Эпоха средневековья в литературе кратко. Средневековая литература

"Литературный жанр " — абстрактное понятие для обозначения единства содержания и формы произведения. Определенные сферы жизненного материала облекаются в некие соответствующие им литературные формы, определяемые прежде всего традицией, литературной памятью, общепринятой условностью. Если писатель открывает в произведении какие-то новые стороны жизни, он неизбежно находит для них новые оттенки формы, поэтому, хотя для большинства жанров, существовавших в истории литературы, есть идеальные формулы, эти абстракции воплощаются на практике в конкретное произведение, по-своему реализующее, а значит неизбежно трансформирующее жанровые формулы. Таким образом, "жанр" — это категория, опосредующая общие законы и механизмы литературного процесса и конкретику отдельных произведений, поэтому через призму жанра особенно удобно рассматривать историю литературы. Жанровый подход помогает выявить общие закономерности литературной эпохи, не упуская из виду особенностей отдельных произведений.

В каждой национальной литературе существует особая жанровая система, но на ранних стадиях формирования западноевропейских литератур они отличались однотипностью, параллелизмом происходящих в них процессов. Это следствие того универсализма средневекового сознания, о котором было сказано во введении к настоящей главе. Общим для всех них было прежде всего само понятие "литература" — оно тогда существенно отличалось от нынешнего представления о художественной литературе. Так, в систему жанров средневековой литературы входили религиозное поучение и описание жития святого, историческая хроника, философский и религиозный трактаты, описания животных, растений и минералов, то есть те жанры, которые мы сегодня считаем "научно-популярными". А те жанры, которые сегодня прежде всего понимаются как "художественные", либо еще не существовали (роман), либо сильно отличались от нынешних.

Среди жанров художественной литературы в любую эпоху наиболее массовыми и популярными всегда являются повествовательные, или эпические, жанры. На разных этапах средневековья доминировали разные эпические жанры. Для раннего средневековья характерен народный эпос. Наиболее архаичная его часть — кельтский героический эпос, ирландские и исландские саги, с богатырскими героями и элементами космогонических мифов (мифов о сотворении мира). В эпоху зрелого средневековья возникает письменная, книжная литература на новых языках, и важнейшим ее звеном стал народно-героический эпос, создававшийся на более прочной исторической основе. Французская "Песнь о Роланде", немецкая "Песнь о Нибелунгах", испанская "Песнь о моем Сиде" отразили процессы этнической и государственной консолидации, сложение феодальных отношений. Одновременно с записью героических песен на национальных языках возникает новая рыцарская, или куртуазная, литература. Помимо расцвета лирических жанров, в ней возникает новый эпический жанр — рыцарский роман, процветавший в Европе вплоть до начала XVII века. Наконец, третий эпический жанр, не имеющий прецедентов в предшествующей литературе, — новелла — возникает как отражение предвозрожденческих тенденций в итальянской литературе. Если героический эпос — жанр доавторского этапа, то ранние образцы рыцарского романа были анонимными, более поздние имели авторов. Самые известные авторы рыцарских романов — француз Кретьен де Труа, немец Вольфрам фон Эшенбах (XII в.), англичанин сэр Томас Мэлори. А появление жанра новеллы в XIV веке уже вполне определенно связано с именем единственного автора — Джованни Боккаччо.

В целом, история эпических жанров отражает этапы развития европейского сознания в том же направлении, которое было намечено нами уже при анализе "Одиссеи": от восприятия мира с позиций коллективного, нерасчлененного сознания к большей расчлененности, индивидуальности, ко все большему своеобразию авторского мироощущения.

Жанры средневековой русской литературы были тесно связаны с их употреблением в быту - светском и церковном. В этом их отличие от жанров новой литературы. В средние века все искусства, и в их числе литература , носили «прикладной» характер. Богослужение требовало определенных жанров, предназначенных для определенных же моментов церковной службы. Некоторые жанры имели свое назначение в сложном монастырском быту. Даже келейное чтение (индивидуальное чтение монахов) имело жанровую регламентацию.

Отсюда несколько типов житий, несколько типов церковных песнопений, несколько типов книг, регламентирующих богослужение, церковный и монастырский быт, и т. д. В жанровую систему входили даже такие жанрово не повторяющиеся произведения , как евангелия, псалмы, апостольские послания и пр.

Уже из этого беглого и крайне обобщенного перечисления церковных жанров ясно, что часть из них могла развивать в своих недрах новые произведения (например, жития святых, которые должны были создаваться в связи с новыми канонизациями), а часть жанров была строго ограничена существующими произведениями, и создание новыхпроизведений в их п редел а & было невозможно. Однако и те и другие не могли измениться: формальные признаки жанров были строго обусловлены особенностями их употребления и традиционными признаками.

Несколько менее стеснены внешними формальными и традиционными требованиями были светские жанры. Эти светские жанры не связывались с определенным употреблением в быту и поэтому были более свободными в своих внешних, формальных признаках.

Обслуживая регламентированный и очень церемониальный средневековый быт, жанровая система литературы не удовлетворяла, однако, всех потребностей в художественном слове. Грамотные верхи феодального общества имели в своем распоряжении и книжные, и устные жанры. Неграмотные народные массы удовлетворялисвои потребности в художественном слове с помощью устной системы жанров. Книжность была только отчасти доступна народным массам через богослужение.

Литературно-фольклорная жанровая система словесного искусства русского средневековья была в отдельных своих частях более жесткой, в других - менее жесткой, но если ее брать в. целом, она была очень традиционной, сильно формализованной, мало меняющейся, тесно связанной с обрядовыми обычаями. Чем более она была жесткой, тем настоятельнее она подвергалась изменению в связи с переменами в исторической действительности, в быте, в обрядах и в требованиях применения. Она должна была реагировать на все изменения в действительности, как бы «взламываться» ими. V

Раннефеодальные государства были очень непрочными. Единство государства постоянно нарушалось раздорами феодалов, отражавшими центробежные силы общества. Чтобы 1 удержать единство, требовались высокая общественная мораль , высокое чувство чести, верность, самоотверженность, развитое патриотическое самосознание и высокий уровень словесного искусства - жанров политической публицистики, жанров, воспевающих любовь к родной стране, жанров лиро-эпических.

Единство государства, при недостаточности связей экономических и военных, не могло существовать без интенсивного развития личных патриотических качеств. Нужны были произведения, которые ясно свидетельствовали бы об историческом и политическом единстве русского народа. Нужны были произведения, которые активно выступали против раздоров князей. Особенностью древнерусской литературы этого периода являлось сознание единства всей Русской земли без каких-либо племенных различий, сознание единства русской истории и государства.

Вот почему, несмотря на наличие двух взаимодополняющих систем жанров - литературной и фольклорной, русская литература XI-XIII вв. находилась в процессе жанрообразования. Разными путями, из различных корней постоянно возникают произведения, которые стоят особняком от традиционных систем жанров, разрушают их либо творчески объединяют. В результате поисков новых жанров в русскойлитературе и в фольклоре появляется много произведений, которые трудно отнести к какому-нибудь из прочно сложившихся традиционных жанров. Они стоят вне жанровых традиций.

Ломка традиционных форм вообще была довольно обычной на Руси. Все более или менее выдающиеся произведения литературы, основанные на глубоких внутренних потребностях, вырываются за пределы традиционных форм.

В этой обстановке интенсивного жанрообразования некоторые произведения оказались единичны в жанровом отношении («Моление» Даниила Заточника, «Поучение», «Автобиография» и «Письмо к Олегу Святославичу» Владимира Мономаха), другие получили устойчивое продолжение (Начальная летопись - в русском летописании, «Повесть об ослеплении Василька Тере-бовльского» - в последующих повестях о княжеских преступлениях), третьи имели лишь отдельные попытки продолжить их в жанровом отношении («Слово о полку Игореве » - в «Задон-щине»).

Отсутствие строгих жанровых рамок способствовало появлению многих своеобразных и высокохудожественных произведений.

Процессы жанрообразования способствовали интенсивному использованию в этот период опыта фольклора (в «Повести временных лет» и других летописях, в «Слове о полку Игореве», в «Слове о погибели Русской земли», в «Молении» и «Слове» Даниила Заточника и т. д.). Процесс жанрообразования, осуществляющийся в XI-XIII вв., возобновился в XVI в. и протекал довольно интенсивно в XVII в.

Пропуск античной стадии в развитии культуры поднял значение литературы и искусства в развитии восточного славянства. На литературу и другие искусства выпала, как мы видели, ответственнейшая роль - поддержать ускоренное развитие русского общества в XI - начале XIII в. и ослабить отрицательные стороны этого ускоренного развития: распад Русского государства и раздоры князей. Вот почему общественная роль всех видов искусства была чрезвычайно велика в XI-XIII вв. у всех восточных славян.

Чувство истории, чувство исторического единства, призывы к политическому единению, разоблачения злоупотреблений властью распространялись на огромную территорию с большим и пестрым разноплеменным населением, с многочисленными полусамостоятельными княжествами.

Уровень искусств соответствовал уровню общественной ответственности, которая выпала на их долю. Но эти искусства не знали все же собственной античной стадии - только отклики чужой через Византию. Поэтому, когда в России в XIV и начале XV в. создались социально-экономические условия для возникновения Предвозрождения и это Предвозрождение действительно возникло, оно сразу в историко-культурном отношении было поставлено в своеобразные и невыгодные условия. Роль «своей античности» выпала на Русь домонгольскую, Русь периода ее независимости.

Литература конца XIV - начала XV в. обращается к памятникам XI - начала XIII в. Отдельные произведения этого времени стилистически подражают «Слову о законе и благодати» митрополита Илариона, «Повести временных лет», «Слову о разорении Рязани» и, самое главное, «Слову о полку Игореве» (в «Задонщине»). В зодчестве замечается аналогичное обращение к памятникам XI-XIII вв. (в Новгороде, Твери, Владимире), то же происходит в живописи, то же - в политической мысли (стремление возродить политические традиции Киева и Владимира Залесского), то же - в народном творчестве (на это время приходится особенно интенсивное формирование киевского цикла былин). Но все это оказывается недостаточным для Предвозрождения, и поэтому особое значение имеет укрепление связей со странами, пережившими античную стадию культуры. Русь возрождает и укрепляет свои связи с Византией и со странами византийского культурного ареала, прежде всего с южными славянами.

Введение

Вэпохураннегосредневековья(V - XI вв.) литература в странах Западной Европы раз- вивалась преимущественно на латинском языке, чуждом и непонятном народу.

Это была пора становления феодального строя. С каждым столетием усиливалась эксплу- атация крестьянства, усугублявшаяся беспре- рывными междоусобными войнами. Феодалы, стремившиеся подавить народное недоволь- ство, внушали народу идею покорности и по- слушания. Они опирались на христианскую церковную идеологию с ее проповедью смирения, отказа от земных благ, упования на вечное бла- женство в загробном мире. Культура, полу- ченная в наследство от древнего мира, пришла в это время в глубочайший упадок. Христиан- ская церковь уничтожила почти все ее сокро- вища. В монастырских библиотеках храни- лись лишь некоторые рукописные книги антич- ности. Церковные, монастырские школы были единственным очагом образования: ведь свя- щеннослужители должны были уметь читать по-латыницерковныекниги.

Церковь воспитывала презрение к живому народному языку, культивировала «священную» латынь, непонятную народу. Переписывались и распространялись сочинения «отцов церкви», духовные стихи, жития святых.

Однако христианское мировоззрение и авто- ритет церкви не могли полностью подчинить духовную жизнь народа. В пору раннего средне-вековья существовало и развивалось устное народное творчество. В отличие от ученой цер-ковной литературы народные песни, сказки, предания слагались на живых языках народов, населявших европейские земли, отражали их жизнь, нравы,верования.

Когда в дальнейшем у этих народов появи- лась своя письменность, произведения народ- ного творчества были записаны. Так они до- шли донас.

Темоймоего реферата является Западноевропейская литература средневековья, которая особо привлекла мое внимание, так как ее основными чертами являются процесс формирования европейской общности народов и складывание феномена западноевропейского христианского типа культуры.

К наиболее ранним произведениям устного народного творчества средневековой Европы относятся предания древних ирландцев, так называемые «ирландские саги», возникшие во II - VI вв. и сохраненные народными певцами бардами. В самых ранних из них, героических сагах, отражена жизнь ирландских кланов (так назывались у древних ирландцев род, семейная община) в эпоху распада родового строя, их обычаи,междоусобные войны.

Особенно интересен цикл саг древнеирландского племени уладов. Герой этих саг - ска зочный богатырь Кухулин - одарен сверхъестественной силой, мудростью, благородством. Для него ничего нет выше долга перед кланом. Кухулин гибнет, защищая Ирландию от чуже земцев, приплывших с Севера.

К более позднему времени относятся фантастические саги - поэтические сказания о бесстрашных ирландских моряках, бороздив ших на своих утлых суденышках суровые северные моря и океаны. Географические от крытия древних ирландцев, знавших путь на Исландию и Гренландию и, видимо, доплывав ших до Северной Америки, запечатлены в сказочном мире фантастических саг с их чудес нымиостровамиизаколдованнымиземлями.

Кельтские племена, к которым принадле жали древние ирландцы, населяли в древ ности Британские острова и большую часть
нынешней Франции, Бельгии и Испании. Они оставили богатое поэтическое наследие. Замет ную роль в дальнейшем развитии средневеко вой литературы сыграли кельтские предания о сказочном короле Артуре и его рыцарях, сложенные в Британии и перенесенные затем в Северную Францию. Они стали известны по всейЗападнойЕвропе.

Великим памятником устной поэзии раннего средневековья является также и «Старшая Эдда» - сборник песен на древнеисландском языке, дошедший до нас в рукописи XIII в. и названный так в отличие от «Младшей Эдды», несколько ранее найденного трактата о твор- чествеисландских певцов-скальдов.

В IX в. свободные норвежские земледельцы под натиском усиливающегося феодального гнета стали переселяться в Исландию, на почти безлюдный остров, затерянный в океане. Здесь возникла своеобразная республика свободных землевладельцев,надолгосохранившаясвою независимость и древнюю, дохристианскую культуру.

Переселенцы привезли в Исландию и свою поэзию. На острове сохранились произведения древних скандинавов и возникли новые их варианты, более близкие к сложившимся здесь общественным условиям.

Наиболее древние песни «Старшей Эдды» возникли, очевидно, в IX - X вв., еще до пересе- ления на остров. Они тесно связаны с предани- ями континентальных германских племен. В них звучат отголоски гораздо более древних преда- ний- VI в. Самые поздние песни «Эдды» созда- ны уже в Исландии, примерно в XII - XIII вв.

«Старшая Эдда» состоит из мифологических, героических и морально-поучительных песен, излагающих житейскую мудрость раннего средневековья.

Цикл мифологических песен повествует о богах древних скандинавов, живущих в небес- ном городе Асгарде, о верховном божестве мудром Одине, его супруге Фригге, о Торе - боге грома и молнии, о боге войны Тю и ко- варном Локи - боге огня. В небесном чертоге - Валгалле пируют боги, а вместе с ними воины, принявшие смерть на поле битвы.

В мифологии «Эдды» отразилось классовое расслоение в древних скандинавских племенах, смена религиозных культов в древнеисландском обществе. Одна из самых сильных песен-«Про- рицание провидицы» передает трагическое пред- чувствие катастрофы, нависшей над старым языческим миром и родовым строем,- в ней говорится огибели богов,о концемира.

Героические песни «Старшей Эдды» полны от- звуков эпохи переселения народов (IV - VI вв.) и исторических битв этой поры. В более поздние песни «Эдды» вошли воспоминания об «эпохе викингов» - древних скандинавских завоева- телей, совершавших опустошительные набеги на побережья Европы (IX - XI вв.). Историче-ское прошлое в этих песнях овеяно дымкой народной фантазии.

Из героических песен «Эдды» наиболее ин- тересен цикл песен о Нифлунгах - сказочных карликах, кузнецах и рудознатцах. Злокознен- ный Локи отнял у них клад. Золото Нифлунгов, переходя из рук в руки, становится причи- ной кровавой распри, смерти героев, гибели целых племен. Сюжет этого предания лег в основу средневековой немецкой «Песни о Нибелунгах».

Песни «Эдды» сложились и бытовали века- ми в народной среде Исландии. В ту же эпоху (X - XII вв.)придворескандинавскихфе одалов расцвела поэзия профессиональных певцов-скальдов - поэтов-дружинников, слу- живших своему покровителю и мечом, и словом. Среди скальдов было немало выходцев из Исландии, где поэтическое искусство стояло выше, чем в других скандинавских странах. Од- нако, развиваясь в отрыве от народной основы, поэзия скальдов постепенно утратила величест- венную простоту «Эдды».

До высокого художественного уровня под- нялся в Исландии и жанр прозаических саг (главным образом XII - XIII вв.). В них правдиво и разносторонне изображается жизнь исландского народа эпохи раннего средневеко- вья. Чаще всего такие саги были своеобразной семейной хроникой крестьянского рода («Сага о Ниале»). Иногда сага представляет собой исто- рическое повествование. Например, «Сага об Эрике Красном» рассказывает о викингах, от- крывших в X в. путь к Америке. Некоторые саги возвращались к старинным преданиям, известным по песням «Эдды». Во многих исланд- ских сагах сохранились важные свидетельства о тесных связях скандинавского Севера и древ- ней Руси («Сага об Олафе Трюгвесене», «Сага об Эймунде»).

Образы народной поэзии раннего средне- вековья продолжали жить в творениях писа- телей новоговремени.Вподражание поэзии кельтов поэт Д. Макферсон написал в XVIII в. свои «Песни Оссиана». Есть несколько «оссиановских» стихотворений и у А. С. Пушкина («Кольна»,«Эвлега»,«Осгар»).

Мотивы «Эдды» широко использовал немец- кий композитор Вагнер в своей музыкальной драме «Кольцо Нибелунгов». Из «Эдды» заимствованы сюжеты многих произведений литературы, среди них сюжет драмы Ибсена «Воители в Хельгеланде».

В истории культуры средних веков кратковременным, но весьма примечательным эпизодом явилось так называемое каролингское Возрождение. Его главными представителями были ученые-поэты различных национальностей, собранные при дворе Карла Великого.

“Ведущую роль в придворном ученом обществе играл англосакс Алкуин. Видными писателями были также находившиеся при императорском дворе: Павел Диакон из Ламбардии (главный труд Павла «История лангобардов», «Во славу Ларского озера»). Теодульф -– вестгот из Испании, написавший ряд посланий и стихотворений научного, богословного и морального содержания («Против судей», «Об утерянной лошади»). Валахфрид Страбан – писал стихотворные жития святых, также много посланий, гимнов («К Лиутгеру–Клирику»). Седулий Скотт– ирландский поэт, грамматик и богослов. Им написаны многочисленные послания, эпиграммы («Книга о христианских правителях», «Басня о льве и лисице», «Стих об аббате Адаме»)”.

“Весьма значительным явлением в литературном творчестве средневековой Европы была поэзия вагантов, родиной которых считается Франция. Вместе с появлением нецерковных школ в XII в. И возникает данная субкультура – в форме поэтического творчества учащихся этих школ, бродивших по городам и весям. Особенностью творчества вагантов была его яркая антиклерикальная направленность, что, безусловно, вызывало ответные репрессивные меры со стороны церкви. Наиболее прославился своими стихами французский вагант Франсуа Вийон; музыку к его произведениям сочиняют и современные композиторы”.

В XI в. завершается формирование феодаль- ного строя. Следующее столетие было веком развития торговли и роста городов. К этому времени устное народное творчество в Запад- ной Европе достигло уже высокого развития. Народные песни и легенды распространялись бродячими артистами: во Франции они называ- лись жонглерами, в Германии - шпильманами. Репертуар жонглеров был очень разнообра- зен. Они пели сатирические и любовные песни, рассказывали смешные истории о ловких шко- лярах, глуповатых крестьянах, хитрых го- рожанах и жадных попах. Особенным почетом пользовались во Франции жонглеры, умевшие исполнять так называемые песни о подвигах - поэмы о сражениях и подвигах рыцарей. Эти длинные песни пелись речитативом на про- стой мотив под аккомпанемент виолы - само- дельнойскрипки.

В большей части песен о подвигах изобра-жались преображенные народной фантазией исто- рические эпизоды из войн, которые велись во времена раннего средневековья. Такие поэмы и сказания о подвигах рыцарей создавались в эпоху крестовых походов во всех странах Евро- пы. Иногда эти эпические поэмы представляют собой поэтическую переработку более древних сказаний. Так, например, немецкая «Песнь о Нибелунгах», посвященная подвигам Зигфри- да,- переработка скандинавских саг о Сигурде. Песни о подвигах были особенно распро-странены в Северной Франции. До нас дошло около восьмидесяти таких песен. Многие из них связаны с образом императора Карла Ве- ликого. Самая известная из них - замечатель ная «Песнь о Роланде», возникшая около 1100 г. Еесюжет связан с действительным историче- ским событием.

“Песнь о Роланде сразу вводит в событиямноголетней войны франков с испанскими capa цинами (арабами). В ней рассказывается о героической гибели отряда графа Роланда во время отступления Карла Великого из Испании и о мести короля Франков за гибель своего племянника. Завоевательный поход в Испанию изображен в поэме как религиозная война христиан против мусульман. Роланд наделен всеми чертами безупречного рыцаря: он справедлив, великодушен и безумно смел, совершает подвиги и погибает, чтобы не нарушить клятву верности своему сеньору”.

Во всех «песнях о подвигах» отражены идеалы рыцарской эпо- хи - воинская доблесть и честь, боевая дружба, верность рыцаря своему королю. Но в «Песне о Ро- ланде» впервые в западноевропей- ской поэзии выражен и общена- родный взгляд на исторические события.

В то самое время, когда в Север-ной Франции создавались поэмы о подвигах, на независимом от Се-вера Юге - в Провансе, отличав-шемся от Севера и по языку, и по укладу жизни, развивалась лири- ческая поэзия.

Здесь было много старинных го- родов и сильнее сказывалось влия- ние традиций римской культуры. В связи с развитием средиземно- морской торговли расширился кру- гозор людей, и поэтому духовная культура была здесь выше, чем на Севере.

Прованская поэзия, процве-тавшая при дворах феодальных сеньоров, стала служить в XII - XIII вв. недосягаемым образцом не только для романских народов, но и длянемцевиангличан.

Тематика провансальской поэ-зии была разнообразна, но наи- большее значение и успех имели любовные песни, в которых отра- зился идеал возвышенной, благо- родной любви поэта-рыцаря к пре красной даме. Поэтов-лириков на юге Франции называли трубадурами, а на севере– трувэрами. Среди трубадуров были люди самого различного происхождения. Известный труба- дур Гильом Аквитанский был владетельным гер-цогом, Джауфрё Рюдёль - феодальным сеньо- ром, а Маркабрун - простым жонглером.

Под влиянием французских поэтов лири- ческая поэзия в XIII в. расцветает в Германии, Италии и Испании.

На севере Франции в XII – XIII вв. появи- лись и первые рыцарские романы– стихотворные ипрозаическиепроизведения.Как и рыцарская поэзия, рыцарский роман связан с новой, куртуазной культурой, возникшей при дворах крупных феодалов в XII в. Богатые сеньоры держали тогда у себя на службе и профессиональных поэтов-менестрелей.

Придворная рыцарская культура носила светский характер и отличалась известной утонченностью. В формировании ее значительную роль сыграли женщины – знатные дамы. От рыцаря теперь требовалась не только доблесть, но и обходительность, тонкость чувств.

Рыцарский роман и рыцарская поэзия, рассчитанные на вкусы феодалов, приукрашали рыцарство. Их содержание иногда условно. Элементы условности и искусственности можно обнаружить и в поэзии трубадуров. Вместе с тем надо сказать, что именно эти жанры в противо положность церковным проповедям утверждали интерес к земной жизни, к естественным чувст вам людей. Они содействовали развитию новой, реалистической литературы, расцвет которой наступает в эпоху Возрождения.

В отличие от героического феодального эпоса («песен о подвигах») основное место в рыцар ских романах занимает любовная тема и все возможные, часто и фантастические, подвиги рыцарей. Свои подвиги рыцарь совершает в честь «дамы сердца» или только для того, чтобы добыть себе славу. Хотя большинство рыцарских романов написано стихами, созда вались они не для пения, а для чтения.

Сюжеты рыцарских романов черпались ав торами из старинных легенд или из книжных источников.

Самый интересный цикл произведений груп пируется вокруг легендарного британскогоко роля Артура («Рыцари Круглого стола»). Наи более одаренные авторы рыцарских романов – француз Бенуа де Сент-Мор,переделавший в духе рыцарских романов сюжеты поэм Гомера и Вергилия;егопрославленныйсоотечествен ник, замечательныйпоэтКретьендеТруа, авторрядароманов, в томчисле и о рыцаре Ланселоте; Вольфрам фон Эшенбах, немецкий миннезингер, автор громадной поэмы в 25 000 строк – «Парсифаль»; его соотечественник ГотфридСтрасбургский, автор высокохудожест венной обработкисюжета о Тристане и Изольде.

“Одна из самых популярных переработок этого сюжета принадлежит перу французского уче- ного XX в. Ж. Бедье. В нем рассказано о жизни рыцаря Тристана и его любви к прекрасной королеве Изольде. Волшебный любовный на-питок, выпитый ими по ошибке, связал их на- вечно высоким и непреодолимым чувством люб- ви. Все препятствует чувству любящих, но ни опасности, ни законы феодального мира не могут убить любви Тристана и Изольды.

Характерно, что, показывая нравственные мучения Тристана, нарушившего долг вассала и полюбившего жену своего короля, средневеко- вые авторы все сочувствие отдают влюбленным. Именно в рыцарской литературе впервые в эпоху средневековья прозвучало утверждение высоко-го человеческого чувства – любви”.

“В начале XIII в. была сложена очарователь ная повесть «Окассен и Николет», в которой рассказывается о любвизнатного юноши Окассена и пленной сарацинке Николет. Повесть начинается словами:

Кто услышать хочет стих

Провлюбленныхмолодых,

Повесть радостей и бед

«Окассен и Николет»?

В повести нет обычного прославления рыцар- ской доблести. Автор сочувствует Окассену, предпочитающему битвам мирную жизнь”.

Уже в XII в. в связи с ростом городов раз- вивается и городская литература. Литература горожан, рожденная в трудовой среде, была связана с реальной жизнью и заквашена на дрожжах народного творчества. Герои этой литературы – смышленый горожанин и лу- кавый крестьянин– своими хитрыми продел- ками оставляют в дураках чванливых сеньоров и жадных попов. Жанры городской, по пре- имуществу сатирической, литературы очень раз- нообразны. Это и басня, и рассказ, и драмати- ческие произведения.

Наибольшее распространение тогда полу- чили небольшие стихотворные рассказы с за- бавным сюжетом. Во Франции они называ- лись«фаблио»,вГермании – «шванки».

Близок к фаблио по стилю и содержанию «Роман о Лисе», объединивший в себе многочи- сленные басни и сказки. Созданный во Франции в XII – XIII вв., он вскоре получил распростра- нение и в других странах. Действующие лица здесь – животные: изворотливый лис Ренар, гру-бый и тупой Изенгрим, медведь Брён, кот Тибер и другие.

ПО ПРЕДМЕТУ

МИРОВАЯ ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КУЛЬТУРА

НА ТЕМУ

ВЫПОЛНИЛ _____________

МОСКВА 2003

· Введение

· Героический эпос

· «Беовульф» (отрывки)

· Старшая Эдда (песни о богах, Речи Высоцкого)

· Призыв к крестовому походу

· Рыцарская литература

· Альба, пастораль, кансона

· Городская литература

· Поэзия вагантов

ВВЕДЕНИЕ

Дух знанья жил, сокрытый в тайном эликсире,

Поя целебно смутный мрак веков.

Пусть жизнь была сплошной борьбой врагов,

Пусть меч звенел в бою и на турнире –

Искал алхимик камень мудрецов,

Ум утончался в преньях о вампире,

Познать творца пытался богослов -

И мысль качала мировые гири.

Монах, судейский, рыцарь, менестрель –

Все смутно видели святую цель,

Хоть к ней и шли не по одной дороге.

В дни ужасов, огня, убийств, тревоги

Та цель сияла, как звезда;

Во все века жила затаена.

Начиная с XII века в Западной Европе возникает богатейшая литература на латинском и на национальных языках. Для средневековой литературы характерно многообразие жанров – это и героический эпос, и рыцарская литература, и солнечная поэзия трубадуров и миннезингеров, и басни и поэзия вагантов.

Важнейшей составной частью формирующейся письменной культуры стал героический эпос, записанный в XII – XII вв. В героическом эпосе Западной Европы существуют две разновидности: исторический эпос, и фантастический эпос, более близкий к фольклору.

Эпические произведения XII века получили название «поэмы о деяниях». Вначале они представляли собой устные поэмы, исполнявшиеся, как правило, бродячими певцами жонглерами. Знаменитая «песнь о Роланде», «Песнь о моем Сиде», в которых главными являются патриотические мотивы и чисто «Рыцарский дух».

Понятие «рыцарь» в Западной Европе стало синонимом знатности и благородства и противопоставлялось, прежде всего, низшим сословиям – крестьянам и горожанам. Рост сословного самосознания рыцарства усиливает их резко отрицательное отношение к простолюдинам. Росли также их политические амбиции, их претензии на то, чтобы поставить себя на недосягаемую и моральную высоту.

Постепенно в Европе складываются образ идеального рыцаря, и кодекс рыцарской чести, согласно которому «рыцарь без страха и упрека» должен происходить из благородного рода, быть отважным воином, постоянно заботиться о своей славе. От рыцаря требовалось обходительность, умение играть на музыкальных инструментах и сочинять стихи, соблюдать правила «КУТУАЗИИ» - безупречного воспитания и поведения при дворе. Рыцарь должен быть преданным возлюбленным избранной им «ДАМЫ». Таким образом, в кодексе рыцарской чести военных дружин переплетаясь с нравственными ценностями христианства и эстетическими нормами феодальной среды.

Разумеется, образ идеального рыцаря нередко расходиться с действительностью, но все же он играл большую роль в западноевропейской средневековой культуре.

В рамках рыцарской культуры в XII веке появились такие литературные жанры, как рыцарский роман и рыцарская поэзия. Термин «роман» первоначально означал только стихотворный текст на живописном романском языке в отличие от латыни, а затем он стал использоваться для названия определенного жанра.

Первые рыцарские романы появились в культурной англо – норманнской среде в 1066г. Зачинателем легенд о подвигах короля Артура, о его славных рыцарях Круглого стола, об их борьбе с англосаксами традиционно считается Гальфрид Монмутский. В основе цикла романов о короле Артуре лежит кельтский героический эпос. Герои его – Ланселот и Персеваль, Пальмерин – воплощали высшие рыцарские добродетели. Распространенным мотивом рыцарских романов, особенно бретонского цикла были поиски святого Грааля – чаша, в которую по преданию была собрана кровь распятого Христа. Бретонский цикл романов входит и «прекрасная повесть о Тристане и Изольде» - поэма о вечной неумирающей страсти, которая разгорается в главных героях после того, как они по ошибке выпивают любовный напиток.

Крупнейшими представителями жанра XI века был французский проект Крестьен де Труа. Он даже предсказывал легенды Артурского цикла и воплощал их в своих «романах и стихах».

Произведения Крестьен де Труа «Эрек и Энида», Ивейн, или Рыцарь Льва», «Ласелот, или Рыцарь телеги» и др. относятся к лучшим образцам куртуазнойзападноевропейскойлитературы. Сюжеты произведений К. Де Труа перерабатывались авторами немецких рыцарских романов, например, Рартманом Фон Ауэ. Лучшим его произведением стал « Бедный Генрих» - небольшая стихотворная повесть. Еще одним знаменитым автором рыцарскихкуртуазных романов был ВОЛЬФРАМФОНЭШЕНБАХ, чья поэма«Парси-фаль» (один из рыцарей Круглого стола) впоследствии вдохновляла великогонемецкого композитора Р. Вагнера. Рыцарский роман отразил рост светских тенденций в литературе, а также обострение интереса к человеческим чувствам и переживаниям. Он передал последующим эпохам представление о том, что стало называться рыцарством.

Рыцарский роман отразил рост светский тенденций в литературе, а так же обострение интереса к человеческим переживаниям. Он передал последующим поколениям эпохам представление о том, что стало называться рыцарством.

Солнечный французский прованс стал родиной поэзии трубадуров, возникший при дворах феодальных сеньоров. В этом виде куртуазной поэзии центральное место занимал культ дамы. Среди трубадуров преобладали рыцари среднего достатка, но встречались и представители феодальной знати, и выходцы из плебейской среды. Основными чертами поэзии были элитарность и камерность, причем любовь к прекрасной даме выступала в виде своеобразной религии или культурного действия.

Известнейшими трубадурами XXII века были Бернард Девентарион, Гераут де Борнель, и Бертрант де Борн. На севере Франции процветала поэзия труверов, в Германии – миннезингеров, в Италии – поэты «нового сладострастного стиля».

Городская литература XII – XIII веков была антифеодальной и антицерковной. Городские поэты воспевали трудолюбие, практическую смекалку, хитроумие и лукавство ремесленников и торговцев.

Наиболее популярным жанром городской литературы была стихотворная новелла, басня или шутка. Всем названным жанрам были присущи реалистические черты, сатирической заостренности, немного грубоватый юмор. Они высмеивали грубость и невежество феодалов, их алчность и вероломство. Широкое распространение получило еще одно произведение средневековой литературы – «Роман о розе», который состоит из двух разнородных и разновременных частей. В первой части в нем в виде действующих лиц выступают различные человеческие качества: разум, лицемерие. Вторая часть романа носит сатирический характер и решительно обрушивается на федально-церковные порядки, утверждая необходимость всеобщего равенства.

Другим направлением городской культуры Средневековья было карнавально – смеховое театрально искусство. Смеховая культура господствовала в карнавале, в творчестве народных бродячих актеров, жонглеров, акробатов, певцов. Высшим проявлением народной площадной культуры был карнавал.

Явление народно – смеховой культуры позволяет по новому осмыслить культурный мир средневековья и обнаружить, что «мрачному» Средневековью было свойственно и празднично поэтическое восприятие мира.

Смеховое начало в народной культуре не могло найти откликов в церковно-феодальной культуре, которая противопоставила ему «святую скорбь». Церковь учила, что смех и веселье растлевает душу и присуще лишь нечистой силе. К ним причислялись бродячие артисты и скоморохи, а зрелища с их участием клеймились как «безбожная мерзость». В глазах церковников скоморохи служили бесовской славе.

Близка к городской культуре поэзия вагантов – бродячих школяров.

Поэзия вагантов, кочующих по всей Европе в поисках лучших учителей и лучшей жизни, была очень дерзкая, осуждающая церковь и духовенство и воспевающая радости земной и вольной жизни. В поэзии вагантов переплетались две основные темы любовная и сатирическая. Стихи в массе своей анонимны; они плебейские по своей сути и этим отличаются от аристократического творчества трубадуров.

Ваганты преследовались и осуждались католической церковью.

Одним из самых известных героев средневековой мировой литературы стал Робин Гуд – действующее лицо многочисленных баллад, памятников литературы XIII века.

ГЕРОИЧЕСКИЙ ЭПОС

Литература западного раннего средневековья создавались новыми народами, населяющими западную часть Европы кельтами (бритты, галлы, белги, гельветы) и древними германцами, живущими между Дунаем и Рейном, у Северного моря и на юге Скандинавии (свевы, готы, бургунды, херуски, англы, саксы и др.).

Эти народы сначала поклонялись языческим племенным богам, а позже приняли христианство и уверовали, но, в конце концов, германские племена покорили кельтов и заняли территорию нынешней Франции, Англии и Скандинавии. Литература этих народов представлена следующими произведениями:

1. Рассказы о жизни святых – агиографии.

«Жития святых», видения и заклинания

2. Энциклопедические, научные и историографические труды.

Исидор севильский (ок.560-636) – «этимологии, или начала»; Беда Достопочтенный (ок.637-735) – «о природе вещей» и «церковная история народа англов», Иордан – «о происхождении деяний готов»; Алкуин (ок.732-804) – трактаты по риторике, грамматике, диалектике; Эйнхард (ок.770-840) «Жизнеописания Карла Великого»

3. Мифология и героико-эпические поэмы, саги и песни кельтских и германских племен. Исландские саги, ирландский эпос, «Старшая Эдда», Младшая Эдда», «Беовульф», карело-финский эпос «Калевала».

Героический эпос как целостная картина народной жизни был самым значительным наследием литературы раннего средневековья и занимал в художественной культуре Западной Европы важное место. По мнению Тацита, песни о богах и героях заменяли варварам историю. Самый древний – ирландский эпос. Он формируется с 3 по 8 век. Созданные народом еще в языческий период эпические поэмы о героях-воинах сначала существовали в устной форме и передавались из уст в уста. Их пели и читали нараспев народные сказители. Позднее, в 7 и 8 веках, уже после христианизации, они были переработаны и записаны учеными-поэтами, имена которых остались неизменными. Для эпических произведений характерны воспевание подвигов богатырей; переплетение исторического фона и вымысла; прославление богатырской силы и подвигов главных героев; идеализация феодального государства.

На героический эпос большое влияние оказала кельтская и германо-скандинавская мифология. Часто эпос и мифы настолько связаны и переплетаются между собой, что провести

границу между ними довольно трудно. Эта связь отражена в особой форме эпических сказаний -сагах - древнеисландских прозаических повествованиях (исландское слово «сага» происходит от глагола «сказать»). Складывали саги скандинавские поэты 9-12 вв. - скальды. Древнеисландские саги очень разнообразны: саги о королях, сага об исландцах, саги о древних временах («Сага о Вельсунгах»).

Собрание этих саг дошло до нас в виде двух Эдд: «Старшей Эдды» и «Младшей Эдды». Младшая Эдда - это прозаический пересказ древнегерманских мифов и сказаний, выполненный исландским историком и поэтом Снорри Сьурлусоном в 1222-1223гг. Старшая Эдда - это сборник двенадцати стихотворных песен о богах и героях. Сжатые и динамичные песни «Старшей Эдды», восходящие к 5 веку и записанные, видимо, в 10-11вв., делятся на две группы: сказания о богах и сказания о героях. Главный из богов - одноглазый Один, который первоначально был богом войны. Второй по значению после Одина - бог грозы и плодородия Тор. Третий - зловредный бог Локки. А самый значительный герой - богатырь Сигурд. В основе героических песен «Старшей Эдды» лежат общегерманские эпические сказания о золоте нибелунгов, на котором лежит проклятие и которое всем приносит несчастье. Саги получили распространение и в Ирландии -самом крупном очаге кельтской культуры в средние века. Это была единственная стран» Западной Европы, куда не ступала нога римского легионера. Ирландские сказания создавали и передавали потомкам друиды (жрецы), барды (певцы-поэты) и фелиды (предсказатели). Четкий и сжатый ирландский эпос сложился не в стихах, а в прозе. Его можно разделить на саги героические и саги фантастические. Главным героем героических саг был благородный, справедливый и смелый Кухулин. Его мать - сестра короля, а отец - бог света. Три недостатка было у Кухулина: он был слишком молод, слишком смел и слишком прекрасен. В образе Кухулина древняя Ирландия воплотила свой идеал доблести и нравственного совершенства.

В эпических произведениях часто переплетаются реальные исторические события и сказочная фантастика. Так, «Песнь о Хильденбранде» создана на исторической основе - борьбе остготского короля Теодорихас Одоакром. Этот древнегерманский эпос эпохи переселения народов возник еще в языческую эпоху и был найден в рукописи 9 века. Это единственный памятник немецкого эпоса, дошедший до нас в песенной форме.

В поэме «Беовульф» - героическом эпосе англосаксов, дошедшем до нас в рукописи начала 10 века, фантастические приключения героев также происходят на фоне исторических событий. Мир «Беовульфа» - это мир королей и дружинников, мир пиров, битв и поединков. Герой поэмы -храбрый и великодушный воин из народа гаутов Беовульф, который совершает подвиги и всегда готов прийти на помощь людям. Беовульф щедр, милостив, верен вождю и жаден до славы и наград, ш совершил много подвигов, выступил против чудовища по имениГр^лдело и-уничтожил его; победил в подводном жилище другое чудовище - мать Гренделя; вступил в бой с огнедышащим драконом, который был разгневан покушением на охраняемый им древний клад и опустошал страну. Ценой собственной жизни Беовульфу удалось победить дракона. Завершается песнь сценой торжественного сожжения на погребальном костре тела героя и сооружения кургана над его прахом. Так в поэме появляется знакомая тема золота, приносящего несчастья. Эта тема будет использоваться позже и в рыцарской литературе.

Бессмертным памятником народного творчества является «Калевала» - карело-финский эпос о подвигах и приключениях героев сказочной страны Калева. «Калевала» составлена из народных песен (рун), которые собрал и записал выходец из финской крестьянской семьи Элиас Леннрот, и опубликована в 1835 и 1849 гг. руны - это вырезанные на дереве или камне буквы алфавита, применявшегося скандинавскими и другими германскими народами для культовых и памятных надписей. Вся «Калевала» - это неустанное восхваление человеческого труда, в ней нет и намека на «придворную» поэзию. По словам Мариэтты Шагинян, «мощные образы людей, навсегда вам запоминающиеся, грандиозные картины природы, точное описание процессов труда, одежды, крестьянского быта - все это воплощало в рунах «Калевалы» высокую

Во французской эпической поэме «Песнь о Роланде», дошедшей до нас в рукописи 12 века, повествуется об испанском походе Карла Великого в 778г., а у главного героя поэмы Роланда есть свой исторический прототип. Правда, поход против басков превратился в поэме в семилетнюю войну с «неверными», а сам Карл - из 36-летнего человека в седого старца. Центральный эпизод поэмы - ронсевальская битва, прославляет мужество людей, верных долгу и «милой Франции».

В испанском героическом эпосе «Песнь о Сиде» отразились события реконкисты - отвоевания испанцами у арабов своей страны. Главный герой поэмы - известный деятель реконкисты Родриго Диас де Бивар (1040 - 1099), которого арабы прозвали Сидом (господином).

В германском эпосе «Песнь о нибелунгах», который окончательно сложился из отдельных песен в эпическое сказание в 12-13 вв., есть и историческая основа, и сказка-вымысел. В эпосе отражены события Великого переселения народов 4-5 вв. есть и реальное историческое лицо -грозный вождь Атилла, который превратился в доброго, безвольного Этцеля. Поэма состоит из 39 песен - «авентюр». Действие поэмы переносит нас в мир придворных празднеств, рыцарских турниров и прекрасных дам. Главный герой поэмы - нидерландский королевич Зигфрид, юный рыцарь, который совершил множество чудесных подвигов. Он смел и отважен, молод и пригож, дерзок и самонадеян. Но трагично сложилась судьба Зигфрида и его будущей жены Кримхильды, для которых роковым стал клад с золотом Нибелунгов.

ПРИЗЫВ К КРЕСТОВОМУ ПОХОДУ

Любви благая сила

Нас робких окрылила.

Поход одушевила:

Мы с Господом в ладу.

Так поспешим же в земли.

Где, зову неба внемля.

Порыв душой приемля.

Мы - Господа сыны!

Господь воюет на ми.

Геройскими руками,

И чужеземцы сами

Всем тем сокрушены!

За нас Христос, исполненный Любови,

Погиб в земле, что турку отдана. Зальем поля потоком вражьей крови Иль наша честь навек посрамлена!

Сражаться нам легко ли

В далеком бранном поле?

Господь, в твоей мы воле.

Бить недругов хотим!

Не будет смерти. Для прозревших вносе

Блаженные наступят времена

А славу, честь и счастье уготовит

Вернувшимся на родину ст рана.

РЫЦАРСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Главными темами светской рыцарской, или куртуазной литературы, которая возникла при дворах феодалов, были любовь к прекрасной даме, прославление подвигов и отражение ритуалов рыцарской чести. Под словами «куртуазная литература» понимается изысканная светская литература, соответствующая общим понятиям рыцарской верности, доблести, щедрости и учтивости. Куртуазная литература (от фр. соигймз - учтивый), которая создавалась не на латыни, а на национальных языках, представлена лирикой трубадуров и труверов во Франции, миннезингеров в Германии и рыцарскими романами.

Считалось, что предметом поклонения обязательно должна быть замужняя дама, причем более знатная, чем сам поэт. Чтобы приблизиться к Даме и стать «узаконенным» певцом ее достоинств, поэту требовалось пройти несколько этапов посвящения, сначала ему следовало умаивать свою любовь, затем, открывшись, ждать со стороны Дамы сигнала о том, что он принят его в услужение (таким знаком могло быть дарение кольца). Но и после этого поэт не должен был искать близости. Идеальная любовь, согласно куртуазному кодексу, - любовь безответная. Она порождает страдание, которое в творчестве переплавляется в совершенное слово; красота его возвращает свет и радость в душу влюбленного Потому печаль и уныние в глазах куртуазной этики - величайший грех. Любовь могла быть и безрассудочная, грубая, низкая.

Характерной чертой куртуазной поэзии, бросившей вызов средневековому аскетизму, можно считать возросший интерес к миру человека, который способен не только молиться и воевать, но и нежно любить, восхищаться красотой природы. Лирическая поэзия трубадуров возникла на юге Франции в провансе и подразделялась на следующие формы: Альба - поэтический рассказ о расставании влюбленных утром после тайного ночного свидания; пастурель - лирическая песнь о встрече рыцаря с пастушкой; кансона - наиболее сложное по строению поэтическое

Произведение, соединяющее разные стихотворные размеры, сирвента – стихотворение на моральную и политическую тему, и тенсона - стихотворные диспуты. Мастером пастурели был Бертран де Борн. В жанре кантоны писали Бернарт де Вентадорн и Джауфре Рюдель, а в жанре Альбы - «магистр поэтов» Гираут де Борнейль.

Трубадуры относились к сочинению стихов как к сознательной, крепостной работе, как к ремеслу, которому нужно научиться, но в тоже время они понимали, что это мера, идущая по определенным правилам. Поэты проявляли индивидуальность, пытались изобрести новые формы, размеры стиха.

В конце 12 века примеру трубадуров последовали французские придворные поэты-певцы труверы и немецкие певцы любви миннезингеры. Теперь уже поэтов занимали больше не лирические стихи, а полные всяких авантюр стихотворные поэмы - рыцарские романы. Для многих из них материалом послужили легенды бретонского цикла, в которых действуют рыцари Круглого стола при дворе короля Артура. Рыцарских романов было очень много. Это «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха, «Смерть Артура» Томаса Мэлори, «Ланселот, или Рыцарь телеги» Кретьена де Труа. Но самым популярным был роман о трагической любви -«Тристан и Изольда». Роман о Тристане, дошедший до нас во вторичном варианте, имеет много версий (Жозеф Бедье, Беруль, Готфрид Страсбургский), и каждый автор вносил в роман свои детали.

Альба

Боярышник листвой в саду поник,

Где дона с другом ловят каждый миг:

Вот-вот рожка раздастся первый крик!

Увы. Рассвет, ты слишком поспешил!

Ах, если б ночь господь на веки дал,

И милый мой меня не покидал,

И страж забыл свой утренний сигнал…

Увы, рассвет, ты слишком поспешил!

Пастораль

Встретил пастушку вчера я,

Здесь у ограды блуждая.

Бойкая, хоть и простая,

Мне повстречалась девица.

Шубка на ней меховая

И кацавейка цветная,

Чепчик – от ветра прикрыться.

Кансона

Любовь преграды все сметет,

Коль у двоих одна душа.

Взаимностью любовь живет,

Не может тут служить заменой

Подарок самый драгоценный!

Ведь глупо же исауть услад

У той, кому они претят!

С надеждой я гляжу вперед,

Любовью нежной к той дыша,

Кто чистою красой цветет,

К той, благородной ненадменной,

Кем взят из участи смиренной,

Чье совершенство, говорят,

И короли повсюду чтят.

ГОРОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

В готический период в рамках городской культуры развивалась литература, музыка и театрализованные представления.

Светская городская литература позднего средневековья представлена, во-первых, реалистическими стихотворными новеллами (фаблио и шванки), во-вторых, лирикой вагантов -бродячих студентов, школяров, низшего духовенства, и, в-третьих, народным эпосом.

В отличие от куртуазной городская поэзия тяготела к обыденной жизни, к быту. Реалистические стихотворные новеллы, которые во Франции назывались фаблио, а в Германии -шванк, были светским жанром, и их сюжеты носили комический и сатирический характер, а главными героями были, как правило, хитрые, не лишенные авантюризма простолюдины (фаблио «О Буренке, поповской королеве»).

Лирическая поэзия вагантов (от лат. уа§ап1ез- бродячие люди), воспевающая щедрые дары природы, плотскую любовь, радость винопития и азартные игры, создавалась на латинском языке. Ее авторами были озорные школяры, неунывающие клирики и обедневшие рыцари. Поклонники Бахуса и Венеры, они вели бродячий образ жизни и в своем творчестве охотно обращались к фольклору, используя мотивы и формы народных песен. Ваганты знали, что такое бедность и унижение, но их стихи, воспевающие вольное братство, проникнуты радостью, свободой, земной любовью. О творчестве вагантов можно судить по сборнику безымянных поэтов «Сагтша Вигапа» и стихам Архипиита Кельнского, Вальтера Шатильонского и Гуго Орлеанского.

В 12 в. появляются народные поэмы, созданные на основе устного народного творчества -фольклора. Во многих из них главными героями были дальние родственники нашего Иванушки-дурачка и животные, в поведении которых угадывались человеческие черты («Роман о Лисе»). Сокровищницей духовной пищи горожан, которая почиталась «как мирская литургия, учение и легенда», стал «Роман о Розе», авторами которого были Гильом де Лорис и Жан де Мен.

В Англии были популярны баллады о Робин Гуде - благородном разбойнике, защитнике бедных и обездоленных.

Средневековая европейская литература - это литература эпохи феодализма, которая возникла в Европе в период отмирания рабовладельческого уклада, распада античных форм государственности и возведения христианства в ранг государственной религии (III-IV вв.). Этот период завершается в XIV-XV вв., с возникновением капиталистических элементов в городской экономике, становлением абсолютистских национальных государств и утверждением светской гуманистической идеологии, сломившей авторитет церкви.

В своем развитии она проходит два больших этапа: средневековье раннее (III-X вв.) и средневековье зрелое (XII-XIII вв.). Можно выделить и позднее средневековье (XIV-XV вв.), когда в литературе возникают качественно новые (ранневозрожденческие) явления, а традиционно средневековые жанры (рыцарский роман) переживают упадок.

Раннее средневековье - переходное время. Феодальная формация сложилась в скольконибудь отчетливом виде лишь к VIII-IX вв. Несколько столетий во всей Европе, где прокатывались одна за другой волны великого переселения народов, царили смута и неустойчивость. До падения в V в. Западной Римской империи сохранялась почва для продолжения античной культурной и литературной традиции, но затем монополия в культуре переходит к церкви, литературная жизнь замирает. Лишь в Византии продолжают жить традиции эллинской культуры, и на западных окраинах Европы, в Ирландии и Британии, сохраняется латинская образованность. Однако к VIII в. политическая и хозяйственная разруха была преодолена, власть, взятая сильной рукой императора Карла Великого, предоставила материальную возможность и для распространения знаний (учреждение школ), и для развития словесности. Империя Карла после его смерти распалась, рассеялась созданная им академия, однако первые шаги к созданию новой литературы были сделаны.

В XI в. родилась и утвердилась литература на национальных - романских и германских языках. Латинская традиция остается еще очень сильной и продолжает выдвигать художников и явления общеевропейского масштаба: исповедальная проза Пьера Абеляра (автобиографическая «История моих бедствий», 1132-1136), экстатическая религиозная лирика Хильдегарды Бингенской (1098- 1179), светская эпическая героика Вальтера Шатильонского (поэма «Александреида», ок. 1178-1182), смеховое вольномыслие ва-гантов, бродячих клириков, воспевавших радости плоти. Но с каждым новым столетием латынь все дальше отходит от литературы и все ближе смыкается с наукой. При этом надо учитывать, что границы литературы в средние века понимались шире, чем в наше время, и были открыты даже для философских трактатов, не говоря уж об исторических сочинениях. Признаком литературного произведения считался не его предмет, а его форма, отделанность слога.

Средневековая литература существует как литература сословная, иного в обществе жесткой социальной иерархии и быть не могло. Религиозная литература занимает в средневековой культуре огромное пространство с размытыми границами. Это не только литература собственно церкви, и прежде всего выработанный в течение веков комплекс богослужебной литературы, в который входили и лирика песнопений, и проза проповедей, посланий, житий святых, и драматургия обрядовых действ. Это и религиозный пафос множества произведений, отнюдь не клерикальных по своей общей установке (например, французские эпические поэмы, в частности «Песнь о Роланде», где идеи защиты родины и христианства нерасторжимы). Наконец, это принципиальная возможность любое светское по содержанию и форме произведение подвергнуть религиозному истолкованию, поскольку для средневекового сознания любое явление действительности выступает как воплощение «высшего», религиозного значения. Иногда в изначально светский жанр с течением времени привносилась религиозность - такова судьба французского рыцарского романа. Но бывало и наоборот: итальянец Данте в «Божественной комедии» смог наделить традиционный религиозный жанр «видения» («видение» - рассказ о сверхъестественном откровении, о путешествии в загробный мир) общегуманистическим пафосом, а англичанин У. Ленгленд в «Видении о Петре Пахаре» - пафосом демократическим и бунтарским. На протяжении зрелого средневековья светская тенденция в литературе постепенно нарастает и вступает в не всегда мирные отношения с тенденцией религиозной.

Рыцарская литература, непосредственно связанная с правящим классом феодального общества, - самая значительная часть средневековой литературы. В ней было три основных раздела: героический эпос, куртуазная (придворная) лирика и роман. Эпос зрелого средневековья - первое крупное жанровое проявление литературы на новых языках и новая ступень в истории жанра по сравнению с древним эпосом кельтов и скандинавов. Его историческая почва - эпоха государственной и этнической консолидации, становления феодальных общественных отношений. Его сюжетная основа - предания о времени великого переселения народов (немецкая «Песнь о Нибелунгах»), о норманнских набегах (немецкая «Кудруна»), о войнах Карла Великого, его ближайших предков и преемников («Песнь о Роланде» и весь французский эпический «корпус», в который входит около ста памятников), о борьбе с арабским завоеванием (испанская «Песнь о моем Сиде»). Носителями эпоса были бродячие народные певцы (французские «жонглеры», немецкие «шпильманы», испанские «хуглары»). У них эпос отходит от фольклора, хотя связей с ним не порывает, забывает о сказочной тематике ради исторической, в нем ярко развертывается идеал вассального, патриотического и религиозного долга. Эпос окончательно складывается в X-XIII вв., с XI в. начинает записываться и, несмотря на значительную роль феодал ьно-рыцарского элемента, не утрачивает своей исконной народно-героической основы.

Лирика, созданная поэтами-рыцарями, которые именовались трубадурами на юге Франции (Прованс) и труверами на севере Франции, миннезингерами в Германии, про-лагает прямую дорогу к Данте, Петрарке и через них - ко всей новоевропейской лирической поэзии. Зародилась она в Провансе в XI в. и затем распространилась по всей Западной Европе. В рамках этой поэтической традиции была выработана идеология кур-туазности (от «куртуазный» - «придворный») как возвышенной нормы социального поведения и духовного строя - первая относительно светская идеология средневековой Европы. По преимуществу это поэзия любовная, хотя она знакома и с дидактикой, сатирой, политическим высказыванием. Ее нововведение - культ Прекрасной Дамы (построенный по образцу культа Богоматери) и этика беззаветного любовного служения (построенная по образцу этики вассальной верности). Куртуазная поэзия открыла любовь как самоценное психологическое состояние, сделав важнейший шаг в постижении внутреннего мира человека.

В границах той же куртуазной идеологии возник рыцарский роман. Его родина - Франция XII в., а один из создателей и одновременно высочайший мастер - Кретьен де Труа. Роман быстро завоевал Европу и уже в начале XIII в. обрел вторую родину в Германии (Вольфрам фон Эшенбах, Готфрид Страсбургский и др.). Этот роман соединял сюжетную увлекательность (действие, как правило, происходит в сказочной стране короля Артура, где нет конца чудесам и приключениям) с постановкой серьезных этических проблем (соотношение индивидуального с социальным, любви и рыцарского долга). Рыцарский роман обнаружил в эпическом герое новую сторону - драматическую духовность.

Третий массив средневековой словесности - литература города. В ней, как правило, отсутствует идеализирующий пафос рыцарской литературы, она ближе к быту и в какой-то степени реалистичнее. Но в ней очень силен элемент нравоучения и поучения, который приводит к созданию широкообъемлющих дидактических аллегорий («Роман о Розе» Гильома де Лорриса и Жана де Мёна, около 1230-1280). Диапазон сатирических жанров городской литературы простирается от монументального «животного» эпоса, где в качестве персонажей выведены император - Лев, феодал - Волк, архиепископ - Осел («Роман о Лисе», XIII в.), до небольшого стихотворного рассказа (французские фаблио, немецкий шванк). Средневековая драма и средневековый театр, никак не связанные с античными, родились в церкви как осуществление скрытых драматических возможностей богослужения, но очень скоро храм передал их городу, горожанам, и возникла типично средневековая система театральных жанров: огромная многодневная мистерия (инсценировка всей священной истории, от сотворения мира до страшного суда), быстрый фарс (бытовая комическая пьеса), степенное моралите (аллегорическая пьеса о столкновении пороков и добродетелей в душе человека). Средневековая драма явилась ближайшим источником драматургии Шекспира, Лопе де Вега, Кальдерона.

Средневековую литературу и средние века в целом принято оценивать как время бескультурья и религиозного фанатизма. Эта характеристика, родившаяся еще в эпоху Возрождения и неотделимая от процесса самоутверждения светских культур Ренессанса, классицизма, Просвещения, превратилась в некий штамп. Но культура средних веков - неотъемлемый этап всемирно-исторического прогресса. Человек средних веков знал не только молитвенный экстаз, он умел наслаждаться жизнью и радоваться ей, умел передать эту радость в своих творениях. Средние века оставили нам непреходящие художественные ценности. В частности, утратив пластичность и телесность, свойственные античному видению мира, средневековье ушло далеко вперед в постижении духовного мира человека. «Не блуждай вне, но войди вовнутрь себя», - писал на заре этой эпохи Августин, величайший христианский мыслитель. Средневековая литература при всей ее исторической специфике и при всех ее неизбежных противоречиях - шаг вперед в художественном развитии человечества.

рыцарский роман

Один из центральных жанров средневековой повествовательной литературы, получивший общеевропейское распространение. Сложился в сер. XII в., первые памятники возникли в окружении Генриха II Плантаге-нета и Алиеноры Аквитанской, а также их прямых потомков. Сюжетное ядро жанра образуют бретонские сказания, группирующиеся вокруг полулегендарного короля бриттов Артура и его сподвижников - рыцарей Круглого Стола.

В своем первоначальном значении слово «roman» указывало на «романский» (французский, в противовес латинскому) язык данного произведения. Жанровая семантика включается в него постольку, поскольку «роман» противопоставляется «жесте» (chanson de geste), национальному героическому эпосу. Р.ий Р. формируется как антипод «песней одеяниях» с их установкой на изображение идеального прошлого Франции; отсюда и очевидная связь Р.ого Р.а - на ранних стадиях его становления - с эпосом. Романы 50-х гг. XII в. целиком остаются на исторической почве, однако не национальной, а «чужой» - прежде всего античной. Часто они обнаруживают и формальное сходство с эпической поэмой. Сохранившийся фрагмент «Романа об Александре» (20-е гг. XII в.) Альберика из Безан-сона, равно как и одноименный анонимный роман, возникший чуть позже при пуатевин-ском дворе, написаны лессами, ассонансным стихом. Анонимный «Роман о Фивах» представляет собой переработку «Фиваиды» Стация в соответствии с понятиями и нормами своего времени, а громадный «Роман о Трое» Бенуа де Сент-Мора строится на средневековых латинских пересказах Гомера. Создатели романов, труверы, зачастую занимают должность придворного историографа (Бенуа де Сент-Мор, нормандец Вас). Однако, несмотря на неугасающий в течение всего средневековья интерес к фигуре Александра Македонского (романы Александра де Берне, Пьера де Сен-Клу, Александра де Пари, Томаса из Кента) и возникновение в последней трети XII в. целого ряда «антикизирую-щих» романов («Атис и Профилиас» Александра де Берне, «Ипомедон и Протесилай» Гуона де Ротеланда и др.), исторический материал не стал основанием нового жанра. В первую очередь потому, что, отказываясь от описания национального прошлого, Р.ий Р. порывал с эпической поэтикой «историзма» как таковой: попытки куртуазной обработки эпоса («Песнь о Нибелунгах» в Германии) лишь подтверждают несовместимость двух жанров. «Чужая» история стала промежуточным звеном, позволяющим перейти к характерной для зрелого Р.ого Р.а поэтике художественного вымысла, которым, в конечном счете, и определяются его основные черты: изображение личной судьбы героя, чья рыцарская доблесть обусловлена идеалами не вассального, но куртуазного служения, и чей кодекс чести никак не соотносится с какими-либо национальными интересами; превращение любовного чувства в центральный фактор развития сюжета, благодаря чему внимание переносится на душевную жизнь героя (с Р. им Р.ом обычно связывают открытие «внутреннего человека» в средневековой литературе).

Разработка любовных мотивов отличала уже самые ранние памятники жанра. Так, «Роман об Энее» (1160/1165 гг.) неизвестного нормандского клирика, будучи обработкой «Энеиды» Вергилия, целиком построен на любовных перипетиях: роковой страсти Дидоны к Энею и взаимной пылкой любви Энея и Лавинии. В процессе становления Р.ий Р. испытал бесспорное воздействие куртуазной лирики; значительную роль сыграло здесь и творчество Овидия, послужившее во многих отношениях источником не только общей концепции любви в Р.ом Р.е, но и ряда романных сюжетов («Нарцисс», «Пирам и Фисба», кон. XII в.).

Однако канонические структуры жанра оформились на основе сюжетного материала кельтских сказаний («мабиногион»). Еще прежде, чем эти легенды получили литературную обработку в рамках романного жанра, они были широко распространены в форме т.н. бретонских лэ, исполнявшихся жонглерами из Бретани; в кон. XII в. их использовала в своем творчестве Мария Французская. Начало бретонскому циклу Р.их Р.ов положил нормандский трувер Вас, чей «Роман о Бруте» (1155 г.) представляет собой стихотворную - написанную 8-сложником с парными рифмами, который превратился во Франции в формальную характеристику романного повествования, - французскую версию латинского прозаического сочинения валлийца Гальфрида Монмутского «История королей Британии» (ок. 1136 г.). В «Бруте» не только фигурирует большинство обязательных персонажей классического Р.ого Р.а -сенешаль Кей, коннетабль Артура Бедивер, волшебник Мерлин, Говен, Ивейн, - но и впервые возникает мотив рыцарского братства, символом которого служит знаменитый Круглый Стол короля Артура. В 1203 г. появилась еще одна, английская переработка Гальфрида - «Брут» Лайамона, созданный под явным влиянием романа Васа.

Тип сюжета, топика и форма Р.ого Р.а окончательно сложились в произведениях шампанского трувера Кретьена де Труа, придворного поэта Марии Шампанской и Филиппа Фландрского. Кретьену принадлежат пять романов: «Эрек и Энида» (ок. 1170 г.), «Клижес» (ок. 1176 г.), «Ивейн, или Рыцарь со львом», «Рыцарь Телеги, или Ланселот» (оба - между 1176 и 1181 гг.) и «Персиваль, или Повестьо Граале» (между 1181 и 1191 гг.). Именно в них, начиная уже с «Эрека», появляется идеальное, не локализованное ни во времени, ни в пространстве, королевство Артура, одновременно куртуазная утопия и чистый поэтический вымысел, насыщенный сказочными мотивами. При этом романный сюжет у Кретьена организуется вокруг одного эпизода-конфликта из жизни главного героя - рыцаря Круглого Стола; герой совершает свои подвиги во имя любви к даме: любовные перипетии выходят в повествовании на первый план.

В тот же период, что и романы Кретьена, складывается корпус произведений, трактующих один из самых популярных в средние века кельтских сюжетов - историю любви Тристана и Изольды. Сам Кретьен был автором «Повести о короле Марке и Изольде Белокурой» (не сохранилась), и куртуазный мир его романов во многом полемически ориентирован на ту концепцию любовного чувства, которая возникает в «Романе о Тристане» нормандского трувера Тома, ставшего впоследствии источником целой группы сочинений на данный сюжет (французская поэма «Тристан-юродивый», немецкий стихотворный роман Готфрида Страсбургского «Тристан», продолженный Ульрихом фон Тюргеймом и Генрихом фон Фрейбергом, прозаическая норвежская сага 20-х гг. XIII в., принадлежащая монаху Роберту, английская поэма «Сэр Тристрем», итальянские прозаические версии). Роман Тома, сохранившийся во фрагментах, повествует о трагически неизменной и безысходной любви рыцаря к жене своего сюзерена и дяди («почти отца») короля Марка. Преступная во всех отношениях роковая страсть, причиной и символом которой выступает любовный напиток, выпитый по ошибке, никак не затрагивает систему этических ценностей: и король Марк, и Изольда Белорукая, на которой женится Тристан, чтобы преодолеть любовь к Изольде Белокурой, и оба протагониста сохраняют все высокие душевные качества, но при этом страдают от всевластного чувства, неодолимо увлекающего героев к гибели. Версия Тома, обычно именуемая «куртуазной», в действительности далека от идеалов куртуазной лирики и Р.ого Р.а: дама в «Романе о Тристане» не является объектом полусакрального поклонения и не вдохновляет героя на подвиги в ее честь. Центр тяжести перенесен на психологические муки, которые претерпевают герои, связанные родственными и нравственными узами и бесконечно, помимо воли, преступающие их. Несколько иначе описывается любовь Тристана и Изольды в т.н. «эпической» версии сюжета, к которой относят «Роман о Тристане» французского поэта Беру-ля (также сохранившийся во фрагментах) и восходящий к нему немецкий роман Эйль-харта фон Оберге. Беруль, эксплицитно ориентируясь на поэтику «жесты» с ее формальностью и обращенностью к слушателям, изображает Марка как слабого короля, зависимого от непокорных баронов. Вместе с тем страсть влюбленных у него частично утрачивает роковой характер (действие любовного зелья ограничено тремя годами), приобретая, однако, самоценность, оправдывающую ее в глазах не только персонажей-простолюдинов - горожан, дворцовых слуг, неродовитых рыцарей, - но и божественного провидения, благодаря которому они неизменно избегают западни и разоблачения, в том числе и на «божьем суде». Однако и такая любовь, торжествующая, почти не ведающая душевных терзаний и не устремленная к смерти, не вписывается в систему куртуазных норм.

Кретьен де Труа уже в «Эреке и Эниде» предлагает принципиально иную концепцию чувства - законного, счастливого и, что главное, неотделимого от социально-нравственной («рыцарственной») роли героя. История брака Эрека и Эниды представляет собой лишь завязку действия; основная интрига связана с рыцарским служением Эрека, на которое его подвигает жена и которое является одновременно и проверкой взаимной любви супругов; вершиной рыцарственности становится финальная победа над стражем заколдованного сада, благодаря которой Эрек освобождает от злых чар целое королевство.

На прямой полемике с «Тристаном» Тома строится второй роман Кретьена - «Кли-жес»; повторяя исходную сюжетную схему легенды о Тристане и Изольде (любовь юноши Клижеса к жене его дяди-императора, Фенисе), Кретьен отрицает адюльтер как источник трагической, обреченной страсти. Чудесный напиток охраняет Фенису от посягательств нелюбимого мужа, а воссоединиться с Клижесом ей помогает хитроумная уловка с мнимой смертью. Не зная неверности, даже вынужденной, не преступая нравственных законов, юные герои после скоропостижной кончины императора (узурпировавшего трон, принадлежащий отцу Клижеса) воцаряются на престоле, и Фениса, подобно Эниде, совмещает в себе роли супруги, возлюбленной и дамы рыцаря. Любопытно, что, по-видимому, в силу полемичности замысла топика романа отличается от обычной топики бретонского цикла. Действие происходит не в феерическом пространстве, подвластном Артуру, но в пределах реальной географии XII в., главным образом в Константинополе.

Гармония любовного чувства и рыцарского долга - основополагающий принцип кре-тьеновских романов, и ее достижение составляет главный двигатель и конечную цель интриги. Согласно этому принципу построен и «Ивейн», где герой, отказавшись после временного безумия от самоценных «авантюр» и превратившись в защитника слабых и невинных, становится одним из самых славных рыцарей Круглого Стола и одновременно обретает в своей возлюбленной жену и даму. Иначе организован сюжет «Ланселота» - романа, написанного «на заказ» и целиком подчиненного идеологии собственно куртуазной любви как служения даме. Влюбленный в капризную королеву Геньевру, супругу Артура, одержимый исключительно своей любовью, рыцарь не только побеждает всех врагов, но и соглашается на крайнее унижение: невзирая на издевательства, садится в телегу, ибо только так он может узнать, где пребывает похищенная королева. Куртуазная любовь внешне торжествует, однако любовное помешательство Ланселота описано Кре-тьеном иронически (многие исследователи видят в романе травестийный вариант «Эрека» и «Ивейна»); характер героя по необходимости статичен. Показательно, что поэт не завершил своего произведения, поручив дописать его своему ученику Годфруа де Ланьи.

Особое место в творчестве Кретьена - и в развитии жанра Р.ого Р.а как такового - занимает его последний роман «Персеваль», чрезвычайно сложный по структуре; не оконченный поэтом, он вызвал бесконечное число продолжений, переложений и подражаний. Здесь впервые возникает центральный для жанрового универсума символический мотив чаши Грааля, сочетающий в себе кельтские мифологемы и христианскую семантику. Задача обретения Грааля (и одновременно снятия заклятия с владений Короля-Рыболова), заведомо возвышенная, но неопределенная, требует от рыцаря соблюдения строгого этического кодекса, превращающего его странствия в своего рода подвижничество, в рамках которого идея любовного служения занимает подчиненное положение.

Французский Р.ий Р. второй половины XII в. оказал решающее влияние на становление жанра в Германии. Перелагая «Роман об Энее», Генрих фон Фельдеке (1140/1150 -ок. 1210) впервые использовал для воплощения романного материала четырехудар-ный стих народных шпрухов. Гартман фон Ауэ (ок. 1170-1215), министериал, посвященный в рыцари и, возможно, участник одного из крестовых походов, прославился благодаря своим обработкам «Эрека» и «Ивейна», в которых, по сравнению с романами Кретьена, усилен мотив духовного подвига, нравственного совершенствования героя на пути превращения в истинного рыцаря (что до известной степени делает Гартмана предтечей «романа воспитания»). Тематика этического испытания особенно ярко разработана в оригинальном романе немецкого поэта, одном из самых замечательных произведений средневековой повествовательной литературы (не укладывающемся, правда, в строгие жанровые рамки) - «Бедном Генрихе» (ок. 1195 г.), где герой, пораженный проказой, отказывается избавиться от этой болезни ценой жизни влюбленной в него девушки-крестьянки. Взаимодействие Р.ого Р.а и христианской легенды, которым отмечено творчество Гартмана, - одна из главных отличительных черт жанра на немецкой почве. Христианские мотивы усилены и эксплицированы в романе «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха (ок. 1170-1220), миннезингера при тюрингском дворе; переложив на средневерхненемецкий язык «Персеваля» Кретьена, Вольфрам продолжил и завершил оборванные шампанским поэтом сюжетные нити, добавил вступительную часть, посвященную отцу Парцифаля и придал легенде о поисках Грааля всемирный масштаб, включив в географию поиска и мусульманский мир (тем самым фантастический артуровс-кий универсум заменяется идеей единого мирового рыцарства). Грааль из чаши превращается в светозарный камень, не порождающий гостию, как у Кретьена, но, наоборот, обретающий свои волшебные свойства благодаря божественной облатке. Конфликт романа строится на противопоставлении рыцарского кодекса поведения и христианского сострадания: именно в отсутствии последнего упрекается Парцифаль, не задавший в первое посещение Замка Грааля необходимых вопросов Королю-Рыболову. Вольфрам вводит отсутствующий у Кретьена мотив бунта Парцифаля против Бога, неверное представление героя о грехе и божественном милосердии, приносящее ему страдания, -первая ступень духовно-религиозного очищения, этап того длительного искупления своей греховности, в результате которого Парцифаль достигает наконец раскаяния, излечивает Короля-Рыболова и становится королем Грааля. Обозначенный в романе Кретьена параллелизм в поисках Грааля Персевалем и доблестным рыцарем Говеном выливается у Вольфрама в противопоставление идеального, но светского рыцаря Круглого Стола, которому не дано обрести дивный камень, и истинно великого своей духовностью Парцифаля.

Иную функцию выполняет христианская символика в неоконченном романе «Тристан и Изольда» (ок*1210г.) Готфрида Страс-бургского - переложении версии Тома. Трагически-неизбывные моральные и социальные коллизии, сопровождающие любовь героев у нормандского трувера, сменяются у Готфрида апологией любовной страсти, которая описывается в терминах религиозной мистики (восходящих к Бернару Клер-воскому). Подобная терминология придает отчасти еретический оттенок изображению свободной любви, нарушающей общепризнанные ценности, в качестве высшего нравственного идеала. Одновременно страсть Тристана и Изольды структурно противопоставлена истории любви родителей героя, целиком следующей законам куртуазного служения даме и завершающейся браком. Христианские добродетели, с одной стороны, и куртуазные ценности с другой, в романе Готфрида не отвергаются, но ставятся ниже великой любви.

В Англии активное освоение корпуса французских Р.их Р.ов пришлось на вторую половину XIII-XIV в. До этого периода, помимо «Брута» Лайамона возникло несколько памятников жанра, основанных на англо-датских авантюрно-героических легендах («Король Горн», ок. 1225; «Гавелок-Дат-чанин», вторая половина XIII в.). Лучший английский Р.ий Р. - анонимный «Сэр Га-вейн, или Зеленый рыцарь» (ок. 1370 г.) -свидетельствует о влиянии на романную поэтику городской дидактической и аллегорической литературы.

Таким образом, к кон. XII в. во Франции складывается жанровый канон «бретонского» Р.ого P.a. Наряду с ним существовали произведения, традиционно рассматриваемые в рамках жанра, однако не являющиеся Р.ми Р.ами в собственном смысле. Это прежде всего любовно-авантюрные повести, структурно (а иногда и сюжетно) восходящие к позднегреческому роману: анонимный «Флуар и Бланшефлор» (ок. 1170 г.) - история идиллической любви сарацинского принца Флуара и пленницы-христианки, один из распространеннейших сюжетов европейского средневековья, или лирическая «песня-сказка» «Окассен и Николетт» (первые десятилетия XIII в.); кроме того, возникали романы на псевдо-исторические сюжеты - например, «Ираклий» (до 1184 г.) и «Илль и Галерон» Готье Аррасского. Свидетельством окончательного становления жанра стало появление пародийных Р.их Р.ов - «Рыцарь двух шпаг» и особенно «Мул без узды» Пайена из Мезьера (кон. XII в.).

В XIII столетии Р.ий Р. продолжает развивать мотивы и приемы, заданные Кретье-ном де Труа, однако все больше тяготеет к описанию «авантюры» как таковой («Отмщение за Рагиделя» и «Мерожис де Портлегез» Рауля де Уденка, ок. 1170 - ок. 1230; «Гибельный погост», сер. XIII в.); куртуазные идеалы демифологизируются, роман испытывает воздействие городской литературы (анонимные «Идер» и «Дурмарт Валлийский»; «Фергюс» ГильомаЛеклерка). Нередко место духовной, этической проблематики занимают вопросы вполне реального социального статуса героев, а становление характера рыцаря подменяется обретением общественного положения, как правило, через брак («Галеран Бретонский», ок. 1195 г., «Коршун», ок. 1200 г., и «Роман о Розе, или Гиль-ом из Доля», ок. 1210 г., принадлежащие перу Жана Ренара). Наиболее оригинальным романом, построенным по кретьеновской модели, является «Прекрасный Незнакомец» Рено де Боже (ок. 1200 г.), где два представления об идеальном рыцарском служении - чисто куртуазное и, условно говоря, «романное», восходящее к Кретьену, - воплощены в образах двух дам, которые дарят свою любовь герою (модификация мотива двух Изольд); рыцарь выбирает гармоничное сочетание любви и ратного подвига в противоположность «одержимости» любовью.

К ХIII в. относятся первые обширные рукописные кодексы, объединяющие по нескольку романов, а также первые попытки циклизации «бретонских» сюжетов. Начало этого важнейшего для судьбы жанра процесса связано с именем Робера де Борона. Из задуманной им трилогии целиком сохранился лишь первый роман - «Роман об истории Грааля» (другое название - «Роман об Иосифе Аримафейском»); третья часть, «Персе-валь», известна лишь по прозаическим переработкам, от второй - «Мерлин» - дошел небольшой фрагмент. Смысловым центром истории идеального королевства Артура служит у Робера чаша Грааля - символ искупительной жертвы Христа. Переосмысляя арту-ровские легенды в христианском (во многом цистерцианском) духе, бургундский поэт вводит в повествование материал не только канонических евангелий, но и апокрифического Никодимова Евангелия. Святая чаша, чья божественная сила открылась Иосифу Аримафейскому, дарует избранным не только неиссякающую пищу, но прежде всего высшую благодать и спасение души; тайна ее недоступна никому, кроме хранителя этой святыни. Религиозному перетолкованию подвергся у Робера и сюжет о волшебнике Мерлине, который превращается у него в некое подобие святого чудотворца.

В целом цикл Грааля Робера де Борона приближается по своей структуре к хронике. Одновременно с ним складывается другой обширный цикл произведений - продолжения «Персеваля» Кретьена, организованные вокруг судьбы главного героя и его связей с другими рыцарями Круглого Стола и с событиями, происходящими в землях Артура (сходные принципы циклизации применяются в это время в жанре эпической поэмы). Сюда входит «Роман о Говене» (т.н. «Первое продолжение»), «Второе продолжение» Вошье де Денэна и два окончания романа, принадлежащие Жерберту де Монтрёй и Манессье.

Стихотворный Р.ий Р. во Франции почти исчезает к сер. XIV в. Последним оригинальным образцом жанра выступает «Мелиадор» Жана Фруассара (ок. 1370/1380 гг.); ему предшествуют сочинения Филиппа де Бомануара (романы «Безрукая» и «Жеан и Блонда»), авантюрный роман Адене-ле-Руа «Клеома-дес», «Роман о графе Анжуйском» Жана Май-ара, «Роман о шателене из Куси» Жакмеса и анонимный «Роберт Дьявол» - яркое свидетельство взаимодействия романной и эпической традиций. В XIII в. начинается эпоха прозаического Р.ого Р.а, который - за исключением разве что сказочной «Мелюзины» Жана Аррасского (ок. 1387/1393 гг.), сразу же превратившейся в «народную книгу», - представляет собой переложения романов «бретонского» цикла XII - нач. XIII вв. Это «цикл Пер-севаля», или «псевдо-Борона» - прозаическая версия романов Робераде Борона; это обширнейший «Ланселот-Грааль», именуемый также «Вульгатой» артуровских сюжетов. «Ланселот- Грааль» (ок. 1230 г.) состоит из пяти автономных, но связанных единством замысла произведений («История Грааля», «Мерлин», «Книга о Ланселоте Озерном», «Поиски Святого Грааля», «Смерть Артура»). В пределах этого цикла королевство Артура и его доблестные рыцари впервые оказываются подвластны времени: специфика прозаической «Вульгаты» требовала конечности и завершенности всех бесчисленных сюжетных линий, и рыцари, утратив вечную молодость, в конце жизненного пути гибнут в братоубийственной войне, вызванной любовной связью Ланселота с королевой Геньеврой. Фигура Ланселота становится отныне центральной для всего цикла (эта тенденция наметилась еще в прозаическом автономном романе «Перлесваус», или «Перлесво», до 1230 г.): он - не только самый прославленный своими подвигами рыцарь Круглого Стола, но и отец Галахада, матерью которого является дочь Короля-Рыболова и который в конечном итоге оказывается подлинным избранником, достойным стать хранителем Грааля. Сюжет «Ланселота-Грааля» развивается как бы по двум осям: если истории героев подчинены закону любви и рыцарской доблести, отчетливо окрашенной в религиозные тона, то история королевства находится во власти судьбы, Колеса Фортуны, возносящего его к идеальным высотам, но стольже неумолимо клонящего к упадку и гибели.

Прозаический «Роман о Тристане» - еще один пример циклизирующих тенденций в эволюции жанра. Благодаря ему легенда о Тристане и Изольде не только пополняется множеством дополнительных эпизодов, но и встраивается в корпус артуровских романов. Потомок Иосифа Аримафейского, Тристан превращается в одного из странствующих рыцарей; в число персонажей романа входят Ланселот, Говен, Персеваль. Закономерным итогом подобной эволюции французского прозаического Р.ого Р.а стала возникшая в XV в. громадная компиляция Мишеля Гон-но, где «Вульгата» дополнена «Тристаном», а также фрагментами из других, более мелких предшествующих циклов.

Аналогичные изменения происходят и в Германии, где в XV столетии появляются прозаические циклы Ульриха Фюэтрера, и в Англии. Наиболее известным памятником английского романа этой эпохи является «Смерть Артура» (1460/1470 гг.) Томаса Мэ-лори. Всячески демонстрируя свою верность французской прозаической традиции, Мэло-ри, однако, создает произведение принципиально нового типа. Он не только сокращает и упрощает сюжетные схемы своих источников, как французских, так и английских (например, «Тристрема») - это общая черта всех обобщающих сводов; он отказывается от самой рыцарско-куртуазной идеологии как определяющей жанровой особенности. В восьми вполне автономных частях, из которых складывается «Смерть Артура», как бы перебираются одна за другой жанровые доминанты, характерные для разных стадий существования Р.ого Р.а, причем ни одна из них не становится главной. Роман Мэлори, отличающийся замечательным языковым и стилистическим единством, - не компиляция, но своего рода «память жанра», поставленного под вопрос и исследуемого во всех своих основных формах.

На рубеже средних веков и Возрождения Р.ий Р. неожиданно переживает новый взлет популярности. Мотивы, образы, персонажи «рыцарской утопии» мощным потоком проникают в придворный культурный быт Европы XV ß. Многочисленные театрализованные турниры, появление реальных странствующих рыцарей, рыцарские ордена с детально разработанными уставами (наподобие ордена Золотого руна, возникшего при бургундском дворе), идеи - не реализованные - новых крестовых походов стали как бы новой, социальной ипостасью жанра и одновременно дали новые импульсы к его развитию. Уже в XVI в. Пьер Сала по просьбе Франциска I создает еще одну версию «Тристана» (1525/1529 гг.), до того заново пересказав 8-сложным стихом (факт для эпохи уникальный) «Рыцаря со львом» Кретьена деТруа. И хотя явления, подобные «Тристану» Сала, - скорее исключение, они свидетельствуют о неугасающем интересе к жанру в самых разных общественных кругах. Популярность Р.ого Р.а еще более укрепилась с появлением первых печатен; прозаические компиляции романов «бретонского» цикла стали едва ли не самой ходовой книжной продукцией эпохи Возрождения.

Именно в эту эпоху достигает расцвета Р.ий Р. в Испании. Средневековый период его бытования был отмечен лишь одним оригинальным памятником («Рыцарь Сифар», ок. 1300 г.) и переводами романов «бретонского» цикла в XIV в. В следующем столетии, однако, возникает первый испанский Р.ий Р., получивший общеевропейское признание, -«Тирант Белый» Жоанота Мартуреля (ок. 1414 - ок. 1470), завершенный Марти Хоаном де Гальбой. Источником его начальных частей послужило переложение на английский язык французского романа «Ги из Варвика» (сер. XIII в.), но текст Мартуреля ни сюжетно, ни идейно не является обработкой средневекового предшественника. Рыцарь Тирант совершает свои подвиги в современном мире, реальном, а иногда и комически-приземлен-ном; для автора он - не наглядная иллюстрация рыцарской добродетели, существующей вне и выше конкретного героя, но земной и жизненный характер, реализующийся в конкретных (часто хаотически нагроможденных) ситуациях. Роман далеко выходит за рамки средневековой жанровой модели: подобно французскому «Маленькому Жану из Сентре» Антуанаде Ла Саля (ок. 1388 - ок. 1461), он стремится вобрать в себя структуры иных жанров - от эпоса до пасторали и фарса.

Но подлинный европейский триумф испанского Р.ого Р.а начался в 1508 г., когда были выпущены четыре книги «Амадиса Гальского» Монтальво. Первоначальный вариант романа об Амадисе возник, по-видимому, в кон. XIII - нач. XIV вв. и косвенно связан с «бретонским» циклом: у Монтальво герой - сын короля Уэльского, далекого предка Артура. Во многом «Амадис Гальский» как бы возвращается к классическим формам Р.о-го Р.а, оставляя в стороне жанровые новации XVстолетия; это идеальный роман об идеальном рыцаре, строящийся на бесконечном умножении подвигов, любовных перипетий и доказательств нравственного совершенства героя. Поступки Амадиса продиктованы не потребностью в самоутверждении или социальной самореализации, но исключительно рыцарским долгом, повелевающим повсюду карать зло и восстанавливать справедливость. Неукоснительно следуя своему долгу, герой всегда самотождествен и статичен, - при этом остается простор для введения все новых побочных персонажей и фабульных линий. Не случайно роман вызвал целый поток продолжений. Уже в 1510 г. вышли в свет две новых книги: пятая, самого Монтальво, посвященная сыну Амадиса Эспландиану, и шестая, Паэса де Риверы, - о его племяннике доне Флорисандо; внук героя и дальнейшие его потомки действуют в продолжениях романа, созданных в 1514-1551 гг. Фелисиано де Сильвой. «Амадис» дописывался не только в Испании: в немецкой и французской его версиях, включающих 24 книги, объединены, помимо испанских, шесть итальянских книг Мамбрино Розео да Фабриано (1558-1565 гг.), и еще три - немецких авторов. Интернациональный характер романа в его полном виде - свидетельство рождения принципиально нового жанрового типа: «Амадис Гальский» стал первым общеевропейским феноменом «массовой литературы», целиком рассчитанным на читательскую аудиторию самого широкого масштаба и на коммерческий успех. Когда в восьмой книге «Амадиса» Хуан Диас похоронил героя, читательский протест немедленно вызвал к жизни книгу 9-ю, где Фелисиано де Сильва воскрешает его (явление, хорошо знакомое по массовой беллетристике последующих эпох, но совершенно невозможное для классического Р.ого Р.а).

Близки к «Амадису» по структуре два других испанских цикла - о Пальмерине де Оливия (анонимный) и «Зерцало рыцарей и государей», которые, однако, сильно уступают ему и по объему, и по степени читательского интереса.

Итогом почти четырехвековой эволюции Р.ого Р.а стал, как известно, «Дон Кихот» Сервантеса - блистательная самопародия жанра, первый европейский роман Нового времени.

Литература эпохи Возрождения: проблематика, авторы, произведения (на примере произведений Данте, Петрарки, Сервантеса – на выбор).

Литература эпохи Возрождения - крупное направление в литературе, составная часть всей культуры эпохи Возрождения. Занимает период с XIV по XVI век. От средневековой литературы отличается тем, что базируется на новых, прогрессивных идеях гуманизма. Синонимом Возрождения является термин «Ренессанс», французского происхождения. Идеи гуманизма зарождаются впервые в Италии, а затем распространяются по всей Европе. Также и литература Возрождения распространилась по всей Европе, но приобрела в каждой отдельной стране свой национальный характер. Термин Возрождение означает обновление, обращение художников, писателей, мыслителей к культуре и искусству античности, подражание ее высоким идеалам.

Литература Возрождения в целом

Для литературы Возрождения характерны уже вышеизложенные гуманистические идеалы. Эта эпоха связана с появлением новых жанров и с формированием раннего реализма, который так и назван, «реализм Возрождения» (или ренессансный), в отличие от более поздних этапов, просветительского, критического, социалистического.

В творчестве таких авторов, как Петрарка, Рабле, Шекспир, Сервантес выражено новое понимание жизни человеком, отвергающим рабскую покорность, которую проповедует церковь. Человека они представляют, как высшее создание природы, стараясь раскрыть красоту его физического облика и богатство души и ума. Для реализма Возрождения характерна масштабность образов (Гамлет, король Лир), поэтизация образа, способность к большому чувству и одновременно высокий накал трагического конфликта («Ромео и Джульетта»), отражающего столкновение человека с враждебными ему силами.

Для литературы Возрождения характерны различные жанры. Но определенные литературные формы преобладали. Наиболее популярным был жанр новеллы, который так и именуется новеллой Возрождения. В поэзии становится наиболее характерной формой сонет (строфа из 14 строк с определенной рифмовкой). Большое развитие получает драматургия. Наиболее выдающимися драматургами Возрождения являются Лопе де Вега в Испании и Шекспир в Англии.

Широко распространена публицистика и философская проза. В Италии Джордано Бруно в своих работах обличает церковь, создает свои новые философские концепции. В Англии Томас Мор высказывает идеи утопического коммунизма в книге «Утопия». Широко известны и такие авторы, как Мишель де Монтень («Опыты») и Эразм Роттердамский («Похвала глупости»).

В числе писателей того времени оказываются и коронованные особы. Стихи пишет герцог Лоренцо Медичи, а Маргарита Наваррская, сестра короля Франции Франциска I, известна как автор сборника «Гептамерон».

Похожая информация.