрос ведущего: «Вы бандит?», нагло улыбался. Галина Старовойтова приводила этот факт в качестве иллюстрации к тому, что в Петербурге криминал ничего не боится, не стесняется и стремится захватить законодательную власть.

Теперь, немного мыслей о «предсмертной записке». Журналисты, которые брали некогда интервью у Вячеслава Шевченко, не склонны полагать, что он литературно блистал. По менталитету он стоял ближе к торгашеской прослойке специфического российского бизнеса тех времен. Поэтому, лингвистический и стилистический анализ «предсмертной записки», заставляет задуматься над тем, а сам ли г-н Шевченко ее написал? Не есть ли это хорошая стилизация под него, или же г-н Шевченко воспользовался услугами пишущего человека? Несколько смущают его размышления о негодяе, «который не ставит человеческую жизнь ни во что», определенная доля лирики и патетики, не вяжутся с тем, чем занимался при жизни предполагаемый автор «предсмертной записки».

Однако информация о существовании этого текста циркулирует по Петербургу уже два года. Более того, некоторым его уже доводилось читать, и на том экземпляре, на каждой странице стояла подпись господина Шевченко (как уверяли знающие люди - подлинная). Видели этот документ и в одной редакции, но побоялись публиковать из-за реальности судебных исков и еще большей перспективы внесудебных продолжений этой истории.

Чтобы понять, мог ли г-н Шевченко написать этот текст, нужно было найти хотя бы какие-нибудь тексты, вышедшие из-под «пера» бывшего депутата Государственной Думы от ЛДПР. Искать пришлось долго и, кроме показаний Вячеслава Шевченко следователю прокуратуры Санкт-Петербурга госпоже Литвиновой в 1999 году (по делу об убийстве вице-губернатора Санкт-Петербурга Михаила Маневича), опубликованных «Новой газетой» в 2001 году http://2001.novayagazeta.ru/nomer/2001/71n/n71n-s02.shtml , ничего другого обнаружить не получилось. Анализ этих показаний и сравнение их с «предсмертной запиской», позволяют сделать вывод, что г-н Шевченко иногда охотно «откровенничал».

В связи с убийством Галины Старовойтовой, автор «предсмертной записки» называет имя вполне реального, существующего гражданина из руководства ЛДПР, продлевая тем самым цепочку от исполнителей террористического акта, к техническим организаторам, посредникам и заказчикам этого преступления. Замечу, что «предсмертное письмо» появилось еще до приговора суда в отношении Колчина и Акишина, которые были осуждены на 20 и 23 года лишения свободы соответственно.

Вызывает ли этот документ доверие? Некоторая фактура дает основания думать, что Вячеслав Шевченко мог участвовать в его подготовке, но повествовательная художественность настораживает. Больше комментариев по поводу этого «письма» нет. Пусть этим занимаются правоохранительные структуры.

P.S. Информация о задержании в Испании поставщика оружия для убийства Галины Старовойтовой находится здесь.

Предсмертная записка - важный атрибут добровольного ухода из жизни для самоубийцы и способ проникнуть в последние мысли добровольно ушедшего из жизни для учёных. Изучаем, что и зачем пишут люди перед смертью на протяжении веков.

«Володька! Посылаю тебе квитанцию кассы ссуд - выкупи, братец, мой бархатный пиджак и носи на здоровье. Еду в путешествие, откуда ещё никто не возвращался. Прощай, дружище, твой до гроба, который мне скоро понадобится»
(студент – товарищу,
конец XIX – начало XX века)

Какие изменения происходят в сознании людей, которые решаются на самоубийство? Суицидологические исследования показывают, что есть вполне типичные когнитивные процессы, свойственные потенциальным и реализовавшимся самоубийцам. Например, сужается сознание, то есть мышление человека зацикливается на принципе «всё или ничего», когда все вещи делятся на чёрные и белые, а тяжёлая ситуация возносится в ранг совершенно безвыходной. Происходит мысленная фильтрация: индивид зачастую фиксируется на одном неприятном или ужасном воспоминании, моменте, который всё время всплывает в сознании как доказательство ничтожности его существования. Это дополняется дискредитацией положительного, когда человек отрицает значимость или само существование приятных и радостных переживаний и событий, которые начинают восприниматься болезненно, как какие-то атавизмы в его депрессивной картине мира. Сознание человека в подобном состоянии заполняет невыносимая душевная боль, с которой становится всё труднее бороться.

«Дорогая тётя! Я сейчас в лесу. Мне весело, рву цветы и с нетерпением ожидаю поезда. Было бы безумно просить Бога о помощи в том, что я задумала, но я всё-таки надеюсь привести в исполнение своё желание»
(классная дама (воспитательница в женской гимназии),
конец XIX – начало XX века)

Суицидологам стоит больших трудов находить данные, которые бы широко и качественно освещали ментальное состояние самоубийцы. В первую очередь для этого используются рассказы и письменные заметки выживших самоубийц , где они подробно описывают, как менялось их сознание порой на протяжении нескольких месяцев, прежде чем они решались на последний шаг. Другой ценный материал - это предсмертные записки, последние слова человека, который перешёл грань. Однако обычно только 15-40 % самоубийц оставляют предсмертные письма , что ограничивает возможность использования этого источника как максимально надёжного для интерпретации мотивов самоубийц. А вот в криминологии для квалификации смерти как суицида предсмертная записка - один из сильнейших аргументов (наряду с характерным способом смерти, местом и семейными обстоятельствами). Конечно, всегда существует вероятность подложной записки с целью представить убийство как суицид, но на данный момент существует целая проработанная методика , которая нацелена на то, чтобы отличать ложные предсмертные записки от настоящих.

«Я очень устала от этой круговерти эмоций, поэтому я решила положить ей конец, уйдя из жизни»
(женщина шестидесяти лет,
конец XX века)

Предсмертная записка рассказывает многое: что человек чувствовал, о чём думал, кого хотел бы увидеть в последний момент, что советует тем близким, которых покидает, и главное - в чём мотив его нежелания продолжать жизнь ни на каких условиях. «Предсмертная записка» - это самое точное выражение. Это действительно короткое послание, которое чаще всего умещается на тетрадном или печатном листе. Но есть и настоящие предсмертные письма - длинные трактаты , затрагивающие самые различные темы - от неразделённой любви до нынешней политической и экономической ситуации. Характерно, что функциональность бумаги в данном случае ограничена - лишь немногие близкие люди, несколько полицейских и следователи прочтут прощальные слова самоубийцы (за исключением тех случаев, когда предсмертные записки оказываются опубликованными в СМИ). Как новое публичное пространство для написания предсмертных писем можно рассматривать интернет, в частности социальные сети. Здесь уже тысячи людей смогут увидеть и прочитать предсмертное послание, которое, правда, иногда приобретает демонстративно-шантажный характер.

«Уходить будем красиво»
(Денис Муравьёв, Катерина Власова,
2016 год)

Возможно, первая предсмертная записка была написана на папирусе.

«…С кем я говорю сейчас?
Братья злы,
И праведный человек считается врагом.
С кем я говорю сейчас?
Не осталось праведников,
Отдана земля творцам беззакония….

Смерть предо мной сейчас,
Как запах мирры,
Как прогулка под парусом под дуновением ветра.
Смерть предо мной сейчас,
Как запах цветов лотоса,
Как сладкое пьяное безумие.
Смерть предо мной сейчас,
Как жажда вернуться в дом родной
После многих лет в плену»

Эти стихотворные строчки, душевный крик почти четырёхтысячелетней давности, сейчас находятся в Берлинском музее. Они были написаны неизвестным египтянином на папирусе, предположительно в эпоху Среднего царства (2040–1783 годы до нашей эры) в Древнем Египте. Большая часть папируса была утеряна, но сохранились четыре поэмы, каждая из которых начиналась своей анафорой и представляла разговор человека с его душой. В тексте много религиозных и философских отсылок, которые отражают мировоззрение египтян того времени, но вот что интересно: состояние депрессивного размышления, в которое погружён автор, в точности соответствует современному описанию душевного состояния пациентов, страдающих тяжёлой депрессией. Это тот же конфликт с совестью из-за желания совершить самоубийство, подавленность, неуверенность в будущем, мрачная картина мира, паранойя. И даже такая деталь: египтянин считает, что другие относятся к нему как к дурному запаху или неверной жене - также и современные пациенты с тяжёлыми депрессивными расстройствами склонны считать, что они источают дурные запахи. Достоверно сложно сказать, убил ли себя в итоге этот несчастный, но, похоже, что симптомы депрессивного психического состояния за тысячелетия не изменились.

«Я устала жить и не гожусь»
(учительница,
конец XIX – начало XX века)

У предсмертных записок есть значимая социальная функция: во-первых, они выявляют существующие в обществе «мотивационные заготовки» или объяснительные схемы, которые оправдывают акт суицида, во-вторых, они непосредственно формируют у человека представление о стандартных ситуациях, когда самоубийство признаётся как возможный выход из ситуации (даже при коллективном осуждении такого выхода). В истории много примеров: в европейском дворянском обществе XIX века суицид мог рассматриваться как приемлемая альтернатива потери чести. Именно такой мотив можно выявить из данной предсмертной записки оскорблённого немца, обвинённого в служебных растратах (конец XIX – начало XX века):

«Солнце для меня восходит в последний раз; жить, когда честь была заподозрена, невозможно, бедное сердце перестанет страдать, когда оно перестанет биться, но жаль, что не от французской пули».

А после выхода в свет романа Гёте «Страдания юного Вертера» по Европе прокатилась волна подражающих самоубийств молодых людей, которые сочли самоубийство от неразделённой любви прекрасным романтическим поступком. И впоследствии подобная смерть утвердилась как литературный штамп.

«Я на коленях умолял её вернуться, но она не поняла. Прощайте все!»
(Виталий Железнов,
2014 год)

Считается ли оправданным самоубийство, причиной которого был уход супруги? В современном обществе такая причина, скорее всего, не кажется достаточно весомой. Но культурное табу на самоубийство, общественное неприятие этого явления работает лишь в определённых границах. Пока случай абстрактен, люди склонны осуждать суицид. Однако с появлением реального инцидента отношение к этому меняется:

«Дорогая Мэри, я пишу эти строки тебе потому, что они самые последние. Я на самом деле думал, что вы с малышом Джо возвратитесь в мою жизнь, но вы так и не вернулись. Я знаю, что ты нашла другого человека, очевидно, лучшего, чем я. Надеюсь, что этот сукин сын сдохнет. Я тебя очень люблю и Джо тоже. Очень больно думать о том, что у нас с тобой ничего не вышло. Я много мечтал о нашей жизни вместе, но это оказались только мечты. Я всегда надеялся, что они сбудутся, но теперь точно уверен, что этого никогда не случится. Я надеюсь оказаться на небесах, хотя в моём случае наверняка попаду в ад…»

Предсмертная записка как бы одушевляет конкретный случай одного несчастного человека, она раскрывает его мотивы, его переживания, которые можно понять; включается сопереживание. Социальное представление «самоубийство - это плохо» отходит на задний план, а вместо него подключается сочувствие, человеческое понимание.

«…Пожалуйста, заботься о маленьком Джо, ведь я люблю его всем сердцем. Не говори ему о том, что случилось. Скажи, что я уехал далеко-далеко и, возможно, когда-нибудь вернусь. Добавь, что не знаешь, когда именно. Ну вот, кажется, это всё. Береги себя. P.S. Я знаю, что у нас были шансы помириться, но ты этого не желала, ты хотела трахаться с кем-то другим, ну, так теперь ты этого добилась. Не могу толком сказать, ненавижу я тебя или люблю. Ты никогда не узнаешь этого. Искренне твой, твой муж Джордж»
(мужчина двадцати четырёх лет,
конец XX века)

Предсмертная записка - последний коммуникативный акт человека, решившегося лишить себя жизни. Суицидологи выделяют определённые параметры для анализа предсмертных записок, которые дают возможность понять переживания и эмоциональные состояния самоубийц, а также характерные, повторяющиеся мотивы; в конечном итоге это помогает экспертам превентивной суицидологической службы действовать эффективнее.

У предсмертных писем в большинстве случаев имеются адресаты. Зачастую это супруг/супруга, дети, мать, другие близкие. Это письма об извинении, пожелании жить дальше счастливо, о любви, изредка это может быть циничное послание:

«Милые мои родители, извещаю вас, что я с белого света уволился, а вы будьте здоровы»
(молодой человек из купеческой семьи,
конец XIX – начало XX века)

В некоторых случаях, когда акт суицида играет роль протеста против устройства общества, адресатом становится массовая аудитория. Например, это записка предпринимателя Ивана Анкушева, перед суицидом совершившего несколько убийств городской правящей элиты Кировска (2009 год):

«Письмо о противостоянии. Я, предприниматель Иван Анкушев, занимаюсь бизнесом и владею четырьмя магазинами. Мне не дают возможности делать то, что я считаю нужным. Надежды на честность арбитражного суда нет. Вы меня уничтожили. Не доживу до сбора грибов. Это моё любимое занятие».

В большинстве записок затрагиваются определённые темы: самой частой является извинение за свой поступок или за всю прожитую жизнь, вторая по упоминаемости - невозможность выносить страдание или боль, далее - любовь, практические инструкции или советы, а также, конечно, обвинения. Часто эти темы комбинируются:

«Прости меня, ведь сегодня я умру. Я просто не могу жить без тебя. А значит, можно и умереть. Может, там будет покой. У меня внутри такое ужасное чувство пустоты, которое просто убивает меня. Нет больше сил его терпеть. Когда ты оставила меня, я умер внутри. Должен сказать, что у меня ничего не осталось, кроме разбитого сердца, и именно это подталкивает меня к такому поступку. Я взываю к Богу, чтобы он помог мне, но Он меня не слышит. Иного выбора у меня не осталось»
(мужчина тридцати одного года,
конец XX века)

Предсмертные послания зачастую переполнены тяжёлыми эмоциями: виной и сожалением, чувством безнадёжности, гневом, стыдом, страхом. В большинстве случаев вина и сожаление преобладают:

«Хана, береги себя и сына и прости меня за твою исковерканную жизнь: прости, моя святая Хана! Если с тобой не ужился, то с кем же в мире могу жить»
(поручик,
конец XIX – начало XX века)

Гораздо реже встречается гнев, причём он более характерен для мужчин, обвиняющих жён в доведении до суицида. Но бывают и женские гневные послания, например, письмо взрослой воспитанницы детского приюта к бывшему учителю (конец XIX – начало XX века):

«Неужели у тебя повернулся язык сказать, что я была женщиной, когда сошлась с тобою. Знай, окаянный, что ребёнок уже шевелится, и, умирая, и я, и он проклинаем тебя. Ты одним словом мог возвратить жизнь и мне, и ему. Ты не захотел. Пускай же все несчастья будут на твоей голове. Терпи во всех делах одни неудачи, будь бродягой, пропойцей, и пусть моё проклятье тяготеет над тобою везде и всюду. Я буду преследовать тебя днём и ночью... Жить мне безумно хочется».

На основе анализа эмоций, тем и адресатов предсмертных писем суицидологи выделили предположительные мотивы самоубийств:

Избегание

(вины, наказания, страдания)

Это самый часто упоминаемый мотив - невозможность терпеть дальше невыносимую душевную боль, утрату, вину или стыд за социально неприемлемый поступок.

«Я сижу один. Теперь, наконец, наступит свобода от тех душевных мучений, которые я испытывал. Это не должно ни у кого вызывать удивления. Мои глаза уже очень долгое время говорили об отчаянии. Отверженность, неудачи и крушение надежд сломили меня. Нет никакой возможности вытащить себя из этого ада. Прощай, любимая. Прости меня»
(мужчина сорока девяти лет, конец XX века)

(месть)

Протест против тяжёлых семейных проблем, против несправедливости общества по отношению к индивиду, против жестокости - другой частый мотив, который встречается значительно чаще среди людей в возрастной группе от двадцати шести до тридцати пяти лет. Этот мотив часто связан с выражением эмоций гнева и обвинения, и записка нередко адресуется конкретному человеку.

«Это - месть, она давила мне на грудь»
(Бекир Небиев, 2015 год)

Самонаказание

Попытка наказать себя или искупить вину за поступки, субъективно оцениваемые как тяжёлые и непоправимые.

«Мама, мамулечка! Я ухожу, чтобы не возвращаться предателем, опозорить всех, весь наш род. Так бывает, выдержи. Я прошу тебя. Я с тобой тот, что был раньше…»
(Александр Долматов, 2013 год)

Принуждение

Мотив, цель которого - привлечь внимание адресатов к какой-то проблеме и заставить их изменить своё поведение.

Записка может быть отчаянной попыткой привлечь внимание других людей к своим душевным страданиям, необязательно носит демонстративный характер, и может и не осознаваться самим человеком как крик о помощи.

«Раз уж у меня нет любви, которая так мне нужна, значит, у меня ничего не осталось»
(женщина, сорок пять лет, конец XX века)

Часто мотивы комбинируются, сочетаются друг с другом. Хотя не все предсмертные записки легко интерпретировать и говорить о наличии каких-то мотивов. Есть лаконичные, короткие послания, из которых сложно что-либо понять (конец XIX – начало XX века): «Хочется съездить на тот свет», «Пора сыграть в ящик». Или необычные записки, содержащие экзистенциальные размышления:

«Чувства, пережитые на вершине скалы у водопада Кэгон: Мир слишком велик и история слишком долга, чтобы их могла оценить такая кроха, как существо ростом в пять футов… Истинная природа всего сущего выходит за рамки понимания. Я решил умереть с этой мыслью… Теперь, на вершине скалы, я больше не испытываю тревоги»
(Ми-сао Фудзимура, 1903 год)

Сочинение предсмертной записки может быть спонтанным решением, когда она пишется быстро, на первом попавшемся под руку клочке, а может осмысляться в течение продолжительного времени. Анатолий Кони, российский юрист конца XIX века, написавший труд «Самоубийства в законе и в жизни», приводит следующий пример: «Провинциальная артистка Бернгейм, двадцати двух лет, отравляется кокаином и в письме к брату подробно описывает постепенное ощущение, „когда душа отлетает под влиянием яда“, и оканчивает письмо недописанной фразой: „А вот и кон…“». Тем не менее чаще встречаются короткие предсмертные послания, написанные на листе, вырванном из блокнота:

«Не вините никого: тернистый путь жизни стеснял мне дорогу, я старался освободиться, но напрасно. Теперь не хочу больше идти и не могу»
(учитель, конец XIX – начало XX века)

Традиционно для предсмертных писем используется бумага, но есть и исключения: записки самоубийц находят и на случайных предметах - обрывках обёрточной или туалетной бумаги, бланках рецептов, поверхности скатерти стола или даже коже. В далеко не позитивном смысле социальные медиа становятся всё более популярными средствами для публикации предсмертных посланий родным, друзьям и многим другим людям.

«У всех, кто меня знал, прошу прощения, но Омаха меня изменила и перепахала, а школа, куда я теперь хожу, ещё хуже. Вы услышите о том зле, что я натворю, но меня до этого довела чёртова школа. Я хочу, чтобы вы меня помнили за то, кем я был до этого. Я знаю, что сильно повлиял на жизни семей, которые я разрушил, мне очень жаль. Прощайте»
(предсмертная записка американского старшеклассника, опубликованная им на странице в Facebook, 2011 год)

Альбер Камю писал: «Есть лишь одна по-настоящему серьёзная философская проблема - проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы её прожить - значит ответить на фундаментальный вопрос философии… Таковы условия игры: надо дать ответ». Это хороший философский вопрос, но в повседневной жизни люди не склонны останавливаться и находить место и время, чтобы подумать над ответом. Только для самоубийц - тех, кто решает, что игра не стоит свеч, - поиск решения становится значимым. И разве в своих записках они не ищут причин, которые смогли бы опровергнуть ценность жизни с её бесконечными страданиями? Их можно понять. Но результат прочтения предсмертного письма может оказаться парадоксальным: благодаря сопереживанию читатели задумываются над главной философской проблемой: для чего мы существуем и как нам следует прожить жизнь.