› › Взаимосвязь и взаимодействие языка и мышления. Не только язык является отражением мышления и окружающего мира людей, но и наоборот

Взаимосвязь и взаимодействие языка и мышления. Не только язык является отражением мышления и окружающего мира людей, но и наоборот

Мышление и язык

Мысль человека всегда выражена языком, которым в широком смысле называют любую знаковую систему, выполняющую функции формирования, хранения и передачи информации и выступающую средством общения между людьми. Вне языка могут быть переданы только посредством мимики или жестов неясные побуждения, волевые импульсы, которые хотя и важны, однако несравнимы с речью, раскрывающей замыслы, чувства и переживания человека. Однако связь языка и мышления достаточно сложна.

Язык и мышление образуют единство: без мышле ния не может быть языка, и мышление без языка невозможно. Выделяют два основных аспекта этого единства:

· генетический, который выражается в том, что возникновение языка было тесно связано с возникновением мышления, и наоборот;

· функциональный - языки мышление в сегодняшнем, развитом состоянии, представляют собой такое единство, стороны которого взаимно предполагают друг друга.

Однако это вовсе не означает, что язык и мышление тождественны друг другу. Между ними существуют и определенные различия.

Во-первых, отношение между мышлением и языком в процессе отражения человеком мира не может быть представлено в виде простого соответствия мыслительных и языковых структур. Обладая относительной самостоятельностью, язык специфическим образом закрепляет в своих формах содержание мыслительных образов. Специфика языкового отражения заключается в том, что абстрагирующая работа мышления не прямо и непосредственно воспроизводится в формах языка, а закрепляется в них особым образом. Поэтому язык часто называют вторичной, косвенной формой отражения, так как мышление отражает, познает предметы и явления объективной действительности, а язык обозначает их и выражает в мысли, т.е. они различаются по своим функциям.

Во-вторых, различие существует и в строении языка и мышления. Основными единицами мышления являются понятия, суждения и умозаключения. Составными частями языка являются: фонема, морфема, лексема, предложение (в речи), аллофон(звук) и другие.

В-третьих, в формах мышления и языка действительные процессы получают упрощенное в известном смысле отражение, но в каждом случае это происходит по-разному. Мышление фиксирует противоречивые моменты любого движения. Развиваясь само, оно воспроизводит в идеальных образах с разной степенью глубины и детализации, постепенно приближаясь к полному охвату предметов и их определенности, к постижению сущности. А там, где начинается закрепление, вступает в свои права язык. Язык как форма отражения мира, подобно мыслительным образам, может представлять действительность более или менее полно, приблизительно верно. Закрепляя в своих формах содержание мыслительных образов, язык выделяет и подчеркивает в них то, что ранее было сделано мышлением. Однако делает он это с помощью своих, специально выработанных для этого средств, в результате чего в формах языка достигается адекватное воспроизведение характеристик объективной реальности.



В-четвертых, язык развивается под влиянием предметной деятельности и традиций культуры общества, а мышление связано с овладением законами логики субъектом, с его познавательными способностями.

Поэтому овладение языком, грамматическими формами, лексикой является предпосылкой для формирования мышления. Не случайно известный отечественный психолог Л.С. Выготский подчеркивал, что мысль никогда не равна прямому значению слова, однако она и невозможна без слов. Язык и мышление, находясь в таком противоречивом единстве, оказывают друг на друга взаимное влияние. С одной стороны: мышление представляет содержательную основу для языка, для речевых выражений; мышление контролирует использование языковых средств в речевой деятельности, саму речевую деятельность, управляет использованием языка в коммуникации; в своих формах мышление обеспечивает освоение и наращивание знания языка и опыта его употребления; мышление определяет уровень языковой культуры; обогащение мышления ведет к обогащению языка.

С другой стороны: язык является средством формирования и формулирования мысли во внутренней речи; язык выступает по отношению к мышлению в качестве основного средства вызова мысли у партнера, ее выражения во внешней речи, тем самым делая мысль доступной для других людей; язык представляет собой средство мышления для моделирования мысли; язык представляет мышлению возможность управлять мыслью, так как оформляет мысль, придает ей форму, в которой мысль легче обрабатывать, перестраивать, развивать; язык по отношению к мышлению выступает как средство воздействия на действительность, средство прямого, а чаще всего косвенного преобразования действительности через практическую деятельность людей, управляемую мышлением с помощью языка; язык выступает в качестве средства тренировки, оттачивания, совершенствования мышления.

Таким образом, соотношение языка и мышления разнообразно и существенно. Главное в этом соотношении: как для мышления необходим язык, таки для языка необходимо мышление.

Этот «главенствующий» (над другими психическими процессами) вид психической деятельности осуществляется комплексом взаимодействующих операций (установление сходства-различия, расчленение-соединение, обобщение-конкретизация), выступающих при их реализации в образной, образно-действенной, понятийной и, разумеется, в языковой форме. 189

Очень часто многообразные отношения между системами «психика» и «язык» сводят к одному отношению - «мышление» - «язык» (речь), что, на наш взгляд, далеко не всегда правомерно.

Одной из важнейших научных концепций лингвистики является положение о роли языка в интеллектуальной деятельности человека. Положение о том, что «язык - это условие мысли», высказывали многие лингвисты XIX и XX вв. (23, 177, 208 и др.). Так, Г. Шлейхер писал, что язык есть «мышление, выраженное звуками», «язык имеет своей задачей создать звуковой образ представлений, понятий и существующих между ними отношений, он воплощает в звуках процесс мышления. Язык посредством имеющихся в его распоряжении точных и подвижных звуков может с

фотографической точностью отобразить тончайшие нюансы мыслительного процесса». 190

Большое внимание проблеме языка и мышления уделял известный отечественный ученый А.А. Потебня. Опираясь на идеи Г. Штейнталя, А.А. Потебня считал, что область языка далеко не совпадает с областью мысли, и при этом полагал, что мышление может существовать и без языка. Например, «творческая мысль живописца, ваятеля, музыканта не выразима словом и совершается без него, хотя и предполагает значительную степень развития, которая дается только языком. Глухонемой тоже постоянно мыслит - и притом не только образами, как художник, но и об отвлеченных предметах, - без звукового языка, хотя, по-видимому, никогда не достигает того совершенства умственной деятельности, какое возможно для говорящих» (176, с. 218).

А.А. Потебня полагал, что история человечества знает периоды, когда язык не был связан с мышлением: «В середине человеческого развития мысль может быть связана со словом, но вначале она, по-видимому, еще не доросла до него, а на высокой степени отвлеченности покидает его как не удовлетворяющее ее требованиям» (177, с. 52). При этом имеется в виду, что в первобытном обществе человек еще не мог пользоваться всеми возможностями языка, а на высокой стадии развития общества язык должен быть очень специализированным, для того чтобы человек имел возможность, используя разнообразные средства языка, передавать в своей речи тонкие смысловые нюансы.

В настоящее время на психологическое отношение «язык» (языковая деятельность) - «мышление» в психолингвистике существует две основные точки зрения.

Согласно первой - связь между языком и мышлением неразрывна, язык (а точнее - речевая деятельность) обусловливает, опосредует мышление (включая восприятие смысловой информации).

Согласно второй - системы «язык» и «мышление» автономны, и между ними в психической деятельности возникает неоднозначные отношения; мышление (даже в «высших» своих формах) может совершаться без языка.

Рассмотрим сначала связи, которые реально существуют между языком и мышлением, а затем -

критический анализ представлений как о «неразрывной» их связи, так и «полной автономии» этих компонентов психики.

Прежде всего напомним, что существует несколько видов мышления: образное,

образно-действенное, понятийное и осуществляемое при непосредственном участии языка, т. н. «языковое» (или «речевое»); последнее может «вливаться», «проникать» в первые, «обслуживать» их

или же выступать самостоятельно. 1

Если индивиду необходимо использовать знаки языка в процессах мышления, то участие языка в этом процессах оказывается обязательным, а его роль - определяющей. Приведем аргументы.

Как указывают многие исследователи, участие языка в формировании психики и, в частности, мышления в ходе онтогенеза чрезвычайно велико (13, 45, 95, 148 и др.). Отсутствие языка или его неполноценное или искаженное развитие, как правило, ведут к задержке и другим нарушениям развития некоторых видов и сторон мышления (например, у детей с нарушениями слуха, у детей с алалией и афазией и др.). В сложившейся психической деятельности (в разных ее формах) мышление отражает и перестраивает действительность, а знаки языка обеспечивают процесс и выражают результаты мышления; при этом при помощи языковых знаков сознание регулирует мыслительный процесс.

Процесс и результаты мышления, если оно используется в межперсональном общении, всегда должны «воплощаться» в общезначимой, т. е. языковой форме, содержательные (информативные) компоненты также должны быть достаточно «строго» «структурированы», иметь определенную

логику изложения и т. п. 192 Содержание мыслительной деятельности, как писал известнейший зарубежный лингвист У. Чейф, должно быть «упаковано» наиболее эффективным образом (248). Все указанное возможно только на основе активного и целенаправленного использования речевой деятельности и соответствующих знаков языка (все многообразие слов-лексем, предложения различной функциональной направленности, тексты).

Наряду с другими средствами интеллектуальной деятельности язык (будучи реализован через речевую деятельность) позволяет нам размышлять не только о реальных вещах, выходящих за границы «наличной ситуации», но даже о вещах, находящихся за границами реального мира (например, о сказочных персонажах, о несуществующих, но возможных событиях и т. п.). Язык (прежде всего его «семантически» значимые элементы) позволяет судить не только о настоящем и прошлом, но и о будущем.

Как и мышление, язык служит прежде всего для выражения связей и отношений между предметами окружающей нас действительности. Как и мышление, речь посредством знаков языка классифицирует и соединяет предметы и явления в нашем сознании.

«Членение» (точнее, «структуризация») мышления в речевой деятельности, кодирование его в языковую форму объективируют процессы мышления. Язык не просто «упорядочивает» мысль, когда ее нужно передать в устной и особенно в письменной или мимико-жестикуляторной форме, он непосредственно участвует в создании и воплощении самой мысли, не только обозначая предметы и явления, но и выражая (в объективной и обобщенной форме) существенные связи и отношения между ними. Для этого он имеет в своем «арсенале» соответствующие средства - уникальные по своей природе, универсальные по своему функционалу знаки, являющиеся семантическими кодами

нашего мышления и всей интеллектуальной деятельности в целом. yj

Наряду с этим речь (РД), обладая ограниченным набором единиц языка и правил их комбинирования, позволяет выражать безграничное количество мыслей, что весьма важно для всех видов неречевой деятельности и для речевой коммуникации (в рамках деятельности общения). При этом, однако, следует учитывать, что язык, являясь особой системой, отличной от системы «психика», как правило, так или иначе видоизменяет формирующуюся и уже сформировавшуюся мысль. Если основная цель мышления - познание мира, то важнейшая цель языка - формулирование и (в известной мере) формирование мыслей. Поэтому грамматические категории своеобразно способствуют выражению мыслей.

Бесспорно и «обратное» влияние мышления на язык. Мышление (а именно процессы

осмысления) определяет выбор языковых средств. нашем сознания окружающий нас мир (при помощи операций мышления) разделен на вещи (предметы, явления) и отношения (действия, состояния, процессы, качества, свойства предметов). При этом миру вещей в языке соответствуют

существительные,1^5а миру отношений - глаголы, к которым в данном случае относятся собственно глаголы и все остальные части речи (прилагательные, наречия, предлоги и пр.).

Мышление «структурирует» некую предметную (событийную) ситуацию или ее фрагмент. В языке этому соответствует текст как развернутое связное высказывание или предложение.

Язык (языковые знаки) может быть использован на разных этапах процесса мышления:

(1) на этапе определения проблемной ситуации, где выделяется известное и неизвестное; (2) на этапе постановки интеллектуальной задачи; (3) на этапе установления способа (способов) ее разрешения, (4) на этапе решения мыслительной задачи и, наконец, (5) на этапе сличения результата процесса мышления с его целью. Способом реализации знаков языка в мыслительных действиях выступает сама речевая деятельность, в индивидуально-личностном плане осуществляемая главным образом в варианте внутренней речи. Обеспечивая (через использование «семантических знаков» - знаков языка) процессы мышления, речевая деятельность соединяется с деятельностью мышления, «вливается» в нее, что превращает РД в деятельность речемыслительную. Вспомним здесь гениальное определение Л.С. Выготского о специфике протекания мыслительной (реально - речемыслительной) деятельности - «мысль совершается (создается. - Прим. авт.) в слове», т. е. в речевом (языковом) знаке.

Бесспорно влияние понятийных категорий на состав членов предложения: субъект - подлежащее, предикат - сказуемое, объект - дополнение, атрибут - определение и т. д.

В мысли, как правило, присутствуют субъект и предикат («психологические» субъект и предикат, т. е. как смысловые единицы). В предложении им соответствует синтагматическое членение на «группу подлежащего» - то, о ком (или о ч ем) говорится в предложении, и «группу сказуемого» - что говорится о субъекте (предмете речи).

О влиянии мышления на язык говорят и многие другие факты. Здесь мы упомянем лишь об одном из них: о происходящем в языковой общности или у отдельного индивида увеличении (уменьшении) объема словаря, расширении значений слов (например: «спутник» - как попутчик или товарищ, «спутник» - как космический аппарат), изменении значений одних и тех же слов (например, ранее слово «прелестный» когда-то означало соблазняющий, прельщающий; сейчас оно означает «очень милый, замечательный»),

В разных формах мышления языку принадлежит большая или меньшая роль (разумеется, важное значение имеют характер и условия осуществления неречевой и речевой деятельности, форма деятельности и многие другие факторы). Например, когда процесс творческого мышления осуществляется для себя, язык (в «эксплицитной», свойственной для внешней речи форме) может не использоваться или же использоваться «рудиментарно». Когда же творческое мышление осуществляется «для других» и тем более с использованием внешней речи (когда мы размышляем вслух), тогда участие языка (в традиционном варианте реализации) оказывается не только необходимым, но и значимым, определяющим. Вместе с тем в подобных ситуациях язык помогает нам уточнять, «упорядочивать» мысли.

Мышление выступает как собственно «языковое» в тех случаях, когда оно необходимо человеку как «языковое» (например, при чтении, при восприятии устных сообщений и др.). Даже так называемое «рутинное» мышление или мышление, которое осуществляется в «автоматическом режиме», часто использует языковые шаблоны (например: «Дважды два - четыре»; «Ученье - свет, неученье - тьма» и т. п.).

Из всего сказанного следует, что мышление и язык теснейшим образом связаны между собой, но связи между ними не однозначные и отнюдь не «механические».

Перейдем к критическому анализу научной концепции о практически полной автономии мышления и языка друг от друга в интеллектуальной деятельности человека.

Доказательства в пользу этой точки зрения можно разделить на 4 группы: логические, психологические, онтогенетические и доказательства, относящиеся к области патологии и временных отклонений непатологического характера.

Рассмотрим вначале так называемые логические доказательства.

Форма существования мышления - образы разной модальности и разной степени обобщения (образы восприятия, образы-представления, понятия и их отношения - суждения и умозаключения). Форма существования языка - это знаки и их отношения. В образах, как уже говорилось выше, непосредственно или опосредованно отражаются свойства, связи и отношения, свойственные объектам - оригиналам (единичным или совокупным, «простым» или «сложным»). Знаки же замещают образы, которые с самими знаками не схожи. Например, когда мы смотрим на стол или представляем некий стол, у нас возникает образ стола, и в этом образе есть свойства, присущие данному предмету - столу. Но в слове «стол» как некоей последовательности звуков (или букв) нет никаких свойств стола; слово «стол» лишь отсылает нас к образу стола, или же образ стола «провоцирует» употребление слова «стол». Точно так же, когда в сознании человека возникает, например, понятие «красота», то оживляется очень сложная система связей между различными образами, система связей, являющаяся результатом известного жизненного опыта индивида, результатом его многообразной психической деятельности. В самом же слове «красота» никакого понятия красоты не содержится. Слово «красота» отсылает к понятию «красота». Или же понятие «красота», возникшее у индивида, побуждает его к употреблению этого слова.

Итак, если знак - заместитель (а таковым он является), то знак не может замещать самого себя, он должен замещать нечто, стоящее за знаком. Это «нечто» - образы (разной модальности и разной степени обобщения) и их отношения.

Давно известно уже ставшее тривиальным суждение: каждое слово обобщает. Суждение, безусловно, справедливо. Но если слово обобщает, то оно должно обобщать не самое себя, а что-то, стоящее за словом. Этим «что-то» выступает опыт психической деятельности человека, значения, стоящие за знаками. (Недаром кроме орфоэпических словарей существуют и словари толковые.) Как писал в свое время Конфуций, слова сами по себе пусты, если не наполнены человеческими эмоциями и идеями.

«Семантические» знаки языка (слово, предложение, текст) обладают не только «представительской» функцией обозначения («наименования», «маркирования»), присущей любому знаку, они обладают значением. Последнее являет собою обобщенное и объективное отражение в сознании человека предметов и явлений окружающей действительности, их связей и отношений.

Слово как универсальный знак языка не просто обозначает тот или иной предмет (или его свойство, качество и др.), оно включает в себя обобщенную информацию об этом предмете, его свойствах и функциях. Такими свойствами слово обладает потому, что не является (случайно или не случайно сложившейся) комбинацией звуков. Слово - это еще и комбинация кодов-морфем с их лексикообразующей (или, что почти то же самое, - семантикообразующей) функцией. Слово - это не только универсальный «анализатор» обозначаемого им объекта, но и одновременно «инструмент» для систематизации знаний. Обозначая предмет, слово одновременно относит его к определенной категории предметов (явлений) окружающей действительности. Наконец, через смысловые связи с другими словами (словосочетаниями), через свое «семантическое поле» слово отображает многогранные связи и отношения обозначаемого им предмета с другими предметами и явлениями окружающего нас мира. Исходя именно из такой «семантической природы» слова, J1.C. Выготский и определял его как единство знака («имени») и значения. Неправомерно поэтому рассматривать слово (и другие знаки языка) только как средство выражения, передачи мысли (некоторого мысленного содержания), отводя роль «хранителя» информации исключительно образам-представлениям. Сами по себе, не будучи соединенными со знаками языка, образы и представления универсальными «держателями» информации (во всяком случае в психической деятельности человека) не являются. Нельзя не учитывать, что знаки языка (и в первую очередь слово) являются материальными носителями значения («семантики»), в то время как образы-представления суть их идеальные носители. Но без усвоения значения знаков языка (через «присвоение» последних в процессе овладения речью) человек лишен возможности использования образов-представлений как «носителей» значения и, соответственно, как «семантических единиц» - единиц «информативного поля». Именно слово, являясь универсальной «матрицей» для фиксации и хранения информации при своем «соединении» с образом-представлением, передавая ему свою «семантику», и обеспечивает эффективное использование последнего как инструмента мышления.

Именно слово через свое значение и вторую составляющую своей «семантики» - «смысл» 196_ и выступает как основной «фиксатор» жизненного - социально-личностного опыта человека. Сам по себе образ-представление (каким бы ярким и эмоционально-насыщенным он ни был, какой бы степенью обобщенности ни обладал), без опоры на значение соответствующих знаков языка (прежде всего слова), весьма ограничен по своим «информативным возможностям». Вбирая в себя (в ходе психического онтогенеза) содержательную (информативную) составляющую значений слов и других «семантических» знаков языка, формирующиеся в сознании человека образы-представления об окружающем нас предметном мире превращаются в универсальное средство интеллектуального отражения окружающей действительности, в уникальный инструмент нашего мышления.

Отдельно следует сказать о таком универсальном средстве мыслительной деятельности человека, как понятие. Представляя собой максимально обобщенное представление о том или ином объекте (факте, явлении) окружающей действительности, понятие неотделимо от знаковой, в первую очередь языковой формы своего выражения. Понятие всегда актуализируется, выражается через основные знаки языка - предложение или текст, без них оно как бы не существует. Отличительной особенностью понятия является то, что оно всегда включает в себя информацию об основных свойствах и качествах того предмета или явления, которое отображает. Понятие - это не только максимально обобщенное, но и максимально «семантически насыщенное», информативно «объемное» отображение предмета в сознании человека.

«Актуализация» этой информации в нашем сознании, представление и отображение наиболее важных признаков и свойств объекта, его «функционала» попросту невозможна без использования знаков языка, поскольку именно они в оптимальном варианте «способны» фиксировать и сохранять используемую для мыслительных действий информацию о том или ином предмете. В этой связи намеренное противопоставление понятий знакам языка является не только не обоснованным, но и неправомерным.

Методический аспект проблемы взаимоотношений языка и мышления, на наш взгляд, заключается в следующем. Поскольку образно-понятийный аппарат нашего мышления представляет собой сложную производную, образуемую, с одной стороны, психическими процессами восприятия и памяти, а с другой - «семантическими» знаками языка, поскольку он является продуктом психического онтогенеза (как собственно интеллектуального, так и языкового развития человека), обоим этим компонентам речемыслительной деятельности человека в ходе речевой (и в частности логопедической) работы должно уделяться особое внимание. Как невозможна эффективная мыслительная деятельность без формирования четких, «содержательных», чувственно-информативных образов-представлений о предметах и явлениях окружающей действительности (педагогический аспект речевой работы), так не состоятельна она и вне опоры на универсальные знаки языка (аспект формирования языковой способности - способности к адекватному использованию знаков языка в речемыслительной деятельности).

Рассмотрим некоторые другие аргументы сторонников теории «автономии» языка и мышления (Л. Блумфилд, X. Джексон, У.Л. Чейф, Л.В. Сахарный и др.).

Если рассматривать связи «мышление - язык» в коммуникационном и информационном аспектах, то они в полной мере неразрывны и многофункциональны. Если же ее рассматривать в аспекте процессуальном, то это связь относительная, возможная, но не всегда обязательная. Системы «мышление» и «язык» автономны. Мышление может функционировать независимо от языка, тогда как язык без мышления функционировать не может.

Есть большое число явлений, которые нельзя или почти нельзя выразить посредством языка. Это так называемые «тонкие» мысли и чувства, некоторые интуитивные состояния, сфера искусства: музыка, живопись, балет и др. Об этом также свидетельствуют поэтические высказывания художников слова. Вот наиболее часто приводимые в психологической литературе примеры:

Ф. Тютчев:

«Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймет ли он, чем ты живешь?

Мысль изреченная есть ложь».

Или А. Фет:

«Как беден наш язык: хочу - и не могу!

Не передать того ни другу, ни врагу,

Что буйствует в груди прозрачною волною».

3. Гиппиус: «Мне кажется, что истину я знаю - И только для нее не знаю слов».

Или, например, «парадоксальное» у И. Бунина:

«Поэзия темна,

В словах невыразима».

В.В. Розанов: «Восторг всегда нем» и т. п.

Средствами мышления, кроме обыденного (идиоэтнического) языка, выступают и другие знаковые системы: так называемые языки науки (например, математики, химии, физики и др.), искусства (живописи, музыки, балета) и др.

Если результат мышления выражается в языковой форме, то это вовсе не означает, что сам процесс мышления протекал в языковой форме.

Мышление и язык имеют разное строение. Если в каком-то языке нет тех или иных форм, которые есть в других языках, то это не свидетельствует о том, что таких форм (скажем, временных,

пространственных) нет в мышлении людей, говорящих на этом языке.

Нет изоморфизма между содержанием и выражением, что проявляется в разных подсистемах общей системы языка. Например, когда мы говорим: «Маша пошла в магазин. Там она купила...», то между словом «там» и понятием «магазин» изоморфизма нет, хотя слово «там» в данном контексте отсылает нас к понятию «магазин»; также нет изоморфизма и между словом «она» и собственным именем «Маша».

Идиоматические выражения говорят о том же. Никто (в норме) не понимает в прямом смысле выражений: «Лезть в бутылку», «Играть на нервах» и т. п.

Формы «экспликации» 1^8 0дной и той же мысли могут бить различными. Например: «медлить» - «тянуть резину», «волынить» и т. д.

Не соотносительны категории «понятие» и «слово». Понятие может быть выражено не одним, а несколькими словами, Например: «ученый совет», «стипендиальная комиссия» и др. Изменение понятия не обязательно приводит к изменению слова, его обозначающего, и наоборот. К примеру «аэроплан» «стал» самолетом (лайнером); слово «грамота» ранее означало «деловая бумага», а сейчас означает «награда»; слово «гость» в Древней Руси означало купец, сейчас же означает «человек, приходящий с визитом (в гости)».

Понятий несравненно больше, чем слов, используемых для их обозначения. С этим связано явление полисемии, когда одно слово (одна словоформа) выражает много разных понятий. Например: читать книгу / мысли / карту / ноты; читать стихи / лекцию / нотацию и т. д.

Это подтверждается наличием в языке слов-омонимов («ключ», «лук», «брак», «ручка» и т. п.).

Язык (вне речевой деятельности) не выражает отношение «субъект - предикат». Он выражает отношения другого рода. Например: «Пятью пять - двадцать пять», «Смеркается!», «Вот те на!», «Да» и др. При этом нередко наблюдается расхождение между логическим и грамматическим субъектом (агенсом) и предикатом. Например, в предложении «Ему повезло» нет логического агенса и предиката, но есть грамматический агенс («ему») и предикат («повезло»).

Некоторые формальные категории языка не соотносятся с категориями мышления. Например, грамматический род, вид глагола. На самом деле вроде бы нет никаких объективных оснований для отнесения слова «стол» к мужскому роду, слова «лампа» - к женскому, а слова «ведро» - к среднему. Но язык (выступая в качестве инструмента РД) «присвоил» им определенней род, так как языку это «нужно» для его функционирования.

Осуществлять мышление (шире - психическую деятельность) с помощью знаков не значит осуществлять ее знаками. Мышление (как и вся психическая деятельность) имеет не знаковый, а образный характер. Образы имеют модальность. Язык же «амодален», исключая, разумеется, этапы рецепции при восприятии речи и выполнение движений при ее порождении: артикуляторных (в устной речи), мимико-жестикуляторных (в кинетической речи) или мануальных (в письме).

Не следует смешивать два плана: (1) участие языка в онтогенезе психики, в том числе и мышления, где это участие несомненно и очень велико и (2) участие языка в сформированном процессе мышления, где язык выступает одним из многих средств обозначения (иногда - и построения) этого процесса.

Ранее неоднократно отмечалось, что кроме так называемого языкового (речевого) мышления человек прибегает и к другим его формам: образному, образно-действенному, понятийному (без употребления языка); в мышлении могут использоваться символические действия; в мышлении человек обращается не только к идиоэтническому (обыденному) языку, но и к языку науки (формулам, схемам и т. д.), языку искусства и др.

Знаки в силу своей природы не могут передавать всей совокупности психических явлений и, разумеется, совокупности форм и содержания мышления. Знаки языка лишь в определенном контексте неязыковой и языковой деятельности отсылают нас к определенному фрагменту действительности (материальной или идеальной), или же мы используем знаки для означения чего-либо.

Многие проявления автоматизмов (моторных и интеллектуальных), а также явления инсайта, интуиции, имеющие отношение к процессу мышления, обычно выступают в неязыковой форме.

О том, что мышление нередко совершается без участия языка, говорят самонаблюдения выдающихся ученых. Например, А. Энштейн отмечал, что процесс его теоретического мышления протекает без участия языка; по завершении же процесса мышления ученому было трудно найти языковую форму для выражения этого процесса и его результатов.

Посредством языка мы не только передаем мысли, но и скрываем их (конечно, при учете индивидуального и общественного опыта). Вспомним, здесь т. н. «святую ложь».

Задача мышления - устанавливать в проблемной ситуации новые отношения между фактами (явлениями) действительности. Задача языка - способствовать осуществлению процесса мышления и выражению его результатов.

Еще А. Потебня говорил, что само слово не создает понятия. Понятие есть результат

многообразной деятельности человека, его жизненного опыта. 199

Невербальный характер понятия подтверждают, в частности, случаи билингвизма. Владеть разными языками - не значит владеть разными системами понятий или какими-то особыми видами мышления. Надо полагать, что у билингва, к примеру, существует одно понятие «красота», несмотря на разные языковые формы его выражения: «красота» (русский язык), «beauty» (англ.) и (надо же!) «uroda» (польский) и т. д. При этом, разумеется, нужно учитывать, что особенности исторического опыта, культуры того или иного социума определяют особенности понятий, а также процесса и содержания мышления. «Билингв», естественно, это может знать, но может и не знать. В противовес теории лингвистической относительности правомерно утверждать: не язык диктует нам содержание понятий и процесса мышления; их содержание определяется сложной совокупностью вне-языковых факторов. Язык же мы используем как одно из многих средств мышления. Если вновь обратиться к известному примеру большого числа названий оттенков и «состояний» снега у жителей Крайнего Севера, которых (названий) нет в практике, скажем, петербуржцев, то это различие связано не с языком, а с социальными потребностями: например, эскимосу жизненно необходимо различать (и называть) оттенки снега, большинству петербуржцев это не нужно. Однако в случае необходимости они окажутся способны различать оттенки снега и найдут в русском языке средства для их обозначения (многие, впрочем, уже реально или потенциально в нем содержатся: снег - белый, серебристый, молочный, цинковый, стальной, цвета сливок, цвета слоновой кости, цвета седины, ослепляюще-белый, бело-голубой, грязно-белый и т. д., равно как: рыхлый, плотный, глубокий, искрящийся и т. д.).

Сама мысль часто начинает формироваться, не имеющая достаточно прочных «опор». Уже в силу этого она не может быть всецело языковой. Хотя язык, если это необходимо, используется в процессе мышления и помогает его осуществлению.

Следует помнить, что в речи, если она обращена к адресату, мы передаем не слова в их последовательности и сочетания, а мысли, а именно - посредством речи возбуждаем у адресата мысли или побуждаем его к формированию передаваемых мыслей.

Не следует забивать, что посредством языка нередко передается не вся мысль, а только часть ее, или же мы передаем какую-то одну мысль (или несколько) из большой совокупности мыслей, возникших у нас в данной проблемной ситуации. Понятно, что в первую очередь это определяется целью деятельности, но не только ею. Неоднородный характер феноменов «мышление» и «язык» также определяет эту «редукцию». Например, в высказываниях «Ты домой? (идешь) - Домой» (иду)», находящиеся в скобках слова существуют в сознании говорящего как понятия, но отсутствуют как языковые данности. Равно в тексте: «Пошел Петр на прогулку. Взял (Петр) с собой (на прогулку)

Ивана, который... (т. е. Иван)» находящиеся в скобках слова «редуцированы».200

О расхождении неязыковой семантической программы и программы языковой свидетельствуют затруднения в поиске слов и синтаксических конструкций; в таких случаях возникают остановки в речи, хезитации, эмболофразии, протягивания; используются «вставочные» конструкции (типа «Ну, как бы сказать») и т. п.

Отличие неязыковой семантической программы от языковой подтверждается и множеством других фактов. Из них назовем еще лишь один - подтекст. Например, когда учитель обращается к разговаривающим ученикам: «Вы, вероятно, забыли, что завтра контрольная работа?», то он напоминает им не о предстоящей контрольной, а призывает их к тишине.

Человек способен в доли секунды решать сложные интеллектуальные задачи. Для их вербализации, как правило, требуется значительно больше времени.

Вместе с тем понятия в речи, как пишет У. Чейф, должны подвергаться процессу «линеаризации». Нередко расположение семантических единиц («понятий») и расположение слов в предложении не совпадает. Например, в «традиционной» ситуации нам следовало бы сказать: «Иван нес мяч, упавший в яму», но мы можем сказать и так: «Упавший в яму мяч нес Иван».

Другим, также никак не обоснованным, «посылом» является неправомерно завышенная оценка возможностей неречевого (т. е. не опирающегося на использование знаков языка) мышления, которое, по всей видимости, проистекает из односторонней трактовки самой природы мыслительных процессов у человека. Формирование мыслительных действий и операций в психическом онтогенезе происходит не только под воздействием «внешних факторов» (в частности, сигнальных раздражителей) и предметно-практической деятельности, но и под непосредственным влиянием формирующейся речи, под воздействием практики живого речевого общения, речевой деятельности во всех ее видах и формах (включая формирующуюся внутреннюю речь). В процессе «содружественного», взаимовлияющего развития мышления и речи (РД) происходит постоянно расширяющееся вовлечение в мыслительные процессы знаков языка, превращение последних (прежде всего благодаря их уникальным свойствам) в действенный и универсальный «инструментарий», орудие мышления человека. Именно в этом, по нашему мнению, и состоит принципиальное отличие мыслительной деятельности человека от аналогичных «аналитических» процессов у животных. Трактовка же знаков языка как средства (в первую очередь) выражения и передачи «продуктов» мышления (мыслей) выглядит не просто однобокой, но и во многом «умаляющей» достоинства интеллектуальной деятельности человека.

Онтогенетические доказательства, «опровергающие» представление о неразрывной связи мышления и языка (193, 202, 275).

С первых недель жизни ребенка ему необходимо удовлетворять не только биологические, но и рождающиеся у него социальные потребности, а для этого - вступать в контакты со взрослыми и решать хотя и «примитивные» (с точки зрения взрослых), но чрезвычайно важные для него задачи. Средствами вербального экспрессивного языка большинство детей до 7-9 месяцев жизни не обладает

(хотя обладает очень развитой невербальной коммуникационной системой). 201 Тем не менее как показывают многие исследования, ребенок мыслит (193, 284).

Следовательно, мышление развивается без участия вербального экспрессивного языка.

Появившийся у детей общеупотребительный вербальный экспрессивный язык (в 8-9 мес.) долгое время остается несовершенным: ограничены и неполноценны словарь и синтаксис, во многом «неправильно» (с точки зрения нормы «взрослой» речи) функционируют системы словообразования и словоизменения и т. п. Несмотря на это, мышление ребенка развивается, и что очень существенно - в правильном направлении.

Когда же ребенок уже достаточно хорошо овладевает системой языка (примерно к 5 годам), то это вовсе не означает, что он овладел системой мышления. Многие операции мышления ему оказываются доступны в гораздо более позднем возрасте (к 10-11 годам и позднее). Например, ребенок овладевает придаточными предложениями причины, но не овладевает в должной мере умозаключениями о причинно-следственных связях явлений или событий.

Ряд исследователей (например, Г. Фёрт, 1964) не обнаруживает в мышлении глухих, не владеющих устным языком, каких-либо существенных отличий от HopMbi;202gOJiee Того, в некоторых операциях образного мышления глухие превосходили слышащих.

Экспериментальные исследования А.И. Мещерякова - известного исследователя слепоглухонемых детей - опровергают мнение о том, что психика рождается только вместе с усвоением языка. Язык в онтогенезе, как утверждает А.И. Мещеряков, лишь оформляет уже

сложившиеся элементы психики, возникшие в актах предметно-практического поведения. J

Случаи афазии без нарушений мышления 204 (или ge3 выраженных нарушений его) свидетельствуют в пользу относительной независимости мышления и языка.

Также и большинство детей с экспрессивной (моторной) алалией по результатам исследования образного и понятийного мышления не отличаются от нормы, а некоторые дети даже с тяжелой степенью нарушения языковой системы превосходят нормально развивающихся детей (X. Джексон, 1996; И.Т. Власенко, 1990)205

Речь больных с шизофренией в формально-языковом отношении бывает совершенной,206ОдНако содержание речи (в смысловом плане) часто грубо нарушено.

Оговорки, которые появляются у здоровых людей в результате временных отклонений непатологического характера (усталость, дефицит времени для сообщения, отвлекавшие факторы и др.) также свидетельствуют о расхождении процессов мышления и языка, например, когда мы заменяем слова из синонимического поля («шкаф» «сервант», «шуба» «пальто») или из поля антонимического («садись» - «вставай»; «закрой» - «открой»).

Явление временной амнезии слов при сохранении в памяти им соответствующих понятий также подтверждает автономию языка и мышления. Например, человек способен дать развернутое описание некоего понятия, но не в состоянии вспомнить слово, его называющее. Сюда же можно отнести и «феномен висения на кончике языка».

Рассмотренные выше «дискуссионные» концептуальные положения, характеризующие психологический аспект отношений языка и мышления, позволяют сделать общий вывод о том, что мышление и язык (речь) теснейшим образом взаимосвязаны в психической деятельности человека; мышление в значительной мере зависит от языка, так же, как и язык зависит от мышления; эти связи взаимозависимости и взаимообусловленности двух основных интеллектообразующих компонентов психики человека являются многосторонними и далеко неоднозначными.

  • Язык - система словесного выражения мыслей. Но возникает вопрос, может ли человек мыслить не прибегая к помощи языка?

    Большинство исследователей полагают, что мышление может существовать только на базе языка и фактически отождествляют язык и мышление.

    Еще древние греки использовали слово «logos » для обозначения слова, речи, разговорного языка и одновременно для обозначения разума, мысли. Разделять понятия языка и мысли они стали значительно позднее.

    Творить без помощи словесного языка могут многие творческие люди - композиторы, художники, актеры. Например, композитор Ю.А. Шапорин утратил способность говорить и понимать, но мог сочинять музыку, то есть, продолжал мыслить. У него сохранился конструктивный, образный тип мышления.

    Русско-американский лингвист Роман Осипович Якобсон объясняет эти факты тем, что знаки - необходимая поддержка для мысли, но внутренняя мысль, особенно когда это мысль творческая, охотно использует другие системы знаков (неречевые), более гибкие, среди которых встречаются условные общепринятые и индивидуальные (как постоянные, так и эпизодические).

    Некоторые исследователи (Д. Миллер, Ю. Галантер, К. Прибрам ) считают, что у нас есть очень отчетливое предвосхищение того, что мы собираемся сказать, у нас есть план предложения, и когда мы формулируем его, мы имеем относительно ясное представление о том, что мы собираемся сказать. Это значит, что план предложения осуществляется не на базе слов. Фрагментарность и свернутость редуцированной речи - следствие преобладания в этот момент в мышлении несловесных форм.

    Таким образом, обе противоположные точки зрения имеют под собой достаточные основания. Истина, скорее всего, лежит посередине, т.е. в основном, мышление и словесный язык тесно связаны. Но в ряде случаев и в некоторых сферах мышление не нуждается в словах.

    Речь и мозг

    Органом мышления считается головной мозг. Поскольку мышление связано с языком, «география» мозга представляет немалый интерес для выяснения того, какие зоны отвечают за речь человека.

    Функциональная асимметрия коры головного мозга

    Левое и правое полушария головного мозга имеют различную специализацию, то есть разные функции, что можно определить как функциональную асимметрию коры головного мозга.

    Левое полушарие - речевое полушарие, оно отвечает за речь, ее связность, абстрактное, логическое мышление и абстрактную лексику. Оно управляет правой рукой. У левшей обычно наоборот, но у большинства левшей речевые зоны находятся в левом полушарии, а у остальных в обоих или в правом. Это словесное полушарие всегда доминирующее, оно контролирует левое полушарие, в частности, и все тело в целом. Для него характерны энергичность, восторженность, оптимизм.

    Правое полушарие связано с наглядно-образным, конкретным мышлением, с предметными значениями слов. Это полушарие - несловесное, отвечает за пространственное восприятие, управляет жестами (но распознает язык глухонемых обычно левое). Оно - источник интуиции. Пессимистично. Умеет различать голоса людей, пол говорящих, интонацию, мелодику, ритм, ударения в словах и предложениях. Но даже после повреждения левого полушария правое может различать существительные, числительные, песни.

    Повреждение левого полушария более серьезно и приводит к патологии, а при повреждении правого заметных отклонений меньше. Например, композитор М. Равель после аварии в 1937 году, когда его левое полушарие было повреждено, мог слушать музыку, но писать её уже не мог.

    Следует отметить, что у женщин оба полушария менее разнятся, чем у мужчин. Заболевания левого полушария вызывают у них меньше нарушений.

    Зоны левого полушария и афазия

    Исследователи выяснили, что различные речевые способности человека связаны с определенными зонами коры головного мозга преимущественно левого полушария, поскольку поражения этих зон приводят к афазиям.

    Афазия - полная или частичная утрата способности устного речевого общения вследствие поражения головного мозга. С афазией часто сочетается аграфия (болезненная неспособность писать) и алексия (болезненная неспособность читать).

    Моторная афазия - утрата способности выражать мысли в устной форме. Связана с поражением моторной зоны, находящейся в прецентральной извилине мозга.

    Сенсорная афазия - утрата способности понимать устную речь. Связана с поражением сенсорной зоны, находящейся в постцентральной извилине мозга.

    Динамическая афазия - утрата способности связной речи. Связана с поражением лобных долей левого полушария.

    Семантическая афазия - утрата способности находить нужные слова для предметов, невозможность делать сложные высказывания. Связана с поражением теменно-височных долей мозга.

    Гомункулюс

    Гомункулюс (от лат. homunculus - «человечек») - это условный рисунок человека, отображающий сенсорные и моторные зоны коры головного мозга, управляющие различными частями человека. Более трети гомункулюса связано с речью человека, что подчеркивает роль языка в жизни людей. У животных - иные гомункулюсы.

    Зона Брока носит имя открывшего эту зону французского ученого XIX века, которого звали Поль Брока. Она расположена в заднем отделе нижней (третьей) лобной извилины. Эта зона управляет устной речью человека.

    При афазии Брока имеют место затруднения в двигательных актах произнесения слов (моторная афазия), но понимание речи, чтение и письмо не нарушены. Больной осознает свой дефект.

    Зона Вернике носит имя открывшего эту зону немецкого ученого XIX века, которого звали Карл Вернике. Она расположена в первой височной извилине. Эта зона управляет пониманием устной речи человека.

    При афазии Вернике понимание речи сильно нарушено, звуки больной произносит нормально, речь беглая, но странная и бессмысленная; в ней много несуществующих слов. Грамматические формы сохранены, но чтение и письмо нарушены (аграфия и алексия). Обычно больной не осознает бессмысленности своей речи.

    Теменно-затылочная зона отвечает за логико-грамматические связи и грамматическую правильность предложения. При афазии вследствие поражения других зон больной одинаково воспринимает, например, слова точка и тучка .

    Согласно некоторым исследованиям передняя часть мозга отвечает за связи слов в предложениях (синтагматика), а задняя часть - за ассоциативные связи слов (парадигматика).

    Необходимо отметить, что зоны мозга и их функции не абсолютны. У некоторых людей могут быть вполне нормальные отклонения, а при болезнях и повреждениях иногда роли пораженных зон выполняют другие резервные зоны мозга.

    Логика и язык

    Логика (греч. logos - разум, мышление, речь, слово) наука о правильном мышлении в его языковой форме (психология тоже предполагает мышление, но его правильность - не обязательное условие).

    Существуют различные мнения о соотношении языковых (прежде всего грамматических) и логических категорий.

    Согласно этой теории, люди, говорящие на разных языках, видят мир по-разному, следовательно, каждому языку соответствует своя логика мышления.

    Гумбольдт утверждал, что язык - это своеобразный «промежуточный мир, находящийся между народом и окружающим его объективным миром». Каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, из которого можно выйти только в том случае, если вступаешь в другой круг. Поскольку восприятие и деятельность человека целиком зависят от его представлений, то его отношение к предметам целиком обусловлено языком. Но мышление не просто зависит от языка вообще, - оно до известной степени обусловлено также каждым отдельным языком. В разных языках знаки - это не различные обозначения одного и того же предмета, а разные видения его. Наиболее яркие примеры связаны со словами, обозначающими цвета, в разных языках: синий и голубой в русском, blue, Blau, bleu - обозначения одним словом в английском, немецком и французском языках. У некоторых африканских племен есть только два слова для названия цветов: одно для «теплых» (красный, оранжевый, желтый) и одно - для холодных (голубой, фиолетовый, зеленый).

    Таким образом, слово - это знак, но также и особая сущность, находящаяся между внешними явлениями и внутренним миром человека. Изучение иностранных языков - это приобретение новой точки зрения, нового взгляда на мир.

    Если попробовать заменить слова языков знаками наподобие математических, то это будет просто сокращенный перевод, охватывающий только незначительную часть всего мыслимого.

    Эдвард Сепир заявлял, что миры, в которых живут различные общества, - отдельные миры, а не один мир, использующий разные ярлыки. Язык по-своему членит действительность, и человек находится во власти конкретного языка. Реальный мир строится на языковых нормах данного общества.

    Бенджамин Уорф считал, что поведение людей объясняется лингвистическими факторами. Он начинал свою деятельность как инспектор по технике безопасности и поэтому приводил в подтверждение своей теории факты из этой области. Например, рабочие спокойно курили у пустых цистерн для бензина, так как на них было написано Empty gasoline drums (Пустые цистерны для бензина), хотя на дне всегда скапливались остатки горючего и образовывался опасный газ. Люди в своем поведении ориентировались не на опасную ситуацию, а на табличку с успокаивающей надписью. То же касалось прилагательного inflammable (горючий), которое американцами толковалось «негорючий» (in - префикс отрицания, flame - пламя). В настоящее время его заменили более ясным flammable .

    В своих экспедициях по изучению индейских языков Уорф обратил внимание на языковые особенности индейцев племени хопи. В частности, если в европейских языках различаются форма и содержание (ведро воды, кусок мяса), то у хопи такого различия нет: в подобных случаях они используют только одно слово, где заключены оба понятия (вода и ведро). Аналогичным образом они не абстрагируют числа от фактов и предметов.

    Из подобных наблюдений ученый заключил, что понятия времени и материи не даны из опыта всем людям в одной и той же форме. Они зависят от природы языка. Грамматика и логика не отражают действительности, а видоизменяются от языка к языку. Уорф выразил эту крайнюю мысль в следующем высказывании: законы Ньютона и его взгляд на строение вселенной были бы иными, если бы он пользовался не английским языком , а языком хопи.

    Лео Вайсгербер , еще один последователь Гумбольдта, полагал, что сущность языка - в превращении мира «вещей в себе» в содержание сознания человека. Язык - ключ к миру. Это сетка, наброшенная на внешний мир, и человек познает лишь то, что создает язык.

    Слово выражает понятие о предмете, а не обозначает конкретные предметы. Например, Unkraut (сорняк), Obst (фрукты), Gemüse (овощи) - не ботанические понятия (как крапива, яблоки и морковь), а чистая идея, порождение человеческого мозга. Если нет специального обозначения, то нет и соответствующего содержания в языке. Своеобразны обозначения предметов и явлений в различных языках:

    Русскому слову нога во многих языках Европы соответствует по два слова для разных частей ноги (leg - foot, Bein - Fuss, pied - jambe ).

    Считается, что у эскимосов имеется до 100 названий снега, а у арабов до 500 названий для лошадей и для верблюда. В настоящее время многие лингвисты считают, что это большое преувеличение.

    Во многих случаях такое разнообразие связано с тем, в основу наименования объекта может быть положен любой из признаков объекта в зависимости от значимости его в обществе.

    Сторонники гипотезы лингвистической относительности абсолютизируют языковое своеобразие разных народов и проистекающее из этого своеобразие национального мышления (например, стереотипные представления о русских о немцах, французах, англичанах, китайцах и т.д. в некоторой степени верны), а приверженцы тождества логических и языковых категорий абсолютизируют единство логики мышления, лежащей в основе национальных грамматик. Истина, очевидно, посередине.

    Язык как промежуточный мир можно уподобить очкам с цветными линзами . Если у одного человека линзы розовые, он видит все в розовом цвете, голубые - в голубом, но очертания предметов для всех будут одинаковые.

    Особенности многоязычия

    Монолингв - человек, владеющий только одним языком. У него существует очень прочная связь между мышлением и языком. И лишь когда появляется основа для сравнения - иностранный язык, тогда «мысль освобождается из плена слов» (русский лингвист Лев Владимирович Щерба).

    Билингв - человек, одинаково владеющий двумя языками (трилингв - тремя). Могут быть два вида билингвов:

    1. Билингв чистого вида, когда оба языка используются не вперемежку, а изолированно, например, дома и на работе. Например, в Парагвае испанский как более престижный язык используется для ухаживания, а после женитьбы индеец переходит на индейский язык - гуарани. Если билингв - ребенок, то он может даже не осознавать, что говорит на разных языках (дома и в детском саду). Известен случай, когда крестьянка из Трансильвании (Румыния) говорила бегло по-венгерски и по-румынски, но не могла переводить: в ее сознании эти языки были разделены глухой стеной.
    2. Билингв смешанного типа, когда при разговоре он переходит с одного языка на другой. При этом может иметь место постоянная связь между двумя речевыми механизмами, влияющая на речь. В таких случаях нередко возникает интерференция , т.е. неосознанное употребление элементов одного языка в речи, относящейся к другому языку, напр. «Я есть германский зольдат» (Ich bin deutscher Soldat ). Одна российская немка изъяснялась так: Гип мир кастрюлька ауф дем полька (дай мне кастрюльку на полке) . Очевидна интерференция и в этих шуточных песнях:

    Если ты меня не любишь,
    То Уфа-река пойдем,
    Камень на шею посадим,
    И как рыбка поплывем.

    Син матур и мин матур
    Обе мы матуры.
    Полюбили одного -
    Оказались дуры.

    Плавать собирается один человек, а не двое, так как здесь интерференция башкирского и татарского окончания 1 лица ед.ч. (барам - пойду) и русского корня («син » - ты, «мин » - я, «матур » - красивый (татарский язык).

    Термин «билингв » не следует путать со словом «билингва », означающим памятник письменности на двух языках (обычно с параллельными текстами).

    Полиглоты

    Справедливо замечено: кто не знает хотя бы одного иностранного языка, тот ничего не понимает в своем собственном.

    Полиглот - человек, знающий много языков (гр. πολυς - много, γλωσσα или γλωττα - язык).

    Первым известным в истории полиглотом был . Со своей многонациональной армией, он долго и успешно сражался с Римской империей. Говорят, Митридат знал 22 языка, на которых он вершил суд над своими подданными. Поэтому издания с параллельными текстами на многих языках (особенно Библии ) называют «митридатами».

    Самой известной в древности женщиной-полиглотом была Клеопатра (69-30 до н.э.), последняя царица Египта. «Самые звуки ее голоса ласкали и радовали слух, а язык был точно многострунный инструмент, легко настраивающийся на любой лад - на любое наречие, так что лишь с очень немногими варварами она говорила через переводчика, а чаще всего сама беседовала с чужеземцами - эфиопами, троглодитами, евреями, арабами, сирийцами, мидийцами, парфянами… Говорят, что она изучила и многие иные языки, тогда как цари, правившие до нее, не знали даже египетского…» (Плутарх, Антоний, 27). Вместе с греческим и латинским Клеопатра знала не менее 10 языков.

    Древние говорили: сколько языков ты знаешь, столько раз ты человек. Таким многоликим человеком был Джузеппе Гаспаро Меццофанти (1774 - 1849), сын бедного плотника, ставший кардиналом. Он знал по разным источникам от 30 (в совершенстве) до 100 языков. Английский поэт Джордж Байрон проверял Меццофанти, «это лингвистическое чудо… на всех языках, на которых знаю хоть одно ругательство… и он поразил меня настолько, что я готов был выругаться по-английски». Кроме основных европейских языков он знал в совершенстве венгерский, албанский, древнееврейский, арабский, армянский, турецкий, персидский, китайский и многие другие языки, причем легко переходил с одного языка на другой. С ним встречались А.В. Суворов и Н.В. Гоголь , и с ними он беседовал по-русски. Меццофанти даже писал стихи на многих языках, вот, например, начало одного стиха и отрывок из другого на русском языке:

    Ах, что свет!
    Все в нем тленно,
    Все пременно,
    Мира нет.

    Кстати, поляк Юзеф Коженевский, изучив в зрелом возрасте английский язык, стал классиком английской литературы - Джозефом Конрадом .

    Полиглоты, знающие десятки языков, были не редкостью сотни лет назад, да и в наше время их немало. Правда, говорят, в Финляндии XVII века к смертной казни был приговорен «заколдованный дьяволом» студент за то, что «с быстротой неимоверной изучал иностранные языки, что немыслимо без содействия нечистой силы».

    Но у полиглотов есть один «секрет»: чем больше языков они осваивают, тем легче даются им последующие. Обычно полиглот не может знать в совершенстве более 25 языков, причем ему приходится все время освежать свои знания: языки забываются.

    хостинг для сайтов Langust Agency 1999-2019, ссылка на сайт обязательна

    Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

    Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

    Размещено на http :// www . allbest . ru /

    • Введение
    • 1. Связь языка и мышления
    • 2. Язык и история
    • 3. Язык и культура
    • Заключение

    Введение

    Язык - система знаков, служащая средством человеческого общения, деятельности мыслительной (мышление), способом выражения самосознания личности, передачи от поколения к поколению и хранения информации. Язык - носитель общественного сознания. С позиций материализма, исторически основой появления языка служит деятельность совместная людей. Язык существует и реализуется через речь.

    Язык - лучший, никогда не увядающий и вечно вновь распускающийся цветок народа и всей его духовной жизни. В языке одухотворяется весь народ, вся его жизнь, история, обычаи. Язык - это история народа, путь цивилизации и культуры от истоков до наших дней.

    Владение языком, умение общаться, добиваться успеха в процессе коммуникации являются теми характеристиками личности, которые во многом определяют достижения человека практически во всех областях жизни, способствуют его социальной адаптации к изменяющимся условиям современного мира.

    Как средство познания действительности язык обеспечивает развитие интеллектуальных и творческих способностей, развивает абстрактное мышление, память и воображение, формирует навыки самостоятельной деятельности, самообразования и самореализации личности.

    Языковая и языковедческая компетенции - систематизация знаний о языке как знаковой системе и общественном явлении, его устройстве, развитии и функционировании; общих сведений о лингвистике как науке; овладение основными нормами русского литературного языка, обогащение словарного запаса и грамматического строя речи учащихся; совершенствование способности к анализу и оценке языковых явлений и фактов, умения пользоваться различными лингвистическими словарями.

    Языковедческая компетенция - осознание языка как формы выражения национальной культуры, взаимосвязи языка и истории народа, национально-культурной специфики русского языка, владение нормами русского речевого этикета, культурой межнационального общения.

    язык мышление история культура

    1. Связь языка и мышления

    Эта связь бесспорна.

    Язык как таковой возник очень давно. Много тысяч лет назад люди приспособили свой артикуляционный аппарат для общения, для передачи информации друг другу.

    Как именно все это начиналось, нам сейчас неизвестно, но точно известно, что в языке отражаются представления народа об окружающей его природе (в общем смысле этого слова), его картина мира. Люди воспринимают какой-то предмет, пропускают его через свое сознание и дают ему то или иное название. Слыша слово "шарик", мы представляем себе нечто круглое и мягкое. С одной стороны, это языковые стереотипы, передаваемые из поколения в поколение, с другой - наше восприятие мира.

    Например, если заглянуть в российскую историю, то мы увидим, что в период после революции, во время становления новой государственности из обихода уходило множество слов, но еще боль шее количество приходило, их придумывали как отражение всего нового, что появилось в жизни людей.

    А началось все с того, что начало меняться человеческое сознание. Все великие ораторы начиная с Античности, были великими мыслителями. Это были люди, которые создавали нормативный литературный язык. У этих людей было философское мышление, поэтому мы до сих пор пользуемся их трудами. Литературные, культурные и научные теории и определения, созданные ими тогда, актуальны до наших дней и являются основой для современных наук.

    Не только язык является отражением мышления и окружающего мира людей, но и наоборот. Например, люди, изучающие иностранные языки, мысля, думают, ведут какие-то внутренние диалоги только на родном языке, потому что только он может полностью представить их картину мира. Вот почему нельзя овладеть иностранным языком в совершенстве.

    Язык народа - это, пожалуй, самая великая часть его культуры, зеркальное отображение его менталитета. Например, русские люди любят длинные, витиеватые изречения, у англичан вы никогда не найдете длинных, много сложных слов, а немецкий язык, наоборот, насыщен ими. О некоторых языках как частях культуры определенного народа, сложились некоторые представления вроде того, что на английском нужно вести деловые переговоры, на французском говорить с женщинами о любви, а на немецком - с врагом о своих мыслях. Нельзя не согласиться, что в этом есть доля истины.

    2. Язык и история

    С того времени, когда язык был осознан как исторически изменяющееся явление, многократно подчеркивалась его связь с историей народа и необходимость его изучения для целей истории и неразрывно с ней. Уже один из самых первых зачинателей сравнительно-исторического языкознания - Расмус Раск писал: "Религиозные верования, обычаи и традиции народов, их гражданские институты в древнее время - все то, что мы знаем о них, - в лучшем случае могут дать нам лишь намек на родственные отношения и происхождение этих народов. Вид, в каком они впервые являются перед нами, может послужить для некоторых выводов об их предшествующем состоянии или о тех путях, какими они достигли настоящего. Но ни одно средство познания происхождения народов и их родственных связей в седой древности, когда история покидает нас, не является столь важным, как язык". (P. Раск. Исследования в области древнесеверного языка.)

    Ещё советские языковеды исходили из того положения, что язык и история народа тесно связаны друг с другом.

    В этом отношении они продолжали научную традицию, которая была заложена при осознании языка как меняющегося во времени явления и которая прошла через все последующее развитие науки о языке, обогатившись пониманием социальной роли языка. Это последнее потребовало того, чтобы исторический подход к изучению языка перестал замыкаться собственно языковыми рамками и был поставлен в связь с историей общества. Иными словами, речь ныне идет не просто об истории языка, а об истории языка как общественного явления.

    Таким образом, положение о связи языка и общества остается незыблемой основой для научного изучения языка. Но это положение не следует толковать слишком узко и односторонне. Во-первых, изучение языка не может быть ограничено только историческим аспектом. Во-вторых, изучая язык и историю народа в тесной связи друг с другом, нельзя забывать о специфике закономерностей развития, свойственных, с одной стороны, языку, а с другой стороны, носителю этого языка - народу. Таким образом, в лингвистике проблему связи языка с историей следует рассматривать с точки зрения того, каким образом структура языка реагирует на факты общей истории (какое преломление в структуре языка получают эти факты). И, в-третьих, вопрос о связи истории языка с историей народа нельзя ограничивать только одним направлением и прослеживать только влияние истории общества на развитие языка. Несомненно, что к этой проблеме самое непосредственное отношение имеют также и различные виды контактов языков (которые обусловливаются историческими и территориальными факторами), процессы и формы скрещения языков, взаимоотношения языка и культуры, проницаемость различных сфер языков, отношение языка к социальной структуре общества и т.д.

    3. Язык и культура

    Язык мышление история культура.

    Этот вопрос можно рассматривать в двух направлениях. Одно направление устанавливает зависимость языка от общего культурного состояния народа. Исследование этого вопроса имеет много общего с проблемой связи языка и мышления. Другое направление изучает зависимость структурных особенностей отдельных языков от конкретных форм культуры данного народа. В этом случае иногда говорят о проницаемости языка по отношению к культурным феноменам. Рассмотрим последовательно оба эти направления исследования.

    Не подлежит сомнению, что язык как социальное явление находится в зависимости от общего культурного состояния народа, которое предполагает и соответствующие формы мышления. Когда П.Я. Черных говорит, что "явление абстрагирования грамматических фактов, первоначально не имевших абстрактного значения, как характерная черта развития грамматического строя, не может служить основанием для того, чтобы отрицать всякую связь между историей грамматического строя того или другого языка и историей данного народа", то в общей форме с ним нельзя не согласиться. Но, с другой стороны, не следует переоценивать этого фактора для становления конкретных явлений грамматической структуры языка.

    Как в истории отдельных языков, так и целых языковых семейств можно обнаружить достаточно многочисленные факты, показывающие развитие грамматических элементов языка в одинаковом направлении. Можно констатировать случаи параллельного развития ряда явлений в грамматических системах даже чрезвычайно различных по своей структуре языков. Подобные общие и параллельные процессы развития, очевидно, можно в известной мере связать с культурным развитием общества, обусловливающим в области мышления развитие в направлении от более конкретных к более абстрактным категориям. Культурное состояние общества, следовательно, связывается с языком в этом случае через посредство мышления.

    Вопрос о связи языка и культуры, конечно, нельзя рассматривать в узкой перспективе. Язык может реагировать на явления культуры. Так, если история культуры не достигла в своем развитии соответствующего этапа и еще не знает письменности или нормативного влияния литературного языка (или же утрачивает его), то и язык этого народа оказывается менее упорядоченным, менее нормализованным. Не вызывает сомнения и то положение, что народ, находящийся на высокой ступени цивилизации, оперирует в речевом общении более абстрактными лексическими категориями, нежели народ более отсталой культуры. Лингвистика собрала богатый материал, свидетельствующий о том, что языки народов отсталой культуры часто не располагают словами, обозначающими родовые понятия (нет, например, слов для обозначения дерева или животного вообще, но зато имеется очень разветвленная номенклатура обозначений разных их видов и пород) и обладают формантами, классифицирующими слова по чрезвычайно конкретным признакам (так называемые классы слов).

    Переходим теперь к рассмотрению зависимости становления структурных особенностей отдельных языков от конкретных форм культуры данного народа. Этнологические понятия культур попытался положить в основу классификации языков В. Шмидт. Излагая задачи своей работы, он писал: "Возникшие более крупные группировки - будем называть их языковыми кругами, - основывающиеся сами по себе на чисто языковом принципе, мы будем сравнивать с культурными кругами, установленными этнологическими исследованиями, чтобы выяснить, в какой степени крупные лингвистические группировки совпадают по своим границам с этнологическими и какая внутренняя взаимосвязь наличествует между ними". Однако попытка В. Шмидта, связывающая язык не только с этнологическими, но и с расовыми комплексами, не встретила положительного к себе отношения и окончилась неудачей.

    Своеобразное преломление проблема связи языка с культурой нашла у Н.Я. Марра. Объявив язык надстройкой, он поставил его стадиальное изменение в зависимость от идеологии. Идеологические смены, по его мнению, обусловливают и трансформацию языков. В этой теории Н.Я. Mappa, может быть, с наибольшей четкостью проявляются вульгаризаторские основы его учения, стремящиеся уложить развитие языка в заранее подготовленные социологические схемы и фактически приближающиеся к теориям В. Шмидта, хотя сам Н. Я: Марр и его последователи нередко выступали с резкой критикой расовых основ его классификации.

    Решение вопроса о. причине зависимости между культурой и языком следует ставить в связь со следующими двумя факторами. Первый из них касается определения понятия культуры или культурного фактора в развитии языков. Так, тот факт, что один народ обладает культурным преобладанием над другим, может привести к тому, что один язык занимает подчиненное положение по отношению к другому и заимствует у этого последнего те или иные его элементы. Так называемый престиж языка, связанный обычно с чувством национального самосознания, - вполне реальная историческая величина, и он не в малой степени способствовал тому, что, например, ирландский, греческий, армянский, польский сохраняли в полной мере свою жизненность в условиях, в которых другие языки ассимилировались среди языков своих поработителей. Но подобного рода явления нельзя рассматривать лишь в аспекте связи проблемы языка и культуры. Они, вне всякого сомнения, должны рассматриваться в одном ряду с такими явлениями, как экономическое и политическое преобладание народов, военные завоевания, переселения и пр. Иными словами, это общеисторические явления, хотя они и связаны с культурой народов.

    Что же тогда следует отнести к собственно культурным явлениям? Культура, по определению Большой советской энциклопедии, - это "совокупность достижений общества в области просвещения, науки, искусства и в других областях духовной жизни". Поэтому если мы попытаемся установить соответствия между явлениями культуры в этом смысле и фактами структуры языка, то при положительном решении данного вопроса мы в конечных выводах должны будем признать язык идеологическим образованием, что противоречит всему тому, что мы знаем о языке. Таких соответствий не может быть, и, следовательно, говорить о причинной зависимости между культурой и языком в плане конкретных явлений совершенно неправомерно. Но здесь необходимы две существенные оговорки, которые приводят нас уже ко второму из упоминавшихся выше двух факторов.

    Между явлениями культуры и фактами структуры языка нет прямой причинной зависимости и прямого соответствия, но изменения в культуре могут находить косвенное, опосредствованное отражение в языке, т.е. между ними есть общая зависимость; это признает и Э. Сепир, когда пишет, что "история языка и история культуры развиваются параллельно". Но дело тут не в совпадении общих тенденций развития, о которых говорилось выше, а в другом. Так, вызванные культурным развитием народа лексические новообразования могут привести к морфологическим или фонетическим изменениям, например, когда некоторое количество заимствованных слов вносит новое фонетическое явление, которое затем чисто лингвистическим путем распространяется и входит в фонологическую систему языка. В данном случае, следовательно, речь идет не о том, что категории языка и категории мышления, представленные в явлениях культуры, могут обладать общей тенденцией развития в сторону большей абстрактности их содержания, а о возникновении конкретных фактов языковой структуры, которые в конечном счете стимулированы культурным развитием общества, но находятся вне указанной тенденции. Хотя истоки подобного рода языковых новшеств лежат в фактах культуры, их языковое выражение определяется структурными особенностями данного конкретного языка. Это обстоятельство и дает нам основание говорить о возможности опосредствованных влияний культуры на язык.

    Теперь обратимся к другой оговорке. До сих пор разговор шел о развитии языка и его зависимости от культурного развития народа, а также о большем или меньшем богатстве духовного содержания (говоря словами Большой советской энциклопедии) того или иного народа и влиянии этого обстоятельства на структуру языка. Но связь между языком и культурой можно рассматривать и с точки зрения своеобразия форм того и другого явления. И в этом последнем случае мы можем обнаружить значительную близость между языком и культурой. Простейшим образом эта близость обнаруживается в наличии ряда слов, связанных с реалиями, характерными для той или иной культуры и поэтому, как правило, с большим трудом и только описательно переводимыми на другой язык. Так, в якутском языке существуют следующие слова, которые не имеют прямых эквивалентов в русском языке: собоо - сделаться невкусным (о мясе изнуренного животного), туут - лыжи, подбитые кожей, олоо - зимовать на подножном корму (только о лошади) и т.д. Другим свидетельством данной зависимости языка от культуры является структура всего словаря языков, в которых можно выделить различные лексические категории, связанные с характерными для данной культуры чертами. Здесь имеет значение и количественный момент, так как обычно более существенные для данного народа явления имеют более подробную номенклатуру. Зависимость между культурой и языком (точнее, его лексикой) этого порядка Э. Найда суммирует в следующих двух правилах:

    Лексика, относящаяся к центральным элементам культуры, пропорционально более исчерпывающая, чем лексика, относящаяся к периферийным чертам культуры. Иными словами, объем словаря, относящегося к любому явлению культуры, прямо пропорционален ее культурной значимости.

    Культурные подгруппы обладают пропорционально более обширной лексикой в сфере их различий.

    Известного рода культурные модели лежат и в основе метафорических обозначений психических состояний, когда печаль, например, обозначается в племени хаббе в Судане выражением "иметь больную печень", племя бамбара (также в Судане) употребляет в этом случае выражение "иметь черный глаз", а мосси (к северу от Золотого Берега) - "иметь гнилое сердце", а удук (в Судане) - "иметь тяжелый желудок". Более отдаленная связь между лингвистическими и культурными моделями скрывается в оборотах типа русского ушко иглы, который по-английски будет иметь буквальное значение "глазок иглы", у индейцев кекчи - "лицо иглы", у племени пирро в Перу - "ноздря иглы", у племени хакачин в Бирме - "рот иглы", у племени амузгос в Мексике - "дыра игла" и пр.

    Зависимость между языком и культурой проявляется не только в лексике, но также и в грамматике, хотя и не столь очевидным образом. Так, в языке Новой Каледонии присутствуют две посессивные системы, первую из которых можно условно назвать близкой (или интимной) принадлежностью, а вторую - далекой принадлежностью. Первая система охватывает имена со значением "мать", "печень", "потомок", а вторая - "отец", "сердце", "жизнь". На первый взгляд такое распределение представляется совершенно произвольным. Однако оно становится понятным, если учесть, что в Новой Каледонии издавна господствовал матриархат, что печенка символизирует всего человека (это значение она имеет и в обряде жертвоприношения), а потомок, воплощающий собой продолжение жизни, имеет большее значение, чем жизнь его родителей.

    Подобного рода примеры, количество которых можно умножить почти безгранично, убедительно свидетельствуют в пользу того положения, что своеобразие форм культуры, как правило, находит отражение в языке.

    Заключение

    Выше были рассмотрено влияние истории народа на развитие языка. Теперь остается выяснить кардинальный вопрос всей этой проблемы: в какой мере история народа может воздействовать на законы развития языка?

    Очевидно, что между определенным аспектом языка и общественными процессами можно установить известную общую зависимость, как это имеет место и в других разобранных выше случаях. Например, развитие языка в направлении от языка племенного к языку народности и от этого последнего к национальному возможно только потому, что такова закономерность развития общества. При этом прохождении языков по отдельным этапам развития в них возникают явления, свойственные только каждому этапу в отдельности. Так, по-разному складываются отношения между территориальными диалектами и языком народности, с одной стороны, и между Территориальными диалектами и национальным языком - с другой. Изменение этих отношений, в свою очередь, не может не наложить своего отпечатка и на структуру языка. Но такая зависимость в каждом отдельном языке принимает глубоко своеобразные формы не только потому, что превращение, например, языка народности в национальный язык происходит всегда в особых исторических условиях, но также и потому, что каждый язык обладает специфическими для него структурными особенностями. Структурное же различие языков приводит к тому, что каждый из них может реагировать далеко не одинаково на одни и те же стимулы. Но возможны и иные типы зависимости развития языка от истории народа.

    Как выше многократно отмечалось, развитие языка в конечном счете стимулируется потребностями общения, осложняющимися с развитием общества. Язык развивается до тех пор, пока он функционирует в качестве средства общения в среде какого-либо общества, и когда он лишается этих функций (или сужает их до вспомогательного "языка для связи" между разноязычными представителями замкнутого профессионального круга, как например, латинский в средние века), он превращается в "мертвый" язык. От общества язык получает стимулы для своего развития, и стимулы эти носят определенный характер, поскольку они рождаются в конкретно-исторических условиях.

    Однако те изменения в общественной жизни, на которые язык в процессе своего развития реагирует, выражаются в языке в соответствии со свойственными ему структурными особенностями. Таким образом, явления развития языка в этом аспекте представляются определенными, зависящими от структуры языка способами реализации внеязыковых стимулов, которые рождаются историей народа. Этим общим положением определяется данный и наиболее наглядный тип зависимости развития языка от истории общества.

    История народа вместе с тем не представляет абсолютно безразличного агрегата, роль которого сводится только к тому, чтобы приводить в действие развитие языка. Конкретные пути истории народа, те или иные их направления, создаваемые ими условия функционирования языков - все это может привести к возникновению в языках новых явлений, настолько вживающихся в структуру языка, что они принимают уже закономерный характер.

    Таким образом, мы приходим к следующим выводам. История народа не создает законов развития языка, но служит общим стимулом его развития. Но история народа может способствовать - опосредствованно через структуру языка - созданию в языке конкретных новых явлений, принимающих иногда закономерный характер.

    Список используемой литературы

    1. Лингвокультурология: учеб. Пособие для студ. высш. учеб. заведении. - 3-е изд., исп. - М.: Издательский центр "Академия", 2007.

    2. Левяш И.Я. Культура и язык. - Минск, 1998.

    3. Бенвенист Э. Общая лингвистика. - М., 1974.

    4. Звегинцев В. Очерки по общему языкознанию.

    5. Интернет-источники.

    Размещено на Allbest.ru

    ...

    Подобные документы

      Сущность языковедческой компетенции. Эволюция языка в связи с изменением человеческого сознания и мышления. Тесная взаимосвязь языка и истории общества. Зависимость структурных особенностей отдельных языков от конкретных форм культуры данного народа.

      реферат , добавлен 29.10.2012

      Взаимосвязь между языком и мышлением. Понятие и основа наглядно-чувственного мышления. Сущность языка как системы словесного выражения мыслей. Противоположные точки зрения разных исследователей-лингвистов на степень взаимоотношения языка и мышления.

      реферат , добавлен 09.12.2010

      Комплексное изучение языковых и социокультурных процессов в их функциональном взаимодействии в ходе исторического развития общества. Исследование основных проблем взаимоотношения языка и культуры в лингвистике. Связь языка и общества, формы её выражения.

      контрольная работа , добавлен 11.10.2013

      Язык - важнейшее средство человеческого общения. Несколько слов о лингвистики. Язык с точки зрения теории знаков. Письмо и его значение. Свойства знаков. Виды знаковых систем. Специфика языка как знаковой системы.

      курсовая работа , добавлен 25.04.2006

      К вопросу о взаимоотношениях между языком и культурой. Распространение американского английского языка. Культурная адаптация и особенности межкультурного общения. Выявление принципов межкультурной коммуникации, влияние национальной культуры общения.

      курсовая работа , добавлен 14.08.2008

      Развитие делового языка в Московском государстве. Особенности языка, материальной и духовной культуры великороссов. Скоропись - сложная и своеобразная графико-орфографическая системы. Система нового литературного языка.

      реферат , добавлен 18.11.2006

      Природа и сущность языка. Натуралистический (биологический) подход к языку. Психический подход к языку. Язык - явление социальное. Язык как система знаков. Функции языка по Бюлеру. Функции языка по Реформатскому. Теория языка, направленности знаков языка.

      реферат , добавлен 08.01.2009

      История происхождения языка. Единицы языка: звук, морфема, слово, фразеологическая единица, свободное словосочетание. Типы знаков: естественные и искусственные. Формы существования языка. Параметры различия устной и письменной формы литературного языка.

      реферат , добавлен 24.11.2011

      Связь фразеологических единиц английского языка, содержащих имена собственные с историей, культурой, традициями и литературой народа, говорящего на этом языке. Примеры фразеологических единиц, в состав которых входят библейские имена собственные.

      научная работа , добавлен 25.02.2009

      Язык как полифункциональная система, имеющая дело с созданием, хранением и передачей информации. Характеристика главных функций языка как знаковой системы. Основные компоненты языка, грани языкового знака. Язык как система знаков и способов их соединения.

    Взаимосвязь языка и мышления. Типы мышления и сущность языка

    Проблема языка и мышления - одна из древнейших в философии. Уже античные философы Платон, Аристотель, стоики задумывались о сущности языка, его отношении к мышлению и внешнему миру. Еще более остро эта проблема стоит в современной философии, считающей язык универсальной формой существования культуры и важнейшим предметом исследования. В качестве примера, иллюстрирующего пристальный интерес к рассматриваемой проблеме может служить современный структурализм и постструктурализм в рамках которых получил распространение языковый редукционизм (от слова «редукция» - сведение), толкующий социальную реальность, знание, психику человека по аналогии со структурой языка.

    В современной философии существуют два подхода в понимании взаимоотношения языка и мышления.

    Один из них утверждает, что мыслительный процесс может протекать только на основе языка. Основные аргументы: мысль появляется на базе слова и может существовать только на основе языка; материальной оболочкой мысли является звуковой комплекс, поскольку он представляет языковую материю. Получается, что мысль возникает одновременно с внутренней речью и существует одновременно с ней.

    Другая позиция пытается доказать несостоятельность «вербальной теории» как с лингвистической, так и с психологической точки зрения.

    Ее сторонники, прежде всего, обращают внимание на наличие целого ряда видов мышления: наглядно-действенного, наглядно-образного, визуального, вербального. Причем мышление понимается как идеальный образ мира в отличие от языка как материальной системы.

    В случае отождествления мышления с внутренней речью имеется в виду лишь вербальное мышление. А оно далеко не исчерпывает все его многообразие. С другой стороны, речь не является лишь воплощением звуковой речи, она может иметь и жестовый характер.

    Эта проблема была достаточно глубоко исследована на примере характера мышления слепоглухонемых. Один из исследователей этого процесса С. Сироткин, описывая путь освоения слова слепоглухонемым ребенком, отмечает, что и слово, и знаковый жест одинаково не воспроизводят реальность, а лишь замещают ее собой, принимая на себя функции и свойства реальности. Такой ребенок может овладеть языком, если у него уже сформирована система образного отражения окружающего мира.

    Итак, образное отражение реальности как особая форма мыслительной деятельности относительно самостоятельна и предшествует вербальному выражению в языке.

    Это говорит о том, что реальная мысль никогда не сводится к оперированию символами, а всегда предполагает оперирование образами предметов и действий. Человек может мыслить телодвижениями, музыкальными звуками и мелодиями, жестами и мимикой. Соответственно возможно говорить и о разных языках: языке тела, жеста, музыки; вербальных и невербальных компонентах общения.

    Связь между языком и мышлением никто не отрицает. Весь вопрос заключается в том, какова эта связь?

    Если под мышлением в самом широком смысле слова понимать свернутые, перенесенные во внутренний план, социальные действия, а язык рассматривать как знаково-символическое выражение этих действий, то встает проблема так называемой лингвистической относительности, единства, но не тождественности языка и мышления.

    Один из исследователей данной проблемы предлагает различать две особенности мышления: 1) мышление, осуществляемое в чисто понятийной форме, по логическим категориям, обладающее универсальными, общечеловеческими свойствами, не зависимыми от конкретного языка; 2) и мышление, осуществляемое средствами конкретного национального языка.

    Американские лингвисты Сепир и Уорф выдвинули концепцию лингвистической относительности. Не различая двух, указанных выше, уровней мышления, они стали рассматривать язык не просто как средство выражения и оформления мыслей, а как фактор, определяющий ход нашего мышления и его результаты.

    Мы расчленяем, классифицируем и структурируем наблюдаемые нами явления так, как того требует лексика и грамматика нашего языка. Разные языки формируют разные картины мира (китаец не только говорит, но и мыслит не так, как англичанин). Различия между языками наиболее заметно проявляются в наличие в них лакун, безэквивалентнной лексики. Так, в русском языке к ней относятся такие слова как «гармонь», «сглазить», «соборность», «воскресник». В английском языке русскому слову «рука» соответствуют два слова «hand» и «arm».

    Лакуны обусловлены различиями между культурами - это либо отсутствие в одной культуре реалий другой (множество слов для обозначения адвокатской профессии в английском языке и гораздо меньше в русском), либо то, что в одной культуре часто приходится различать нечто, что в другой неразличимо (в русском языке одно слово «берег», а в английском два, для обозначения берега реки и моря).

    Различный генезис слов в различных языках исследовал П. Флоренский(1882-1943). В русском языке слово «истина» близко по значению к слову есть («естина»), в романских языках это слово происходит от латинского «veritas» со значениями «говорить», «почитать», «верить». По-гречески « истина» - «алетэйа», что буквально значит «несокрытость». Таким образом, в разных культурах на первый план выходят разные стороны истины.

    Почти во всех языках существительные имеют грамматический род, который при переводе с языка на язык может не совпадать. Известно, что Крылов взял сюжет басни «Стрекоза и муравей» у Лафонтена. По-французски муравей - женского рода, поэтому его герои - легкомысленная цикада и практичная муравьиха. У Крылова же муравьиха превращается в муравья, а цикада в стрекозу. Так влияет язык на художественное мышление.

    Влияние языка и его структуры на наше мышление, безусловно, велико, но содержание мыслей определяется не только структурой языка, но в большей степени той реальностью, которую язык обозначает.

    Таким образом, ход размышлений выводит нас на проблему сущности языка, проблему знака и значения и соотношения языка и обозначаемой им реальности.



    • Популярное в рубрике:
    Сонник туши свиней. Разделывать свинью. Малый Велесов сонник
    Сонник туши свиней. Разделывать свинью. Малый Велесов сонник
    читать
    Традиционные блюда в стране
    Традиционные блюда в стране
    читать
    Грушевый компот рецепт. Компот из груш на зиму. Как быстро приготовить компот из груши на зиму
    Грушевый компот рецепт. Компот из груш на зиму. Как быстро...
    читать
    Арктур — самая яркая звезда в Северном полушарии (видео) В каком созвездии звезда арктур
    Арктур — самая яркая звезда в Северном полушарии (видео) В каком...
    читать
    
    Последние Статьи
    Как выглядит большая медведица созвездие на фото
    читать
    Женале - инструкция по применению...
    читать
    Как гормональный контрацептив джес влияет на...
    читать
    В какие часы и по каким дням введен запрет на...
    читать
    Льготы почетным работникам общего образования...
    читать
    Дрожжевое пышное тесто для пиццы рецепт с фото...
    читать
    Кисель из семян льна для похудения
    читать
    Омлет с цветной капустой в духовке
    читать
    Top