Метроном прибор. Как играть под метроном на гитаре

Владимир Веретенников, для РИА Новости

Экономисты Латвии, Литвы и Эстонии утверждают, что в ближайшие годы прибалтийские республики могут столкнуться с острым системным кризисом, связанным с потерей значительной части финансирования из западных структурных фондов. На кону — сотни миллионов евро. РИА Новости решило выяснить, чем грозит государствам Балтии полное или частичное отлучение от европейской финансовой "соски".

Под денежным дождем

На сегодняшний день в Евросоюзе идет очередной период планирования — с 2014 по 2020 год. За этот срок только Латвии, как следует из открытых источников, планировалось выделить из европейских структурных фондов порядка 4,5 миллиарда евро (по три тысячи на каждого жителя). Согласно данным Eurostat, общий размер дотаций для государств Прибалтики составил за последние пять лет около 3,5 миллиарда евро в год. При этом финансовые вливания в Литву и Латвию почти ежегодно увеличивались на 50-100 миллионов евро. Самыми крупными донорами являются Европейский социальный фонд (ESF), Европейский фонд регионального развития (ERAF) и Фонд кохезии (выравнивания) (KF). Примечательно, что с момента вступления всех трех республик в ЕС в 2004-м величина их обязательных выплат в общую казну Союза не превышала 150-300 миллионов евро. Другими словами, объем отдаваемого был в шесть-семь раз меньше, чем получаемого.

В разговоре с РИА Новости депутат Европарламента от Латвии Андрей Мамыкин подтвердил: "Зависимость всех трех стран Балтии от денег ЕС фатальна. Но самая финансово несамостоятельная из балтийских "сестер" — Латвия. В 2017 году ее годовой бюджет составляет восемь миллиардов евро. Из них один миллиард — помощь от ЕС. То есть каждый восьмой евро в нашем латвийском бюджете — подарок от ЕС. В следующем году финансовая зависимость от Евросоюза останется: бюджет спланирован на уровне почти 8,7 миллиарда евро. Из них 1,2 миллиарда — деньги ЕС".

Технология освоения проста: достаточно умело составить проект, подать его на рассмотрение в Брюссель и в итоге получить европейские деньги. "Тут целое море программ: от оборудования лабораторных комнат для студентов в университетах до утепления школ и садиков, от укладки нового асфальта до программы мобильности для безработных с целью вернуть их на рынок труда. Финансирование ведется по сотням программ и по линии десятков фондов и инструментов поддержки. Обучение пограничников, семинары для прессы, строительство новых линий сортировки мусора, борьба с детской бедностью, закупка оборудования для борьбы с контрабандой, улучшение систем управления в госсекторе, помощь предпринимателям при переходе на зеленую энергию, дотация при закупке электромобилей, финансовая помощь крестьянам при рекультивации пахотных земель… Мне легче назвать отрасли, где Евросоюз нам не помогает", — отмечает Мамыкин.

Пора взрослеть

Однако не исключено, что такое изобилие скоро закончится. Мамыкин объясняет, что бюджетные периоды в ЕС планируются на семь лет, а очередной срок истекает в 2020 году.

"Некоторые программы в Латвии будут действовать до 2024 года, потому что они начнутся позже или рассчитаны на десять лет, с 2014-го. Что будет потом — не знает никто. Сокращение финансирования связано с двумя моментами. Первый: выход Великобритании из ЕС. Недавно я встречался с еврокомиссаром по бюджету Гюнтером Эттингером. Он назвал цифру в 12 миллиардов евро в год — та сумма, которой будет ежегодно не хватать при отсутствии в ЕС Соединенного Королевства. Поэтому при уменьшении доходной части общего бюджета ЕС сократится и расходная часть. И каждое государство, включая страны Балтии, будет получать меньше. Самый скромный минус, который прогнозируют финансисты, — 150-200 миллионов евро для каждой из стран. Четыре миллиарда из недостающих денег ЕС готова компенсировать Германия. Но очевидно, что полностью покрыть недостающий взнос британцев не готова ни одна из больших стран ЕС: ни Франция, ни Испания, ни Италия", — утверждает парламентарий.

Кроме того, по его словам, есть и вторая причина сокращения дотирования: прибалтийские республики стали считаться в ЕС "взрослыми". "За время с 2004 года, когда Литва, Латвия и Эстония стали полноправными членами ЕС, прошло более 13 лет. Теперь чиновники Еврокомиссии говорят: за минувшие годы мы закачали в экономики стран Балтии десятки миллиардов евро. Вы эти деньги брали и всякий раз рапортовали, что жизнь становится все лучше и лучше. Теперь вам пора самим становиться донорами — ЕС вам помог, теперь вы сами обязаны помогать Болгарии, Румынии и Хорватии, вошедшим в Евросоюз после вас. И еще на горизонте вступление в ЕС государств Западных Балкан, это даже Юнкер признал в своей последней речи. Детство кончилось, пора странам Балтии взрослеть и тоже нести ответственность за наш общий союз", — описывает ситуацию Мамыкин.

Не очень хорошо обстоят дела и в Литве. Вот что рассказал РИА Новости депутат горсовета Клайпеды Вячеслав Титов: "Сегодняшнее развитие Литвы, как и Прибалтики в целом, во многом определяется именно субсидиями ЕС. В последние годы республика ежегодно получала 1,6-1,9 миллиарда евро. Например, у нас в Клайпеде принцип формирования инфраструктурного бюджета таков, что, к примеру, Евросоюз выделяет 85% для строительства бассейна, а 15% средств отчисляет самоуправление. Бывает, что на тот или иной проект 85% в равных долях выделяют ЕС и государство, а оставшиеся 15% — местные власти. Евросоюз также дотирует сельское хозяйство в странах Балтии. Если у тебя есть один гектар сельскохозяйственной земли и ты косишь на ней траву, тебе выделяют где-то по 100 евро в год. Можно смело говорить, что в случае сокращения субсидий государствам Прибалтики предстоит очень болезненный процесс — придется учиться жить на свои средства".

Было — даром, будут — кредиты

Неутешительные прогнозы для Прибалтики в беседе с РИА Новости подтвердил и Мирослав Митрофанов — сопредседатель партии "Русский союз Латвии", помощник евродепутата Татьяны Жданок.

"Существующий сейчас порядок финансирования Фонда кохезии существенно изменится. Раньше старые члены ЕС вкладывали деньги в этот фонд, а оттуда финансировались инфраструктурные проекты в государствах — новых участниках Содружества. Цель — сократить существенный разрыв в уровне развития инфраструктуры старых и молодых членов ЕС. Впрочем, деньги на выравнивание получают не только государства, но и некоторые отдельные бедные регионы, например в Испании, Италии и Греции", — комментирует Митрофанов.

За счет внешних вливаний, уточняет он, формируется примерно пятая часть ВВП Латвии. "Понятно, что лишиться этих денег было бы очень болезненно для государства. Сейчас Минфин пытается успокоить население: недавно заявили, что в следующий период планирования бюджета Евросоюза после 2020 года объем доступных нашей стране средств из еврофондов может снизиться лишь на 15-30 процентов", — поясняет эксперт.

После 2020 года, уверен собеседник, приток европейских денег в Прибалтику не иссякнет, но поступать они будут уже не даром, а в виде долгосрочных кредитов. "Дело в том, что сейчас Евросоюз переживает экономическую стагнацию. Там просто не предвидится настолько больших инфраструктурных проектов, которые потребуют вложения "дешевых денег", имеющихся сейчас в ЕС в большом количестве. В этих условиях наилучшим способом размещения средств считается отдача их в кредит под гарантии государств или муниципалитетов", — обрисовывает перспективы Митрофанов.

И добавляет, что в ближайшие годы случится еще одно существенное изменение — проекты, на которые идут деньги из европейских структурных фондов, начнут оцениваться гораздо строже, чем раньше. "До нынешних времен в этой сфере царила большая свобода. Оценкой проектов, требующих менее 200 тысяч евро, в Брюсселе вообще не интересовались, полностью оставляя это в сфере компетенции национальных правительств. Но сейчас все проекты, претендующие на еврофинансирование, не просто начнут подвергать тотальной проверке, их еще и заставят конкурировать друг с другом. Допустим, представит Германия 50 проектов инфраструктурного развития и пять — Латвия. Естественно, предпочтение отдадут проектам с более тщательной проработкой (а для этого необходимо наличие высококлассных экспертов), с возможностью государственного софинансирования и меньшими коррупционными рисками. Помимо этого, Еврокомиссия может проверить на любом этапе эффективность своих вложений, а выдачу денег под утвержденные проекты можно будет остановить уже в ходе их реализации, если государство откажется участвовать в общих программах ЕС. Как, например, в программе равномерного распределения беженцев по всем странам — членам Евросоюза. Страны Балтии отнюдь не рвутся размещать у себя мигрантов", — напоминает Митрофанов.

В ожидании "финансового шторма"

По информации Андрея Мамыкина, в Прибалтике сейчас есть масса программ, которые не смогут существовать без ЕС, оплачивающего до 85% стоимости того или иного проекта. "Понятно, что, сидя на денежном буксире, в самостоятельное плавание отправиться сложно. Ясно, что в ситуации урезания или полного прекращения финансирования те или иные программы придется просто закрыть", — признает Мамыкин.

Вместе с тем, указывает он, безрадостная перспектива — не секрет для властей. "Но тут в странах Балтии подход совершенно разный. В Эстонии, например, задолго до прекращения еврофинансирования поставили амбициозную цель — стать "цифровым центром" ЕС. В итоге Эстония получила в Еврокомисии пост комиссара по единому цифровому рынку (им стал бывший премьер-министр республики Андрус Ансип). Эстонцы уже создали не только первое в мире, но и самое эффективное "цифровое" государство: от заявления в полицию до подписания закона президентом — все это происходит в электронном виде. Они оказались настолько прозорливыми, что пять-семь лет назад сумели подготовиться к экономическому кризису и создали государственный накопительный фонд. В Латвии, к сожалению, противоположная ситуация. Пока нам дают деньги из ЕС, мы их "пилим", причем не без случаев чудовищной коррупции. Однако стратегическое видение развития страны до сих пор отсутствует", — рассказывает депутат.

Парламентарий говорит, что ситуация весьма унизительная: "Спустя 27 лет после провозглашения независимости моя страна стоит в позе попрошайки с протянутой рукой! Мол, дяденьки в Брюсселе, дайте нам денег, кушать хочется…" Также он обращает внимание на то, что самая талантливая и работоспособная молодежь продолжает десятками тысяч покидать Латвию, чтобы получить достойную работу и сделать карьеру в Западной Европе. А зарубежные инвесторы, у которых есть желание вложиться в Латвию, зачастую понимают, что их денег здесь никто не ждет.

В свою очередь, не все настроены столь пессимистично и считают, что латвийское правительство все же готовит фундамент для жизни после оттока европейских денег. По словам Мирослава Митрофанова, в стране проводят налоговую реформу, сокращают персонал государственных учреждений, расходы на социальную среду (хотя, к примеру, финансирование военной сферы не только не урезается, а, напротив, растет). "Скоро резко усилится давление на муниципалитеты, чтобы радикально увеличить ту долю взимаемых налогов, которую самоуправления перечисляют в госказну. При этом особенно пострадают муниципалитеты Риги и Рижского района — как наиболее состоятельные. Кроме того, уже опубликован план о закрытии почти половины школ в стране", — резюмирует Митрофанов.

Хватит ли времени перестроить финансовую систему — вопрос открытый.

Начиная строительный проект, мы привыкли думать о завышенных сметах со стороны строительных компаний, неточности проектировщиков, дополнительных затратах и в целом о большой головной боли. Мы не надеемся на помощь государства для развития нашего бизнеса, минимизации налоговой нагрузки и получение налоговых льгот. В отличие от всего этого, Словения может предложить совершенно другой опыт.

Субсидии в Европе

Именно здесь, в Европе, абсолютно реально получить безвозвратную субвенцию - безвозмездное финансирование со стороны государства и Европейского Союза в размере — до 50% строительной сметы на строительство или реконструкцию объекта. Но как и в любом деле, здесь есть свои подводные камни и трудности, преодолеть которые помогут специалисты. Самый первый шаг — правильный выбор инвестиционного объекта для получения субсидии, а именно объекта под реконструкцию. Как и в любой стране, в Словении есть высокоразвитые регионы, такие как столица и ее пригород (Любляна), прибрежная зона (Порторож, Изола, Копер), индустриальные центры (Копер, Целье, Марибор) и развитые курортные направления (Блед, Бохинь, Краньска Гора, Рогашка Слатина). На этих направлениях, получение дотации проблематично, хотя и не невозможно.

Наиболее перспективным направлением, для получения данных субвенций и дотаций, будут регионы попадающие под нужды развития туризма

Минусы развитых регионов и раскрученных туристических центров:

• очень высокая стоимость недвижимости, даже под реконструкцию;
• высокая стоимость земли;
• бюрократические препоны в связи с высокими требованиями и ограничениями использования земли и зданий;
• высокая конкуренция.

Плюсы развитых регионов:

• готовая маркетинговая стратегия;
• постоянный и сформированный туристический оборот.

Наиболее перспективным вариантом, для получения безвозвратных субвенций и дотаций, будут регионы попадающие под нужды развития туризма, сельского хозяйства или экономики в регионе. Такими регионами на данный момент являются:

• Северо-Восток Словении, Поморский регион. Регион является аграрной зоной Словении, а кроме того там расположены прекрасные термальные и лечебные курорты. Несмотря на это, регион все еще нуждается в развитии и для этого предусмотрены программы по развитию экономики и сельского хозяйства, в которых можно участвовать.
• Юг и Юго-Восток Словении, вдоль границы с Хорватией. Регион является винородным краем, в котором также присутствуют лечебные курорты (Доленьски Теплицы). В этом регионе предусмотрены программы развития туристической отрасли.

Объектом инвестиций могут служить данные варианты:

• заброшенное фермерское хозяйство;
• старинный объект под реконструкцию;
• современный объект, но при условии, что при его отделке будут использоваться современные, энергосберегающие материалы и технологии.

Для подачи заявки на участие в тендере на получение средств субсидии размере 45-80% от сметы необходимо:

1. наличие компании в Словении с положительным балансом и хорошей бонитетной оценкой;
2. права собственности на объект инвестиций — ферма, замок, участок, дом и т.д.;
3. полученной разрешение на строительство согласно проектной документации;
4. бизнес-план;
5. маркетинговый план;
6. правильно составленные документы для тендерной комиссии.

Как правило срок рассмотрения заявки о получении безвозвратной дотации составляет 60-90 дней, после чего вы получаете свидетельство на целевую компенсацию ваших затрат при строительстве и можете начинать работы.

Для сидящих на дотациях стран «Новой Европы» приближается «час икс». С 2020 года, после выхода Великобритании из Евросоюза и принятия нового семилетнего бюджета ЕС, финансирование Восточной Европы из еврофондов будет радикально урезано или вовсе упразднено. Вопреки заверениям официальных пропагандистов в том, что дотации из фондов ЕС не оказывают существенного влияния на местную экономику, по мере приближения роковой даты в руководстве стран - получателей денежного довольствия нарастают панические настроения. Прибалтийские и прочие восточноевропейские иждивенцы начинают объединяться, требуя, чтобы «Старая Европа» не снимала их с пайка.

В Министерстве сельского хозяйства Литвы заявляют, что Литва совместно с прочими странами Балтии и странами Вышеградской группы будет бороться против идеи финансировать фермеров стран ЕС из национальных бюджетов. У Литвы и других бедных государств Восточной Европы на это элементарно нет денег, тогда как в бюджете Германии и других богатых стран Западной Европы деньги на фермеров есть.

Прибалтика и Вышеградская группа требуют, чтобы сельхозпроизводители Европейского союза после принятия нового семилетнего бюджета ЕС по-прежнему финансировались из общего европейского бюджета, а не из национальных бюджетов стран-членов. Литва, Латвия, Эстония, Польша, Чехия, Венгрия и Словакия подписали в Брюсселе совместную декларацию, которую намерены предъявить западноевропейским политикам на ближайшем саммите министров сельского хозяйства стран ЕС в сентябре этого года.

«Мы считаем, что выплаты должны быть одинаковы для всех. За такую же самую землю во всём Сообществе должны выплачиваться одинаковые суммы. Я считаю, что это соглашение поможет нам в дискуссиях, но как там будет с одинаковыми прямыми выплатами, увидим в будущем, - заявил министр сельского хозяйства Литвы Бронюс Маркаускас. - Мы понимаем, что Германия могла бы поддерживать фермеров напрямую, но нашим странам это было бы трудно».

Против чего, собственно, выступают страны «Новой Европы»? Против планов европейской бюрократии реформировать систему финансирования сельского хозяйства в ЕС. Раньше фермеры всех 28 стран ЕС на 100% дотировались из отраслевых еврофондов: Европейского фонда развития сельского хозяйства, Европейского фонда морского промысла и рыболовства и прочих. Теперь бюджеты этих фондов будут урезаны, а за поддержку своих производителей странам - членам ЕС предлагается доплачивать самим. Всяк сколько может - в меру своего материального достатка.

Реформа сельского хозяйства является началом реализации концепции «Европы двух скоростей», по которой лидеры Евросоюза продолжают развиваться самостоятельно, не оглядываясь на отстающих из Восточной Европы.

«Европейской солидарности», на которую многие годы молилась Прибалтика, больше не будет. Если Германия имеет возможность субсидировать своих фермеров, а Литва не имеет, то это проблемы не Германии, а Литвы. Почему Германия должна тормозить рост своего аграрного сектора и следить вместо этого, чтобы немецкие фермеры получали до евроцента столько же, сколько литовские?

Из-за такой советской «уравниловки» и случился системный кризис евроинтеграции. Всем - свою долю беженцев, фермерам - одинаковые дотации, голос Германии с Францией при принятии ключевых экономических решений равен голосу Кипра с Литвой, хотя Германия с Францией формируют экономику «Единой Европы», а Кипр с Литвой живут за их счет.

Весной этого года канцлер ФРГ Ангела Меркель и экс-президент Франции Франсуа Олланд (а затем и новый президент Эммануэль Макрон) заявили, что с такой порочной практикой пора заканчивать. Периферия не должна сдерживать развитие лидеров Евросоюза.

Если еврогранды могут расти быстрее остальной Европы, то они должны сбросить восточноевропейский балласт и развиваться опережающими темпами.

Иначе Европа так никогда и не выберется из накрывшей ее хронической депрессии.

Естественно, Прибалтике и другим «новым европейцам» претит «Европа двух скоростей». Эта концепция ведь институционализирует их второсортность. Если Германия, вместо того чтобы понемногу субсидировать фермеров по всему ЕС, начнет дополнительно субсидировать собственных немецких фермеров, то о том же польском аграрном чуде можно будет забыть. Польский бюджет не немецкий: подлинного экономического либерализма и реальной, без «уравниловки», конкуренции на общем рынке польский фермер не выдержит.

Поэтому неудивительно, что Варшава, Будапешт и даже обычно покорные Брюсселю прибалтийские столицы громко возмущаются «многоскоростной Европой». Однако ничего не поделаешь: старые добрые времена политики выравнивания, заливания «Новой Европы» потоком еврофондов и «европейской солидарности» уходят безвозвратно. Перемены надвигаются неумолимо.

В Прибалтике уже начали считать, что с ними будет после 2020 года, когда из Евросоюза выйдет Великобритания, в Брюсселе примут новый семилетний бюджет ЕС и дотации странам-иждивенцам будут радикально урезаны, если не вовсе прекращены.

Еврокомиссия в опубликованном месяц назад «документе дискуссий» по новому семилетнему бюджету ЕС обращает внимание на то, что после 2020 года необходимо учитывать новые вызовы: миграцию, терроризм, сотрудничество в сфере обороны. На эти цели нужно доставать деньги. Достать их предлагается увеличением членских взносов в бюджет ЕС и перераспределением средств программ поддержки.

Самая главная программа поддержки - это та самая политика выравнивания. Проекты финансовой помощи самым бедным странам ЕС, в рамках которых западноевропейские «доноры» Евросоюза «вкачали» в Прибалтику и прочую Центральную и Восточную Европу порядка 160 миллиардов евро. Результатов политика выравнивания не дала: разрыв между богатой «Старой» и бедной «Новой Европой» меньше не стал. Поэтому теперь Еврокомиссия дипломатично предлагает пустить программы сплочения под нож.

Литовское агентство BNS просчитало, какой будет экономика Литвы после прекращения политики выравнивания и сокращения дотаций из структурных фондов ЕС. Великобритания давала шестую часть общего бюджета ЕС, поэтому Brexit пробьет в Брюсселе финансовую дыру. Вероятно, произойдет увеличение национального софинансирования проектов с европейским участием. Доля ЕС в финансировании таких проектов станет меньше, а доля национальных бюджетов существенно возрастет.

Сегодня минимальный уровень софинансирования общих проектов со стороны Литвы - 15%, но если ЕС откажется платить и эта цифра будет удвоена-утроена, то литовский бюджет просто не выдержит напряжения. Если прекратится прямая поддержка ЕС, то Литва не сможет самостоятельно осуществлять ремонт школ и строить детские сады.

Расчеты литовских экономистов опровергают уверения официальной пропаганды насчет того, что Литва и другие страны Балтии экономически самостоятельны и материальная помощь из бюджета ЕС для их экономики несущественна.

Если эта помощь несущественна, то что же министры сельского хозяйства Прибалтики так задергались из-за планов Брюсселя урезать поддержку аграриев и «предоставить право» странам ЕС самим помогать своим фермерам?

Если еврофонды - это капля в море прибалтийской «истории успеха», то откуда начинающаяся во властных кругах паника от того, что через три года эта «капля» иссякнет? Аудиторское агентство KPMG доказывает , что дотации из структурных фондов ЕС составляют около пятой части экономики Литвы, Латвии и Эстонии. Если это капля, то очень большая.

Без этой «капли» экономика Прибалтики нежизнеспособна.

История, схожая с той ситуацией, что развивается сейчас с еврофондами, была 10 лет назад со скандинавскими кредитами. Профессиональные патриоты Литвы, Латвии и Эстонии так же громко доказывали, что стремительный рост Прибалтики вызван здоровым экономическим развитием и никак не связан с пришедшим в Прибалтику вместе с европейской интеграцией внешним заемным капиталом - валом дешевых, ничем не обеспеченных кредитов.

Экономический кризис 2008 года открыл правду даже самым «кондовым» свидетелям «истории успеха». «Кредитный пузырь» лопнул, банковская система рухнула, и «балтийские тигры» сдохли.

Так же будет и с дотациями из фондов ЕС. Реальность всё расставит по своим местам: дождемся 2020 года и увидим, как эти дотации «ни на что не влияют».

В Brexit для Польши, Украины и балтийских тигров

После Brexit заговорили о том, что уход Великобритании из Евросоюза имеет не только негативную политическую составляющую, но и экономическую. В самом деле, Объединенное Королевство — один из главных доноров европейского интеграционного проекта.

Члены ЕС делятся на нетто-получателей и нетто-доноров. «Нетто» — потому что каждая страна и складывает деньги в общую копилку, и берет из нее. Разумеется, не сама и не сколько вздумается. Бюджет Евросоюза наполняется государствами, за его формирование отвечают Совет Европейского союза, Еврокомиссия и Европарламент. За наполнением и расходом бюджета бдительно следит Европейская счетная палата, созданная в 1975 году.

Если страна берет больше, чем дает, то она нетто-получатель. И наоборот, если дает больше, чем берет, — нетто-донор.

Вот как выглядит карта Европы, если ее раскрасить цветами дотационных стран (красно-желтые оттенки) и доноров (желто-зеленые).

В Евросоюзе действует семилетнее планирование бюджета. Предыдущая семилетка — 2007 - 2013 гг., на нее пришелся кризис 2008 - 2009 гг. Нынешняя началась в 2014 году и закончится в 2020-м. На нее придется и надвигающийся мировой кризис, и узко европейский — Brexit. Который, впрочем, наверняка повлияет и на остальной мир.

На основании данных Еврокомиссии я составил несколько табличек.

Как мы видим, нетто-доноров в Евросоюзе десять. Табличка ранжирована по колонке с данными за 2014 год. Легко заметить, что главный донор — Германия. Великобритания лишь на третьем месте, после Франции и перед маленькой Голландией.

Нетто-получателей почти вдвое больше.

Здесь тоже требуется пояснение. Члены ЕС выстроены, опять же, по данным за 2014 год. Как мы видим, Мальта, Кипр, Люксембург и Ирландия находятся в пограничном состоянии, в некоторые годы они бывали даже донорами или близко к ним. Хорватия новичок, она вступила в ЕС 1 июля 2013 года. Понятно, что она вряд ли откажется от дотаций в будущем. Но пока неясно, какое место займет.

Хорошо видно, что самые большие траты Евросоюза приходятся вовсе не на Грецию, а на Польшу. Европейцам виднее, кто больше заслужил халяву, конечно. Был бы толк.

Таблички ниже более корректны. Выше перечисленные не определившиеся страны в них не вошли, потому что создают путаницу.

Оказывается, больше всех получают греки и балтийские тигры. Но это им, по-моему, не очень помогает— из всех трех стран население разъезжается.

Теперь посмотрим среднедушевые дотации, которые платят страны-доноры.

Здесь тоже небольшой сюрприз — оказывается, самыми работящими (или сердобольными) в Европе являются вовсе не немцы, а датчане. Британцы плетутся в хвосте. То есть, подданные Ее Величества Елизаветы Второй вряд ли когда-нибудь почувствуют серьезное повышение жизненного уровня после Brexit. Но, насколько я понимаю, их больше беспокоят не деньги, а мигранты.

Еще кое-какая статистика: в странах-донорах живет 330 млн человек, в остальных — 206. Выводы можно делать любые. По мне так каждый житель старой Европы вполне может прокормить одного-двух младоевропейцев — это очевидно. Просто нужно лучше работать.

Шутки шутками, но для наших бывших соседей по соцлагерю наступают нелегкие времена. Халява явно заканчивается, балтийских тигров гонят из теплых клеток с гарантированным кормом на вольный выпас — поднимать экономику своих гордых стран. Как, впрочем, и остальных жителей Восточной Европы. Пора затягивать пояса — неумолимо наступает настоящая независимость.

Что будет на Украине, прогнозировать сложно. Точнее, тут все зависит от вашей фантазии. Ясно одно: у Европы деньги и так кончались, а тут еще британцы влезли со своим референдумом. Чует мое сердце, опять украинцы дружить с нами захотят. Причем, довольно скоро.

____________________

Данные для таблиц

«Чем вас не устраивает пример Польши?» — задали мне вопрос на очередной дискуссии об интеграционных приоритетах Украины.
Действительно, Польша, за последние два десятилетия добившаяся определенных успехов в социально-экономическом развитии, служит предметом вдохновения практически для всех адептов европейского выбора. Поэтому вопрос, почему польский опыт мало применим к Украине, а главное — почему он неперспективен для нашей страны, требует обстоятельного разговора.

Первая и, наверное, главная составляющая «польского чуда» достаточно проста и очевидна — будучи «пилотным проектом» Запада, страна не испытывала и не испытывает недостатка в финансовой помощи, начавшейся с того, что в 1991 г. МВФ простил ей половину из 48-миллиардного (в ценах того времени) долга. Кредиты (также в значительной мере затем списываемые) продолжали течь и дальше, как и программы прямой матпомощи на реформы.
Ну а с 2004 г. (вступление в ЕС) по настоящее время Польша получила от Евросоюза порядка 60 млрд. евро помощи чистыми (т. е. всего 90 млрд., но около 30 млрд. сама выплатила в качестве взносов в структуры ЕС). В 2010-м и 2013 г. наши северо-западные соседи получили две кредитные программы от МВФ, каждая по 30 млрд. Несмотря на это, внешний долг Польши составляет $365 млрд. (71% ВВП), а государственный долг — 55% ВВП.

Но еще интереснее другой вопрос: насколько в целом завидны польские успехи? Ведь к сказанному выше можно добавить, что по уровню ВВП на душу населения и средним зарплатам (порядка 1000 евро при европейских ценах) Польша по-прежнему отстает от стран старой Европы, включая Грецию и Португалию. Сохраняется тринадцатипроцентная безработица, причем этот показатель не учитывает миллионы поляков, которые вынуждены работать в более богатых странах, где выражение «польский сантехник» стало нарицательным.
Конечно, мне возразят, что «не сразу Москва строилась», главное — Польша на верном пути, и достижение ею уровня наиболее развитых стран Европы — вопрос времени. Однако в том-то и дело, что реализованная у соседей экономическая модель таких шансов не дает. Польшу достаточно справедливо называют «европейским Китаем благодаря большому количеству сосредоточенных там производств. И производит она в основном «китайский ассортимент», серийную продукцию среднего технологического уровня. Конкурировать с Юго-Восточной Азией польские предприятия могут благодаря сумме факторов — географической близости к рынку сбыта (странам ЕС), невысокой (по меркам ЕС) зарплате и таможенной защите рынка ЕС от внешних производителей.

Выпадение ходя бы одного из этих факторов (скажем, рост зарплат до среднеевропейских показателей) может поставить крест на «польском чуде». Показательна в этом плане ситуация с польским судостроением, которое в социалистические времена было весьма мощным. Помню, тогда приводились такие цифры: каждое пятое судно под советским флагом произведено в Польше. Даже большие десантные корабли (БДК) Советский Союз закупал в ПНР. «Из трех основных верфей, которые всегда были флагманами польского судостроения (Гдыньская, Щецинская и Гданьская), на сегодняшний момент функционирует только Гданьская. Причиной является решение Европейской Комиссии, которая признала нелегальной государственную поддержку, оказанную Гдыньской и Щецинской судоверфям в прошлые годы после вступления Польши в ЕС, т. е. после 1 мая 2004 г. Решение в отношении вышеуказанных судоверфей повлекло необходимость продажи их имущества с целью возврата средств нелегальной (! — Авт.) господдержки» (www.korabel.ru).

Впрочем, и на Гданьской судоверфи (принадлежащей, кстати, Индустриальному Союзу Донбасса Сергея Таруты) из 17 тысяч сотрудников социалистических времен осталось 2 тысячи, а специализируется предприятие не столько, собственно, на судостроении, сколько на производстве стальных конструкций: мостов, кранов, элементов крупногабаритных резервуаров, а особенно опор для ветроэлектростанций.

Причина упадка польского судостроения проста: специфика этого рынка такова, что таможенные пошлины на нем не имеют никакого смысла, а посему мировое судостроительное производство в последние годы переместилось в Юго-Восточную Азию. И это притом, что «переместить» судостроительное производство куда сложнее, чем многое другое — это предприятия со сложной, дорогой, рассчитанной на многие десятилетия эксплуатации инфраструктурой.

Та же Гданьская судоверфь располагает «собственным мощным проектно-конструкторским бюро, которое в состоянии подготовить проекты, а также проектную документацию для судов практически любого класса. Компания обладает большими производственными мощностями, сборочный цех судоверфи самый большой в Европе, расположен на площади более 6,5 га. В цехе под одной крышей осуществляется полный цикл производства секций и блоков для дальнейшего монтажа на стапеле, т. е. от резки стали до выхода готовой секции или блока.

Судоверфь располагает современной четырехкамерной консервационно-покрасочной линией. Непосредственно постройка судов осуществляется на стапеле размером 280 х 34 м. Стапеля оснащены тремя 150-тонными и двумя 50-тонными кранами. Максимальный вес секций или блоков, которые мы монтируем, достигает 250 тонн. Кроме того, судоверфь располагает двумя причальными стенками, предназначенными для достройки судов длиной 580 и 272 метра».

К этому можно добавить потребность в большом количестве специалистов, которых за год-два не подготовишь. И все равно, судостроение «уплывает» в Юго-Восточную Азию. Впрочем, есть важные «исключения». Высокотехнологичные «плавсредства» — буровые платформы, боевые корабли, пассажирские лайнеры по-прежнему строятся в основном в наиболее развитых странах (Германии, Франции и т. д.), но Польше от этих заказов, как видим, ничего не перепало, несмотря на имеющийся технологический задел и несомненное преимущество перед конкурентами из той же Германии в виде более дешевой рабочей силы.
И это система. Те сферы экономической деятельности, которые свойственны странам «золотого миллиарда», которые в значительной мере монополизированы ими и обеспечивают их исключительный статус, которые являются их приоритетом в международном разделении труда, в Польше почти не представлены.

Нет в Польше предприятий концерна EADS (объединяющего практически всю аэрокосмическую отрасль Европы), не известно о ее заметном присутствии на рынках вооружений, уникального технологического оборудования и т. п. Не слыхать о польских ноу-хау в различных сферах науки и техники, о научно-исследовательских и конструкторских центрах, чьи разработки реализуются на польских, китайских и расположенных в других странах предприятиях. Они, опять-таки, сосредоточены в странах «золотого миллиарда»
И шансов на то, что такие центры появятся в Польше, нет. Для их создания нужны огромные средства, причем «длинные деньги», которые вкладываются без расчета на скорую отдачу. Такие инвестиции можно ждать только от государства или от очень крупного бизнеса, а чаще всего — от их совместных усилий (так, распространена практика, когда частные корпорации получают госзаказы на перспективные разработки).

О перспективах господдержки гипотетических наукоемких отраслей польской экономики можно судить по санкциям за поддержку судостроения, а вот своего крупного бизнеса в Польше также нет. Благодаря обвальной приватизации в начале 90-х и политике широко распахнутых дверей крупный национальный бизнес так и не сформировался, практически вся экономика оказалась в руках транснациональных корпораций, чьи штаб-квартиры находятся в странах «золотого миллиарда» и там же остаются «сливки» от работы их польских филиалов.

Отсутствие крупных корпораций с польской пропиской связано и с отсутствием значимого финансового сектора: не является Польша международным финансовым центром, где «крутятся» миллиарды долларов и евро со всего мира, не кладут в польские банки ищущие «спокойную гавань» капиталы. А ведь финансово-посредническая деятельность, аккумуляция капиталов со всего мира вносит очень весомый, если не решающий вклад в благополучие стран «золотого миллиарда».

Польше помогали в «хорошие времена»

В общем, статус и место Польши как «привилегированной обслуги» самых развитых капстран предопределены, и рассчитывать на их повышение, допуск в число «избранных» полякам не приходится. Впрочем, возможно, для Украины в ее нынешнем состоянии и это было бы счастьем? Но может ли Украина рассчитывать на такой же «золотой дождь»? Замминистра иностранных дел Польши Катажину Пелчинску-Наленч спросили: « — Сколько денег получила Польша с момента подписания ассоциации в 1991 до вступления в ЕС в 2004?
— Честно должна признать, что намного больше, чем об этом идет речь сейчас в случае с Украиной. Польша была в намного лучшей ситуации в моменты подписания ассоциации и вступления в ЕС, поскольку другой была международная ситуация. Польша была на другом этапе развития, ЕС был в лучшей ситуации. Здесь нечего сравнивать.

Но аргумент, что Польша получила столько-то и мы так же хотим, не полностью подходящий, поскольку сегодня другие реалии. Украина или хочет модернизировать себя в существующих условиях, или хочет обидеться на эти реалии и не будет проводить модернизацию. Теряет от этого только Украина. Эти реалии не изменятся, не повернем время и не поменяем местами Украину и Польшу». (УКРИНФОРМ)
Добавить тут особо нечего. В общем, на большее, чем «добрые советы», рассчитывать нечего. Предполагается, что очередные (какие уже по счету) реформы создадут благоприятный инвестиционный климат, и «набежавшие» инвесторы поднимут украинскую экономику, чем создадут пристойный уровень жизни для украинцев. Но в Польше-то реформы совмещались с колоссальной внешней помощью. Эти вливания создавали современную инфраструктуру, позволяли облегчить налоговое бремя, покрывая значительную часть государственных расходов, наконец формировали платежеспособный внутренний спрос.

А ведь главное для любого инвестора, что оправдывает его деятельность, — платежеспособный спрос на производимые им товары и услуги. На Украине же в силу набирающего обороты кризиса внутренний спрос будет неизбежно снижаться, при этом снятие таможенных барьеров с ЕС в соответствии с соглашением о ЗСТ только снизит «мотивацию» локализовать производство на Украине.

Но «евроинтеграторы» продолжают утверждать: создание ЗСТ массово привлечет в Украину инвесторов, которые будут строить предприятия, ориентированные на рынок ЕС. «Я вас уверяю, как только у нас будет стабильность на востоке, только будут решены эти проблемы в Украине — начнется инвестиционный бум», — пообещал Петр Порошенко, связав его с доступом на европейские рынки.
Но давайте поставим себя на место инвестора, решившего создать новое производство, ориентированное на европейский рынок, и подумаем, чем может его привлечь именно Украина, а не, скажем, входящие в ЕС Румыния, Болгария, Венгрия, страны Балтии. Ведь ЗСТ отменяет пошлины далеко не на все группы товаров (к примеру, на автомобили, новые и б/у, в обе стороны пошлина 16%, но совершенно очевидно, в чью пользу этот «паритет»), сохраняя процедуру таможенного оформления товаропотоков, которая, естественно, ощутимо усложняет бизнес.
Добавим проблемы с инвестиционным климатом в Украине (даже если удастся «усмирить» юго-восток), худшую, чем в самых экономически слабых странах Евросоюза, инфраструктуру (дороги, транспорт, связь и др.) и т. д. И даже средняя зарплата (дешевая рабсила) у нас почти такая же, как в Болгарии. При этом никакого бума инвестиций ни в Болгарии, ни в других бедных странах ЕС мы не видим, наоборот — полную стагнацию и упадок.

Ни одна из вышеназванных стран ЕС не стала «Китаем» Европы, местом, где «трутся боками» желающие разместить производство. Официальная статистика не позволяет вычленить иностранные инвестиции, направленные в ориентированное на экспорт производство, но хорошо известно, что основной поток инвестиций в этих странах (как и ранее в Украине) был сфокусирован на недвижимости, финансовых институтах, торговле.

И ныне наиболее значимыми для этих стран являются их традиционные статьи экспорта: для Болгарии — продукция черной и цветной металлургии, для Латвии, к примеру, — древесина, изделия из нее и древесный уголь — 21,1% всего экспорта; сельхоз- и продтовары — 18,2% и всего 14,8% приходится на «простые металлы и изделия из них». Причем важнейшими партнерами Латвии по экспорту были Литва (16,6% всего экспорта), Россия (12,4%), Эстония (12,4%), и лишь затем Германия (8,5%) и Польша (6,2%).

Как видим, желающих разместить производство на «новых площадках» не так уж много, и их не хватает даже на вышеназванные страны, которые вместе взятые примерно на треть уступают Украине по численности населения. Причины понятны: в ЕС стагнация, спрос не растет, и создавать новые производства в расчете на насыщенный рынок нет никакого смысла. «ЕС был в лучшей ситуации», — снова приведем слова пани Пелчинской-Наленч, сравнившей ситуацию сегодня и в начале польских реформ.

Очевидно и то, что Евросоюз как вменяемое государственное образование (используем по отношению к нему такой термин) заинтересован не в росте импорта, а в развитии производства у себя, особенно на экономически отстающих и дотационных территориях (в данном случае — в отдельных государствах). И всегда найдется немало аргументов (официальных и не очень, вроде трудностей с сертификацией импортной продукции), чтобы убедить инвесторов производить там же, где они намерены сбывать произведенное. К слову, из 400 болгарских молокозаводов экспортировать продукцию в соответствии с требованиями ЕС могут только 10% общего количества. Такая же ситуация и с производителями мяса. Повторимся, вышеназванные страны — члены ЕС, Украину же туда в обо-зримой перспективе никто принимать не собирается. Нашей стране отведена роль «полуколонии», без всяких ответных обязательств, роль рынка сбыта для продукции из стран ЕС (а никак не наоборот — не поставщика), а также источника очень дешевой рабочей силы, которая нужна для занятия тех непрестижных и низкооплачиваемых рабочих мест, которые сами «европейцы», несмотря на высокую безработицу, не торопятся занимать.

Причем европейские лидеры это признают. Ратуя за скорейшее заключение соглашения об ассоциации и убеждая в этом западное общественное мнение, бывший президент Еврокомиссии (т. е. «первое лицо» Евросоюза), бывший председатель Совета министров Италии Романо Проди год назад в американском издании The Christian Science Monitor отметил, что соглашение об ассоциации «содействует притоку новой рабочей силы» (об этом же недавно говорил и Александр Квасьневский).(Новости 2000)

Т. е. ликвидируя дефицит желающих занимать неквалицированные и низкооплачиваемые места в ЕС, Украину станут покидать самые трудоспособные, лишая Родину ее главного богатства — человеческого потенциала. И для обеспечения такого движения не нужны межгосударственные соглашения (страны ЕС вправе решать, кого пускать к себе). Нужно «обеспечить» другое — низкий уровень жизни в стране «исхода», чтобы у ее жителей не было иного выхода, кроме как искать средства к существованию на чужбине. И это евроинтеграция полностью обеспечивает.

Украденный шанс

А ведь альтернатива, дающая все шансы к возрождению Украины, переходу от упадка и развала к поступательному развитию, с реальной перспективой входа со временем в число наиболее развитых стран, есть. Это теснейшая реинтеграция с Россией. Россией, которая не ждет милостей от западных партнеров, не собирается довольствоваться отведенной ей ролью сырьевого придатка, а упорно и небезуспешно борется за достойное место в современном мире.

К слову, Польшу по основным показателям социально-экономического развития Россия уже обогнала и вплотную приблизилась к считающимся успешными Чехии и Словакии (в начале нулевых было почти двукратное отставание от этих стран).

Да, успехи России связывают с нефтью и газом, но еще раз напомним, что нынешним членам ЕС предоставлялись огромные кредиты и прямая материальная помощь от ЕС (получают ее они и по сей день). И несмотря на многочисленные списания, их госдолг и сегодня достигает 50—90% ВВП. И чем прямая матпомощь извне, жизнь не по средствам, за что рано или поздно приходится расплачиваться, лучше собственноручно добытых нефти и газа?

А свои доходы от экспорта энергоносителей Россия как раз и направляет, что бы ни говорили злопыхатели, в развитие тех отраслей, которые дают лидирующие позиции в современном мире, с использованием доставшегося от СССР промышленного и научно-технического потенциала. Конечно, процесс идет нелегко, но тем не менее современная Россия абсолютный мировой лидер в атомной энергетике (подписано соглашений на постройку 20 энергоблоков за пределами России, а стоимость портфеля заказов достигла 74 млрд. долл. в 2013 г.), в производстве тяжелых и сверхтяжелых вертолетов, занимает лидирующие позиции в экспорте вооружений (прочное второе место в мире), космонавтике, возрождается гражданское авиастроение.

Приведем еще несколько не столь известных примеров. Российский форекс-брокер «Альпари» входит в пятерку крупнейших мировых форекс-брокеров (согласно рейтингу Forex Magnates), с оборотом более 1 трлн. долл. в год. Имеет филиалы в США, Великобритании, ОАЭ, Китае.

Более 1000 инженеров компании «Прогресстех» оказывают инжиниринговые услуги для зарубежных и российских разработчиков и производителей авиационной техники. С 1998 г. «Прогресстех» принял активное участие в создании всех последних модификаций гражданских самолетов Боинг (Боинг 777 и Боинг 737), а также в проектировании новых самолетов Боинг 787 и Боинг 747-8. Оказаны инженерно-консалтинговые услуги в рамках авиастроительных программ: Сухой Суперджет 100, МС-21, Airbus A320, A330, A350, A380; Gulfstream G250, G650; Cessna Columbus; Mitsubishi Regional Jet; Bombardier CSeries, Learjet 85.Также в разработке самолетов Boeing принимает участие компания НИК (500 инженеров). Группа «Каскол» силами своего инженерного центра «Икар» (200 инженеров) выполняет работы по проектированию самолетов Airbus.

ОАО «Корпорация ВСМПО-АВИСМА» — единственный в мире полностью интегрированный производитель титановой продукции (губки, слитки и все виды полуфабрикатов из титановых сплавов). Корпорация работает в наиболее наукоемких технологичных секторах мировой экономики — авиакосмосе, энергетике (в том числе атомной), в химическом машиностроении, судостроении, медицине и др. Партнеры «Корпорации ВСМПО-АВИСМА» — более 300 компаний в 48 странах, в т. ч. лидеры мирового авиастроения — первый поставщик титана для AIRBUS INDUSTRIE и второй — для компании BOEING.

Компания «Трансаз» — мировой лидер в производстве морских навигационных систем и профессиональных тренажеров для коммерческого флота. 45% мирового рынка морских тренажеров, 35% мирового рынка электронно-картографических систем. Морское бортовое оборудование успешно используется более чем на 13 000 коммерческих судов по всему миру.

Этот список можно продолжать. И Украина могла бы принять в этом самое прямое и непосредственное участие. Ведь наш научно-промышленный потенциал создавался как неотъемлемая часть потенциала Советского Союза, с глубокими кооперационными связями с предприятиями бывшего СССР. И сейчас, когда Россия активно возрождает наукоемкие отрасли, вкладывает большие средства в их развитие, был шанс за счет восстановления кооперационных связей возродить украинские предприятия и научные учреждения. Соглашения, подписанные в декабре, открывали большие перспективы в наукоемких отраслях (космонавтика, самолетостроение и пр.)
Выше мы говорили о ситуации в польском судостроении, мало чем отличающейся от положения в судостроении украинском. А Россия испытывает нехватку судостроительных мощностей, возводит новые, в частности, два крупных судозавода на Дальнем Востоке. И декабрьские соглашения, к примеру, открывали дорогу к размещению на украинских верфях заказов на строительство метановозов на сумму 4 млрд. долл.

Более того, именно интеграция с Россией и ТС резко повысит инвестиционную привлекательность Украины. Год назад министр финансов России Антон Силуанов на Санкт-Петербургском форуме отметил: «Мы (Россия. — Авт.)находимся на пределе: производственные мощности почти полностью загружены, безработица на низком уровне.» Т. е. свободных людских ресурсов в России почти не осталось, что для нее является проблемой, но для нас означает, что при известных условиях инвесторы, создающие производства, ориентированные на растущий рынок Таможенного союза, пойдут прежде всего на Украину, где ресурсов на настоящий момент более чем достаточно.
Но Украина при «ненавязчивой» помощи западных «друзей» избрала иной курс.

Александр ФИДЕЛЬ