Геннадий снегирев биография. Внеклассное мероприятие о Г
Множество писателей - как русских, так и зарубежных - посвящали свое творчество природе, воспевая ее в различных формах: в виде стихотворений, басен, рассказов, повестей и романов. К таким авторам можно отнести Ивана Крылова, который считается самым известным русским баснописцем; Сергея Есенина, написавшего множество стихов о своем родном крае; великого Александра Пушкина, чьи строчки из стихотворения «Унылая пора! Очей очарованье!» многие помнят наизусть; Редьярда Киплинга, создавшего «Книгу джунглей», многие рассказы из которой были экранизированы.
Биография Геннадия Снегирева
Будущий писатель родился 20 марта 1933 года в Москве. Детство Геннадия Снегирева нельзя назвать благополучным: его отец погиб в одном из сталинских лагерей, а мать работала в библиотеке при паровозном депо. Зарплаты библиотекаря часто не хватало даже на самое необходимое, поэтому мальчику пришлось рано познать голод и нужду.
Окончив начальную школу, Геннадий Снегирев поступил в ремесленное училище. Однако оно отнимало много времени, и учебу пришлось бросить, чтобы зарабатывать на жизнь.
В возрасте 13 лет Снегирев устраивается на работу в Московский университет в качестве ассистента ученого Владимира Лебедева, занимавшего должность препаратора на кафедре ихтиологии. Лебедев и Геннадий Снегирев изучали рыбьи кости и чешую, проводили раскопки.
Мальчик начал заниматься боксом и, несмотря на свой небольшой рост и худое тело, был чемпионом города в своей весовой категории. Однако из спорта также пришлось уйти из-за обнаружившегося порока сердца.
В 17 лет Геннадий Снегирев отправился в экспедицию по изучению рыб Берингова и Охотского морей. После возвращения он заинтересовался бобрами и в течение года изучал этих животных. Результатом стали рассказы Геннадия Снегирева о бобрах.
Писатель продолжал свои экспедиции. Вместе с Лебедевым они совершили рейс по реке Лена в целях изучения экологических изменений в тайге. После этого было еще множество различных путешествий: на Алтай, Камчатку, Бурятию и в другие уголки России. Однако, вопреки всеобщим ожиданиям, Снегирев не стал ученым. В качестве дела всей своей жизни он выбрал литературу.
Рассказы Снегирева. «Обитаемый остров»
В первую книгу-сборник рассказов о природе вошли 4 коротких произведения. Все они объединены одной тематикой и повествуют о животном мире Тихого океана. Снегирев написал их на основе своих личных наблюдений во время одной из экспедиций.
Один из рассказов писателя Геннадия Снегирева, включенный в этот сборник, называется «Лампанидус». Лампанидус - это маленького размера рыбка, называемая иногда «рыбой-лампочкой» из-за того, что по всему ее телу размещены небольшие огоньки с синеватым свечением.
В рассказе «Обитаемый остров», по которому книга и получила свое название, говорится о высадке на небольшой остров, на котором из живых существ обнаруживается только птица кайра.
«Маленькое чудовище»
«Бобренок» был написан Геннадием Снегиревым во время изучения бобров, их жизни и поведения. Как следует из названия, главный герой рассказа - это маленький бобренок, который из-за поднявшейся весной воды в реке далеко уплыл от своего жилища и потерялся.
Рассказ «Хитрый бурундук» начинается с того, что герой, вероятно, охотник, обнаруживает, что кто-то оставляет в его жилище кедровые орехи. Это был бурундук, который перетащил сюда все свои запасы, чтобы их не украли сойки и другие животные.
«Маленькое чудовище» - еще одно произведение, написанное после экспедиции по изучению Берингова моря. За бортом корабля обнаруживается что-то, что автор сначала называет «чудовищем», а позже оказывается детенышем кашалота, принявшим судно за другого кита.
«Олени в горах»
Иллюстрации к этому сборнику были созданы художником Маем Митуричем. Вместе Митурич и Снегирев составляют идеальный творческий тандем - рассказы и рисунки дополняют друг друга, делая более живыми и точными.
Книга более объемная по сравнению с предыдущими сборниками: она включает пять десятков рассказов. Вошли не только новые произведения, но и уже знакомые читателям - «Лампанидус», «Хитрый бурундук», «Бобренок» и другие.
Снегирев создавал не только рассказы - его авторству также принадлежат две повести: «Про оленей» и «Про пингвинов». Одна из них была включена в этот сборник.
Повесть «Про оленей» Снегирев написал во время своей экспедиции на Чукотку. Она состоит из 10 частей и повествует о путешествии писателя по тайге в компании оленевода Чоду.
«Песцовая земля»
Рассказ Геннадия Снегирева «Песцовая земля» более объемный по сравнению с большей частью произведений писателя, поэтому он был опубликован в виде отдельной книги, а не только в составе сборников.
Главным героем является мальчик по имени Сережа, живущий во Владивостоке. Однажды он попадает на остров, где живут песцы - полярные лисицы. Там Сережа знакомится с девочкой Наташей, и волею обстоятельств им приходится некоторое время жить на острове одним. Спустя какое-то время вернувшись домой, Сережа не забывает о Песцовой земле и надеется когда-нибудь попасть туда снова.
«Про пингвинов»
Еще одна повесть Геннадия Снегирева - «Про пингвинов», впервые опубликованная в 1980 году издательством «Детская литература».
Как можно догадаться из названия, главные герои - пингвины, живущие «около Антарктиды на маленьком островке со стороны Африки». Повесть содержит 8 частей, каждая из которых рассказывает об определенном эпизоде из жизни этих птиц.
Как и многие свои произведения, писатель создал эту повесть на основе своих наблюдений во время путешествия, поэтому Снегиреву удалось точно и реалистично описать поведение пингвинов во всевозможных ситуациях.
«Охотничьи истории»
Сборник «Охотничьи истории» - это цикл рассказов о мальчике, чье имя не названо, и его дедушке-охотнике. Они живут в небольшой избе рядом с ручьем. У дедушки есть охотничья собака по кличке Чембулак.
Цикл включает в себя 4 рассказа. Повествование идет от лица мальчика, который рассказывает о различных эпизодах из своей повседневной жизни, о том, как он с дедушкой и Чембулаком ходит на охоту, и о животных, которые им встречаются.
Например, в рассказе «Меховые лыжи» главным героем является лось, которого мальчик встречает зимой на поляне во время прогулки на дедушкиных меховых лыжах.
Лауреат литературной премии «Дебют 2005» Александр Снегирев принадлежит к тому первому непуганому поколению россиян, чье розовое детство пришлось на годы перестройки, а юность пока что продолжается. Молодой писатель родился и вырос в Москве, получил высшее образование и таинственный титул «магистр политологии». Путешествовал по Европе, Азии, Африке и Америке не в качестве мальчика-мажора, а работая мусорщиком, официантом, строительным рабочим и пр. Сейчас снимает короткометражки, пытается работать в большом кино, короче говоря, находится «в самом начале творческого пути».
И путь этот, между прочим, отчетливо просматривается. Премия – это, конечно, хорошо, но лично меня в его сочинениях привлекло то, что Снегирев пытается работать «поверх барьеров» авангардизма, «чернухи», лакировки, самолюбования, макабра, попсы и прочей мути. Что ему, большей частию, удается. Писать такие короткие реалистические (извините, критики, за выражение) рассказы трудно, но весело. Окружающая нас жизнь своим обилием сюжетов, безобразий и нежности тому вполне способствует. Я рад, что Александр это, кажется, тоже понимает.
Евгений Попов
Все порядочные люди осуществляют в этот день, с восьми утра до восьми вечера, свое волеизъявление. Я зарабатываю деньги на карманные расходы, работаю наблюдателем от одной крупной партии на участке № 4. Участок располагается прямо в подъезде моего приятеля Шульца.
Делать особо нечего. Иногда я звоню в штаб партии и сообщаю процент проголосовавших. А в остальное время сижу и читаю роман Фриша «Назову себя Гантенбайн». Мне больше всего нравится момент, когда герой ездит на «порше» по швейцарским горным дорогам. Я бы и сам не прочь прокатиться на таком автомобиле по захватывающему серпантину.
Рядом сидят другие наблюдатели: бабуси от КПРФ и дяденька неизвестно от кого. Дядя постоянно жует, а рот у него, как у американского актера Тома Беренджера, четко очерченный и порочный. В остальном сходство с Беренджером отсутствует. Кроме того, дядя все время вскакивает и помогает избирателям запихнуть бюллетени. Как будто они сами не справятся. Когда дядя вскакивает, то желтый пакетик с провизией он зажимает между коленками. То жует, то пакетик зажимает. Одна тетка-наблюдательница ковыряет ногти. Бабуся от КПРФ в пуховой накидке читает одну из «желтых» газет с полуодетой бабой на первой странице. Выборы проходят спокойно.
В четыре часа произошел инцидент. В помещение ворвалась разгоряченная блондинка и с места в карьер принялась требовать разрешения проголосовать за ее бабушку. Бабуля, мол, приболела, находится в больнице и сама явиться не может. Блондинке, понятное дело, не разрешают. Она настаивает. Ей не разрешают. Тут она краснеет вся, надувается, будто тотчас лопнет, и начинает реветь. Эта блондинка в моей школе училась на несколько лет старше. Я ее помню. У нее всегда пуговки на блузке почти отскакивали, такая грудь здоровая.
После того как блондинка ушла, оглашая рыданьями округу, и страсти улеглись, меня вызвали контролировать голосование на дому. Парень из комиссии взял маленькую урну, и мы отправились по адресам больных и немощных в ближайшие дома. В первой квартире нас встретила явная симулянтка. Сидит эдакая толстуха и смотрит телек на кухне. Типа сама прийти не могла. Затем последовала недавно прооперированная старушка, пахнущая лекарствами. Душистую бабусю сменил бородатый дядька с тощей женой. Весь дом у него до потолка завален геологической литературой. Геолог, наверное. Этот геолог был весьма бодренький, а когда почувствовал наше недоверие, то принялся втирать про какие-то уколы. Одно расстройство с этим дядькой. Мало того что он нас задержал, так еще в подъезде на нас наорала консьержка, похожая на дедушкину любовницу, какой я ее запомнил с четырех лет. Такая же сучка с высокой прической а-ля Екатерина Великая. Была еще дамочка на костылях. Представилась журналисткой и проголосовала за журналистку. Не знаю уж, журналистка она или нет, но квартира ее мне очень понравилась. Во-первых – нет никакой мебели, во-вторых – комнаты огромные, и их много.
Завершением похода явились две преинтересные квартирки. Первая – жутко вонючая, со слепой пенсионеркой. Кроме нее в квартире находились ее бородатый сын и внук. Ну и воняло же у них! Мало того что бабуся лежачая, так они еще кошек вздумали разводить. Пока я сидел в инвалидном кресле с дыркой для горшка и терпеливо давал пояснения, бородатый успел назвать одну из кандидаток, ту, за которую проголосовала журналистка на костылях, проституткой, а уважаемого политика – старым пердуном. Минут через двадцать заботливые дети и внуки втолковали слепой старухе, кто есть кто, и поставили галочку (там ли, где сказала бабуся, или нет, я не видел), а мы отправились дальше.
На сладкое досталась усталая мамаша, которая сразу же исчезла за поворотом коридора, бросив на ходу «сейчас разбужу». Будила она, как оказалось, сына. Сын по имени был кавказец, а по виду наркоман. Худющий – ужас! Не пойму, чего он сам не пришел? Наверное, мама из дому не выпускает.
Пробило восемь, и наступил момент закрытия участка. Я понесся сломя голову в буфет и минут за пять съел тысячу бутербродов с сыром и с чем-то коричневым. Пока у меня был набит рот, сухая грымза из комиссии твердила мне о пользе черного чая и про то, как она его фигачит целыми литрами по утрам натощак из пиалы. В слове «пиала» грымза упорно ставила ударение на последнюю гласную. Получалось «пиала». Короче, через пять минут я ринулся прочь из буфета от этой тетки с ее пиалой, так она меня задолбала.
Мужичок с губами Тома Беренджера бросил зажимать ногами пакетик и оказался весьма мил. Мы с ним поболтали даже о чем-то. Положительный дядя, только пахнет от него странно, возрастом, что ли. Бывает, что от пожилых мужиков с пакетиками пахнет чем-то особенным. Не то чтобы неприятно, но вдыхать не хочется.
Пока шел подсчет голосов, я таращил глаза. Мне хотелось спать. Мой взгляд постоянно натыкался на огромные глаза дамочки с пиалой. Глаза у нее были величиной с очки, а очки приобретены, видимо, еще во времена советского диско. Тогда было модно носить громадные. Она наверняка одинока. Не нашелся еще герой, готовый заглянуть в эти глаза.
Тем временем один мужчина из комиссии, выпучив глаза и сжав кулачок, шипящим шепотом доказывал бледно-зеленой даме правоту своего варианта подсчета голосов. Мужчина походил на паука: уши без мочек, зубы меленькие, а волосы мышиные, и скорее даже пух, а не волосы. Еще у него виднелись трусы. То есть не сами трусы, а их, трусов, форма, через обтягивающие брюки. Трусы, как у женщин, не семейные и не боксеры. Врезаются в попу и подбирают яйца. Свободы никакой, одна скованность. Не доверяю я людям в таких трусах.
Вопросы по книге Г. Снегирёва «Звери наших лесов».
К уроку удивления.
Енотовидная собака.
- Где живёт енотовидная собака? (В норах. Любит занимать чужие норы – старые барсучьи и лисьи)
- Как енот встречает зиму? (Спит, пока не потеплеет)
Бобёр.
- Где вход в хатку бобра? (Под водой)
Медведь.
- Как люди говорят про медведя? (Медведь – как человек, только ружья нет!»)
Рысь.
- Как охотится рысь? (Затаивается на ветке у водопоя или звериной тропы. Увидев жертву, прыгает, вцепляется в шею и загрызает. Потом жертву закапывает, есть приходит ночью).
Волк.
- Как называется самый сильный волк в стае? (Вожак)
Тигр.
- Живут ли тигры на территории России? (Живут на Дальнем Востоке – Хабаровском, Приморском краях. Называются уссурийскими тиграми. Это самые крупные тигры)
Лось.
- Чем защищается лось? (Рогами и острыми копытами)
Белка.
- Где находится белка в сильный мороз? (Спит в дупле)
Бурундук.
1.Как люди называют бурундука? (Земляной белкой)
Заяц.
- Назовите врагов зайца. (Люди, волки, лисы, хищные птицы)
- Как защищается заяц от хищных птиц? (Заяц падает на землю и отбивается задними ногами)
Сост.: Кочина Т. Н.
Предварительный просмотр:
Путешествие с книгами Г. Я. Снегирёва по России.
Для ребят дошкольников и 1-го класса.
Ребята! Сегодня я вас познакомлю с книгами Г. Я Снегирёва и его жизнью, так как не восхищаться смелыми, отважными людьми нельзя. Жизнь этих людей должна стать для других примером мужества .(Слайд 1. Портрет писателя)
Геннадий Яковлевич Снегирёв родился 20 марта 1933 в Москве. Отец погиб, а мама работала библиотекарем. Мальчик с детства познал нужду, а поэтому, закончив начальную школу, пошёл учиться в ремесленное училище. Ремесленные училища давали профессию и, следовательно, работу. Но в 13 лет бросил учёбу и начал работать. Работал он на кафедре ихтиологии (Ихтиология – наука о рыбах) при университете. Здесь он познакомился с профессором В. Д. Лебедев, который заменил ему отца. Вместе с профессором Геннадий выезжал на раскопки на Чудское озеро, где в незапамятные времена жили народы – рыбоеды, в университете они с Лебедевым лечили рыб.
Геннадий рос хрупким, худеньким мальчиком, а жизнь заставляла защищаться, поэтому он записывается в секцию бокса. В боксе даже преуспевает. Становится чемпионом Москвы среди юношей наилегчайшего веса.
Спортивные нагрузки, ранняя работа, недоедания сказались на здоровье, и врачи определили порок сердца и покой, покой и как можно дольше проводить времени в постели. Целый год юноша провёл в постельном режиме и решил, что вылечить его может только холод и новые впечатления. Зимой 1951-52 года он отправляется с экспедицией из Владивостока на Чукотку. Цель экспедиции – изучить жизнь глубоководных рыб Охотского и Берингова морей. Посмотрите, ребята, на карту . (Слайд 2 Карта России)
Надо сказать, что из экспедиции Снегирёв вернулся здоровым . А теперь отгадайте загадку.
Строят домики на речке
Звери, а не человечки.
Вот так звери!
Нор не роют,
Но зато плотины строят.
Все они одеты в шубы.
Инструмент не пилы – зубы.
Правильно, ребята, это – бобры. Очень полезные животные. Но вот жить они могут во многих местах, да, например, в Сибири человек истребил этих животных. Зато много бобров было в болотах Белоруссии. Белоруссия тогда была частью нашей страны –Советского Союза. Целый год Снегирёв наблюдал за бобрами, отлавливал их и в товарных вагонах перевозил в Сибирь, и снова наблюдал за животными, как они привыкают к новой жизни. Позже он опишет этих животных в рассказах «Бобровая хатка», «Бобровый сторож», «Бобрёнок»
И снова молодой человек отправляется в поездку. Теперь его соратники – геологи. А путь лежит в республику Тува, которая находится в Саянских горах. (Слайд 3. Карта Тувы) Об этом крае мы тоже прочитаем в книге Г. Я. Снегирёва, которая называется «Голубая Тува».
В середине 60-х вместе с профессором Лебедевым Геннадий Яковлевич отправляется в необыкновенное путешествие. Сегодня мы сказали бы – Экстремальное. На спасательной шлюпке, без мотора, под парусом, без запаса продуктов (только соль и сахар), со спиннингом и карабином надо было пройти по сибирской реке Лене. От верховьев до устья. (Слайд 4.Река Лена). Задача экспедиции – не только выжить, но и научная – изучить экологию Якутской реки – Лены. Об этом написана книга «На холодной реке».
Где только не побывал Снегирёв в своей жизни. (Вот тебе и мальчик с хрупким здоровьем и пороком сердца). Он был на Курилах, Камчатке, Белом море, Телецком озере (Горный Алтай), Бурятии, Чукотке. Работал в Воронежском и Ленкоранском заповедниках. Его можно смело назвать путешественником. Учёным. Пришлось сменить массу профессий, но ни одна из них не стала главной профессией жизни. Делом жизни стало написание книг. Наверное, интересно узнать, как это произошло.
Сначала свои рассказы Снегирёв читал друзьям. Среди них была известная поэтесса Вероника Тушнова. Она и отправила рассказы на радио, где их сразу запустили в эфир.
В это же время детское издательство искало новые имена, и радио обратило внимание на Снегирёва. Первая книга писателя – «Обитаемый остров» о животных Тихого океана.
Так появился новый писатель – Геннадий Снегирёв, который мог написать и рассказ, и повесть, и очерк.
Всего написано 150 книг. Тираж – 5о миллионов. Его книги знают Японии, Франциии, Германии, Америке, Италии, Польше. Рассказы Геннадия Яковлевича вошли во многие буквари и учебники.
Закончим беседу о творчестве писателя вот такой загадкой.
Ходит медленно, степенно,
В чёрном фраке непременно,
Что за важный господин?
Птица странная - (Пингвин)
Ребята, а где живут пингвины? Правильно, на Южном полюсе, или в Антарктиде. Вот где ещё побывал писатель. Давайте послушаем его рассказы «Пингвиний пляж» и «До свидания»
Предварительный просмотр:
Снегирёв Геннадий Яковлевич.
20. 03.1933 – 14.01.2004.
Родился: 20 марта 1933 г., Москва Умер: 14 января 2004 г., Москва Биография Геннадий Яковлевич Снегирев - москвич, родился 20 марта 1933 г. Отец его погиб в сталинских лагерях, мама работала библиотекарем при паровозном депо Октябрьской железной дороги. Мальчик с детства узнал, что такое нужда и голод. После начальной школы учился в ремесленном училище (были тогда такие учебные заведения, где подростков обучали рабочим профессиям). Но и ремесленное училище закончить не пришлось: надо было зарабатывать на жизнь. В тринадцать лет будущий писатель начинает работать учеником препаратора на кафедре ихтиологии Московского университета. И здесь ему встретился человек, заменивший отца, - ученый Лебедев Владимир Дмитриевич. Вместе - учитель и ученик - лечили рыб, делали раскопки на Чудском озере, на месте проживания племен-рыбоедов четвертичного периода, изучали рыбьи кости и чешую (оказывается, по чешуе, как по срезу дерева, можно определить, сколько лет рыбе). Однажды в отсутствие учителя ученик впервые вывел в аквариуме дальневосточную креветку и амурскую рыбку бычка. Здесь же, в университете, Г.Снегирев начал заниматься боксом (мальчишкам надо уметь постоять за себя), и хотя был худым, если не сказать тощим, небольшого роста, стал чемпионом Москвы среди юношей наилегчайшего веса. Но, видимо, сказались недоедание и большие физические нагрузки - в шестнадцать лет у него обнаружился порок сердца. Врачи сказали: лежать. Лежал год, потом решил: лучше пойти в ледовое плаванье, куда мало кто шел, и направился с ихтиологическим отрядом на экспедиционном судне «Витязь» зимой 1951/52 г. из Владивостока через незамерзающий Сонгарский пролив в Тихом океане к берегам Чукотки. Экспедиция изучала глубоководных рыб Охотского и Берингова морей. Из экспедиции юный исследователь вернулся здоровым. Теперь его заинтересовали бобры. Целый год он ловил этих удивительных зверьков в глухих болотах Белоруссии и в товарных вагонах перевозил их для акклиматизации на приток Иртыша, реку Назым. Наблюдал, как они расселяются, живут, и позже описал в цикле рассказов «Бобровая хатка», «Бобровый сторож», «Бобренок». А когда увидел результаты своего труда, отправился с геологической экспедицией в Центральные Саяны, в Туву. В 1964 г. вместе со своим учителем, теперь уже профессором Лебедевым, Снегирев отбыл в необыкновенную экспедицию - на спасательной шлюпке, без мотора, под парусом, без запаса продуктов, имея при себе лишь соль, сахар, спиннинг для ловли рыбы и карабин для охоты. Путешественники за два лета проделали экспериментальный рейс на выживание по сибирской реке Лене, начиная с верховьев и кончая дельтой на севере Заполярья. Экспериментаторы не только выживали, но и изучали экологические изменения Якутской тайги и реки Лены. Об этом путешествии была позже написана книга «На холодной реке». Потом было еще много путешествий: на Курильские острова, Камчатку, Белое море, Телецкое озеро Горного Алтая, в Бурятию, Ленкоранский и Воронежский заповедники, и было немало профессий: с оленеводами Чукотки Снегирев гонял оленей, работал егерем в Копетдагском заповеднике Южной Туркмении, - но ни одна из них не стала делом жизни, как к наблюдения над животным миром не вылились в научные труды, что предрекали коллеги из университета. Делом жизни стали книги, которые родились из устных рассказов своим друзьям и товарищам по спортивной секции. Знакомая - поэтесса Вероника Тушнова - отнесла рассказы на радио. Там их сразу же взяли и пустили в эфир. А в это же время редакторы из Детгиза искали новых интересных писателей, им на радио и посоветовали обратить внимание на Г.Снегирева. Первая его книга - «Обитаемый остров» - о животном мире Тихого океана вышла в 1954 г. С тех пор было немало книг в разных жанрах - рассказов, повестей, очерков, которые пользовались неизменным успехом и много раз переиздавались, потому что книги эти поразительны, исполнены удивления и восхищения увиденным в многочисленных путешествиях... Библиография Геннадий Яковлевич Снегирёв, писатель, классик детской литературы, автор 150 книг, изданных пятидесятимиллионным тиражом - в Советском Союзе и в России, в Японии и во Франции, в Германии и в Америке, в Италии и в Польше, и там и сям. По его рассказам, напечатанным в букварях, хрестоматиях и учебниках, учатся дети.
Эльвира Иванова, кандидат педагогических наук:
Геннадий Яковлевич Снегирев - москвич, родился 20 марта 1933 г. Отец его погиб в сталинских лагерях, мама работала библиотекарем при паровозном депо Октябрьской железной дороги. Мальчик с детства узнал, что такое нужда и голод. После начальной школы учился в ремесленном училище (были тогда такие учебные заведения, где подростков обучали рабочим профессиям). Но и ремесленное училище закончить не пришлось: надо было зарабатывать на жизнь.
В тринадцать лет будущий писатель начинает работать учеником препаратора на кафедре ихтиологии Московского университета. И здесь ему встретился человек, заменивший отца, - ученый Лебедев Владимир Дмитриевич.
Вместе - учитель и ученик - лечили рыб, делали раскопки на Чудском озере, на месте проживания племен-рыбоедов четвертичного периода, изучали рыбьи кости и чешую (оказывается, по чешуе, как по срезу дерева, можно определить, сколько лет рыбе). Однажды в отсутствие учителя ученик впервые вывел в аквариуме дальневосточную креветку и амурскую рыбку бычка. Здесь же, в университете, Г. Снегирев начал заниматься боксом (мальчишкам надо уметь постоять за себя), и хотя был худым, если не сказать тощим, небольшого роста, стал чемпионом Москвы среди юношей наилегчайшего веса. Но, видимо, сказались недоедание и большие физические нагрузки - в шестнадцать лет у него обнаружился порок сердца. Врачи сказали: лежать. Лежал год, потом решил: лучше пойти в ледовое плаванье, куда мало кто шел, и направился с ихтиологическим отрядом на экспедиционном судне «Витязь» зимой 1951/52 г. из Владивостока через незамерзающий Сонгарский пролив в ихом океане к берегам Чукотки. Экспедиция изучала глубоководных рыб Охотского и Берингова морей. Из экспедиции юный исследователь вернулся здоровым. Теперь его заинтересовали бобры. Целый год он ловил этих удивительных зверьков в глухих болотах Белоруссии и в товарных вагонах перевозил их для акклиматизации на приток Иртыша, реку Назым. Наблюдал, как они расселяются, живут, и позже описал в цикле рассказов «Бобровая хатка», «Бобровый сторож», «Бобренок». А когда увидел результаты своего труда, отправился с геологической экспедицией в Центральные Саяны, в Туву.
В 1964 г. вместе со своим учителем, теперь уже профессором Лебедевым, Снегирев отбыл в необыкновенную экспедицию - на спасательной шлюпке, без мотора, под парусом, без запаса продуктов, имея при себе лишь соль, сахар, спиннинг для ловли рыбы и карабин для охоты. Путешественники за два лета проделали экспериментальный рейс на выживание по сибирской реке Лене, начиная с верховьев и кончая дельтой на севере Заполярья. Экспериментаторы не только выживали, но и изучали экологические изменения Якутской тайги и реки Лены. Об этом путешествии была позже написана книга «На холодной реке». Потом было еще много путешествий: на Курильские острова, Камчатку, Белое море, Телецкое озеро Горного Алтая, в Бурятию, Ленкоранский и Воронежский заповедники, и было немало профессий: с оленеводами Чукотки Снегирев гонял оленей, работал егерем в Копетдагском заповеднике Южной Туркмении, - но ни одна из них не стала делом жизни, как к наблюдения над животным миром не вылились в научные труды, что предрекали коллеги из университета.
Делом жизни стали книги, которые родились из устных рассказов своим друзьям и товарищам по спортивной секции. Знакомая - поэтесса Вероника Тушнова - отнесла рассказы на радио. Там их сразу же взяли и пустили в эфир. А в это же время редакторы из Детгиза искали новых интересных писателей, им на радио и посоветовали обратить внимание на Г. Снегирева.
Первая его книга - «Обитаемый остров» - о животном мире Тихого океана вышла в 1954 г. С тех пор было немало книг в разных жанрах - рассказов, повестей, очерков, которые пользовались неизменным успехом и много раз переиздавались, потому что книги эти поразительны, исполнены удивления и восхищения увиденным в многочисленных путешествиях...
Однажды я гулял в лесу. Было тихо, только дятел где-то долбил дерево да синицы попискивали. И трава и ветки на деревьях были белые от инея. Вода в речке была черная. Я стоял на берегу, смотрел, как белые снежинки тают в черной воде, и думал: «А где же теперь рыбы? А летучая мышь? А бабочки? Рыбы сидят в ямах на дне. Летучая мышь где-нибудь в дупле спит. А бабочки зимой не могут спать: они маленькие и нежные, сразу замерзнут». И я стал искать бабочек. Пускай не живых, а которые от холода умерли. И в траве смотрел. И норку мышиную раскопал, нашел там крылышко от жука. И под кочкой искал. Нигде нет мертвых бабочек.
Под соснами, во мху, остался гриб, весь сморщенный. Я его стал выкапывать и в земле нашел коричневую, вроде сучка, куколку. Только на сучок она не похожа. Она похожа на бабочку без крыльев, без ножек и твердая.
Дома я показал куколку отцу. Он спросил, где я ее нашел. Я сказал, что под сосной.
Это соснового шелкопряда куколка, - сказал отец.
Я спросил:
Она совсем мертвая?
Нет, не совсем. Была живая, сейчас мертвая, а весной… увидишь.
Я очень удивился: «Была живая, сейчас мертвая, а весной… Разве мертвые оживают?»
Куколку я положил в спичечную коробку, а коробку спрятал под кровать и забыл про нее.
Весной, когда снег растаял и лес стал зеленый, я проснулся утром и слышу: кто-то шуршит под кроватью. Я подумал: мышь. Посмотрел под кровать, там мыши нет, только спичечная коробка валяется. В коробке кто-то шуршит, шелестит. Я открыл коробку. Из нее вылетела золотистая, как сосновая чешуйка, бабочка. Я даже не успел ее поймать. Я не понял, откуда она. Ведь в коробке была мертвая куколка, твердая, как сучок.
Бабочка вылетела в окно и полетела к соснам на берегу реки. В лесу пели птицы, пахло травой, кричал петух, а я смотрел на пустую спичечную коробку и думал: «Она же была мертвая, мертвая!»
Пошел я на болото собирать клюкву. Набрал полкорзинки, а солнце уже низко: из-за леса выглядывает, вот-вот скроется.
Спина устала немножко, распрямился я, смотрю - пролетела цапля. Наверно, спать. Она на болоте давно живет, я ее всегда вижу, когда она пролетает.
Солнце уже зашло, а светло еще, небо на том месте красное-красное. Тихо вокруг, только кто-то кричит в камышах, не очень громко, а слышно далеко: «Ук!» Подождет немножко и опять: «Ук!»
Кто же это такой? Я этот крик и раньше слышал, только не обращал внимания. А сейчас мне как-то любопытно стало: может, это цапля так кричит?
Стал я ходить около этого места, где крик слышен. Близко совсем кричит, а никого нет. Темно скоро будет. Пора домой. Только немного прошел - и вдруг кричать перестало, не слышно больше.
«Ага, - думаю, - значит, здесь!» Притаился я, стою тихо-тихо, чтоб не спугнуть. Долго стоял, наконец на кочке, совсем рядом, откликнулось: «Ук!» - и опять тишина.
Присел я, чтоб получше разглядеть, смотрю - лягушечка сидит и не шевелится. Маленькая совсем, а кричит так громко!
Поймал я ее, в руке держу, а она даже не вырывается. Спинка у нее серая, а брюшко красно-красное, как небо над лесом, где зашло солнце. Посадил я ее в карман, корзиночку с клюквой взял и пошел домой. В окнах у нас свет зажгли. Наверно, сели ужинать.
Пришел я домой, дедушка меня спрашивает:
Куда ходил?
Ловил укалку.
Он не понимает.
Что, - говорит, - за укалка такая?
Полез я в карман, чтоб ее показать, а карман пустой, только немножко мокрый. «У, - думаю, - противная ука! Хотел ее дедушке показать, а она убежала!»
Дедушка, - говорю, - ну, знаешь, ука такая - она вечером всегда на болоте кричит, с красным животом.
Дедушка не понимает.
Садись, - говорит, - ешь да спать ложись, завтра разберемся.
Встал я утром и весь день ходил, все про уку думал: вернулась она не болото или нет?
Вечером пошел я опять на то же место, где поймал уку. Долго стоял, все слушал: не закричит ли.
Наконец тихонько: «Ук!» - где-то сзади крикнула и опять стала кричать. Я ее искал, искал, так и не нашел. Подойдешь поближе - молчит. Отойдешь - опять начинает. Наверно, она спряталась под кочку.
Надоело мне ее искать, пошел я домой.
Зато теперь-то я знаю, кто на болоте вечером так громко укает. Не цапля это, а маленькая ука с красным животиком.
Бабочка на снегу
Когда я вышел из избушки, то ружье зарядил мелкой дробью. Думал, рябчика встречу - подстрелю на обед.
Тихо иду, стараюсь, чтобы снег под валенками не скрипел. Вокруг елки мохнатым инеем покрыты, как бородой.
Вышел я на полянку, смотрю - впереди под елкой что-то черненькое.
Поближе подошел - а это коричневая бабочка сидит на снегу.
Вокруг сугробы намело, мороз трещит - и вдруг бабочка!
Повесил я ружье на плечо, снял шапку и стал еще ближе подходить, хотел ее накрыть шапкой.
И тут снег у меня под ногами взорвался - порх-порх! - и три рябчика вылетели.
Пока я снимал ружье, они скрылись в елках. Остались от рябчиков только ямки на снегу.
Походил я по лесу, поискал, да разве теперь их найдешь.
Притаились на елках, сидят и надо мной смеются.
Как это я рябчиный хохолок за бабочку принял?
Это же рябчик высунул головку из-под снега, чтобы за мной подглядывать.
В другой раз не буду зимой бабочек ловить.
Ночные колокольчики
Мне очень хотелось увидеть оленя: рассмотреть, как он есть траву, как стоит неподвижно и прислушивается к лесной тишине.
Однажды я подошел к оленихе с олененком, но они почуяли меня и убежали в красные осенние травы. Я узнал это по следам: следы в болоте на моих глазах наполнялись водой. Слышал, как трубят олени по ночам. Где-нибудь далеко протрубит олень, а по реке доносит эхом, и кажется - совсем рядом.
Наконец в горах я набрел на оленью тропу. Олени протоптали ее к одинокому кедру. Земля у кедра была соленая, и олени приходили ночью лизать соль.
Я спрятался за камнем и стал ждать. Ночью светила луна и был мороз. Я задремал.
Проснулся я от тихого звона. Как будто звенели стеклянные колокольчики. По тропе мимо меня шел олень. Я так и не рассмотрел оленя, только слышал, как с каждым шагом звенела земля у него под копытами.
За ночь от мороза выросли тонкие ледяные стебельки. Они росли прямо из земли. Олень разбивал их копытами, и они звенели, как стеклянные колокольчики.
Когда взошло солнце, ледяные стебельки растаяли.
Бобренок
Весной снег быстро растаял, вода поднялась и затопила бобровую хатку.
Бобры перетащили бобрят на сухие листья, но вода подобралась еще выше, и пришлось бобрятам расплываться в разные стороны.
Самый маленький бобренок выбился из сил и стал тонуть.
Я заметил его и вытащил из воды. Думал, водяная крыса, а потом вижу - хвост лопаточкой, и догадался, что это бобренок.
Дома он долго чистился и сушился, потом нашел веник за печкой, уселся на задние лапки, передними взял прутик от веника и стал его грызть.
После еды бобренок собрал все палочки и листики, подгреб под себя и уснул.
Послушал я, как бобренок во сне сопит. «Вот, - думаю, - какой спокойный зверек: можно его одного оставить, ничего не случится!»
Запер бобренка в избе и пошел в лес.
Всю ночь я бродил по лесу с ружьем, а утром вернулся домой, открыл дверь, и…
Что же это такое? Как будто я в столярную мастерскую попал!
По всему полу белые стружки валяются, а у стола ножка тонкая-тонкая: бобренок ее со всех сторон подгрыз. А сам спрятался за печку.
За ночь вода спала. Посадил я бобренка в мешок и поскорее отнес к реке.
С тех пор как встречу в лесу поваленное бобрами дерево, так сразу вспоминаю про бобренка, который подгрыз мой стол.
Куда ни глянешь, вокруг одни льды. Белые, зеленоватые, блестящие на солнце. Я стал вглядываться в узкую полоску воды, которую разрезал во льдах наш корабль.
И вдруг я увидел два черных глаза. Они смотрели на меня со льдины, медленно проплывавшей мимо.
Стой! Стой! Кто-то за бортом! - закричал я.
Корабль замедлил ход и остановился. Пришлось спустить шлюпку и вернуться к льдине.
Льдина была покрыта искрящимся снегом. И на снегу, как на одеяле, лежал белёк - детеныш тюленя.
Тюлени оставляют своих малышей на льду, и только утром приплывает к бельку мать, покормит молоком и опять уплывает, а он весь день лежит на льдине, весь белый, мягкий, как плюшевый. И если бы не большие черные глаза, я его не заметил бы.
Я принес ему бутылочку молока, но белёк пить не стал, а пополз к борту. Я оттащил его обратно, и вдруг из его глаз покатилась сначала одна слеза, потом вторая, и так и посыпали градом. Белёк молча плакал. Матросы зашумели и сказали, что надо скорее положить его на ту льдину. Пошли к капитану. Капитан поворчал-поворчал, но все же развернул корабль. Льды еще не сомкнулись, и по водяной дорожке мы пришли на старое место. Там белька снова положили на снежное одеяло, только на другую льдину. Он почти перестал плакать. Наш корабль поплыл дальше.
