Русские философы о русском национальном характере - реферат. Русский национальный характер (в трудах русских философов) Характер русского народа лосский краткое содержание

Гастон-Арман Амодрюз Русский народ и защита белой расы Хотя несколько рискованно начать с субъективных впечатлений, я не могу не вспомнить чудесный хор крестьян из оперы Глинки «Иван Сусанин». Музыка исходит из души и волнует душу. Литература – дело естественно

В. Л. Махнач с. Н. Марочкин Русский город и русский дом Где жить русскому народу? Человеку современного биологического вида около 40 тыс. лет. Из них более семи тысяч лет человек живет в городе. Знаменитый Иерихон, древнейшие городские поселения на Кипре и в южной части

54. «Твой народ – мой народ» Гиюр Твой народ – мой народ, твой Бог – мой Бог. Рут 1:16 Когда после смерти мужа-еврея Рут, моавитянка, решает принять иудаизм, она говорит эти слова своей свекрови Наоми. С тех пор эти слова определяют сущность иудаизма. «Твой народ – мой народ»,

Н. Лосский. Имманентная философия В. Шуппе Гносеологические исследования В. Шуппе изложены главным образом в его обширной «Erkenntnisstheoretische Logik» (1878) и в кратком «Grundriss der Erkenntnisstheorie und Logik» (1894, 2 изд. 1911)1.Приступая к исследованию истины, Шуппе отграничивает гносеологию и логику

1. Многосторонность даров.

Русский народ поражает многосторонностью своих способностей. Ему присуща высокая религиозная одаренность, способность к высшим формам опыта, наблюдательность, теоретический и практический ум, творческая переимчивость, изобретательность, тонкое восприятие красоты и связанная с нею артистичность, выражающаяся как в noce дневной жизни, так и в творении великих произведений искусства.

Основное свойство русского народа, искание абсолютного добра, есть источник разнообразия опыта и разносторонности упражнения различных способностей. Отсюда естественно возникает богатое развитие духа и обилие дарований. О религиозной одаренности русского народа и способности к высшим формам опыта подробно сказано в первой и второй главе. Здесь займемся вопросом об уме народа и об искусстве.

К западноевропейской культуре Россия приобщилась только при Петре Великом и поразительно быстро усвоила ее настолько, что начала творчески проявляться в этой области. Уже в XVIII веке появился такой многосторонний гений, как Ломоносов, сын крестьянина рыбака, родившийся в самых суровых условиях жизни вблизи Белого моря. Девятнадцатый век весьма богат выдающимися учеными во всех областях знания. Укажу только несколько имен лиц, известных во всем мире: таковы математики Лобачевский, М. В. Остроградский, П. Л. Чебышев, физик П. Н. Лебедев, открывший давление света, П. Л. Капица, химики Менделеев, Ипатьев, кристаллограф и минералог Евграф Степанович Федоров, В. И. Вернадский (биосфера и ее законы), Докучаев, основатель науки почвоведения, физиолог И. П. Павлов,

С. Н. Виноградский, *) государствовед Б. Н. Чичерин, историки Карамзин, С. М. Соловьев, Ключевский, Платонов, исследователь Римской и эллинистической истории и археолог М. И. Ростовцев, философ Владимир С. Соловьев. Убедительным доказательством высокого уровня русской науки во всех областях могут служить достоинства статей в русском «Энциклопедическом Словаре» Брокгауза и Ефрона. После большевистской революции во всех школах всех стран дети русских эмигрантов по способностям и успехам оказываются среди первых учеников.

Практический ум русского человека проявился в быстром и весьма успешном развитии промышленности и инженерного искусства во второй половине XIX века. Советское правительство, став в наше время насаждать преувеличенный национализм, старается с комическим усердием доказать, что все изобретения совершены в России. Однако не надо забывать, что некоторые важные изобретения сделаны действительно русскими; вспомним, напр., электротехника Павла Николаевича Яблочкова (1847—1894), А. С. Попова, изобретателя беспроволочного телеграфа, или в наше время Зворыкина (электронный микроскоп, участие в разработке телевидения). Сметливость русского крестьянина и рабочего давно уже замечена даже и иностранцами. Практический ум русского народа хорошо выразился в пословицах и поговорках, которые собрал В. Даль в своей книге «Пословицы русского народа».

Любовь к красоте и утонченное восприятие ее сказывается у русского народа в том, как способны видеть красоту природы даже и совершенно необразованные люди. Щедрин рассказывает о своей беседе с отставным солдатом, семидесятилетним стариком, который шел на Афон и, между прочим, заговорил о чудесах. «Нет того на свете знамения, которое бы, по Божьему произволению, случиться не могло! Только заверить трудно, потому как для этого надобно самому большую простоту в сердце иметь, — тогда всякая вещь сама тебе объявится. Иной человек ума и преизбыточного, а идет, примерно хоть по полю, и ничего не замечает. Потому как у него в глазах и ширина, и долинá, и высь, и травка, и былие — все обыдень-дело. . . А иной человек, умом незлокозненным, сердцем бесхитростным действующий, окроме ширины, и долины, и выси, слышит тут гласы архангельские, красы бестелесные зрит». «Пташка Божия тебе песенку поет, ветерочки мягкие главу остужают, листочки звуками тихими в ушах шелестят. . . и столько становится для тебя радостно и незаботно, что даже плакать можно!» **)

*) В. А. Рязановский. Развитие русской научной мысли в XVIII—XX столетиях (науки о природе). 1949.

**) Щедрин. Губернские очерки. III. Богомольцы, странники и проезжие.

В книге «Откровенные рассказы странника своему духовному отцу», содержанием которой служит духовный опыт крестьянина странника, сообщено о точно таком же восприятии природы. Шмелев в повести «Богомолье» тоже говорит о таком видении красоты. Можно думать, что и Достоевский, изображая с изумительною силою видения простыми людьми славы Божией в природе, не только выразил свои собственные переживания, но и наблюдал их у русских крестьян. В «Подростке» так говорит о природе странник Макар Иванович, а в «Братьях Карамазовых» старец Зосима рассказывает о подобном видении природы, в котором принимал участие вместе с ним и юноша крестьянин.

Будет время, когда наука освободится от псевдонаучных представлений о «научности» и станет изучать целестремительность всех процессов в природе, а, следовательно, и реализацию ценностей в ней. Тогда человечество научится видеть то, что мы слышим во время каждой литургии в церкви: «Свят, свят, свят Господь Саваоф! Исполнь небо и земля славы Твоея!» (Исаия 6, 3).

Г. П. Федотов в книге «Стихи духовные» говорит о софийной религиозности русского народа. В духовных стихах восхваляется ангельская красота земли, не страстная, а материнская красота ее (стр. 76-79); всю космологию в них он характеризует, как софийную (140). В связи с софиологиею Земля понимается, как живое существо, как Мать-Земля. В книге « Russian Religions Mind » он указывает на то, что Православие уже в Византии имеет космологический софиологический характер. На греческих иконах Пятидесятницы под Апостолами изображается «Царь-Космос», тоже получающий дары Духа Святого. Русское православие придало этой космологии большую теплоту и силу (369). В русских летописях, говорит Федотов, дается нравственная характеристика князей, но при этом никогда не упускается из виду их телесная красота (267).

Любовь к красоте и артистичность русского народа замечена также иностранцами; о ней говорит, напр., Легра в книге « L ’ А me russe » (стр. 247).

Средством для выражения мысли и творений воображения служит язык. Достоинства русского языка можно использовать, как веское доказательство одаренности русского народа. Литературный язык выработан художниками слова, но в основе его лежит творчество всего народа. Чтобы согласиться с этим, достаточно почитать басни Крылова и оценить в них меткость, точность, выразительность и богатство оттенков русского народного языка. Замечательно то, что речь простого русского народа близка к литературному языку. Недаром Пушкин сказал: «не худо нам иногда прислушиваться к московским

просвирням, они говорят удивительно чистым и правильным языком». Уже Ломоносов высоко ценил русский язык и восхвалял его, пожалуй, выше меры, а в XIX веке, благодаря великим писателям, он и в самом деле достиг высокой степени совершенства. Вспомним стихотворение в прозе Тургенева. «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! — Не будь тебя, — как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? — Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!»

В самом важном проявлении духовной жизни, в богослужении и религиозном культе вообще русский народ выработал высокую степень красоты. В Александро-Невской Лавре в Петербурге в годовщину смерти Чайковского всегда исполнялась его литургия. Поразительна была красота этого богослужения, — облачения духовенства, красота внешности и голоса дьяконов, пение хора, все детали были необыкновенно хороши и гармонически соотнесены друг с другом. Рассказ Потапенко «Октава» показывает, как даже в небольших провинциальных городах богослужение было школою эстетического воспитания.

Любовь к красоте и дар творческого воображения принадлежат к числу факторов, содействующих высокому развитию искусства в России. Начнем с русской литературы.

2. Художественная литература

Говоря здесь о художественной литературе, сосредоточим внимание не на красоте, а на сторонах литературы, служащих доказательством основных свойств русского народа, рассмотренных в предыдущих главах.

Возвышенный характер русской литературы общеизвестен. Искание абсолютного добра, смысла жизни, обличение зла, глубокое проникновение в тайники душевной жизни человека, воспитательный характер русской литературы, — все эти высокие свойства ее несомненны. Я упомяну здесь только несколько общеизвестных имен, которых достаточно, чтобы признать величие русской литературы.

Любимец русского народа Пушкин за полгода до своей кончины в стихотворении «Я памятник воздвиг себе нерукотворный» так охарактеризовал свою поэзию:

И долго буду тем любезен я народу.

Что чувства добрые я лирой пробуждал,

Что в мой жестокий век восславил я Свободу

И милость к падшим призывал.

Пушкин правильно определил сущность своей поэзии, как это обстоятельно выяснил Лев Львович Кобилинский (1874—1947), философ, эмигрировавший из России в 1911 году вследствие нанесенного ему оскорбления. *)

Желая познакомить Западную Европу с высоким духом русской литературы, Кобилинский издал по-немецки книгу о Жуковском и написал обширное исследование о Пушкине, которое не успел напечатать. В труде о Пушкине Кобилинский путем анализа таких произведений, как «Моцарт и Сальери», «Борис Годунов», «Скупой Рыцарь» и т. п. убедительно доказывает, что Пушкин был реалист, но он изображал действительность в свете Божией правды.

Пушкин в области поэзии принадлежит к числу творцов, подобных Рафаэлю. В его произведениях нет кричащих красок и резких форм. Даже в изображении глубинных ступеней зла или исключительных характеров и положений, или обыденной действительности он умеет достигнуть такой многосторонности и гармонии, такого синтеза, в силу которых резкие углы не выступают и творение его фантазии оказывается таким же содержательным и полным смысла, трудно постижимого нами, как и сама мировая действительность, руководимая Провидением. Чтобы согласиться с этим, достаточно вспомнить такие творения Пушкина, как «Борис Годунов», «Пир во время чумы», «Медный Всадник», «Моцарт и Сальери» или стихотворения «Воспоминание», «Возрождение», «Для берегов отчизны дальней», «На холмах Грузии». Впрочем, не будем перечислять перлы его творчества: чтобы переименовать их все, пришлось бы дать слишком длинный список. Кто знает эти произведения, кто достаточно проник в их содержание и форму, тот не усомнится, что Пушкин принадлежит к числу первоклассных гениев, к тому ряду, в котором находятся Эсхил, Софокл, Данте, Шекспир, Гете, Шиллер, Достоевский, Лев Толстой.

Достоевский в своей речи, произнесенной во время торжеств, связанных с открытием памятника Пушкину в Москве, сказал, что «Пушкин есть явление чрезвычайное. . . и пророческое». Он проявил способность «всемирной отзывчивости», «обладал свойством перевоплощаться вполне в чужую национальность». Эту «главнейшую способность нашей национальности» он «разделяет с народом нашим» и потому он наш «народный поэт». «Сила духа русской народности» есть «стремление ее, в конечных целях своих, ко всемирности и всечело-

*) О его личности и судьбе см. воспоминания Андрея Белого «На перевале», «Между двух революций». См. о нем также мою „History of Russian Philosophy“, гл. XXVI .

вечности». Пушкин есть явление пророческое потому, что в поэзии его выразилась «народность нашего будущего». *)

Лермонтов с его загадочным характером способен был написать кощунственное стихотворение «Благодарность», обращенное к Богу с ироническими выражениями благодарности и заканчивающегося просьбою:

Устрой лишь так, чтобы Тебя отныне

Недолго я еще благодарил.

Желание его было исполнено: через полгода на дуэли пуля попала ему прямо в сердце. И этот самый Лермонтов обладал высокою способностью религиозного опыта. Он воспринимал иногда природу так, как видят ее странники с чистым сердцем, созерцающие в ней славу Божию. Чтобы согласиться с этим, нужно прочитать стихотворение «Когда волнуется желтеющая нива» и тогда станет понятным конец его:

Тогда смиряется души моей тревога,

Тогда расходятся морщины на челе,

И счастье я могу постигнуть на земле,

И в небесах я вижу Бога.

Такое же созерцание природы выражено и в стихотворении

Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман кремнистый путь блестит;

Ночь тиха, пустыня внемлет Богу,

И звезда с звездою говорит.

На такой же основе возникла и молитва «В минуту жизни трудную» . . .

Глубокая религиозность Лермонтова выразилась в молитве его:

«Я, Матерь Божия, ныне с молитвою» . . . к «Теплой заступнице мира холодного».

Возможно, что загадка мятежной души Лермонтова была бы разрешена, если понять судьбу его так, как он описывает в стихотворении «По небу полуночи ангел летел» жизнь души, принесенной на землю ангелом:

*) См. также ценную статью С. Франка «Пушкин об отношении между Россией и Европой», Возрождение, 1949, тетрадь 1.

И долго на свете томилась она,

Желанием чудным полна,

И звуков небес заменить не могли

Ей скучные песни земли. *)

Замечательна любовь Лермонтова к русской природе и к русскому народу, выраженная, например, в стихотворении «Люблю отчизну я, но странною любовью». **)

Стихотворение «Три пальмы» можно понять лишь на основе философии, признающей пронизанность всего мирового строя нравственным смыслом». ***)

О Гоголе Мережковский сказал, ссылаясь на его собственные слова, что он задался целью бороться с дьяволом, изображая в комическом виде его, а также людей, дошедших под его влиянием до крайних степеней опустошения души или уродства ее.

Тургенев своими «Записками охотника» содействовал сочувствию русского общества к освобождению крестьян от крепостного права. Чуткий к красоте он превосходно изобразил красоту русской природы, русской песни и языка, красоту и силу духа русской женщины. Следя за новыми явлениями в нашей общественной жизни (нигилизм, хождение в народ), он, как человек мягкий и добрый, обрисовывал теневые стороны их, не упуская однако из виду связи их со стремлением к добру.

Достоевский вскрыл сатанинские глубины зла в человеке и показал, что спасение от зла возможно не иначе, как при благодатном содействии Господа Бога. ****)

Лев Толстой в романе «Война и мир» изобразил не просто жизнь отдельных русских людей, а душу всей России, как целого. Всем творчеством своим он содействует освобождению человека от заботы о своем маленьком я и воспитанию в нем всеобъемлющей любви.

Всеволод Михайлович Гаршин был близок к идеалу всеобъемлющей любви. Чуткий ко злу он в начале своего творчества сосредоточивал внимание на несовершенствах общественной жизни, а под конец

*) О том, как интенсивно мысль Лермонтова была направлена на рай и на ад см. книгу Н. Бродского «М. Ю. Лермонтов», 1945.

**) О любви русских поэтов к скромной русской природе и русскому народу см. мою книгу «Мир как осуществление красоты».

***) Ом. об этом мою книгу «Условия абсолютного добра» („ Des conditions de la morale absolue “), главу «Предвестники нравственности в дочеловеческой приро де». („Forerunners of morality in prehuman nature“).

****) См. мою книгу «Достоевский и его христианское миропонимание».

в таких произведениях, как « Attalea princeps » и «Красный цветок», дошел до сознания всеобъемлющего зла в нашем царстве бытия, не видя при этом, как из него выйти.

О том, что есть выход из мирового зла, знает лишь христианин, верящий Христу и его проповеди Царства Божия, как абсолютного добра, подлинно осуществленного в высшей области преображенного бытия. Говорят, что Гаршин воскликнул однажды, имея в виду религию: «Зачем у меня все это вытравили!» *)

В творчестве Лескова**), Чехова, Короленко мы находим все перечисленные высокие достоинства русской литературы — искание абсолютного добра, смысла жизни, человеколюбие, обличение пошлости, защиту достоинства личности, борьбу с общественною неправдою и всякими несправедливостями. И в современной эмигрантской письменности сохраняется высокий характер русской литературы: вспомним имена Бунина, Шмелева, Зайцева.

Ценные характеристики творчества русских писателей, выраженные к тому же превосходным языком, можно найти в трех томах книги Ю. Айхенвальда «Силуэты русских писателей». Еврей Айхенвальд принадлежит к числу тех представителей высоко даровитого еврейского народа, которые глубоко проникли в дух русской культуры, полюбили ее и своим творчеством внесли в нее ценный вклад.

Что касается русской стихотворной поэзии, глубокий смысл ее и высокая красота несомненны. Достаточно вспомнить следующие имена: Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Фет, Блок.

Чрезвычайная даровитость русского народа сказывается, между прочим, в том, что в русской литературе в течение одного века явились три несомненных гения: Пушкин, Достоевский и Лев Толстой.

Особо следует отметить, что обличение зла нередко выражается у русского народа в форме сатиры. Островский говорит о «сатирическом складе русского ума» и указывает на «бойкие, живые» народные слова для характеристики всех явлений. ***) Известно, как метки прозвища, даваемые людям русским народом.

*) Г. А. Бялый. В. М. Гаршин и литературная борьба восьмидесятых годов, Москва 1937, стр. 181. Книга эта в анализе творчества Гаршина полна скучных и поверхностных марксистских штампов, напр., в рассуждениях о мелкобуржуазном характере народничества, но в ней выполнена и очень ценная работа, именно даны сведения о множестве фактов литературной борьбы последней четверти XIX века. В ней, напр., сообщены крайне различные оценки русско-турецкой войны за освобождение славян и еще более сложные факты борьбы общественных настроений, имеющих связь с творчеством Гаршина.

**) О Лескове есть превосходная монография Л. Гросманна.

***) А. Ревяхин. А. Н. Островский, стр. 91.

Перед революцией Завадский был прокурором Судебной Палаты в Петрограде; при Временном Правительстве он стал сенатором. Сергей Владиславич был человеком исключительного благородства; в сложных общественных вопросах и столкновениях его решения могли служить гарантией моральной правильности поведения. Во всей его фигуре, манере речи и обхождении был отпечаток утонченной дворянской тургеневской культуры. Кроме вопросов юриспруденции, Завадский увлекался исследованием русского языка. В этой области у него было много оригинальных наблюдений и соображений. Им было основано в Праге общество для изучения русского языка. Его знания в области русской и иностранных литератур были изумительны. Особенно любил Сергей Владиславич древнюю греческую литературу и греческий язык. Не удовлетворяясь в некоторых отношениях существующими переводами греческих трагиков, он первый осуществил перевод всех трагедий Эсхила и некоторых произведений Софокла. Каждый свой перевод он снабдил ценным введением и комментариями. В 1937 году появился в Советской России перевод Пиотровского всех трагедий Эсхила. Тем не менее несомненно, что и теперь издание перевода Завадского имело бы тоже большую ценность.

На Юридическом факультете Русского университета в Праге Завадский был профессором гражданского права. Теоретические и практические знания его в области юриспруденции были замечательны. Завадский особенно любил и высоко ценил русский суд, как он был организован благодаря реформе Александра II. Вследствие долголетней службы на всех ступенях этого суда он знал его особенности в совершестве и углубил эти сведения сравнением с юстициею в Западной Европе и Соединенных Штатах, где он во время поездок за границу посещал заседания суда. Свои мысли о русском суде он изложил в десяти двухчасовых популярных лекциях, прочитанных им в Праге за полгода до своей кончины.

Творчество Островского, примеры которого были даны в предыдущей главе в связи с вопросом о самодурстве и семейном деспотизме, представляет собою хороший образец «сатирического направления русского ума».

Достоевский дал в романе «Бесы» потрясающее изображение сатанинской стороны русского революционного движения, но в том же романе он заклеймил и губернаторский произвол. Вообще сатирическое изображение полицейского удушения жизни было весьма распространено в русской литературе царского времени, когда, несмотря на цензуру, можно было в значительной мере бороться с недостатками общественной и государственной жизни. Достоевскому принадлежит

насмешливое выражение «административный восторг». Щедрин создал образ «Угрюм-Бурчеева», Чехов — «унтера Пришибеева».

Русские писатели нередко также боролись со злом и средствами мягкого юмора. Чехов задавался целью юмором побеждать зло. Владимир Соловьев, чрезвычайно чутко подмечавший всякое уклонение от добра, любил шутки и юмор. Ему принадлежит стихотворение

Из смеха звонкого и из глухих рыданий

Созвучие вселенной создано.

Звучи же, смех, свободною волною

И хоть на миг рыданье заглуши.

Ты, Муза бедная! над темною стезею

Явись хоть раз с улыбкой молодою

И злую жизнь насмешкою незлою

На миг обезоружь и укроти.

Но мастером злой насмешки был Салтыков-Щедрин, стоящий в ряду величайших сатириков мировой литературы. В «Истории одного города» он изображает Историю России под видом истории народа «головотяпов», которые обо все головою тяпали, об стену, даже об пол, когда Богу молились. Принявшись свою землю устраивать, они начали с того, что «Волгу толокном замесили. . ., свинью за бобра купили, да собаку за волка убили. . . потом комара за восемь верст ловить ходили, а комар у пошехонца на носу сидел». Когда надумали искать себе князя, «искали, искали они князя и чуть-чуть в трех соснах не заблудились». Князь объявил: «тех из вас, которым ни до чего дела нет, я буду миловать, прочих же всех казнить». И в самом деле, во время Севастопольской кампании, когда русское общество стало тревожиться, узнавая о злоупотреблениях интендантства и т. п. недостатках, Император Николай I воскликнул: «Им какое дело!» У русского народа до ограничения самодержавия манифестом 17 октября 1905 года не было даже права подачи петиций. Правда, после октябрьской революции Советское правительство пошло гораздо дальше: оно отменило даже право молчания.

Все уголки и обычаи русской жизни привлекали к себе внимание Щедрина и всякую пошлость он обличал беспощадно. В очерках «За рубежом» он, напр., рассказывает о господине, который говорит: послужил и жду «прростого ррусского сспасиба!» В очерках «Круглый год», говоря о русских помещиках, проматывающих свое состояние, наслаждаясь жизнью в Париже и на курортах, он приводит телеграмму из Ниццы от матери, поздравляющей сына с получением чина коллежского советника: „ Suis toute fi è re b é nis conseiller coll è ge Vendez Russie

vendez vite argent envoyez Suis à sec Nathalie“ (Преисполнена гордости . Благословляю коллежского советника. Продавай Россию, продавай быстро, высылай деньги. Сижу на мели. Наталия). Получатель телеграммы поясняет: «у нас есть пустошь Рускина, а на телеграфе переврали: Russie . — Гм. . . какая однакож, можно сказать, провиденциальная ошибка!»

В «Письмах к тетеньке» рассказано о Ноздреве, который издает газету «Помои», издание ежедневное, «без претензий и мило. В программе объявления сказано, мы имеем в виду истину — еще милее». В наше время необходимо издание сочинений Щедрина с комментариями, открывающими, против кого направлены, были такие выпады его. Но они сохраняют значение и для нашего времени, когда в Советской прессе издается, например, газета «Правда», где нет почти ни одного слова правды.

Не только о реакционерах, о подвигах Угрюм-Бурчеевых, об «охранительной» публицистике, но также и о либералах Щедрин находит, что сказать. В «Сказках» он так изображает степени уступчивости мягкотелого либерала: «по возможности», «в пределах» — свобода, обеспеченность, самодеятельность; «хоть что-нибудь» и, наконец, сведущие люди посоветовали: идеалы сократи и действуй «применительно к подлости».

Великолепны имена, изобретаемые Щедриным, например, фамилии кулаков — Колупаевы, Разуваевы; нововременского критика Буренина, талантливого, но грубого, он назвал Неуважай-Корыто. Имея в виду свойства населения различных губерний Щедрин использовал насмешливые характеристики их, изобретенные самим русским народом: кособрюхие, губошлепы, вислоухие, лукоеды и т. п. «Русский народ на прозвища мастер», говорит Тургенев в рассказе «Певцы» и приводит несколько примеров, характеризующих лиц, бывших при нем в корчме, например Оболдуй, Моргач.

Иностранцы, читая русскую литературу, изобилующую обличениями недостатков русской жизни и русского государства, нередко воображают, будто русский народ — особенно порочный, примитивный и жалкий. Они не понимают того, что подчеркнуто сатирический характер русской литературы свидетельствует о борьбе русского народа со своими недостатками и борьба эта в высокой степени успешна. Нашелся социолог Бруфорд (W . N . Bruford ), настолько непонимающий этого значения сатирической литературы, что в 1947 году он написал книгу „ Chekhov and his Russie “ и назвал свой труд «социологическим исследованием» (Asociological study ): он вообразил, будто, пользуясь произведениями Чехова, односторонне сосредоточившего внимание на отрицательных явлениях русской жизни и редко изображавшего поло-

жительные стороны ее, можно дать характеристику России, как целого. Ему неизвестно, что Чехов, хорошо знавший Россию, сказал в письме к сестре: «Боже мой, как богата Россия, хорошими людьми». Сам Чехов в своем служении народу, как земский врач, воплотил в своем поведении все добрые качества замечательной по своим высоким достоинствам русской интеллигенции. Ничего этого не зная, Бруфорд в конце своей книги сочувственно ссылается на книгу Эрнеста Баркера („ Reflections on Gouvernement “, Оксфорд 1942, стр. 313), который говорит, что в России имеется невежественное, дрянное (wretched ) крестьянство и «лицемерная, лживая, истерическая, необразованная (un educated ), ленивая интеллигенция»; такому народу, говорит он, необходима была большевистская диктатура (Бруфорд, стр. 219). Всему миру известно теперь, что безбожный и бесчеловечный советский режим представляет собою сатанинское зло. Какое отсутствие нравственной чуткости проявляют люди, думающие, что какому бы то ни было народу полезно было бы подпасть такому режиму! Если бы Бруфорд узнал о России то, что знают о ней люди, подлинно изучившие ее, Леруа-Болье, Грахам, Бэринг, Пэре, Шубарт, он краснел бы от стыда, читая свою книгу.

3. Музыка. Театр.

В конце XIX века исследователи русской музыки в России и одновременно с ними чех Куба обратили внимание на высокие достоинства русской народной песни. В обстоятельной «Истории русской музыки», изданной в Москве в 1940 году под редакцией профессора Пекелиса, первая глава посвящена «Русской народной песни». «Песнетворчество русского народа», читаем мы в этой книге, «является основой русской классической музыки» (стр. 7). «Русский народ отличается исключительною музыкальностью. Поэзия и музыка — в частности песня — занимают в его жизни большое место. Песня сопровождала все основные моменты жизни русского крестьянства»: колыбельная песня, причитания при похоронах, свадебные, при детских играх, при земледельческих работах, песни ямщиков; любовь к своей истории — богатырский эпос, исторические песни (11 с.). «Русская народная музыкальная культура отличается необычайным многообразием песенных жанров. Суровый величественный эпос о героическом прошлом рядом с бунтарскими, мятежными песнями о вождях крестьянских восстаний — Разине и Пугачеве; скорбные причеты, лирико-философское раздумье «протяжных» песен, хлесткая шутка, подчас пародия, частушки, веселые игровые, хороводные, плясовые — вот

Далеко не полный перечень существующих жанров русского фольклора».

«Своеобразная полифоническая и ладогармоническая фактура является отличительной особенностью русской народной музыкальной культуры, выделяющей ее и в ряду народов, населяющих территорию Советского Союза, и среди музыкального фольклора западноевропейских стран, большинству которых многоголосные формы не свойственны (13). «В основе русского народного многоголосия лежит система подголосков, образующая, так называемую, подголосочную полифонию» (41). Состоит она в том, что хоровую песню начинает запевало, а после него постепенно вступают в хор другие певцы, исполняющие варианты первоначальной мелодии. «Подголосок есть вариант начальной мелодии; подголосок представляет собою как бы развитие, разработку основных интонаций ведущей мелодии» (42). «Основой искусства подголосочников служит принцип свободной импровизации. Поэтому крестьянский хоровой коллектив и двух раз не споет одну и ту же песню одинаково». Народный хор есть «свободное единение многих личностей в одно целое» (42).

Англичанин Альфред Сван (Swan ), профессор истории музыки в Swarth more College , вблизи Филадельфии, исследовавший русское церковное пение и народную песню написал статью „ The Nature of the Russian Folk - Song “. *).

Начинает хоровую песню запевало, пишет он, потом вступают постепенно другие певцы; каждый голос исполняет вариант главной мелодии, импровизируя, и тем не менее эти импровизации «чудесно, с безошибочным инстинктом и музыкальною целью творят совершенную гармонию» (509).

Русские похоронные плачи собрала в Печорском краю вблизи Пскова Елизавета Малер (Mahler ), профессор Базельского университета, и напечатала их в книге „ Die Russische Totenklage “, 1936. Кроме того, она собрала в том же краю народные песни и с помощью фонографа записала исполнение их: „ Altrussische Volkslieder aus dem Pecoryland “. Basel . B ä renreiter - Verlag , 1951.

«Каждая русская песня исходит из глубочайших недр души», говорит Степун. **) Чарующую силу русской народной песни увлекательно характеризует Гоголь. «Русь! Русь! бедно, разбросанно и неприютно в тебе; не развеселят, не испугают взоров дерзкие дива природы, венчанные дерзкими дивами искусства города с многочисленными высокими дворцами». . . «Открыто, пустынно и ровно все в тебе; как

*) В журнале The Musical Quarterly , октябрь 1943, т. XXIX, № 4.

**) F. Stepun. „Vergangenes und Unvergängliches“, т. I, 83.

точки, как значки неприметно торчат среди равнин невысокие твои города; ничто не обольстит и не очарует взора. Но какая же непостижимая тайная сила влечет к тебе? Почему слышится и раздается неумолчно в ушах твоя тоскливая, несущаяся по всей длине и ширине твоей от моря до моря песня? Что в ней, в этой песне? Что зовет, и рыдает, и хватает за сердце? Какие звуки болезненно лобзают и стремятся в душу и вьются около моего сердца?» *)

В «Записках охотника» Тургенева есть чрезвычайно красивый рассказ «Певцы». В нем описано состязание двух певцов в деревенской корчме. Яков, победивший в этом состязании, пропел песню «Не одна во поле дороженька пролегала». В его песне была «и неподдельная глубокая страсть, и молодость, и сила, и сладость, и какая-то увлекательно-беспечная, грустная скорбь. Русская правдивая, горячая душа звучала и дышала в нем, и так и хватала вас за сердце, хватала прямо за его русские струны». «Он пел, и от каждого звука его голоса веяло чем-то родным и необозримо широким, словно знакомая степь раскрывалась перед вами, уходя в бесконечную даль. У меня, я чувствовал, закипали на сердце и поднимались к глазам слезы». И у других слушателей, пишет Тургенев, были на глазах слезы.

Англичанин Бэринг говорит о музыкальности русского народа, и об очаровательности русской народной песни, в которой выражается меланхолия, сердечная боль или увлекательное веселье. **)

Что касается русской инструментальной музыки, всему миру известны такие композиторы, как гениальный Глинка, Мусоргский, Бородин, Римский-Корсаков, Чайковский, Глазунов, Скрябин, Прокофьев, Шостакович. Способность Пушкина воплощать в своих произведениях не только русскую жизнь, но и дух других народов проявлена также и названными музыкантами, например, в композициях на восточные мотивы. Оперы их принадлежат к области возвышенного искусства благодаря не только музыкальной красоте, но и значительности их содержания. В постановке такой оперы, как «Китеж» достигнуто гармоническое сочетание трех искусств: музыка Римского-Корсакова, талантливое поэтическое произведение В. И. Бельского и превосходные декорации художника Коровина.

Даже среди русских романсов есть произведения, влекущие вверх к совершенному добру. Таков, например, романс Чайковского на стихотворение Хомякова:

*) Мертвые души, т. I, гл. И.

**) М. Baring. „The Russian People“, стр. 60 с.

Подвиг есть и в сраженьи,

Подвиг есть и в борьбе,

Высший подвиг в терпеньи,

Любви и мольбе. . .

Есть у подвига крылья

И взлетишь ты на них. . .

Благодаря умению русских людей входить в чужую душевную жизнь театральное искусство стоит в России на высокой ступени развития. Вспомним хотя бы несколько таких имен, как Мочалов, Щепкин или в более близкое к нам время — Савина, Ермолова, Комиссаржевская, Орленев (особенно в роли царя Феодора Иоанновича), Станиславский и вся его группа с несравненным Качаловым во главе. В этом ряду надо упомянуть и великий гений Шаляпина, который был не только певцом, но и замечательным драматическим артистом.

Искусство танца также в высокой степени свойственно русскому народу. Толстой в «Войне и мире» говорит о музыкальности русского народа и о том, как Наташа Ростова, слушая игру своего дядюшки на гитаре, стала плясать: «Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала, эта графинечка, воспитанная эмигранткой-француженкой, этот дух? Откуда взяла она эти приемы, которые pas de ch â le давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, неизучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка». *)

Высокие достоинства русского балета известны всему миру. Достаточно упомянуть имена Павловой, Тамары Карсавиной, Нижинского или напомнить о постановке Фокиным половецких танцев в опере «Князь Игорь». Благодаря организаторской деятельности и энергии Сергея Павловича Дягилева (умер в 1936 г.) русский балет, опера (Лебединое озеро, Князь Игорь, Жар Птица и др.) и театральная живопись стали известны всему миру и оказали влияние на европейское искусство.

4. Живопись. Архитектура.

До Петра Великого, приобщившего Россию к западноевропейской культуре, у русского народа живопись была почти исключительно религиозная. Расцвет ее относится к концу четырнадцатого, пятнадцатому и шестнадцатому векам. Красота этой иконописи служит хорошим выражением высокого духа русской религиозности: она не имеет ха-

*) Война и мир, часть IV, глава VII.

рактера земной миловидности, но поднимает дух в сферу сверхземного бытия. Самым талантливым представителем этой живописи был Андрей Рублев й самое совершенное творение его икона «Св. Троицы», находящаяся в настоящее время в Третьяковской галерее в Москве. Историк русского искусства В. А. Никольский пишет о ней: «Рублевская Троица, прежде всего, поражает особою артистичностью своей гаммы колорита, своим основным мерцающим тоном бледного золота или спелой ржи. Желтовато-палевые, сизоватые, лилово-пурпурные тона искусно приведены в певучую гармонию с голубыми и нежнозелеными. . . Композиционное строение иконы не менее исключительно, чем ее колорит. Группа ангелов вписана в символ бесконечности — кольцо. Строгая уравновешенность композиции иконы вполне отвечает ее внутреннему миру, основному замыслу ее творца. Именно великое спокойствие, великое равновесие духа, всецело погруженного в религиозное созерцание, хотел воплотить живописец в этой иконе. Все традиционно в рублевской иконе, но есть в ней какая-то особенная просветленность, какая-то особая зоркость видения, особая острота чувства прекрасного, неотразимо влекущая к этому мировому шедевру живописи даже людей абсолютно чуждых мистики и религиозности, даже неспособных понять и разделить замыслы художника». *)

Были в церквах также и фрески, напр., в Димитриевском соборе во Владимире фрески XII века. Воспроизведения этого богатства религиозной живописи стали в наше время доступными всему миру особенно благодаря трудам Кондаковского Семинария (Seminarium Kondakovianum ), который был основан в Праге учениками историка искусства Никодима Павловича Кондакова. **)

Религиозно-философский смысл русской иконописи разъяснил кн. Е. Трубецкой в своих двух брошюрах — «Два мира в древне-русской живописи» и «Умозрение в красках». Подлинники превосходных древних икон можно видеть в Москве в Третьяковской галерее.

После реформы Петра Великого появились уже в XVIII веке такие значительные художники, как Левицкий (1735—1822), Рокотов (умер в 1812), Боровиковский (1757—1826), а в первой половине XIX века — Кипренский (из крепостных крестьян), Тропинин (из крепо-

*) Цитату я беру из книги В. А. Рязановского «Обзор русской культуры», т. I. В книге этой содержится ценный обзор русской иконописи на основании современных исследований, стр. 554—608.

**) Н. Кондаков. Русская икона. См. также книгу — Leonid Ouspensky und Vladimir Lossky . „Der Sinn der Ikonen“, Graf-Verlag, Bern 1952. Igor Grabar. „Die Freskomalerei der Dimitris Kathedrale in Vladimir“. Petropolis -Verlag . Berlin .

стных крестьян) и замечательный художник Александр Иванов (1 —1858).

После смерти Николая I и особенно со времени великих реформ Александра II интересы русской интеллигенции крайне односторонне сосредоточились на вопросе об ограничении самодержавия и на искании социальной справедливости, которая многим казалась достижимою не иначе, как путем осуществления социализма. Началось хождение в народ, появилась народническая литература и в живописи на чалась деятельность «передвижников» художников, основавших 1870 г. «передвижные выставки». Картины передвижников были на родническою публицистикою в красках и линиях: темою их произведений были быт народа, нужды его, притеснения власти, несправедливости социального неравенства. Художественная ценность этого искусства была не высока, хотя среди передвижников и были талантливые художники, напр., Перов, Крамской, Ярошенко, Верещагин, последнем десятилетии XIX века началось движение против односторонности передвижников. Явились художники, понимающие, что, кроме «гражданских мотивов», все другие стороны бытия могут быть содержанием художественного творчества; увлекаясь красотою красе и линий, заботясь о художественном стиле своих произведений и дорожа индивидуальностью творца в области искусства, они положил начало чрезвычайному расцвету русской живописи. В 1898 году он основали журнал «Мир искусства» и начали устраивать свои выставки картин. Художники, имена которых я назову, являются представителями крайне различных стилей; некоторые из них начали, как передвижники, и вышли впоследствии из этого лагеря. Не только в России, но и за пределами ее известен грубоватый, но мощный талант Репина О Сурикове выразителе могучей силы русского народа, было сказано в главе «Чувство и воля». Левитан принадлежит к числу тех евреев которые внесли неоценимый вклад в русскую культуру. Он страстно полюбил и понял скромную красоту русской природы и выразил душу ее в своих картинах (напр., «Над вечным покоем», «Вечерний звон»). В одном из писем он говорит, что чувствует «Божественное нечто, разлитое во всем, но что не всякий видит, что даже и назвать нельзя, так как оно не поддается разуму, анализу, а постигается любовью». М. П. Чехова, сестра писателя, рассказывает, что Левитан любил вечернюю службу где-нибудь в деревенской церковке. Тихая ее прелесть была этому еврею ближе, чем многим православным. *) Религиозную живопись обогатили оригинальными произведениями Виктор Васнецов, Неверов («Пустынник», «Отрок Варфоломей», «Великий постриг»), Вру-

*) Сергей Глаголь и Игорь Грабарь. Исаак Ильич Левитан, стр. 43, 53.

бель (роспись церкви Кирилловского монастыря близ Киева). Значительное влияние оказали на многих художников такие утонченные эстеты, как «художник Версаля» Александр Бенуа и Константин Сомов. Разнообразие дарований и тем творчества художников предреволюционного времени становится ясным при сопоставлении следующих имен: Рерих, Билибин, Остроумова-Лебедева, Добужинский, Лукомский, Кустодиев, Малявин, Петров-Водкин. Особого упоминания заслуживает театральное искусство декораций и костюмов, повлиявшее на Западную Европу; в этой области поработали Бенуа, Константин Коровин, Врубель, Рерих, Добужинский.

Книга Александра Бенуа «Русская школа живописи» содержит в себе историю русской живописи со времени Петра Великого. Она дает представление о расцвете этого искусства в конце XIX и начале XX века. Понятны поэтому следующие слова Христиана Бринтона, написавшего предисловие к английскому переводу этой книги: «Русский везде проявляет силу непосредственного конкретного наблюдения и способность схватывать жизненные стороны данной сцены или ситуации и достигать в изображении их убедительной действенности». «Я радуюсь случаю признать, хоть в малой мере, долг, которым я обязан вашей сложной и вдохновляющей стране». Талантливый живой очерк расцвета русской живописи дал С. Маковский в книге «Силуэты русских художников», Прага 1922.

Кустарное народное искусство также содержит в себе не мало проявлений талантливости русского народа. Наряду с ремесленными произведениями есть и подлинное творчество в работах, напр., иконописцев села Палех или села Холуй, Владимирской губернии. В эпоху расцвета русской живописи интеллигенция обратила внимание на кустарное искусство и приобщилась к нему главным образом в замечательных мастерских имения Талашкино княгини Тенишевой в Смоленской губернии и в селе Абрамцеве Мамонтова. *)

В области архитектуры русский народ в течение всей своей истории проявлял интерес и способность к храмовому зодчеству. Сведения об этом искусстве можно получить в великолепной «Истории русского искусства», двадцать два выпуска которой вышли под редакцией Игоря Грабаря. Ценный труд этот не был закончен, потому что во время Первой мировой войны московская чернь, учинившая немецкий погром, напала на издательство Кнебеля и уничтожила клише, заготовленные для продолжения этой истории искусства.

*) Serge Makovsky. Talachkino. L‘art décorative des ateliers de la princesse Ténichef. N. Roerich. Souvenir d‘un voyage à Talachkino. St. Pétersbourg, 1906.

Способность к архитектуре русский народ проявил с самого начала своей культурной жизни. Она проявлялась до XVIII века преимущественно в храмовом зодчестве. Первые церкви были построены Византийскими мастерами; русские мастера стали вносить в них новые черты сообразно своему вкусу и во Владимирско-Суздальской области появились храмы, представляющие собою результат русского оригинального творчества, например, Димитриевский собор во Владимире на Клязьме, вслед затем церкви в Москве и ее окрестностях; ценны также храмы Новгорода, Пскова и замечательные деревянные церкви на севере России. Живое представление об этой церковной архитектуре и ее достоинствах дают статьи в «Истории русского искусства» Игоря Грабаря.

Тамара Толбот Райс в книге „ Russian Art “ дает следующую оценку архитектуры русских церквей: «Основной характер русской архитектуры в целом может быть определен, как гениальное понимание композиции, привлекающей внимание внушительным размахом, декоративною формою или очаровательною интимностью. У русских архитекторов безошибочный глаз в отношении красивых, иногда неожиданных пропорций и предпочтение к эффектам, зависящим главным образом от формы, но иногда также поддерживаемым декоративными украшениями» . *)

Светская архитектура была преимущественно деревянная. Богатые бояре строили себе затейливые терема. Образцом их может служить дворец царевича Димитрия в Угличе и особенно сложный царский дворец в селе Коломенском, модель которого хранится в Москве.

В XVIII веке Петр Великий пригласил из Италии скульптора Растрелли, который, основавшись в России, привез в 1716 году своего шестнадцатилетнего сына в С. -Петербург. Молодой человек глубоко усвоил своеобразие русской архитектуры, особенно Московской, изучил архитектуру Франции и Италии и стал великим оригинальным архитектором, сочетавшим в своих творениях западноевропейское и русское искусство. Ему принадлежит много ценных сооружений, напр., Смольный монастырь, Царскосельский дворец, Собор Сергиевской пустыни близ Стрельны и др. Под руководством Растрелли (умер в 1771 г.) воспиталась целая школа русских архитекторов XVIII века. К ней принадлежат князь Ухтомский, Баженов, Казаков, Старов. В начале XIX века следует отметить деятельность Захарова, строителя Адмиралтейства и Воронихина, строителя Казанского собора.

В конце XIX и начале XX века возникло особенно многостороннее пышное цветение русской культуры. И в области архитектуры появи-

*) Tamara Talbot Rice . „Russian Art “, 1949.

лись новые многообещающие таланты, но они не успели проявить себя во всей полноте, потому что большевистская революция прервала здоровое развитие русской духовной жизни.

105

Немаловажную роль в изучении русского национального характера сыграл русский философ Н.О. Лосский. Особого внимания заслуживает его книга «Характер русского народа». Необходимо, наверно, сразу отметить то, что он рассматривал в этой книге характерные для нашего народа особенности, сложившиеся за тысячелетнюю историю нашего государства, не давая оценок тенденциям, развившимся в ХХ столетии.

Н.О. Лосский начинает свое исследование черт русского национального характера с религиозности нашего народа. Он отмечает то, что русский человек умеет чутко подметить различие между добром и злом, ищет абсолютное добро. "Основная, наиболее глубокая черта характера русского народа есть его религиозность, и связанное с нею искание абсолютного добра.., которое осуществимо лишь в Царстве Божием…Совершенное добро без всякой примеси зла и несовершенств существует в Царстве Божием потому, что оно состоит из личностей, вполне осуществляющих в своем поведении две заповеди Иисуса Христа: любить Бога больше себя, и ближнего, как себя. Члены Царства Божия совершенно свободны от эгоизма и потому они творят лишь абсолютные ценности, - нравственное добро, красоту, познание истины, блага неделимые и неистребимые, служащие всему миру" Лосский Н.О. Характер русского народа // Вопросы философии. 1996. №4. С. 25.

Автор намеренно ставит акцент именно на искании абсолютного добра, тем самым намереваясь показать и обозначить духовные устремления русского народа. Поэтому, под влиянием святых сподвижников в истории нашей страны идеалом стала не могучая и не богатая, а именно Святая Русь.

«Иностранцы, внимательно наблюдавшие русскую жизнь, в большинстве случаев отмечают выдающуюся религиозность русского народа… Русские могут беседовать о религии шесть часов подряд. Русская идея - христианская идея; на первом плане в ней - любовь к страдающим, жалость, внимание к индивидуальной личности…» Лосский Н.О. Характер русского народа // Вопросы философии. 1996. №4. С. 41. Этим Н.О. Лосский хочет показать то, что христианство в Киевской Руси попало на нужную почву. Еще с тех времен оно закрепилось как религия любви. И напрашивается мысль о том, что из индивидуальных отношений оно должно было перебраться в социальные, в законодательство, в организации государственных и общественных отношений. Но на деле все оказалось по-другому. Хотя духовенство и пыталось продвинуть эту мысль в литературе, правительство всячески предотвращало это, укрепляя идею личного спасения души.

Особое внимание философ уделяет русским атеистам, которые поколениями проявляли формальную религиозность, безудержное стремление установить на земле Царство Божие без Бога, полагаясь на научные знания и всеобщее равенство.

Говоря о способности русских к высшим формам опыта, Н.О. Лосский отмечает то, что все слои русского общества хорошо различают добро и зло и с особой чуткостью видят все примеси зла к добру.

К числу особенно важных и ценных качеств русского человека автор относит чуткое внимание к чужим чувствам и душевному состоянию. В этом он видит причину возникновения живого общения даже почти незнакомых друг с другом людей. «…У русского народа высоко развито индивидуальное личное и семейное общение. В России нет чрезмерной замены индивидуальных отношений социальными, нет личного и семейного изоляционизма. Поэтому даже иностранец, попав в Россию, чувствует: «здесь я не одинок» (конечно, я говорю о нормальной России, а не о жизни при большевистском режиме). Пожалуй, именно эти свойства есть главный источник признания обаятельности русского народа, столь часто высказываемого иностранцами, хорошо знающими Россию…» Лосский Н.О. Характер русского народа // Вопросы философии. 1996. №4. С. 42.

Одним из основных и первичных свойств русского человека Н.О. Лосский считает могучую силу воли. Страсть является сочетанием напряжения воли и сильного чувства, направленных на определенную ценность, которая может быть любимой или нелюбимой. И, соответственно, чем выше ценность, тем более сильные чувства она вызывает у обладателя высокой силы воли. Отсюда становится понятна страстность русского человека. Но оборотной стороной этой медали являются также характерные для русского народа максимализм, экстремизм, фанатическая нетерпимость. В качестве доказательств своего мнения, Н.О. Лосский приводит в пример историю старообрядничества как случай проявления массовой фанатической нетерпимости и страстности. Впечатляющим проявлением страстей на религиозной почве было сожжение тысяч старообрядцев.

Также Н.О. Лосский отмечает страстность и могучую силу воли русского революционного движения. Тут он приводит в пример Ленина и большевиков, которые создали тоталитарное государство в чрезмерной форме, не имевшей аналогов.

Наряду с такими основными чертами как страстность и сила воли, в русской душе встречается всем известная «обломовщина», описанная Гончаровым в своем романе «Обломов». Как пишет Н.О. Лосский, для русского характерно стремление к совершенному царству бытия, но вместе с тем чуткость к различного рода недостаткам своей или чужой деятельности. Отсюда, по словам автора, и исходит охлаждение к начатому делу и нежелание его продолжать.

Также проявлением силы воли Н.О. Лосский считает то, когда русский человек, заметив какой-либо недостаток, пытается выработать противоположное качество и искоренить этот недостаток. Недостатков у нашего народа достаточно, но сила воли способна побороть их всех.

Н.О. Лосский, наряду с такими первичными качествами как религиозность, искание абсолютного добра, сила воли, выделяет свободолюбие и свободу духа русского человека. Тут же он отмечает то, что в силу этого качества русские склонны к анархии, к отталкиванию от государства. Этим он объясняет то, почему в России прижилась абсолютная монархия и деспотизм, которые могли держать народ в правильном русле.

Говоря о доброте русского народа, Н.О. Лосский отмечает редкую особенность. Он не придерживается мнения о том, что у русского народа женственная природа. Философ, наоборот, считает наш народ в высшей степени мужественным, но выделяет сочетание этой мужественности с женственной мягкостью. Особенно это заметно, по его мнению, у крестьян. Автор говорит, что, зачастую, в силу максимализма, русский человек испытывает негативные чувства к кому-либо, однако при встрече и разговоре он становится мягче, даже если потом осуждает себя за это. Но тут же Н.О. Лосский отмечает и отрицательную сторону этого явления. Он пишет о том, что доброта эта иногда побуждает русского человека лгать, чтобы не обидеть собеседника и сохранить с ним хорошие отношения.

Говоря о русской женщине, Н.О. Лосский приводит слова Шубарта: «С англичанкой делит она наклонность к свободе и самостоятельности, без того, чтобы превратиться в синий чулок. С француженкой ее роднит духовная подвижность без претензий на глубокомыслие; она обладает… вкусом француженки, тем же пониманием красоты и изящества, однако без того, чтобы становиться жертвой тщеславной пристрастности к нарядам. Она обладает добродетелями немецкой домашней хозяйки без того, чтобы вечно коптеть над кухонной посудой; она имеет материнские качества итальянки, не огрубляя их до обезьяньего любвиобилия…» Лосский Н.О. Характер русского народа // Вопросы философии. 1996. №4. С. 58.

Как пишет Н.О. Лосский, в русском человеке преобладает доброта. Но и жестокость находит место в нашей жизни, причем она встречается и у людей, которым жестокость нехарактерна. Говоря о крестьянах, философ объясняет это тем, что крестьянство в России жило в нищете, терпело постоянные притеснения и унижения. Поэтому патриархальный уклад семейной жизни вместе с деспотизмом и жестокостью главы семьи имел место быть. Но, как уже сказано выше, русским характерно вырабатывать противоположное недостатку качество, что, по словам Н.О. Лосского, помогло искоренить данный недуг.