Свидригайлов в романе преступление и наказание главы. Преступление и наказание характеристика образа свидригайлова аркадия ивановича
Произведение:
Преступление и наказание
«Лет пятидесяти…Волосы его, очень еще густые, были совсем белокурые и чуть-чуть разве с проседью, а широкая, густая борода, спускавшаяся лопатой, была еще светлее головных волос. Глаза его были голубые и смотрели холодно, пристально и вдумчиво; губы алые». Раскольников замечает, что лицо его похоже на маску и в нем есть что-то чрезвычайно неприятное.
Дворянин, служивший в кавалерии, Свидригайлов «шлялся» потом в Петербурге, был шулером. Он - вдовец. В свое время был выкуплен женой из тюрьмы, 7 лет жил в деревне. Циничный и развратный человек. На его совести самоубийство слуги, 14-летней девочки, возможно, отравление жены.
Свидригайлов сыграл и роковую роль в жизни сестры Раскольникова, Дуни. Из-за его домогательств она потеряла место работы. Позже, рассказав девушке о том, что ее брат - убийца, герой шантажирует Дуню. Боясь насилия, девушка стреляет в Свидригайлова и промахивается. Но Аркадий Иванович испытывал искренние чувства к Дуне. В его вопросе: «Так не любишь? И не можешь? Никогда?» - звучит искренняя горечь, почти отчаяние. Свидригайлов является «отрицательным двойником» Раскольникова. Герой утверждает, что они – «одного поля ягоды». Но Аркадий Иванович уже сделал свой выбор: он на стороне зла и не испытывает никаких сомнений. Он считает себя свободным от нравственного закона. Но это осознание не приносит герою радости. Он испытывает мировую скуку. Свидригайлов развлекается как может, но ничто не помогает. По ночам герою являются привидения загубленных им душ. Неразличимость добра и зла обессмысливает жизнь Свидригайлова. Глубоко в душе он осуждает себя, чувствует себя виноватым. Недаром вечность, которой он достоин, представляется герою в образе закоптелой баньки с пауками. Можно сказать, что нравственный закон, вопреки воле Свидригайлова, довлеет и над этим героем. Аркадий Иванович совершает и хорошие поступки: он помогает устроить детей Мармеладова, заботится о маленькой девочке в гостинице. Но душа его мертва. В итоге он кончает с собой выстрелом из револьвера.
Свидригайлов - идейный двойник Раскольникова. Его теория состоит в том, что “единичное злодейство допустимо, если главная цель хороша”. Но это чрезвычайно безнравственный человек, поэтому для него хороша любая цель, которую бы он перед собой ни поставил. Он совершил в жизни немало злодейств, на его совести человеческая кровь. Он совершал злодеяния для того, чтобы быть свободным в выборе, как ему жить. С. был карточным шулером, убил слугу, сидел в тюрьме, повинен в смерти собственной жены. Но в то же время он не считает себя злодеем и способен совершать добрые поступки. И действительно, Свидригайлов готов обеспечить Авдотью Романовну, не требуя от нее, чтобы она вышла за него замуж, желает спасти ее от брака с Лужиным, потому что видит, что последний из себя представляет. Свидригайлов быстро разгадывает Раскольникова, суть его теории и его мучения. “Понимаю, какие у вас вопросы в ходу: нравственные, что ли? Вопросы гражданина и человека? А вы их побоку; зачем они вам теперь-то? Затем, что еще гражданин и человек? А коли так, так и соваться не надо было; нечего не за свое браться”, - говорит Свидригайлов. Да, в том-то и состоит различие между Раскольниковым и Свидригайловым, что преступление Раскольников совершил, но “черту” не переступил, “на этой стороне остался”, а Свидригайлов переступил и никакими угрызениями совести не мучается. Но принцип вседозволенности привел его к повседневной скуке. Он понимает, что всю жизнь прожил неправильно, что изначально неправильно выбрал свой путь, и вот теперь он раб своих желаний, с которыми не может бороться. Свидригайлов утверждает, что он и Раскольников - “одного поля ягоды”. По дороге в полицию, куда он шел с намерением сделать признание в убийстве старухи-процентщицы, Раскольников узнает о самоубийстве Свидригайлова. Тем самым автор показывает окончательный крах бесчеловечной теории главного героя, лишает ее права на существование. Настоящая свобода возможна лишь, если у человека в душе царит добро. Люди, вставшие на греховный путь, рано или поздно теряют свободу. Преступления порабощают человеческие души. Они уже не могут творить добро, даже если захотят. Нам это доказывает пример Свидригайлова. Он слишком долго прожил в грехе, а когда осознал это, то уже было слишком поздно. Он уже не мог свободно изменить свой путь.
Итак, при помощи образа Свидригайлова Ф. М. Достоевский показал, к чему может привести бесчеловечная теория. Писатель утверждает, что счастье невозможно построить на несчастье других, тем более на преступлении; что человек - это личность, а не “тварь дрожащая”.
Содержание
Типы портрета
Введение
Создавая образ человека в искусстве, художник словно бы смотрит на него с разных сторон, воссоздавая и описывая его по-разному. В человеке художнику интересно всё: лицо и одежда, привычки и мысли, его жилище и место службы, его друзья и недруги, его отношения с миром людей и миром природы. В литературе такой интерес принимает особую художественную форму, и чем глубже удастся изучить особенности этой формы, тем полнее откроется содержание образа человека в искусстве слова, тем ближе станет художник и его взгляд на человека.
Ученые единодушны в том, что портрет — это отображение внешних черт облика героя, стиля его поведения, описание его поступков, строя его мыслей. Типологическое своеобразие портретистки зависит от особенностей исторического развития литературы, функциональное его предназначение определяется принципом соответствия или несоответствия внешних черт персонажа внутренним, психологическим качествам личности.
Объект нашего исследования - портрет Свидригайлова в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание».
Цель работы - раскрыть своеобразие портрета Свидригайлова в романе.
Согласно поставленной цели выделим основные задачи:
охарактеризовать понятие «литературный портрет»;
выделить основные типы портрета;
раскрыть сущность психологических портретов Ф.М. Достоевского;
выявить художественное своеобразие портрета Свидригайлова в романе «Преступление и наказание».
Понятие литературного портрета
Портрет в современном литературоведении понимается соответственно искусствоведческому значению термина - как изображение лица и фигуры (тела), при этом внешний облик персонажа рассматривается как отражение его внутренней, духовной жизни, характера. Общие представления о соотношении внутреннего и внешнего, приемы изображения обусловлены в значительной степени традицией, «стилем эпохи» (Д.С. Лихачев) , литературным направлением, «доминантой», характерной для индивидуального стиля писателя (А.Б. Есин) .
В словаре литературоведческих терминов С.П. Белокуровой дано следующее определение понятия «портрет»: это «одно из средств создания образа: изображение внешности героя литературного произведения как способ его характеристики. Может включать описание наружности (лица, глаз, фигуры человека), действий и состояний героя (так называемый динамический портрет, рисующий выражение лица, глаз, мимику, жесты, позу), а также черт, сформированных средой или являющихся отражением индивидуальности персонажа: одежды, манеры поведения, прически и т. п. Особый тип описания - психологический портрет - позволяет автору раскрыть характер, внутренний мир и душевные переживания героя» .
В основе этого определения - принципиально важные положения известного литературоведа Л.Ю. Юркиной , которая выделяет характерные черты портрета - это мимика, жесты, наружность человека, его походка, одежда и т.д. Вместе с тем она отмечает, что внешние черты персонажа способны говорить о его внутреннем мире. Порой описание внешности может и отсутствовать, следовательно, портрет может скрывать внутренние импульсы личности. Положительны и плодотворны размышления литературоведа о том, что «процесс портретирования вбирает в себя речевое поведение героя, описание строя его мыслей» .
Во всем этом, как отмечает Л.Ю. Юркина , легко просматривается «функциональная природа портрета в литературном произведении, тип портрета, характер личности персонажа» . Основываясь на этих положениях, как заключает литературовед, можно получить более или менее полное представление о социальном статусе портретируемой личности, его нравственной конституции, связи человека с развитием общества, культуры и истории. Портрет, таким образом, выступает «не как статичная фигура, а как динамичное и живое явление» .
В ходе анализа произведения, согласно Л.Ю. Юркиной , «особо важным представляется определение степени оригинальности портретов. Давая портрет отдельного персонажа или группы, отличающейся некоторым единством, писатели могут обращаться к литературной традиции» . В литературе изображение внешнего облика, его статики и динамики, в частности жестов часто приобретает устоявшееся значение, является «свернутой» характеристикой персонажей, их отношений. Некоторые черты и свойства характера, психологические реакции, условно говоря, «опредмечиваются», в результате проявление чувств, психологические нюансы получают свое «лицо», «гримасу», «позу» и т.д. Так, например, символична связь руки и сердца, запечатленная, в частности, в виде протянутой руки просящего милостыню и ответного жеста - «руки дающего» .
В портрете, находим у Л.Я. Гинзбург , также может быть реализован опыт реальной жизни. Повторение одной и той же детали, особое внимание писателей к тем или иным чертам лица, особенностям фигуры исследователи трактуют, обращаясь к фактам действительности, обнаруживая, в частности, глубоко индивидуальные причины (например, мотив носа у Г оголя).
В эпическом произведении, согласимся с утверждением Л.Ю. Юркиной , портрет может быть дан с разных позиций, соответственно устройству мира и субъектной организации. С позиции стороннего наблюдателя «объективный» портрет дает повествователь. Персонажи в мире произведения так или иначе реагируют на внешность друг друга, эмоционально, «субъективно» описывая и оценивая ее. Особое значение имеет самооценка персонажей, их представление о своей внешности. Сочетание портретов, портретных деталей, их оценок, данных «извне» и «изнутри» мира героев, отражает представления автора о его персонажах. В целом «тройственность подачи портретов персонажей (самооценка, оценка другими персонажами, оценка первичным субъектом речи) активизирует читательское восприятие действующих лиц» .
Типы портрета
Место портрета, как отмечает Г.И. Романова , в композиции литературного произведения «чрезвычайно важно и разнолико» :
с портрета может начаться знакомство читателя с героем (Обломов), но иногда автор показывает героя уже после совершения им каких-то поступков (Печорин) или даже в самом конце произведения (Ионыч);
портрет может быть монолитным, когда автор все особенности внешности героя привел сразу, единым «блоком» (Одинцова, Раскольников, князь Андрей), и «разорванным», при котором портретные черты «рассеяны» по тексту (Наташа Ростова) ;
портретные черты героя могут быть описаны автором или кем-то из персонажей (портрет Печорина рисуют Максим Максимыч и путешественник-инкогнито);
портрет «может быть «парадным» (Одинцова), ироничным (Элен и Ипполит Курагины) или сатирическим (Наполеон у JT.Толстого), может быть описано только лицо героя или вся фигура, одежда, жесты, манеры» ;
портрет может быть «фрагментарным: изображен не весь облик героя, а только характерная деталь, черта; при этом автор мощно воздействует на читательское воображение, читатель становится как бы соавтором, восполняя портрет героя в собственном сознании» (Анна Сергеевна в «Даме с собачкой» Чехова);
иногда портрет включает пояснения автора о речи, мыслях, привычках героя и т.д.
портреты героев Гончарова, Тургенева, Куприна близки реалистическим живописным портретам;
портреты чеховских героев созданы в импрессионистической манере (Анна Сергеевна, Мисюсь);
портреты героинь Бунина экспрессивны и колористичны (Руся, героини рассказов «Темные аллеи», «Месть») и т.д.
писатели-романтики создавали портреты, передающие страдания мятущейся романтической души. Ироничным образцом романтического портрета стали описания Ленского и Ольги в романе А.Пушкина «Евгений Онегин».
Самым распространенным, сложным и интересным видом
литературного портрета является психологический портрет , первые
блестящие образцы которого появились в русской литературе в 1 -й половине XIX века: портреты Германа в «Пиковой даме», Онегина и Татьяны в «Евгении Онегине» А. Пушкина, портрет Печорина в романе М. Лермонтова «Герой нашего времени», портрет Обломова в романе И. Гончарова «Обломов» и др. Автор тонко выявляет особенности характера своего героя через детали внешности: черты лица, позу, вещи. Так сразу формируется не только авторское, но и читательское отношение к герою.
Психологический портрет в творчество Ф.М. Достоевского
В современном литературоведении существует несколько определений термина «психологизм». Остановимся на наиболее интересном, на наш взгляд, определении.
По мнению А.Б. Есина , психологизм — это «особое изображение внутреннего мира человека средствами собственно художественными, глубина и острота проникновения писателя в собственный мир героя, способность подробно описывать различные психологические состояния и процессы (чувства, мысли, желания и т.д.), подмечать нюансы переживаний... психологизм, таким образом, представляет собой стилевое единство, систему средств и приемов, направленных на полное, глубокое и детальное раскрытие внутреннего мира героев» .
Таким образом, можно сделать вывод, что психологический портрет отражает внутренние, психологические, а также поведенческие признаки человека.
Проникнуть в смятенную душу современного человека, понять себя и других, чтобы указать людям путь, ведущий к достижению идеала, — вот к чему стремился Достоевский. Он «пристально изучает внутренний мир людей, живущих в ненормально устроенном обществе, обнажает глубины человеческой души, заглядывая в ее самые потаенные уголки и видя трагические заблуждения, противоречия «больного» сознания» . Показывая жизнь современной ему России, обнажая психологию современного ему человека, писатель ставит сложные социальные, философские, нравственные вопросы, актуальные для его эпохи и имеющие общечеловеческое значение. На страницах его романов высказываются резко противоположные суждения, отстаиваются взаимоисключающие точки зрения. Борьба мнений и поиск решений важнейших философских проблем составляют основу романов Достоевского. На переднем плане у него - человек-идея, судьбу и взгляды которого всесторонне исследует писатель.
Сложность и неоднозначность характеров персонажей Ф.М. Достоевского, согласно Г.И. Романовой , в значительной мере «проясняется благодаря анализу и интерпретации таких компонентов изобразительности, как портрет и поведение, получающих в основном различное словесно-предметное воплощение» .
Впечатление углубленного, проникновенного психологизма создается в романе «Преступление и наказание» (1866) благодаря «особому сочетанию портретных характеристик персонажей с изображением поведенческих форм» , а именно: манеры держаться, ходить, смотреть, общаться, и соответствующих им мимики и жестов, а также особенности проявлений сильных эмоций (плач, смех, истерика, гнев и т.д.).
«Поправками» к основному, «полному» портрету, данному в экспозиции, являются короткие замечания повествователя, фиксирующие смену чувств, мыслей героев, их реакцию на изменение обстоятельств» . Это мимика: гримасы нетерпения, страха, ужаса, раздражения, подозрительности и т.д., выражающие в основном негативные эмоции. Последовательно фиксируются жесты (суетливые, неловкие, грубые), движения тела. Характер героев Достоевского на протяжении всего романа не меняется, но смена выражений их лиц предстает как раскрытие глубин этих характеров, создает впечатление постоянного движения, динамики.
Портрет Свидригайлова в романе «Преступление и наказание»
Описания внешности героев у Достоевского, как отмечает В.Я. Кирпотин , «строятся иначе, чем психологические портреты, традиционные для критического реализма. Они всегда достаточно схематичны и редко представляются читателю зримо и выпукло. Некоторые из них могут даже повторяться из романа в роман» . В качестве примера можно привести такие однотипные портреты, как портрет демонического красавца с лицом-маской (Свидригайлов, Ставрогин, Ганя Иволгин, Ламберт). «Недоверие и нелюбовь Достоевского к внешнему портрету» отмечают очень многие исследователи, замечая, что Достоевский старается передать «неоднозначность, изменяемость, непостоянство выражения лиц героев. Так и кажется, что если бы было возможно, то он вовсе не давал бы портретов своих персонажей .
Раскрывая внутренний мир своих персонажей, писатель стремился показать столкновение противоборствующих сил, непрестанную борьбу между сознанием и подсознанием, намерением и осуществлением этого намерения. Герои его произведений не просто переживают - они мучительно страдают. Стремясь к глубокой психологической мотивировке персонажа, Ф. М. Достоевский подчиняет этой задаче портретную характеристику. Так, в романе «Преступление и наказание» писатель дважды прибегает к описанию внешности практически всех своих героев. Не стал исключением и Свидригайлов.
В романе дважды дается внешний портрет героя. В начале: «Это был человек лет пятидесяти, росту повыше среднего, дородный, с широкими и крутыми плечами, что придавало ему несколько сутуловатый вид. Был он щегольски и комфортно одет и смотрел осанистым барином. В руках его была красивая трость, которою он постукивал, с каждым шагом, по тротуару, а руки были в свежих перчатках. Широкое, скулистое лицо его было довольно приятно, и цвет лица был свежий, не петербургский. Волосы его, очень еще густые, были совсем белокурые и чуть-чуть разве с проседью, а широкая, густая борода, спускавшаяся лопатой, была еще светлее головных волос. Глаза его были голубые и смотрели холодно-пристально и вдумчиво; губы алые. Вообще это был отлично сохранившийся человек и казавшийся гораздо моложе своих лет» .
В конце романа (в 6-й части) портрет повторяется, психологически уточняется, конкретизируется: «Это было какое-то странное лицо, похожее как бы на маску: белое, румяное, с румяными, алыми губами, со светло-
белокурою бородой и с довольно еще густыми белокурыми волосами. Глаза были как-то слишком голубые, а взгляд их как-то слишком тяжел и неподвижен. Что-то было ужасно неприятное в этом красивом и чрезвычайно моложавом, судя по летам, лице. Одежда Свидригайлова была щегольская, летняя, легкая, в особенности щеголял он бельем. На пальце был огромный перстень с дорогим камнем...» .
Как мы наблюдаем в этих характеристиках, герой не может прийти к гармонии с самим собой, поэтому его портрет психологически противоречив. Такая явная диспропорция в портрете Свидригайлова свидетельствует о его усилии сохранить свой нравственный облик и человеческое достоинство, ведь, как мы чувствуем, за внешним лоском и обаянием скрывается пустота. При этом как бы ни старался герой овладеть выражением лица, своими жестами, из-под искусственно сделанного облика все равно выглядывает иной, истинный герой (глаза смотрели «холодно-пристально», «странное лицо, похожее как бы на маску»). Как мы видим, портрет Свидригайлова превращается буквально в маску. В этом образе, отмечает В.Я. Кирпотин , «разрыв внешнего и внутреннего достигает кульминации» . Этот портрет пышущего здоровьем и благополучием человека сильно выбивается из всей галереи портретов романа. Однако нам он представляется маской, под ним - мертвое ничто. Не случайно такие герои, как Свидригайлов, или сами несут смерть, или добровольно отдаются ее власти. По справедливому замечанию В. Шкловского: «Свидригайлов - это освобождение от запретов нравственности, данное злодею, не знающему ничего, кроме своих желаний, и приходящему к смерти» .
По мнению профессора Чижа , в «Преступлении и наказании» Свидригайлов — наиболее совершенное, «бессмертное» изображение нравственного помешательства» .
То, что называется нравственным помешательством, выражается полной или почти полной утратой нравственных понятий при наличии других душевных проявлений. «Русские люди вообще широкие люди, - говорит Свидригайлов, - широкие, как их земля, и чрезвычайно склонны к фантастическому, к беспорядочному» . «У нас в образованном обществе особенно священных преданий ведь нет», - развивает он далее свою мысль. Иные составляют себе эти священно-нравственные понятия по книгам или «из летописей выводят», но, по мнению Свидригайлова, это значит быть «колпаком» и «неприлично светскому человеку» . Себя он с чувством удовлетворения называет «белоручкой» и никаких святынь не признает.
Общественная опасность Свидригайловых заключается, по мнению В. Шкловского , в том, что они только с медицинской точки зрения рассматриваются как больные. Достоевский показывает и несомненную болезненность Свидригайлова, страдающего от галлюцинаций, и его заразное, тлетворное влияние. В этом герое ощущается трагическая разорванность жизни, которая так характерна для атмосферы произведений Достоевского.
Заключение
Как мы смогли убедиться, Ф.М. Достоевский показывает удивительную способность несколькими штрихами в описании внешности персонажа (на примере Свидригайлова) не только показывать его внутренний мир, но и уходить в непостижимую область подсознательного, мотивируя тем самым его поступки. Единство формы и содержания в его произведениях проявляется в том, что даже такой элемент, как портрет, говоря словами Н.Н. Наседкина , «становится проводником основной идеи романа - показать расколотый, дисгармоничный мир, в котором живут герои Достоевского» .
Список использованной литературы
Белокурова С.П. Словарь литературоведческих терминов. - М., 2005.
Гинзбург Л.Я. О психологической прозе.- Л.: Художественная литература, 1977. - 448 с.
Достоевский Ф.М. Преступление и наказание. - М., 1997.
Наседкин Н.Н. Достоевский: Энциклопедия. - М.: Алгоритм, 2003.
Кирпотин В.Я. Достоевский-художник. - М., 1972.
Романова Г.И. Практика анализа литературного произведения. -М.: Флинта-Наука, 2004. - 255 с.
Романова Г.И. Творческая история // Введение в литературоведение: Литературное произведение: Основные термины и понятия / Под ред. Л.В. Чернец. - М., 1999. - 1-е изд.; 2-е изд. перераб. и доп. -2006 - С. 508-521.
Романова Г.И. Тема зла в критике о Достоевском // Филологические науки. - 2005. - № 2. - С. 14-22.
Словарь литературных персонажей: Русская литература: Середина XIX - начало XX вв. - М.: Московский лицей, 1997.
Ю.Юркина Л.Ю. Введение в литературоведение. - М.: Высшая школа, 1999.-С. 296.
Помещик Свидригайлов оттеняет собой Раскольникова. Он обладает тем, чего не хватает Раскольникову, — силой натуры, позволяющей переступать грани бестрепетно. Свидригайлов оттеняет собой слабость и книжность Раскольникова, его теоретичность, исключающую самую возможность того непосредственного сильного желания, которое обусловливает собой способность переступать через грани. Полюбив Дуню, Свидригайлов не останавливается перед убийством своей жены и остается безнаказанным. В противоположность Раскольникову, после преступления Свидригайлов оказывается жизнеспособным, он продолжает добиваться любви Дуни и только тогда, когда убеждается в полной безнадежности своего чувства, он убивает себя.
Свидрнгайлов — сильная, богатая натура, умеющая соединить преступление и великодушие, обладающая большим запасом воли. Свидригайлов именно тот человек, который спокойно может осмелиться переступить грань морали. Рядом с ним Раскольников является безвольным теоретиком, неспособным справиться с собственной идеей.
Свидригайлов начал свою жизненную карьеру кавалерийским офицером, но так как самая привлекательная сторона этой службы — честолюбие, исполнение известных правил чести, товарищество, — вследствие неспособности его ко всем этим чувствам, он бросает службу; дпя него существовали только одни ее отрицательные стороны: стеснение, обязательный труд и т.n. После этого он начинает жить одними чувственными наслаждениями, которые имеют обычный исход — разорение и пресыщение. Понятно, что такой человек не задумывается в выборе способов получения денег- он становится шулером; в его сознании никогда не возникало вопроса, нравственно ли это занятие; одно, что считает нужным сказать он об этом периоде своей жизни, это то, что его били за шулерство. Этим он даже несколько гордится: по его понятиям, только у битых бывает хорошая манера. Наконец он становится нищим, жителем дома Вяземского, но и такое падение его нисколько не смущает; он не чувствует унизительности такого положения, даже того стыда, который свойствен всем опустившимся так низко в жизни; словом, грязь, в прямом И переносном смысле, дома Вяземского не действует на его нервы, хотя очевидно, что для человека его воспитания такая жизнь должна быть крайне тяжела.
Но тут судьба сжал ил ась над ним: богатая женщина платит его долги, с помощью денег заминает его дело об изнасиловании, делает его своим мужем. Свидригайлов цинично присваивает себе право брать в наложницы ее горничных и широко пользуется этим правом, так он несколько лет прозябает в деревне. Все ему надоело, ничего не занимает его, ничто не волнует; он совершенно безучастно относится к жене, детям; общественных обязанностей помещика он не понимает, потому что нравственные чувства, лежащие в их основе, для него не существуют. Жизнь становится в тягость; напрасно добродушная жена возила его за границу: благодаря отсутствию эстетических чувств, интереса к общественной жизни ему было там так же скучно, как дома.
Однако за это время он не делает ничего дурного. Некоторые готовы даже считать его добрым человеком; но насколько для него чуждо сочувствие ближнему, видно из того, что он для развлечения до такой степени преследовал своего лакея, смеясь над его убеждениями, что
довел последнего до самоубийства. Конечно, Свидригайлов не виноват в смерти этого лакея: ведь он не чувствовал и не понимал, что могут значить для человека заветные убеждения, потому что У него самого не могло быть убеждений, не было ничего заветного, дорогого. Но вот он встречается с девушкой, возбуждающей в нем влечение, однако ухаживания его остаются без успеха; Свидригайлов думает, что девушка потому не отдается ему, что он женат. Сомнения в том, что если б он мог жениться на ней, то она, как бедная, согласилась бы на его предложение, — не возникают в его мозгу; он не допускает мысли, что может возбуждать отвращение, так как для него недоступны сознание собственной гадости и оценка нравственной прелести этой девушки.
Тогда он устраняет единственное, по его мнению, препятствие — жену, женщину, спасшую его от долговой тюрьмы и каторги, любившую его и заботившуюся о нем, бросает детей и едет за Дуней Раскольниковой; но тут он обнаруживает окончательную невозможность достичь своей цели.
Может показаться, что у него возродилось какое-то нравственное чувство, когда он не воспользовался беспомощным положением Дуни, но проще и вернее другое объяснение — Свидригайлов, как утонченный развратник, желал взаимности, но убедился, что Дуня питает к нему физическое отвращение. Пресыщенный Свидригайлов не нашел именно того, чего искал; удовлетворение же животной страсти для него, как человека все-таки истощенного, не имело особой цены; так что кажущееся великодушие Свидригайлова явилось просто результатом его пресыщенности. Свидригайлов разбрасывает деньги и умирает, даже не вспомнив о своих детях в предсмертные минуты; только картины личной жизни мелькают в его голове, он не вспоминает ни одного друга, ни одного близкого человека; ему не с кем проститься, не о ком пожалеть. Он умирает равнодушный ко всему, даже к самому себе; в свою очередь никто не пожалеет о нем, он ничего не оставил, от его смерти не пострадали ничьи интересы.
Между тем Свидригайлов был образован, воспитан, богат, красив; он имел полное право на счастливую жизнь, но нравственная слепота сделала его жизнь тяжелой, довела его до самоубийства — естественного способа покончить с пресыщенностью жизни, так как ничего не осталось привязывающего к ней: нет желаний, нет каких-либо интересов, нет ничего в будущем.
Еще в 1880-х годах исследователь-психиатр В. Чиж признал фигуру Свидригайлова «самой лучшей во всех произведениях Достоевского»: «Может быть, изо всех типов, созданных Достоевским,
один Свидригайлов останется бессмертным». Это огромное художественное достижение быпо обусловлено общей системой построения образов романа, заостренных социальной злободневной эпохой. «Оно, конечно, одет прилично и числюсь человеком не бедным, — рекомендуется Свидригайлов, — нас ведь и крестьянская реформа обошла: леса да луга заливные, доход-то и не теряется, но … ».
Перед нами крупный помещик, уже ограниченный «крестьянской реформой» в своем материальном достоянии и личной власти, хотя «леса да луга заливные» и остались за ним. Достоевский вводит в его биографию эпизод истязаний дворового человека, приведенного к самоубийству «системой гонений и взысканий» своего господина.
По черновым записям рабовладельческие инстинкты героя оказывались еще резче; «он засекал крепостных» и «пользовался невинностями» своих крестьянок. Факт доведения им до петли дворового Филиппа Достоевский точно датирует концом 1850-х годов: «Произошло это лет шесть назад, еще во времена крепостного права». Стоит вспомнить, что как раз накануне написания «Преступления и наказания» была проведена крестьянская реформа. Объявленная манифестом 1861 года, она осуществлялась в 1863 году, когда более 80 процентов крепостных были «поставлены в окончательно определенные отношения к своим бывшим помещикам».
Переходное двухлетье фактически мало изменило помещичьи нравы, и в журналах Достоевского есть ряд свидетельств о длящихся жестоких традициях крепостничества, особенно в отношении многострадальных дворовых людей.
Журнал Достоевского, отмечавший, что «крестьянский вопрос есть дворянский вопрос», приводил на своих страницах ряд характерных случаев современной хроники: о жестоком обращении помещика с цворовыми людьми; о безобразном поступке одного помещика Миусского округа с девицей, жившей в его семействе более шести лет в качестве гувернантки [попытка к избиению «двухаршинным чубуком», бегство девушки и пр.); весь эпизод сильно напоминает отъезд Дунечки из имения Свидригайлова в крестьянской телеге под проливным дождем; наконец, о самоубийстве тринадцатилетней крестьянской девочки, повесившейся в светелке на поясе, привязанном к жерди, напоминает случай с племянницей Ресслих, удавившейся на чердаке, после того как она была «жестоко оскорблена Свицригаиповым». Этот мотив «оскорбленной девочки» несколько раз звучит в «Преступлении и наказании» [пьяная девушка на К-м бульваре, спор Разумихина с Порфирием, кошмар Свидригайлова перед самоубийством).
Впоследствии этот мотив в полном обьеме был разработан в «Бесах» [«Исповедь Ставрогина»], Но уже в эпоху «Преступления и наказания» тема эта привлекала пристальное внимание автора. По рассказу Софьи Ковалевской, Достоевский еще весной 1865 года рассказывал ей и сестре ее А. Корвин-Круковской сцену из задуманного им романа о том, как «герой-помещик, средних лет, очень хорошо и тонко образованный», вспоминает, «как однажды, после разгульной ночи и подзадоренный пьяными товарищами, он изнасиловал десятилетнюю девочку».
Интригующая жизненность образа Свидригайлова обьясняется и его реальными источниками. Герой, по указаниям Достоевского, списан с его товарища по Омской каторге Аристова. В черновиках романа он выступает под этой фамилией. Молодой дворянин, не лишенный образования, красивый и умный, с вечной насмешливой улыбкой на губах, он представлял
собою законченный тип морального урода, «чудовища, нравственного Кваэимодо». Аристов «был каким-то куском мяса, с зубами и желудком, и с неутолимой жаждой наигрубейших, самых зверских телесных наслаждений, и за удовлетворение самого малейшего и прихотливейшего из этих
наслаждений он способен был хладнокровнейшим образом убить, зарезать, словом на все, лишь бы спрятаны были концы в воду … Это был пример, до чего могла дойти одна телесная сторона человека, не сдержанная внутренне никакой нормой, никакой законностью»,
Свидригайлов был задуман как некий пятидесятилетний Аристов и сохранил в своей внешности и характеристике ряд явственных черт прототипа. Но в процессе художественной разработки образ был смягчен и даже получил некоторые черты нравственного благородства (забота о Соне, о маленьких Мармеладовых, отказ от Дуни). Достоевский прибегнул здесь к особому эксперименту: поразившии его жизненный тип он поставил в другую обстановку и взял в другом возрасте, сохранив все своеобразие необычайной человеческой особи.
Совершенно не зря в романе «Преступление и наказание» появляется такая таинственная и мрачная персона, как Аркадий Иванович Свидригайлов. Достоевский достаточно интересным способом противопоставляет его главному герою - Родиону Раскольникову, но об этом немного позже.
Свидригайлов охарактеризован как циничный и безнравственный человек, его мир - это темные петербургские притоны. Неожиданно разбогатевший и получивший власть над крепостными, он встал на путь еще более развратный и губительный. «Мы одного поля ягоды», - говорит Раскольникову Свидригайлов. «Преступление и наказание» - роман с глубокой философской мыслью, которая касается вопросов распознания добра и зла, справедливости преступления и моральной ответственности, раскаяния и наказания. А если брать глубже, то и вопросов государственного строя, и социалистической революции.
Роман «Преступление и наказание». Свидригайлов
Противопоставление автором этих двух героев рисует картину того, что каждый из них имеет свою точку зрения на жизнь и обстоятельства, причем совершенно противоположные. Поэтому и наказания получат разные Раскольников и Свидригайлов. «Преступление и наказание» рассказывает о судьбах этих героев, и вот что интересно: убийца Свидригайлов, отравивший свою жену, в конце романа застрелится, а убийца Раскольников отсидит на каторге целых восемь лет и получит в награду взаимную любовь с которая вслед за ним уедет на каторгу, чтобы хоть как-то облегчить его страдания, и глубочайшее раскаяние в содеянном.
Что же общего у этих героев и что же так разнит их? Почему такая разная судьба?
Свидригайлов («Преступление и наказание»): характеристика
Все дело в том, что по собственному желанию, движимые разными целям, они перешагнули черту дозволенности и пошли на умышленное убийство. Когда стало известно, что Раскольников убил старуху и ее племянницу, Свидригайлов, в отличие от близкого круга Раскольникова, - Разумихина, Дуняши и Сони, воспринял эту новость достаточно хладнокровно, он даже успокаивал и подбадривал тоскующего, болезненно нервного и беспокойного Родиона.
Итак, кто он - Свидригайлов? «Преступление и наказание» (характеристика данного персонажа) показывает, что роман описывает его как человека, которому несвойственно раскаяние в своих поступках и действиях.
Различие
Однако очень удивлен метаниями и сомнениями Раскольникова Свидригайлов. «Преступление и наказание» описывает их встречу и разговор, где Аркадий Иванович говорит Родиону, что если его так сильно замучила совесть и вопросы нравственности, тогда зачем нужно было браться не за свое дело, и выражает все это в грубой и резкой форме.
Так вот, если сравнивать этих двух героев, то все-таки в Родионе осталось то человеческое и живое, что мучило его каждую минуту и секунду, а вот в Свидригайлове этого ничего нет - осталась одна пустота, гнев и разочарование. Отсюда и тот равнодушный цинизм, и точность понимания раскольниковской идеи-теории, которую он прекрасно принимает как за свою. Его слова звучат так: «Единичное злодейство позволительно, если главная цель хороша». Вроде все просто и ясно, однако не так просто оказалось жить с этими мыслями в голове.
Оправдание целей
Продолжая раскрывать тему «Преступление и наказание»: образ Свидригайлова», необходимо сразу отметить, что для этого героя нравственные вопросы стали абсолютно лишними, он считает, что достижение «хорошей цели» оправдывает любое злодейство. В его цели входит безграничное сладострастие, ради него происходят какие-то ужасные вещи, умирает Марфа Петровна, погибает молодая девушка, потом Свидригайлов готовится жениться на шестнадцатилетней невесте и замышляет насилие над Дуняшей Раскольниковой, которой хочет добиться любой ценой.
Все и дальше шло бы по его расчетливому и коварному плану, ведь он приехал в Петербург за тем, чтобы получить Дуняшину любовь любой ценой. Он поставил ловушку для Дуни и знает, что «птичка» обязательно в нее попадет. Бедная девушка вынуждена прийти к нему на свидание, чтобы поговорить о тяжкой тайне бедного брата. И это та спасительная соломинка, за которую цепляется Свидригайлов. «Преступление и наказание» в эти минуты накаляет сюжет до предела. Их свидание стало очень сильным и захватывающим местом в произведении.
В итоге схватки, когда Дуня, вырвавшись из сильных рук Савидригайлова, схватила револьвер и направила его на обидчика, тот испугался, и совсем не оружия, а духовной силы девушки. Он отступил перед своей любовью к ней. Именно тогда он окончательно понял, что у него нет спасения от отчаяния, а значит, нет будущего, и теперь его ждет вечность в «банке с пауками».
Свидригайлов
Имя Свидригайлова появляется в романе рано - в письме матери, столь взволновавшем Родиона Раскольникова и сыгравшем такую большую роль в окончательном оформлении его ужасного замысла. Пульхерия Александровна рассказывает о Свидригайлове как о грубом и сладострастном деспоте, как о гнусном развратнике, пытавшемся соблазнить и опозорить Дуню. Для Раскольникова фамилия Свидригайлова стала нарицательной - столкнувшись с подвыпившим похотливым франтом, преследовавшим на бульваре девушку-подростка, он обозвал его Свидригайловым: кличка эта казалась ему более резкой и точной, чем все другие употребляемые в таких случаях слова.
Казалось бы, все сведения и слухи, предшествующие реальному появлению Свидригайлова среди действующих лиц романа, подтверждают его столь определенную и вместе с тем примитивную отрицательную характеристику. О нем говорили, что он отравил свою жену Марфу Петровну, что он истязал и довел до самоубийства своего слугу Филиппа, что он жестоко оскорбил девочку, что он грязный потаскун, шулер, что нет такого порока, который бы не гнездился в нем. Пульхерия Александровна видела его всего два раза - и он показался ей «ужасен, ужасен!». Самую исчерпывающую отрицательную характеристику дает Свидригайлову Петр Петрович Лужин: «Это самый развращенный и погибший в пороках человек, из всех подобного рода людей», однако с некоторым оттенком неполной достоверности того, о чем он рассказывает. Лужин не подтверждает, но и не опровергает уверенности Пульхерии Александровны в том, что Свидригайлов - причина смерти Марфы Петровны. Это Лужин сообщает, что глухонемая четырнадцатилетняя девочка, жившая у истязавшей ее сводницы-немки Ресслих, была жестоко оскорблена Свидригайловым и повесилась, что лакей Филипп умер от побоев своего хозяина, еще во времена крепостного права.
То, что позорящие Свидригайлова сведения исходят от Лужина, должно было бы насторожить, а меж тем почти все воспринимают их как непреложные факты, выражающие мнение самого писателя о персонаже. Не настораживала исследователей и зыбкость рассказов Лужина, сформулированных таким образом, чтобы от них в случае чего можно было отпереться.
И странное дело - именно Дуня, которая в романе является центром вожделений Свидригайлова и должна была бы особенно решительно судить о нем, подрывает впечатление достоверности рассказов Лужина, смягчает и даже опровергает их: «Вы правду говорите, что имеете об этом точные сведения?» - прерывает она «строго и внушительно» Лужина. «Я слышала напротив, - продолжает она, - ...что этот Филипп был какой-то ипохондрик, какой-то домашний философ, люди говорили, «зачитался», и что удавился он более от насмешек, а не от побой господина Свидригайлова. А он при мне хорошо обходился с людьми, и люди его даже любили, хотя и действительно тоже винили его в смерти Филиппа» (6; 215).
Лужин даже обиделся: «Я вижу, что вы, Авдотья Романовна, как-то стали вдруг наклонны к его оправданию, - заметил он, скривя рот в двусмысленную улыбку», и предсказывает Свидригайлову довольно-таки пошлую перспективу: «исчезновение» в долговом отделении. Дуня же, в отличие от Лужина, предчувствует в судьбе Свидригайлова грозную трагедию. « - Он что-нибудь ужасное задумал! - проговорила она почти шепотом про себя, чуть не содрогаясь».
И невеста Свидригайлова, невинный подросток, которую скверные родители продают ему, чует в своем женихе что-то необычное и вовсе не преступное, - в ее глазах «серьезный немой вопрос», удивленный и немного грустный.
Злодей, развратник и циник, Свидригайлов на протяжении всего романа совершает массу добрых дел, больше, чем все другие персонажи, вместе взятые. Уже из простодушного письма Пульхерии Александровны, умевшей только любить своих детей, но не понимавшей ничего сложного, мы узнаем, что избавил Дуню от позора и восстановил ее доброе имя именно он, Свидригайлов, тот самый, который был причиной ее жестоких неприятностей: «...по милосердию божию, наши муки были сокращены: господин Свидригайлов... вероятно пожалев Дуню, представил Марфе Петровне полные и очевидные доказательства всей Дунечкиной невинности...» (6; 51).
Свидригайлов не захотел и не потерпел, чтобы лживая сплетня пятнала имя Дуни.
Собираясь в трагический «вояж», Свидригайлов обеспечил будущее своих детей материально и морально, поместив их у тетки: «Они богаты, а я им лично ненадобен. Да и какой я отец!» (6; 310).
В Петербург Свидригайлов приехал главным образом для того, чтобы помочь Дуне освободиться от Лужина. При этом выясняется, что последняя и роковая для Марфы Петровны ссора произошла у него именно из-за нежелания согласиться на постыдную брачную сделку, которую стряпала его жена. «Перед вояжем, который, может быть, и сбудется, - говорит он Раскольникову, - я хочу и с господином Лужиным покончить. Не то чтоб уж я его очень терпеть не мог, но через него, однако, и вышла эта ссора моя с Марфой Петровной, когда я узнал, что она эту свадьбу состряпала. Я желаю теперь повидаться с Авдотьей Романовной, через ваше посредство, и, пожалуй, в вашем же присутствии объяснить ей, во-первых, что от господина Лужина не только не будет ей ни малейшей выгоды, но даже наверно будет явный ущерб. Затем, испросив у ней извинения в недавних этих всех неприятностях, я попросил бы позволения предложить ей десять тысяч рублей и таким образом облегчить разрыв с господином Лужиным...» (6; 219).
Свидригайлов достойно и убедительно успокаивает Раскольникова, подозревающего в его щедрости задние и оскорбительные намерения.
«...Совесть моя совершенно покойна, я без всяких расчетов предлагаю... - объясняет он. - Все в том, что я действительно принес несколько хлопот и неприятностей многоуважаемой вашей сестрице; стало быть, чувствуя искреннее раскаяние, сердечно желаю, - не откупиться, не заплатить за неприятности, а просто-запросто сделать для нее что-нибудь выгодное, на том основании, что не привилегию же в самом деле взял я делать одно только злое».
Последние слова, вложенные Достоевским в уста Свидригайлова, весьма примечательны. Свидригайлов понимает, какая у него репутация, но сам он не согласен с нею. Он не считает себя только демоном зла, он видит в себе и способность к добру.
Дуня не приняла денег, Свидригайлов употребил их иначе, на иную добрую и, быть может, еще более насущную цель. Он взял на себя устройство осиротевшей семьи Мармеладовых, начиная с малолеток и кончая самой Соней.
«Всю эту возню, то есть похороны и прочее, я беру на себя... - заявил он. - Этих двух птенцов и эту Полечку я помещу в какие-нибудь сиротские заведения получше и положу на каждого, до совершеннолетия, по тысяче пятисот рублей капиталу, чтоб уж совсем Софья Семеновна была покойна. Да и ее из омута вытащу, потому хорошая девушка, так ли? Ну-с, так вы и передайте Авдотье Романовне, что ее десять тысяч я вот так и употребил» (6; 319).
Раскольников никак не может вместить, как это Свидригайлов способен на бескорыстное добро, он все ищет в его намерениях тайный злой умысел. Свидригайлов тогда, в своеобразном ироническом обороте, вступает в полемику с сатанинской философией самого Раскольникова:
«Э-эх! Человек недоверчивый! - засмеялся Свидригайлов. - Ведь я сказал, что эти деньги у меня лишние. Ну, а просто, по человечеству, не допускаете, что ль? Ведь не «вошь» же была она (он ткнул пальцем в тот угол, где была усопшая), как какая-нибудь старушонка процентщица. Ну, согласитесь... «Лужину ли, в самом деле, жить и делать мерзости, или ей умирать?» И не помоги я, так ведь «Полечка, например, туда же, по той дороге пойдет...».
Он проговорил это с видом какого-то подмигивающего, веселого плутовства, не спуская глаз с Раскольникова» (6; 320).
В этой тираде есть что-то от племянника Рамо, но звучит она не как обоснование относительности добра, а как обоснование относительности зла.
Действительно, Свидригайлов нашел даму-патронессу, взявшую на себя обязанности и хлопоты по распоряжению завещанными семье Мармеладовых капиталами, по воспитанию и устроению будущего и Полечки и ее братца и сестрицы. Чтобы дама не раздумала и не бросила дела где-нибудь на полдороге, он пожертвовал деньги на те сиротские заведения, в которых она была патронессой.
Свидригайлов и Раскольникову предлагает средства для бегства в Америку. Сосредоточенный на мысли о своем «вояже» (то есть на намерении застрелиться), он тем не менее заботливо собирает необходимые для ребятишек документы, вручает их Соне, да и самой Соне оставляет еще добавочно три тысячи. Свидригайлов устраивает судьбы униженных, почти что уже раздавленных жизнью, с величайшей деликатностью и тактом, не добиваясь ни благодарности, ни доброй памяти о себе. Он убеждает скромную и некорыстную Сонечку:
«Вам, вам, Софья Семеновна, и, пожалуйста, без особенных разговоров, потому даже мне и некогда. А вам понадобятся. У Родиона Романовича две дороги: или пуля в лоб, или по Владимирке... Ну, как выйдет Владимирка - он по ней, а вы ведь за ним? Ведь так? Ведь так? Ну, а коли так, то, значит, деньги вот и понадобятся. Для него же понадобятся, понимаете? Давая вам, я все равно что ему даю» (6; 352).
Свидригайлов вносит благую лепту в подготовку условий, долженствующих в будущем вернуть и Раскольникова в нормальную колею.
Свидригайлов хорошо понимает людей, и он использует последние дни и даже часы своей жизни для того, чтоб направить судьбы окружающих в добрую сторону. Он не только делает возможным предстоящее, вслед за Раскольниковым, путешествие Сони в Сибирь, он угадывает и идет навстречу другому ее желанию: выплатить долги Катерины Ивановны.
Свидригайлов практически добр до самой последней минуты, не только по отношению к Соне, Дуне, малолетней невесте, но и по отношению к первым встречным. На завершающем скорбном своем пути он забрел в дешевый увеселительный сад. Писаришки поссорились там с какими-то другими писаришками. Он помирил их и заплатил за пропавшую ложку, послужившую причиной раздора.
Но Свидригайлов не видит путеводной звезды, он не знает цели, к которой надо стремиться, понимает он, что и Раскольников принял за звезду неверный и блуждающий огонь. Сознавая свою «негениальность», Свидригайлов экстраполирует свое внутреннее состояние на общество, его породившее, но породившее его общество - в отличие от того, что он думает, - это не народ. Да и он сам заканчивает свою тираду: «Сам я белоручка, этого и придерживаюсь...».
Несмотря на всю свою физическую мощь, здоровье и храбрость, Свидригайлов не имеет устоев для жизни. Свидригайлов - человек по-своему тонкий и много может понимать. Поразительно, что Достоевский именно ему доверил некоторые свои затаенные мысли. Свидригайлов рассуждает о Петербурге точь-в-точь, как Достоевский в некоторых «почвеннических» своих статьях, и точь-в-точь, как в авторском тексте его романов. Нехорошо рассказывая о своей невесте (ему пятьдесят, а ей и шестнадцати нет), Свидригайлов вдруг замечает: «А знаете, у ней личико в роде Рафаэлевой Мадонны. Ведь у Сикстинской Мадонны лицо фантастическое, лицо скорбной юродивой, вам это не бросилось в глаза?» (6; 318).
У Свидригайлова не религиозное отношение к вечности, но и не такое, как у Раскольникова. Раскольников не верит в бога, он возмущен ходом земных дел, но он ищет «утешения», ищет, пусть ошибочным и преступным путем, справедливости, осуществления идеала. Стремления к идеалу и вечности сопрягаются, поэтому у него сохраняется возвышенное представление о бесконечности, о вечности. Свидригайлов разочарован до дна, он не верит ни в бога, ни в черта, ни в людей, ни в идеал, для него весь мир детерминированная нелепость - почему бы этой нелепости и не предстать в форме деревенской баньки с пауками?
Свидригайлов нигде не однолинеен, он не так уж однотонно-черен, как это кажется на первый взгляд. При всем его отличии от Дмитрия Карамазова в нем, как и у героя еще не написанных тогда «Братьев Карамазовых», заложены «две бездны», живут два идеала, идеал Мадонны и идеал Содома. «...Иной, высший даже сердцем человек и с умом высоким, начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским. Еще страшнее, кто уже с идеалом содомским в душе не отрицает и идеала Мадонны, и горит от него сердце его и воистину, воистину горит... Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил» - эти слова Дмитрия Карамазова могут быть в известной мере применены и к Свидригайлову. И хоть Содом уже почти совершенно поглотил Свидригайлова, он все же не мог потушить в нем обаяния красоты, как высшего символа женственности и человечности.
Дуня знает, что Свидригайлов не просто злодей, и в то же время понимает, что от него можно всего ожидать. Именем брата Свидригайлов заманивает ее в пустую квартиру, в свои комнаты, из которых никто ничего не услышит: «Хоть я и знаю, что вы человек... без чести, но я вас нисколько не боюсь. Идите вперед, - сказала она, по-видимому спокойно, но лицо ее было очень бледно».
Интерпретаторы «Преступления и наказания» в ницшеанском духе не заметили, что при чисто наполеоновской трактовке идеи Раскольникова они сходятся с Свидригайловым, хотя к мнениям Свидригайлова следует относиться осторожно: Свидригайлов понять Раскольникова по-настоящему не может. Это Свидригайлов низводил Раскольникова полностью к наполеоновской идее, с открываемой ею перспективой заманчивой дьяволовой, личной, эгоистической карьеры. Именно Свидригайлов видел в Раскольникове доморощенного Наполеона, не посмевшего пойти до конца по своему пути.
«Тут была тоже одна собственная теорийка, - так себе теория, - по которой люди разделяются, видите ли, на материал и на особенных людей, то есть на таких людей, для которых, по их высокому положению, закон не писан, а, напротив, которые сами сочиняют законы остальным людям, материалу-то, сору-то. Ничего, так себе теорийка: une thйorie comme une autre. Наполеон его ужасно увлек, то есть собственно увлекло его то, что очень многие гениальные люди на единичное зло не смотрели, а шагали через, не задумываясь...» (6; 362).
Свидригайлов все снижает, он не способен проникнуть в сокровенную суть идеи Раскольникова и, перебирая одну за другой возможные мотивировки преступления Родиона, останавливается наконец на фигуре Наполеона.
У Свидригайлова - все арифметика, а у Раскольникова высшая математика. Свидригайлов-то - первый - и объясняет преступление Родиона Раскольникова плюралистически, сложением многих разных причин и мотивов: бедностью, характером, раздражением, сознанием «красоты своего социального положения», желанием помочь родным, стремлением к богатству, к карьере.
Свидригайлов вовсе не винит Раскольникова. Он пытается только втолковать Дуне, в расположении которой заинтересован, как Раскольников дошел до своего злодейства, и, понимая, что сестра обожает своего брата, выбирает наконец самую выгодную версию - Раскольников затеял-де сравняться с гениальным Наполеоном, не будучи сам гениальным.
Наполеоновский мотив в самом деле входил в идею Раскольникова и в ее ужасное осуществление. Раскольников в самом деле видел перед собой пример Наполеона, он в самом деле захотел проверить, способен ли он стать Наполеоном, способен ли он выдержать диктаторскую, тираническую власть над всем человечеством и всей вселенной.
Однако, когда понимание власти и владычества ограничивается у Раскольникова просто наполеоновской идеей самой по себе, в его сознании - и в мышлении, и в психологии - происходят любопытные сдвиги. В эти минуты он забывает, что убил не только Алену, но и Лизавету, названную сестру Сони Мармеладовой. «Почему Лизавету я не жалею. Бедное создание!».
Он убил только одну вошь, «из всех вшей самую наибесполезнейшую». Когда он слышит слово «преступление», он кричит бешено в ответ: «Преступление? Какое преступление?.. то, что я убил гадкую, зловредную вошь, старушонку процентщицу, никому не нужную, которую убить сорок грехов простят, которая из бедных сок высасывала, и это-то преступление? Не думаю я о нем и смывать его не думаю».
Да, в иные «минуты» Раскольников жалеет, что не сумел стать Наполеоном или Магометом, не овладел властью ради власти, каких бы кровавых и грязных применений ни потребовало ее удержание: «О, пошлость! о, подлость!.. О, как я понимаю «пророка», с саблей, на коне. Велит Аллах, и повинуйся «дрожащая» тварь... прав «пророк», когда ставит где-нибудь поперек улицы хор-р-рошую батарею и дует в правого и виноватого, не удостоивая даже и объясниться! Повинуйся, дрожащая тварь, и - не желай, потому - не твое это дело!.. О, ни за что, ни за что не прощу старушонке!» (6; 211).
Однако наполеоновская идея в ее чистом виде, власть ради власти, является изменой и предательством по отношению к чему-то более важному, куда она входит только как часть или как средство. Это случается нередко: часть, замещающая целое, средство, превращенное в цель, начинают противоречить целому, начинают вытеснять цель. Он знал, что Дуне нельзя выходить за Лужина, что ее предполагаемое замужество - та же проституция: «Вот что, Дуня, - обращается он к сестре, - ...долгом считаю опять тебе напомнить, что от главного моего я не отступаюсь. Или я, или Лужин. Пусть я подлец, а ты не должна. Один кто-нибудь. Если ж ты выйдешь за Лужина, я тотчас же перестаю тебя сестрой считать», - в «главном своем» Раскольников стоит на том же основании, что и Разумихин.
Смерть Свидригайлова нелепа, бессмысленна, уродлива, она - конец, полный метафизический конец, переход в баню с пауками.
Ни человек, ни общество, ни человечество не могут жить без цели, без идеала. Свидригайлов мертв в своем существовании, он не видит звезды, хотя бы обманчивой, - его мертвое равнодушие сильнее инстинкта жизни, сильнее страха небытия. Небытие лучше, чем равнодушие, не дающее возможности хоть за что-нибудь уцепиться, хотя бы для того, чтобы убить время. Это и есть причина гибели Свидригайлова, основание произнесенного ему Достоевским приговора. Ведь является ли он безнадежным злодеем и безнадежным развратником - это неясно, двусмысленно, о двух концах, зависит от точки зрения, от молвы, от слухов, а не от категорически установленных фактов.
Без веры в истину и добро жить нельзя Свидригайлов, соприкоснувшийся горним высотам и низвергнувшийся оттуда в смрадное болото, это понял. Он сам и казнил себя.
В окончательном тексте романа имя Свидригайлова появляется первоначально как синоним сытого, пошлого и распутного франта, преследующего беззащитную девочку. Заложенные в нем противоречия, величина и интенсивность погубленных в нем сил раскрываются постепенно. И лишь под конец, в самоубийстве Свидригайлова, полностью, в блистательном совершенстве, реализуется нравственно-философский замысел Достоевского. Достоевский сам понимал, что образ ему удается. «Великолепно будет», - записывал он в черновых набросках.
Создав образ «обыкновенного», хотя и ужасного, злодея, Достоевский не испытал бы такого творческого подъема и сознания такой творческой победы.
