Жизнь славян в сказках. Забытая суть русских сказок

Волшебные сказки, как и все остальные, отличаются от жи­вотного эпоса прежде всего тем, что их главным героем являет­ся человек. Герой волшебных сказок молод: он достиг брачного возраста, полон сил и готов ко взрослой жизни. Но сначала ему приходится пережить нелегкие испытания, соприкоснуться с разнообразными чудесными силами. Чудесный вымысел лежит в основе волшебных сказок.

Волшебные сказки ученые называли "мифическими", "чудес­ными", "фантастическими", однако термин "волшебные", вве­денный В. Я. Проппом, употребляется чаще всего.

Волшебная сказка имеет свои исторические корни. В отли­чие от животного эпоса, она восходит к более позднему, земле­дельческому периоду, отражает новые черты быта и уже разви­тое мировоззрение людей, их языческие верования и обряды.

Глубокий след в волшебной сказке оставили земледельческие культы земли, воды, солнца. В сказке, чтобы перевоплотиться, нужно удариться о сыру землю. Разнообразной волшебной силой обладает вода: оживляет мертвого, омолаживает старого, дает зрение слепому, делает героя сильным, а его врага слабым. Неотъемлемой художественной чертой жанра является красоч­ное сияние золотых предметов сказочного мира - в данном слу­чае эпитет "золотой" обозначает цвет солнца.

Волшебная сказка несет в себе разнообразные следы тотеми­стических верований. С древними представлениями о супруге-тотеме связаны сказки о чудесных невестах и женихах. Главный герой часто вступает в союз с невестой-птицей. Отзвуком древ­них брачных обрядов является их первая встреча у воды: на бе­регу моря, реки или озера.

В сказках упоминаются разнообразные орудия труда: топор, соха, плуг, ярмо, веретено, прялка, ткацкий стан. Издавна они считались священными, так как использовались в производстве пищи и одежды - того, что соприкасается с телом человека. В быту они украшались магическим орнаментом, а в сказке пре­вратились в чудесные предметы: топор-саморуб, скатерть-само­бранку, золотое веретенце, волшебные жерновки (зернотерки) - "что ни повернешь - все блин да пирог ". Наряду с ними фигури­рует архаичное оружие охотников - дубина: позолоченная пали­ца в пятьдесят пудов, чудесная дубинка.

Мифологическое сознание было основано на идее бессмер­тия и единства живых существ. С этими представлениями свя­зано оборотничество - поэтический прием волшебной сказки. Живое может выступать в разных обликах. Например, в сказке "Хитрая наука" важную роль играет мотив "преследование - спасение". В нем развиваются две линии перевоплощений: кол­дуна и его ученика.

В восточнославянских сказках особое значение имеет образ Бабы Яги. Он восходит к эпохе матриархата и многое в нем остается загадочным (например, существует несколько предпо­ложений, но нет убедительного объяснения самого имени "Яга"). К Яге по ее зову бежит всякий зверь, ползет всякий гад, летит всякая птица. Она не только повелительница живых существ, но и хранительница огня для очага (не случайно сказка связывает с ней предметы утвари - ступу, помело, кочергу).

О глубокой древности Бабы Яги говорит двойственность ее свойств: она может быть и помощником, и противником. Яга указывает дорогу в Кащеево царство, от нее герой получает чу­десные предметы и волшебного коня. Вместе с тем Яга выступа­ет как воительница, мстительница, похитительница детей. В родовом обществе Яга олицетворяла мать-родоначальницу, и сказка подчеркнуто утрирует ее женские признаки, хотя делает это, вследствие падения культа, уже с насмешкой: "Сидит Яга Ягинишна, Овдотья Кузъминишна, нос в потолок, титьки через порог, сопли чрез грядку, языком сажу загребает».

Мотив встречи героя с избушкой Бабы Яги известен по мно­гим сюжетам волшебных сказок. Его происхождение В. Я. Пропп объяснил в связи с обрядами инициации родового общества, которыми достигшие зрелости юноши посвящались в охотники (воины), а девушки принимались в круг матерей. В основе об­рядов лежала воображаемая смерть, когда человек якобы посе­щал царство мертвых и приобретал там чудесные свойства, а затем возрождался в новом качестве. В двух книгах ("Морфоло­гия сказки" и "Исторические корни волшебной сказки") Пропп показал, что единообразие сюжетного строения разных произ­ведений этого жанра соответствует таким обрядам древности. Подводя итог своим изысканиям, он писал: "Мы нашли, что композиционное единство сказки кроется не в каких-нибудь особенностях человеческой психики, не в особенностях художествен­ного творчества, оно кроется в исторической реальности про­шлого. То, что сейчас рассказывают, некогда делали, изобража­ли, а то, чего не делали, представляли себе".

Внутри сказочного сюжета отчетливо выделены два простран­ства: мир людей и чудесное тридевятое царство, тридесятое го­сударство - не что иное, как мифическое царство мертвых. В представлении древних оно было связано с солнцем, поэтому сказка изображает его золотым. В разных сюжетах чудесное цар­ство расположено под землей, под водой, в далеком лесу или на высоких горах, на небе. Следовательно, оно очень удалено от людей и перемещается, подобно суточному движению солнца. Именно туда отправляется герой волшебной сказки за чудесны­ми золотыми диковинками и за невестой, а потом возвращается с добычей в свой дом. От реального мира тридевятое царство всегда отделено какой-то границей: тяжелым камнем, столбом с надписью о трех дорогах, высокой крутой горой, огненной ре­кой, калиновым мостом, но особенно часто - избушкой Бабы Яги. В. Я. Пропп пришел к выводу, что Яга - умершая мать, покойник, проводник в загробный мир.

В обрядах древних людей избушка была зооморфным изобра­жением. Сказочная избушка сохраняет признаки живого суще­ства: она слышит обращенные к ней слова ("Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом"), поворачивается, и, на­конец, у нее курьи ножки. Зооморфный образ избушки связан с курицей, а курица во всей системе этнографии и фольклора во­сточных славян символизировала женское плодородие. Сказоч­ный мотив встречи с избушкой Яги донес отзвуки именно жен­ской инициации.

Герой сказки отправляется в иной мир чаще всего потому, что туда унесена близкая ему женщина: невеста, сестра, жена, мать. Сюжет о похищении женщины ("основной сюжет") В. Я. Пропп выделил как наиболее типичный для волшебно-сказоч­ного жанра. Он писал: "Если бы мы могли развернуть картину трансформаций, то можно было бы убедиться, что морфологи­чески все данные сказки могут быть выведены из сказок о похи­щении змеем царевны, из того вида, который мы склонны счи­тать основным. Исторически это связано с реальными жерт­воприношениями женщин. Сказка, в отличие от обрядов, отра­зила более древнюю этнографическую реальность: в ней содер­жится "память" не о заместительной, а об изначальной жертве - самой женщине. Но, как и обряды, сказка выразила неиз­бежное прогрессивное стремление преодолеть этот жестокий обы­чай, который на новом уровне человеческого сознания уже ут­ратил свою мотивировку. Главная тема сказки - освобождение и возвращение женщины. В сказке появился герой-освободи­тель, с которым стала связываться ее идейность. Своим фина­лом - свадебным пиром - сказка начала поэтизировать личное чувство человека.

Сюжет о возвращении похищенной женщины характерен для всего мирового фольклора. Он типологически возникал у раз­ных народов мира как противопоставление обрядам древности, в которых были жертвоприношения. С ним связан и главный признак мифологического противника героя - функция похи­щения, хотя сам этот образ в процессе исторического развития многократно менялся.

К функции похищения стали прикрепляться разные мифоло­гические персонажи, олицетворявшие в древности могучие силы природы и потусторонний мир. В сказке "Три подземных цар­ства" похитителем является старичок; старый дед; мал человек; старицек с ноготок, борода с локоток, усы по земле тащатся, крылья на версту лежат. Иногда он влетает в облике птицы и, ударившись об пол, принимает свой вид; в не­которых случаях просто является птицей (Орел, Ворон Воронович). Есть у него и другие названия: Вихорь, Вихорь Вихоревич, Вихорь-птица, буйный вихрь, нечистый дух. Иногда он принимает облик Змея.

А. Н. Афанасьев трактовал Змея как "воплощение молнии, низведенной некогда... на домашний очаг". В. Я. Пропп видел в нем связь с разнообразными стихиями (огнем, водой, горами, небесными силами) и с животным миром (в частности, с ры­бой). Он писал: "Змей вообще не поддается никакому единому объяснению. Его значение многообразно и разносторонне". Сказочный Змей - огнедышащий и многоголовый; его образ часто подвергается утроению (Змей с тремя, шестью, девятью головами).

Змею близок другой мифологический образ - Кащей Бессмер­тный. Афанасьев писал: "Кащей играет ту же роль скупого хра­нителя сокровищ и опасного похитителя красавиц, что и змей; оба они равно враждебны сказочным героям и свободно заме­няют друг друга..." Однако, в отличие от Змея, Кащей все же мыслится как существо человекообразное. Свою жертву он ни­когда не съедает. Кроме того, образ Кащея не получает утрое­ний. Слово "кощей" заимствовано от кочевников, оно свободно употреблялось в древнерусском языке в значении "пленник, раб". Сказка знает изображение Кащея в неволе ("Смерть Кащея от коня"), поэтому можно предположить, что его имя изначально было эпитетом.

Фантастическими противниками героя являются также Мор­ской царь, Чудо-Юдо. Часто противник выступает в роли пресле­дователя, что особенно характерно для образа "летящей" Яги: Нагоняет их баба-яга на железной ступе, медным толкачом пого­няет.

Волшебная сказка - одна из самых крупных повествователь­ных форм классического фольклора. Все ее сюжеты сохраняют традиционное единообразие композиции: свое царство - доро­га в иное царство - в ином царстве - дорога из иного царства - свое царство. Согласно этой повествовательной логике волшеб­ная сказка объединяет в целое (в сюжет) цепочку мотивов.

В построении волшебно-сказочных сюжетов определенную роль играла традиционная стилистика: зачины, концовки, а так­же внутренние формулы композиционного характера. Они свя­зывали смежные мотивы и были особенно важны в тех случаях, когда смысловое, логическое единство мотивов оказывалось ос­лабленным: Долго ли, коротко ли..., Скоро сказка сказывается, да тихо дело делается... Эту роль могло выполнять и простое по­вторение глагола, обозначающее перемещение героя в сказоч­ном пространстве: Шел он, шел...; Они плавали, плавали в бочке...

Наличие формул - яркий признак стиля волшебной сказки. Многие формулы носят изобразительный характер, связаны с чудесными персонажами, являются их своеобразной марки­ровкой.

Например, за сказкой "Чудесные дети" закрепился образ кота-баюна, всегда создаваемый специальной формулой: У моря-лукомория стоит дуб, а на том дубу золотые цепи, и по тем цепям ходит кот: вверх идет - сказки сказывает, вниз идет - песни поет. (Запись А. С. Пушкина).

Широко известны формулы, изображающие чудесного коня, Бабу Ягу, лежащую в избушке или летящую в ступе, многоголо­вого Змея... Многие из них - остатки мифов и потому значи­тельно древнее сказки. Некоторые сказочные формулы восхо­дят к заговорам, в них сохраняются явные признаки магической речи (вызов чудесного коня, обращение к избушке Бабы Яги, требование чего-то по щучьему веленью).

Динамизм сказочного повествования сделал особенно важ­ной стилистическую роль глаголов. Действия героев (функции), составляющие структурную основу мотивов, стилистически зак­репились в виде опорных глаголов в их традиционном для того или иного мотива сочетании: прилетела - ударилась - сдела­лась; брызнул - срослись; ударил - вогнал, размахнулся - срубил.

Волшебная сказка активно использовала общую для многих фольклорных жанров поэтическую стилистику: сравнения, ме­тафоры, слова с уменьшительными суффиксами; пословицы, поговорки, прибаутки; разнообразные прозвища людей и жи­вотных. Традиционные эпитеты, наряду с особо выраженными в этом жанре эпитетами золотой и серебряный, возвышенно изоб­ражали мир, поэтизировали и одухотворяли его.

Ни одна волшебная сказка не обходится без вмешательства в жизнь человека чуда.

Путем сопоставления сказок мне удалось установить сходство их фантастических сюжетов, идущих с древних.

Эти рассказы были осложнены обрядово-магическими и мифологическими понятиями и представлениями. Предсказочное баснословие судило и рядило о самых разнообразных явлениях быта, настаивало на соблюдении житейских правил и порядков. Предшественником волшебной сказки был рассказ, который учил соблюдать разные бытовые запреты, так называемые табу (полинезийское слово, обозначающее «нельзя»). По убеждению первобытного человека, в поле, в лесу, на водах и в жилище - всюду и постоянно он сталкивается с враждебной себе живой, сознательной силой, ищущей случая наслать неудачу, несчастье, болезнь, пожар, гибель. Люди стремились уйти из-под власти таинственной силы, обставив жизнь и поведение сложнейшей системой запретов. Запрещения накладывались на ряд действий человека, на прикосновения к отдельным предметам и пр. Нарушение запрета, по убеждению людей, влекло за собой опасные последствия. Табу породили многочисленные рассказы о том, как человек нарушает какой-либо бытовой запрет и попадает под власть враждебных сил.

Многие волшебные сказки говорят о запрете оставлять дом, покидать жилище, вкушать какую-либо еду или питье, прикасаться к чему-либо. Сказки по традиции сохранили сюжетные положения, которые, хотя и изменились, обрели новый смысл, но изначально обязаны происхождением древности. Характерно начало многих волшебных сказок. Родители уходят из дома и наказывают дочке: «Будь умница, береги братца, не ходи со двора». Забыла дочка наказ. Налетели гуси-лебеди и унесли мальчика на крыльях («Гуси-лебеди»). Сестрица Аленушка не велит брату Иванушке пить на дороге из копытного следа, полного водицы, а братец не послушался - и стал козленком («Сестрица Аленушка и братец Иванушка»). Княжна нарушила наказ мужа, вышла в сад, стала купаться - и обратила ее злая колдунья в белую утицу («Белая уточка») и т.д. Запреты оказываются нарушенными, и проступки никогда не остаются без последствий. Предшественник сказки - рассказ бытового характера предупреждал, наставлял, учил соблюдать табу.

Вольный или невольный нарушитель табу мог избежать гибельного действия враждебных сил, если предпринимал охранительные действия. Человек придумал спасительную магию, наделил силой «оберегов» множество предметов. Логика защиты лежит в основе многих действий сказочных персонажей. Брошенный через плечо гребешок вырастал в частый лес, полотенце расстилалось рекой и спасало человека от погони чудовища. Эти и подобные им мотивы, поэтически разработанные в сказках, берут начало в обрядовой магии, в вере в спасительную силу предметов-оберегов. В число предметов-оберегов входили кольцо, топор, платок, зеркало, пояс, веник, уголь, воск, хлеб, вода, земля, огонь, яблоко, трава, ветка, палка. Предметы и вещества творят чудеса. Например, вода - частая принадлежность ряда древних обрядов - в сказках возвращает зрение, прежний облик и благополучие, дарует молодость, исцеляет от болезней, оживляет, делает героя сильнее страшных чудовищ. Есть в сказках и вода, которая может обратить человека в зверя, птицу.

Связь сказочного вымысла с магическим действием обнаруживается и тогда, когда речь заходит о волшебном слове: после его произнесения все подчиняется воле человека. По единому слову возводятся золотые дворцы, строятся хрустальные мосты, мостятся дороги, воздвигаются города, ткутся огромные ковры. Существуют и сюжеты, которые сопряжены с поиском заветного слова, которое защитит от беды, накликанной неосторожно вырвавшимся черным словом.

«Сказка родится из тех же истоков, что и заклинательные песни магов с их внушающей, повелительно-целящею силою...»

И. А. Ильин Философ и историк культуры

Весь мифологический рассказ, прообраз поздней волшебной сказки, пронизывала наставительная мысль о том, что не должен делать человек и что ему делать, если он вольно или невольно нарушил бытовое установление. В отличие от своего далекого древнего предка, волшебная сказка как художественное явление была уже свободна от мифического смысла.

Угадываемая за традиционными сюжетными положениями логика мифа должна была включать в себя и ряд других компонентов и связанную с ними мифическую логику. Прежде чем сделаться основой волшебных сказок как явления художественного творчества, традиция элементарной схемы мифологического рассказа уже осложнилась. Повествовательная основа рано, а может быть, и одновременно с ее возникновением включила в себя дополнительные мотивы, которые тоже хорошо сохранились в волшебных сказках. Это, прежде всего, воспроизведение воображаемого мира, где господствуют силы, гибельные для человека: неведомый край, тридевятое царство, мир морских глубин, дремучих лесов, заоблачных далей и пр. Таково, например, место обитания Бабы-Яги. Стоит ее избушка на лесной опушке, а дальше никакого хода нет - одна кромешная тьма. Живой человек встречает Ягу-мертвеца в местах, куда и ворон костей не заносит. На образ наслоились черты средневековых ведьм. Такой знают Ягу поздние сказки, в которых, как правило, герой побеждает ее, жестоко расправляется с ней.

Сказка о клубке бабы Яги восходит к временам матриархата. По мнению известного ученого-фольклориста В.Я. Проппа, баба Яга - это типичная языческая жрица, хранительница «библиотеки клубков» в берестяных коробках. (Не отсюда ли выражение «наврать с три короба»?) Кроме того, высказано мнение, что помимо греческой, славяне имели и свою оригинальную систему письма: так называемую узелковую письменность. Знаки ее не записывались, а передавались с помощью узелков, завязанных на нитях, которые заматывались в книги-клубки. Память о древнем узелковом письме осталась в языке и фольклоре. Мы до сих пор завязываем «узелки на память», говорим о «нити повествования», «хитросплетении сюжета». Непрерывная борьба и поочередная. В мертвом царстве власть над всем у чудовищ. Таинственный далекий мир воссоздается с чертами и свойствами, во всем враждебными миру людей. Воображение силилось поднять завесу, отделяющую обыденный мир людей от гибельного, чужого. Но и потусторонний мир невольно воссоздавался в воображении с чертами мира обыденного. И в нездешнем мире человек находил себе помощников. Это звери-тотемы и предки, недавно умершие родственники. Чудесные помощники принимают участие в судьбе людей, попавших в таинственный гибельный мир. В сказке о Хаврошечке такой помощницей становится корова, в сказке о «Сивке-бурке» - чудесный конь, который и в других сказках неизменно оказывает помощь герою. Сокол, орел и ворон становятся мужьями трех царевен, и зятья помогают своему шурину добыть невесту-красавицу, а когда она пропадает, помогают найти ее («Марья Моревна»). Медведь, заяц, собака, щука и другие звери, птицы, рыбы постоянно выручают героя из беды. Мотив помощи, оказываемый герою, соединяется и с действиями Яги. Она принимает на себя роль дарительницы какого-либо чудесного предмета, дает совет-наставление, как вести себя. Иван от нее получает клубок, который катится и ведет к цели. Яга или безымянная старуха может подарить чудесного коня, на котором герой в мгновение ока покроет тысячеверстные расстояния, достигнет неведомого Тридевятого царства. Яга одаривает Ивана полотенцем, которым стоит лишь махнуть - и встанет диковинный мост. Однако в ряде сказок Яга наделена чертами людоедки, похитительницы детей («Терешечка», «Гуси-лебеди»), чертами злой и коварной воительницы, беспощадной к своим жертвам («Медведко, Усиня, Горыня и Дубыня богатыри»). Непрерывная борьба и поочередная победа светлых и темных сил природы наиболее зримо запечатлены в представлениях славян о круговороте времен года. Его исходной точкой было наступление нового года - рождение нового солнца в конце декабря. Это празднование получило у славян греко-римское название - коляда (лат. calendae - первый день нового месяца). Полную победу нового громовника над зимой - «смертью» в день весеннего равноденствия справляли обрядом похорон Марены (Марена (в славянской мифологии) - богиня, связанная с воплощением смерти, с сезонными ритуалами умирания и воскрешения природы.). Был также обычай ходить с маем (символом весны), маленькой елкой, разукрашенной лентами, бумагой, яйцами. Божество солнца, провожаемого на зиму, называли Купала, Ярило и Кострома. Во время праздника соломенное чучело этих божеств или сжигали, или топили в воде.

Архаичные народные праздники вроде новогодних гаданий, разгульной масленицы, «русальной недели» сопровождались заклинательными магическими обрядами и были своего рода молениями богам об общем благополучии, урожае, избавлении от грозы и града. Так, существовал обычай в Ильин день закалывать выкормленного всем селом быка в честь могучего Перуна. Для новогоднего гаданья об урожае использовались особые сосуды - чары. На них часто изображали 12 различных рисунков, составлявших замкнутый круг, - символ 12 месяцев. При раскопках найдены и идентифицированы такие сосуды, использовавшиеся для обрядов сева-жатвы, весенне-летних водных обрядов, проводившихся в священных рощах, у родников и связанных с богиней-девой, покровительницей плодородия

На образе лежат слои разных исторических состояний традиции. Они внесли в сказки противоречия. Усвоенный по традиции фантастический вымысел подвергается переосмыслению, хотя сказка и оставалась еще в значительной мере связанной с мифологическими понятиями и магией. Носителями зловещих действий сказочное повествование сделало разных чудовищ, в том числе Кощея. Происхождение многих из этих образов еще недостаточно разъяснено наукой.

Полнее всего образ Кощея передает сказка «Марья Моревна». Сказка запечатлела архаические черты персонажа. Она рисует ту бытовую обстановку, которая многое объясняет о нем. В начале сказки представлена безмятежная жизнь героев. Сестры неизменного героя сказок Ивана выходят замуж при обстоятельствах, которые станут понятны, если учесть, что сюжеты о браке человека с птицами донесли до нас тотемистические воззрения. Иван выдает сестер замуж за сокола, орла и ворона и тем самым заручается их поддержкой в жизни. Сказки воссоздают и образ смелой женщины-воительницы. Уезжая Марья наказывает Ивану: «Везде ходи, за всем присматривай; только в этот чулан не моги заглядывать!» Иван не вытерпел, вошел в чулан, глянул - а там Кощей Бессмертный висит на двенадцати цепях. Стал Кощей просить испить водицы. Трижды поит Иван Кощея. Вернулась к чудовищу прежняя сила. Тряхнул он цепями и сразу двенадцать порвал. Нагнал Кощей Марью, подхватил ее и унес. Оказалось - Марья издавна враждовала с Кощеем. Иван пришел в царство Кощея и трижды пробует бежать с Марьей от Кощея, но тот неизменно нагоняет их. Кощей изрубил Ивана, сложил его тело в бочку и бросил в синее море, а Марью вернул себе. Ивану помогли чудесные родственники. Орел полетел, выхватил бочку из моря, выкатил ее на берег. Сокол слетал за живой водой, ворон - за мертвой. Бочку разбили. Спрыснутое мертвой водой тело срослось, живая вода привела Ивана в чувство. Помогает герою и Баба-Яга.

Помощники Ивана - родственники из мира природы, причем родственники и предки по женской линии. Сказка противопоставила фантастических помощников материнского рода силам, находящимся во враждебных отношениях к старым порядкам и обычаям. Марья и весь образ жизни, связанный с ее властью, олицетворяют благополучие и покой, а Кощей - мир насилия. Спасение от сил, олицетворенных в образе Кощея, люди, сотворившие сказку, искали в верности давнему порядку вещей. И чудо не замедлило явиться. Кощей воплотил в себе ту силу, которая нарушила древние порядки и отняла у женщины ее прежнюю власть в семье.

В образе есть интересная черта, которая говорит о многом. Смерть Кощея скрыта в яйце, а яйцо - в гнезде, а гнездо - на Дубе, а дуб - на острове, расположенном в безбрежном море. В яйце как бы материализовано начало жизни, это то звено, которое делает возможной непрерывную жизнь. Только раздавив яйцо, можно положить конец жизни. Сказка не мирилась со злом и устраняла бессмертие Кощея понятным и наивным способом - раздавив зародыш. Сказочный вымысел заключает в себе достаточно сложный состав представлений, вероятно, пришедший на смену более простым формам традиционной магии и мифов.

Дальнейшее развитие сказочного вымысла произошло под веере-шающим воздействием художественных начал, превративших сказку в явление эстетического порядка. Вероятнее всего превращение сказки в явление художественного творчества происходило в результате прохождения традиции устного рассказывания через ряд промежуточных состояний, отделяющих художественное творчество от мифа и магии.

Из долгого периода своей предыстории сказка восприняла по традиции множество тем, идей, образов, многие особенности фантастического вымысла и все это переработала заново, художественно осмыслив. Ломка прежних традиций и появление нового поэтического содержания, новых стилевых форм шли по-разному в отдельных волшебных сказочных сюжетах. Тем не менее, было и то общее, что характеризовало процесс преобразования прежней идейно-образной системы. Например, в сказке о лягушке-царевне, древнем сюжете о родственной связи человека с миром природы, вся история женитьбы героя на безобразной лягушке с последующим превращением ее в царевну, история душевных терзаний, утрат и находок Ивана раскрыла идею о счастье настоящих людских отношений, не омраченных помыслами о корысти и богатстве. В стремлении выразить идею сказка прибегает к особым сюжетным положениям: возмездие за уступку иной морали здесь наступает сразу, как и награда за долготерпение и стойкость. Торжествовала желаемая народом справедливость, которую знал лишь воображаемый мир сказки и не знал действительный, реальный мир.

Самой распространенной в русском фольклоре была сказка о трех царствах - медном, серебряном и золотом. Сказочная выдумка, традиционно восходящая к древним мифологическим представлениям и понятиям, обращена в поэтическую условность, передающую прежде всего мысль о торжестве высоконравственной этики над такими пороками людей, как себялюбие, эгоизм, коварство.

Столь же распространена и типична волшебная история о Морском, или Водяном, царе и его дочери Василисе Премудрой. В глубине озера стоит диковинный город, в нем правит страшное чудовище. Оно жестоко расправляется со своими жертвами. Уже погибло много смельчаков. Их головы торчат на частоколе. Задавая трудные задачи всем, кто очутился на морском дне, чудовище казнит жестокой смертью всякого, кто не может их решить. Герой сказки охарактеризован с самого начала как искупительная жертва за грех отца. Однажды в жаркий день шел его родитель по полю. Захотелось ему пить - видит озеро. Нагнулся, чтобы напиться,- и тут ухватил его за бороду некто со словами: «Не смей пить без моего ведома!» - «Какой хочешь возьми откуп - только отпусти!» - «Давай то, чего дома не знаешь!» Согласился попавший в беду. Вернулся домой, а у него сын родился. Дорогим оказался откуп!

Сказочный мотив нарушения запрета пить воду где попало отчетливо передает древние табу. Но сказке уже нет дела до бытовой мотивировки запрета. Морской царь становится воплощением коварной, жестокой и разрушительной силы. Победить царя может лишь сила созидания, сила творчества. Чтобы испытать свою жертву, стремящуюся сохранить жизнь, Морской царь ставит характерные задачи: засеять пшеницей поле, а там всюду «рвы, буераки да каменье острое», насадить зеленый сад, обмолотить в одну ночь триста скирдов и засыпать закрома зерном, построить в одну ночь хрустальный мост, возвести высокий дворец из камня. Все эти задания герой выполняет, но никогда бы не свершил дела, если бы не чудесная помощница Василиса. Сказка еще традиционно сохраняет мифологический мотив помощи, оказываемой человеку, вступившему в родственную связь с миром природы, но ситуация получает другой смысл. Живое олицетворение жизненного творчества - Василиса преодолевает силы разрушения и гибели. С этой мыслью в сказке соединилась мысль о счастье, достигнутом вопреки козням злых сил.

Сказочники опирались на традиционные формы вымысла. В основе фантастики лежало представление о реальности. Морской владыка и все его деяния, а равно и действия его дочери воплощали представления о реальной стихии воды, то гибельной, то благодетельной для людей. В позднем искусстве сказки чудо строительства большого хрустального моста - безусловная художественная выдумка, но изначально вымысел шел от понятия о реальном ледяном покрове, который образуется на водах с приходом холодов. Материал, который в сказке пошел на устройство моста,- «хрустальный» - выдает реальный характер ледяного чуда. Чудесное творение - насаждение сада тоже вынесено из представлений о благодетельной силе воды для земли - влага живит растительность. Сказочные чудеса реализуют заветное желание людей сделать труд легким и бесконечно плодотворным. Узнавшему секреты и тайны могущественного преображения действительности не страшна никакая власть сил разрушения. Бросила Василиса ветку - и вырос перед Морским царем частый высокий лес. Начал царь грызть деревья, 1 пробился через лес, Василиса махнула полотенцем - и разлилась широкая река. Василиса с мужем ушли от погони. Мотив помощи, оказываемой природой человеку-родственнику, обрел другой смысл. Сказка в вымысле поэтизирует творческое дерзание человека.

Не меньше сказок о трех царствах и Василисе Премудрой широко распространена сказка «Волшебное кольцо». Бедняк Мартынка стал обладателем чудесного кольца. Стоит перекинуть кольцо с рук на руки, как являются двенадцать рослых молодцов - что ни скажешь, все сделают. Досталось кольцо Мартынке за кроткий нрав, за то, что жалел он всякую тварь, спас от смерти собаку, которую мясники нещадно били, спас кота, которого хотели утопить в реке. Скоро звери пригодились Мартынке. Он вызволил из огня девицу. Она оказалась дочерью некоего царя из подземного царства. Она-то и посоветовала герою попросить у царя в награду за ее спасение заветное кольцо. Прошло время, и вздумал Мартынка жениться на царской дочери. «Ступай,- говорит,- мать, к царю, высватай за меня его прекрасную дочь».- «Эх, сынок,- сказала старуха,- рубил бы ты дерево по себе - лучше бы вышло». Однако уговорил сын мать. Пришла она - и прямо на парадную лестницу. Ухватили ее часовые: «Стой, старая! Куда тебя черти несут? Здесь даже генералы не ходят!» Заспорила с ними мать. «Такой шум подняла, что и Господи упаси!» - говорится в сказке. Царь услыхал крики, глянул в окно, велел допустить до себя старуху. Вошла она к царю и по обычаю завела речи: «Есть у меня купец, у тебя товар. Купец-то - мой сын, а товар - твоя дочка. Не отдашь ли ее замуж за моего сына? То-то пара будет!» - «Что ты, али с ума сошла?» - вскричал царь. Старуха - свое: «Извольте ответ дать». Собрал царь придворных, и начали они рядить-судить. И присудили так: пойдет царская дочь за Мартынку, если построит он царский дворец с хрустальным мостом, с пятиглавым собором: будет где венец принять! С помощью молодцов из кольца Мартынка построил дворец. Одели чудесные помощники Мартынку в боярский кафтан, посадили в расписную коляску, запряженную шестеркой лошадей. Готов жених к венцу! Сыграли свадьбу. Только не по сердцу царевне, что ее выдали замуж за мужика, и задумала она выкрасть у мужа его чудесное кольцо. Так и сделала. Сама пропала и дворец унесла в тот край, где жил ее прежний дружок - королевич. Мартынка остался ни с чем. Схватили его царские слуги и замуровали в каменный столб без пищи и еды. Вот тут-то и пришли к Мартынке его кот и собака. Они выручили его из беды, вернули волшебное кольцо.

В сказке воспроизведен реальный мир. Царь и его придворные жадны и отдают дочку только за богатого жениха. Только волшебное средство уравнивает Мартынку в правах с царевной. Придумав историю о том, как разбогател бедняк - а это невозможно было сделать, не прибегая к чудесному вымыслу,- сказочники несли слушателям оценку богатств и достатка: обладание богатством еще не делает человека счастливым; богатство тогда благо, когда оно сочетается с искренностью отношений людей.

Все сказки используют вымысел, традиционно восходящий к глубокой старине. Обусловленность фантастики смыслом наглядно обнаруживается в воображаемом решении жизненных проблем. Наиболее распространены среди таких волшебных историй тема необыкновенной участи тех, кто, пройдя через цепь гибельных испытаний, достигает желанной цели. Таковы сказка о Терешечке, которого Баба-Яга хотела сжарить и съесть, сказка о победителе змея и освободителе царевны, сказка о «зверином молоке», за которым посылает своего брата злая сестра, другие сказки: о поисках супруги или супруга вроде волшебной истории о Финисте-Ясном Соколе, сказки о мачехе и падчерице, о чудесном Коньке-Горбунке и молодильных яблоках, о чудесной рыбе или птице, съев которую, один из братьев делается царем, а другой - богачом. К этим сказкам примыкает и сказка о женщине, у которой брат отрубил руки, поверив клевете, но у «Безручки» выросли руки, когда она уронила сына в воду и в отчаянии протянула к нему обрубки. Такого же чудесного типа сказки: «Иван - коровий сын», «Хитрая наука», «Сивка-бурка», «Незнайка», «Мертвая царевна», «Иван-медвежье ухо», «Семь Симеонов» и ряд других.

Сказки правдивы в воспроизведении жизненных ситуаций, но реальная логика для них обязательна лишь в основе, в главном - в ведении сюжета, особенно в его завершающих, итоговых моментах. Ход действия продиктован нравственно-этическими соображениями: наперекор тому, что есть в жизни, торжествует этика правды, побеждает убеждение, предусматривающее пользование жизненными благами по заслугам. Царь не добывал ни Жар-птицы, ни Василисы-царевны, ни ее добра - он не должен и владеть всем этим. «Царя схоронили,- говорится в сказке про деспота, сварившегося в котле,- а на его место выбрали стрельца-молодца; он женился на Василисе-царевне и жил с нею долгие лета в любви и согласии»

В народе чувство и понимание реальности не было слабым, он не полагался на чудеса: нарочитость вымысла, в который не верят ни сами сказочники, ни слушатели, должна предостеречь от иного вывода. Народ понимал, что не чудесами добиваются справедливости, что необходимо реальное действие, но вот вопрос - какое? Сказки ответа не дают. Они поддерживали только стремление к справедливости.

Благополучный исход сказок, несомненно, носит вымышленный характер: вымысел строится по принципу противоположности тому, что существует в жизни, и по необходимости не может противопоставить реальности ничего, кроме нравственного и этического несогласия с нею. Нравственные убеждения были единственным, что противостояло в сказках злу. Отголосок предания о происхождении облачных духов из тающих весной льдов и снега доселе слышится в нашем народном сказании о Снегурке.

Снегурка (Снежевиночка) названа так потому, что родилась из снега. Не было, говорит сказка, у старика, у старухи детей, вышел старик на улицу, сжал комочек снегу, положил его на печку - и явилась прекрасная девочка. Перенося миф о рождении облачной нимфы под домовую кровлю, фантазия присвоила благодатное действие весеннего тепла - очагу, как божеству, которое благословляет потомством и охраняет семейное счастье.

Сказочный эпос знает богатыря Горыню, который ворочает самые высокие горы, бросает их - куда вздумается и катает ногою как малые шарики; ударом кулака он дробит скалы и заставляет дрожать землю - точно так же, как дрожит она от ударов Перуна.

В русском предании Илья Муромец заступает место бога-громовника Тора: великан над которым он пробует силу своих ударов, как будто сросся с горою (то есть тучею): ему нет места на земле - так как он громаден и тяжел!

Именем «яги» - точно так же, как и именем «ведьмы», - поселяне называют в брань старых, сварливых и некрасивых женщин. Следую эпическому описанию сказок, баба-яга, костяная нога, голова пестом лежит в своей избушке из угла в угол, нос в потолок врос, груди через грядку повисли. Замечательно, что Лихо (Недоля, злая парка) олицетворяет в наших сказках бабою-великанкою, жадно пожирающей людей; по выражению южнорусского варианта, Лихо покоится на ложе человеческих костей, голова его лежит на покути, а ноги упираются в печку.

Сказки нередко упоминают о трех вещих сестрах - бабах-ягах, изображая их хотя и сварливыми, но добрыми, услужливыми старухами: они предвещают страннику, что ожидает его впереди, помогают ему мудрыми советами, дают ему богатырского коня, клубок указывающий дорогу в неведомые страны, ковер-самолет и другие диковинки…

Все богатство вымысла обнаруживает зависимость фантастики от идеи, какими бы неожиданными они ни казались. На этой почве произошло переосмысление традиций мифологического и магического баснословия. Утратив связи с первоначальной основой, сказка, по традиции воспринявшая вымысел, превратила древний «реквизит» магических чудес и традиционные сюжетные положения в поэтическую условность, но, как всякая поэтическая форма, эта условность Сохраняя традиции древних представлений и понятий, сказки, свободные от мифологических и обрядово-магических понятий и представлений, умножили чудеса, создали живой, замысловатый мир.

Все в сказках необыкновенно: люди, земля, горы, реки, деревья; даже вещи, предметы, орудия труда. Топор сам рубит лес, дубина сама бьет врагов, мельница мелет без человека и пр. Из сумы выскакивают здоровенные парни, готовые оказать любую услугу. Взмывает в поднебесье ковер-самолет. В небольшом сундучке помещается целый город с домами, улицами, жителями. Исчезни эти чудеса - вряд ли оборот событий в сказке принял бы желаемое течение. Мешала логика обыденного. Гонимая падчерица не стала бы счастливой, если бы не коровушка-буренушка. Терешечка, несомненно, погиб бы в печи у ведьмы, если бы не перелетные гуси, взявшие мальчика на крылья. Чудесные предметы и чудесный воображаемый мир был нужен для того, чтобы в придуманном повествовании виновникам страданий было воздано по заслугам. Сказочники не желали оставить ни одну обиду неотмщенной.

Эта же условность по-своему отразилась на характере ведения сюжетного

изм. от 14.01.2016 г - (дополнено)

Чтобы понять древние сказы и смысл, заложенный в них, необходимо отказаться от современного мировосприятия и взглянуть на мир глазами людей живших в древние времена, когда и появлялись сами сказы. Ключами к настройке на древнее восприятие являются неизменные образные корни той или иной сказки. Например, животные - это название чертогов на Сварожьем Круге, когда же они помогают - это нужно воспринимать как помощь предков, тотемное животное.

Теперь возьмем описание змея Горыныча .

Образ змея – означает круглый и длинный, как змея, горыныч – потому, что высотой с гору.
В данном случае – явное описание смерча . Змей Горыныч может быть и трехглавый (три воронки), и девятиглавый.

Другие древние русские сказки, описывающие облик змея, говорят о том, что он может летать, крылья его – огненные. Когтистые лапы и длинный хвост с остриём – излюбленная деталь лубочных картинок в сказках, как правило, отсутствуют. Постоянной чертой змея является его связь с огнём: «Поднималась сильная буря, гром гремит, земля дрожит, дремучий лес долу преклоняется: летит трёхглавый змей», «Летит на него лютый змей, огнём палит, смертью грозит», «Тут змей испустил из себя пламя огненное, хочет сжечь царевича».

В этом змее узнаётся змей Кундалини – духовная сила человека. Его постоянная угроза: «Я твоё царство (т.е. тело) огнём сожгу, пеплом развею».

В русских народных сказках змей является охранителем границы в Царство Небесное. Сама граница описывается как огненная река, называемая Смородинка («мор» – смерть, «один» – один; то есть смерть одна). Через неё ведёт мост, называемый «калиновый» (на санскрите «кали» – злосчастный), то есть на эту границу может ступить только тот, у кого («семя дьявола» – капля Причинной материи) проявилось в полной мере. Перейти же через мост сможет тот, кто убьёт змея (яйцехоре), то есть победит всю свою животную стихию.

Если разложить слово Горыныч по буквицам древнерусского языка, мы получим подтверждение вышеизложенного. Г-ОР-ЫНЫ-Ч - путь ОРа, проявленный в неизвестное множество (ыные), приводящий к определенному рубежу, Черте, мосту.

При встрече со змеем героя поджидает опасность сна, засыпания, то есть наваждения – морока: «Царевич стал по мосту похаживать, тросточкой (основным восходящим каналом силы Кундалини, идущим по центру позвоночника человека) постукивать, выскочил кувшинчик (мистические способности, проявляющиеся по мере подъема Кундалини) и начал перед ним плясать; он на него засмотрелся (увлёкся мистическими способностями) и заснул крепким сном (т.е. «впал в прелести»). Неподготовленный человек засыпает, истинный герой – никогда: «Буря – богатырь наплевал (не увлёкся этими способностями), нахаркал (привёл их в «хару», уравновесил) на него и разбил на мелкие части. Змей безсмертен и непобедим для непосвящённого, его может уничтожить только определённый герой: яйцехоре может быть побеждено лишь тем, в ком оно находится – «Во всём свете нет мне другого соперника, кроме Ивана-царевича, да он ещё молод, даже ворон костей его сюда не принесёт».

Змей никогда не пытается убить героя оружием, лапами, или зубами – он пытается вбить героя в землю (т.е. в грех) и этим его уничтожить: «Чудо-юдо стал одолевать его, по колено вогнал его в сырую землю». Во втором бою «забил по пояс в сырую землю», то есть с каждым боем в человеке всё в большей мере начинает проявляться грязь (сырая земля) яйцехоре. Змея можно уничтожить только отсечением всех его голов, то есть победой над своими чувствами. Но эти головы имеют чудесное свойство – они вновь вырастают, то есть власть чувств увеличивается при их удовлетворении : «Срубил чудо-юду девять голов; чудо-юдо подхватил их, чиркнул огненным пальцем – головы опять приросли». Только после того, как огненный палец (похоть) отрубается, герою удаётся срубить все головы.

Зная зависимость духовного развития от овладения своими чувствами, наши предки дали нам следующее наставление:

Где чувства господствуют – там вожделенье,
А где вожделенье – там гнев, ослепленье,
А где ослепленье – ума угасанье,
Где ум угасает – там гибнет познанье,
Где гибнет познанье, да ведает всякий –
Там гибнет дитя человечье во мраке!
А тот, кто добился над чувствами власти,
Попрал отвращенье, не знает пристрастий,
Кто их навсегда подчинил своей воле –
Достиг просветленья, избавясь от боли,
И сердце с тех пор у него беспорочно,
И разум его утверждается прочно.

Третий бой – самый страшный. Особым условием последнего боя является то, что убить змея может только чудесный помощник героя – его Дивье, духовное тело: «Богатырский конь бросился на побоище и начал змея зубами грызть и копытами топтать. ...Жеребцы прибежали и вышибли змея из седла вон. ...Звери бросились на него и разорвали в клочки». «Одна лошадь поднялась на дыбы и змею на плечи взвалилась, а другая по боку ударила копытами, змей свалился, и лошади притеснили змея ногами. Вот лошади-то!» Бой, конечно, кончается победой героя. Но после боя нужно выполнить ещё одно дело: змея нужно окончательно уничтожить, то есть необходимо преобразование тел человека в (тело Света) – чистой добродетели: «А туловище скатил в огненную реку»; «Все части подобрав, сжёг, а пепел развеял по полю»; «Наклал костёр, сжёг змея в пепел и пустил по ветру». ()

Этим сказки подготавливают детей к поиску Царства Небесного – к достижению полного совершенства через обретение тела Света.

Чтобы развлечь вас и немного отвлечь от огненной бури, я расскажу вам один анекдот в былинной манере:
«…Вот оно это громадное поле, на котором уже топчутся несметные орды. А вот и два самых сильных воина, что съезжаются в центре. С одной стороны Пересвет - в солнце одетый, с другой Челубей - мраком окутанный. Они сшибаются, да так, что гром сотрясает небеса и землю, и разлетаются на части мощные кони их. И спешившись Челубей уже наносит по голове Пересвета такой удар, что входят ноги Пересвета по колено в русскую землю Матушку. Но выстоял Пересвет, отшвырнул в сторону расколотый шлем, размахнулся и ударил Челубея булавой, да так, что вошли ноги Челубея по колено… в его брюхо. Не приняла земля Русская татарских ног...» .

Еще одной загадкой являлась игла . Ведь яйцо, в котором игла хранилась, если учитывать древнейшие космогонические представления, обозначает зародыш Мироздания. Каким же образом в нём может находиться судьба Кащея?

В сказке «Хрустальная гора» (А. Н. Афанасьев) есть совершенно удивительный образ, позволяющий пролить свет на эту непростую тему. Герой спасает царевну из царства смерти – хрустальной горы. Несмотря на то, что властелином царства смерти в данном случае является Змей, со сказками о Кащее этот сюжет сближает наличие сундука с заветным яйцом, в котором и заключена судьба царства смерти. Змей уже повергнут героем и соколом. Сундук заключён в туловище Змея. В сундуке – заяц, утка, рыба, а в них – яйцо. Всё как в сказках о Кащее. Но в яйце – не игла, а зерно. Именно прикосновение этого зерна и разрушает Змиево царство смерти – хрустальную гору, в которой заточена царевна. Зерно, разумеется более древний и более глубокий образ, нежели игла. Если игла использовалась в древней Руси знахарями от сглаза и от злой колдуньи, то зёрна и цветы обозначали воскрешение жизни. И вплоть до двадцатого века блюда из зёрен использовались в церковной и в народной традициях при поминальных обрядах именно в этом значении. Но почему же всё-таки игла заменяет зерно? На родственном славянским языкам санскрите «шилаа» – означает камень, скала, но в то же время «шила» – «колос» (санскр.). Колос – это уже, буквально, воскресшее зерно. Что же общего между колосом и скалой? Вспомним русское слово «шило» – это игла, вставленная в деревянную рукоятку. Наборы разнообразных каменных шил дошли до нас благодаря археологическим исследованиям.

Итак, шило – это тонкое каменное остриё, которое способно пронзать достаточно твёрдые предметы. Колос, подобно шилу, пронзает не только почву, но и камни, и скалы, выходя на поверхность из подземного мира смерти, из могилы, в которую было похоронено зерно. Вполне естественно, что, изначально, в яйце – образе зарождающегося Мироздания – древние сказители помещали именно зерно, как знак воскрешения, а отнюдь не простое орудие труда.

Что же касается образа хрустальной горы , то здесь несколько уровней значений, одним из которых может быть образ зимы-смерти, другим – образ надвинувшегося ледника. И, наконец, наиболее глубинные смыслы – это посвящение героев, принадлежащих к Воинскому и Жреческому сословиям; смерть и воскрешение Божества (царевны), в данном случае женского.

Когда говорится о посвящении героя в царстве Водяного (или у Лешего) и в царстве Кащея, нельзя забывать, что эти миры не однозначны. Если первые два олицетворяют стихию или даже телесную смерть героя в этой стихии, то царство Кащея лишь условно, на уровне посвящения героя, может обозначать такую смерть. Поскольку в ведических писаниях говорится о том, что телесная смерть, есть лишь один из видов проявления жизни. На более глубоких смысловых уровнях, царство Кащея означает смерть духовную.

Вспомните, Баба Яга , то костяная то золотая нога. Но изначально была Баба Йога. И не зря она ладила с Лешим, хозяином леса, где и стоял ее дом окруженный высоким тыном, увешанным черепами. Но черепа были животных, т к именно они сохраняют силу и мудрость своего вида, создавая обережный круг. Опять же избушка была на курьихъ ножках, из которой она вылетала на летательном аппарате в одну нечистую силу. Но курьи - значит дымовые, т е дом стоял над землей и мог поворачиваться куда захочешь. Курильские острова - там что курящих кур разводят? Да ничего подобного! И еще: Кто сквозь курево пройдет - в другой мир попадет. Очень ясное описание . Дымка - отражение измененного пространства. Малая снаружи - безмерная внутри - это говорит об измененной матрице восприятия.

На Руси всегда почиталась кто? Молодая красивая Богиня, которую звали Йогиня Матушка. И только христиане превратили симпатичную женщину в страшную старуху и назвали её сначала баба Йога, а потом баба Яга, которая якобы детей пожирает.

Вдумайтесь, , Йогиня – соединяющая. Что она соединяла? Она ездила по земле и отличалась от других женщин тем, что носила сапожки вышитые золотом. Отсюда и было «баба Йога золотая нога», то есть в золотых сапожках. Она собирала детей сирот и уводила в свой Скит, и детей потом посвящали Богам. И вот представьте, предгорный скит каменная стена, внутри пещь Ра, то есть пещь Света, или как сейчас говорят «пещера». Оттуда выдвигался каменный помост, который назывался «лапата». А ударение сейчас поменяли, и получилось что? Лопата. Детей одевали в чистое белое одеяние, украшали цветами, давали им выпить сон-травы и укладывали в нишу. Там было две ниши. Детей укладывали в заднюю нишу. Потом в первую нишу накладывали валежником хвороста и лапату задвигали вовнутрь пещи Ра. Но никто не видел, что, когда лапата задвигалась, опускалась каменная стена и она отгораживала хворост от детей. И потом жрец или сама Йогиня Матушка поджигала хворост, и для всех мирян и, присутствующих, хворост сгорал. То есть через огонь как бы прерывалась связь детей с внешним миром. И считалось, что детей сожгли, зажарили в печке, а потом некоторые домыслили и сказали, что и съели их. А на самом деле этих детей разносили по комнатам или кельям в скале и воспитывали из них жрецов и жриц. А когда приходило время, этих детей сирот, мальчиков и девочек, их соединяли в семейный союз, дабы они могли продолжать свой Род. Но, кто через 10 или 20 лет в молодом жреце или жрице мог узнать того маленького оборванного ребёнка сироту? И выражение «посвятить Богам» означало служить Богам своего Рода, своего народа.

Другая грань, Йогиня - помогающая соединять тела и оболочки нашей Живы. Собирает их в матрешку. Напоила накормила - укрепила явье тело; в баньке попарила - укрепила жарье тело; спать уложила - навье тело, осознанные сновидения; дала путеводный клубочек - клубье тело; поговорил с солнышком - укрепил колобье тело; дала волшебного коня - дивье тело. И только собрав все тела, богатырь идет и побеждает Змея Горыныча, свою теневую сторону, т е беря ее под контроль.

Самым, пожалуй, загадочным и даже волшебным числом в математике является число ноль . С его особыми свойствами мы сталкиваемся уже в начальной и средней школе. На ноль нельзя делить. При первом знакомстве с числовой прямой, выясняется, что ноль не тождественен пустому множеству. Это число не только имеет свою координату на числовой прямой, но из него берут начало системы отсчёта одномерного, двухмерного и трёхмерного математического пространства. Можно сказать, что ноль является пограничной точкой, разделяющей положительные и отрицательные числа, направления вверх и вниз, вправо и влево, вперёд и назад. По своим загадочным свойствам, ноль можно сравнить с таким явлением в физике, как вакуум (который тоже не является пустотой).

В волшебной сказке мы встречаемся с героиней, чьи характеристики напоминают нам характеристики этого числа. Она всегда живёт на границе двух миров, являясь как бы дверью между ними. Эта сущность никогда не является составной частью тех миров, которые она разделяет, но всегда лишь – границей. Но точечность этого персонажа оказывается многообразна. Точка, которую она характеризует и обозначает собой, разворачивается внутрь себя огромным пространством, причём это происходит через число три: точка, число три, пространство. То, что это внутреннее пространство точки, то есть пространство совершенно иное, нежели то, координаты которого разделяла эта точка (иначе говоря, внешнее для этой точки), становится очевидным из того, что герой попадает в совершенно иное пространство. В большинстве сказок, герой из мира жизни (положительных чисел) попадает в мир смерти (отрицательных чисел) – царство Кащея, Змея-Горыныча, пройдя через пограничную точку между этими мирами – избушку Бабы Яги. Но в «Сказке о молодильных яблоках и живой воде» эта пограничная точка внезапно разворачивается в пространство. Герой попадает не в мир материальной жизни, а в мир «смерти». То есть он, без пересечения пограничной точки между жизнью и смертью, входит как бы внутрь этой чудесной точки. Он попадает в царство Синеглазки – дочери Бабы Яги. Сама Баба Яга неожиданно утраивается, то есть из одной точки превращается в три точки (скорее, в три системы координат, связанных между собой), между которыми огромное пространство, которое герой преодолевает на крылатых конях. Причём, каждый конь принадлежит другой Бабе Яге, что позволяет говорить о верности предположения наличия сверхсистемы координат. Итак, в избушке Бабы Яги открывается вход в то, что называют «четвёртым измерением». Точнее же, это целая система измерений. То, что герой, выходя из избушки и садясь на волшебного коня, выходит совсем в иное пространство, нежели из которого он вошёл в неё, подтверждается тем, что сначала он просит повернуться избушку к нему передом, а к лесу задом (то есть открыться в пространство, к которому она обычно закрыта). Следовательно, хозяйка, выходя из избушки, чтобы навестить своих сестёр, выходит в иное пространство, нежели то, из которого пришёл герой. Но, в то же время, это и не пространство Кащея или Змея-Горыныча. Этот поворот избушки от леса к человеку не является обычным вращением предмета в трёхмерном пространстве, поскольку, в таком случае, герой и сам легко мог бы обойти строение для того, чтобы войти в дверь, как это делается в подобных случаях.

Итак, избушка Бабы Яги – это точка посвящения. Недостойные либо не допускаются, либо гибнут. Достойные могут пересечь эту границу и вернуться обратно в материальный мир живыми. Отдельным из них открывается Ирий – царство Синеглазки. О том, что это именно Ирий, свидетельствуют источник живой воды и молодильные яблоки.

Вспомним другую сказку, где Баба Яга имеет дочь горлицу, способную оборачиваться девушкой («Поди туда – не знаю куда, принеси то, не знаю что». «Русские сказки»). В другом варианте этой же сказки («Федот-стрелец»), дочь Бабы Яги – девушка-кукушка . Эта девушка, даже выйдя замуж за главного героя сказки, продолжает жить в лесу. Она не ходит в город или в селение, то есть в материальный мир людей. Этим она похожа на Царевну-Лягушку (она же – Василиса Премудрая , дочь Морского Царя, берегиня), которая скрывается от людей под лягушачьей кожей. И той, и другой открыт и послушен мир стихий и животных, как избушка Бабы-Яги всегда открыта (повёрнута) к лесу. Это ещё одна загадка этой пограничной точки в русской сказке – точке посвящения, из которой открывается дорога в Ирий; точке, обычно закрытой для материального человеческого мира, но в то же время открытой миру Природы и животных. У Бабы-Яги всегда есть животные: кони, собаки, кошки, филины, совы. Её дочь сама оборачивается птицей. Это ещё раз подчёркивает ошибочность поверхностного представления, что Баба-Яга принадлежит к миру зла. Иначе, зачем ей животные? Ведь, по древнейшим поверьям, духи зла боятся животных. Именно поэтому, в качестве оберегов, ещё в древности носили клыки, когти, клочки шерсти животных, а позднее, вплоть до двадцатого века – нательный пояс из шерстяных ниток. Даже в Сербии, где под влиянием ветхозаветных представлений о собаке, было отрицательное отношение к этому животному, в XVIII веке продолжало существовать поверье, что собака способна видеть и отпугивать упырей. Филин, по иранским поверьям, способен различать зло во тьме. Поверье о способности кошки видеть и отпугивать злых духов, даже сейчас широко распространено и общеизвестно.

Итак, выражаясь математическим языком, точка, характеризующая это явление (образ Бабы-Яги и её избушки в волшебной сказке), не принадлежит ни к положительным, ни к отрицательным числам, где положительные числа характеризуют мир материального бытия, а отрицательные – мир смерти (мир смены меры утверждения гармонии).

Однако ошибочно было бы думать, что это координата застывшая и без движения. Она столь же обездвижена, как и точка в текущей реке, в которую, как известно, нельзя войти дважды.

Расширить представление об этой «точке» можно прочитав «Праведы » и труды Дьюи Ларсона .

Разумеется, одним числом «ноль» не исчерпывается вся эта тема. Каждый вспомнит и числа 3, 7, 12, 33, многократно упоминаемые в сказках, смысл и значение которых в Славянской Ведической системе представлений ещё предстоит по-настоящему исследовать. Отличие числа 0 в том, что оно никогда не упоминается прямым текстом, но присутствие его очевидно.

Помните у Пушкина - русалка на ветвях сидела, да и волосы были русые. Дева-птица она была - мудрая и крылатая.

А сейчас как пишут? Андерсон писал о зеленовласых девах, дочерях водяного и к русалкам они не имели никакого отношения. На Руси их звали Мавками .

А помните сказку про Почему в современных вариантах нигде не упоминаются ее родители? Так почему же она расстаяла?

Не легко понять Древнюю Мудрость в изначальном толковании, потому что ее нужно воспринимать сердцем, Душой. Об этом хорошо сказано в сказке о курочке Рябе . Она снесла золотое яичко, которое Дед бил – не разбил, бабка биба – не разбила, а мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось. Здесь золотое яичко несет образ сокровенной Родовой Мудрости, которую наскоком не возьмешь – сколько не бей. В тоже время, случайно прикоснувшись, эту систему можно уничтожить, разбить на осколки, разрушив целостность.

Поэтому, если люди не дошли до того уровня, который позволил бы им понимать сокровенное, им для начала достаточна простая информация в виде обычного яичка, т к от золотого может и "крышу" снести. Как у современных составителей учебников задачи на дроби: "Снесло полкурицы поляичка. Сколько яиц снесет полторы курицы?".

Если же говорить о Вселенской Мудрости, то сказ о Курочке Рябе можно истолковать и на более глубоком уровне.

Во-первых, в сказке речь идёт о курочке и непременно рябой. Но рябая является ничем иным, как описанием матричной структуры, творческой силой Нави. Это, на языке современной физики, ячеистое голографическое бесконечное информационное поле, на ячеистость которого и указывает рябость курочки. Курочка (информационное поле) сносит яйцо. Но яйцо не простое, а золотое.

Во-вторых, золото, у славянских народов, всегда было символом завершения какого-либо процесса. В этом нетрудно убедиться, если вспомнить другие русские, немецкие или кельтские народные сказки. В данной сказке золотое яйцо указывает на конечность эволюционного процесса во Вселенной. Т.к. золото является единственным металлом на Земле, накапливающим психическую и духовную энергии, при достижении определенной «духовной массы», яйцо Вселенной начнет сворачиваться, завершая этим эволюционный процесс творения.

Значит, золотое яйцо курочки является как раз той вселенной, которая уже ступила на путь своего завершения или свития. Тогда кто такие бабка с дедом? И почему они пытаются расколоть золотое яйцо? Высокодуховная личность, какой бы она ни была старой и немощной, в физическом отношении, уходя в Ирий или к соединению с Родом, на энергетическом уровне представляет собой молодое и мощное энергообразование. В сказке прямо сказано, что золотое яйцо раскалывают старые люди. Следовательно, эти души (а речь идёт именно о душах) - не обитатели Ирия. Они - типичные изгои и их место на свалке ”энергозапчастей” Нави, на что и указывает старость.

Их души, понимая, что эволюционный путь Вселенной закончен и неизвестно, когда на этом месте океана памяти и покоя появится новая молодая Вселенная, стремятся попасть в уходящий от них Ирий. То есть в душах стариков возникло желание эволюционировать. Как говорят: лучше поздно, чем никогда. На их глазах, в их понимании, прошедшая свой эволюционный путь Вселенная гибнет.

Образ мышки - как раз та самая сила Нави, которая поглощает остановившиеся в своём развитии вселенные. Естественно, плачут и дед, и бабка. Но созидательные силы Нави - курочка Ряба - их утешает: “Не плачь, бабка, не плачь, дед - я снесу вам не золотое яйцо, а простое”.

Для психики современного человека, погрязшего в поисках материальной выгоды, курочка говорит абсурд: разве можно сравнивать простое яйцо с золотым? Да на золотое яйцо можно приобрести целую корзину простых яиц. Но дед с бабкой этим утешаются и перестают плакать. Это и понятно: души, застрявшие в Нави, ждёт следующей этап эволюции, уже в новой молодой Вселенной.

Сказка “Крошечка – Хаврочешка” . Осталась девочка сиротой, но у нее была любимая корова. И когда девочке что-то надо было, она в левое ушко коровы влезала, в правое вылезала и получала то, что ей было необходимо. Казалось бы – такая большая девочка лазить по коровьим ушам не может. А вот эта коровка – Небесная корова Земун или Малая Медведица, как ее еще называют – прямоугольничек и есть коровье ушко, а тут еще Хара, Дара, откуда Харийцы, Даарийцы. Но в сказке же не будут писать: Вот девочка прошла врата Междумирья, направленное на вот это коровье ушко, и получала всё, что ей нужно было. И заметьте, она всё просила у своей мамы. Мама – это как образ коровы Земун, и там же еще Ингард недалеко. А девочка через ушко проходила к Даждьбогу Солнца, к Земле Ингард, у Предков общалась, а выходила совершенно сквозь другое ушко, по движению звезд, в другом месте, и пробиралась опять домой. Т.е она постоянно общалась со своими Предками. При входе использовался один чертог Сварожьего круга, а после посещения из другого чертога она спускалась на Мидгард через другой чертог. А у ее мачехи три дочери: одноглазка, двуглазка и триглазка, которых она отправила шпионить за девочкой. И девочка, прежде чем уйти, пела- убаюкивала: Спи глазок. Первая сестра заснула. Мачеха отправила вторую дочь следить за девочкой. Девочка опять: Спи глазок, спи другой. Заснула и эта сестра. И только третьей удалось подсмотреть за девочкой, потому что та спела ей: Спи глазок, спи другой, а третий глаз, что между бровями, энергозрение, не учла. В итоге корову зарезали, но девочка не ела мяса, а собрала все косточки, закопала их, и выросла в одном варианте сказки – яблонька, в другом – березка.

А березка - это тоже образ родовой: рождалась девочка – садили березку, мальчик рождался – садили дубок. И дети, играя росли между деревьев, и от этих деревьев получали силу. Поэтому, допустим, если сын в военном походе был ранен, родители по состоянию дерева – оно сохло, видели, что с сыном беда. И родители начинали ухаживать за этим деревом, подкармливать его, лечить, и в результате и дерево расцветало, и сын – поправлялся. Так же и с березкой дочери поступали.

А Сивка-бурка - откуда такое словосочетание? Если Сивка (светлая), то почему Бурка (темная)? Не зебра же это, у которой полоска - черная, полоска - белая. Все дело в том, что прозвище Бурка первоначально звучало как Бурька. А если взглянуть на его истоки, то обнаруживаются явственные следы Борея. Обратившись темногривым жеребцом, Бог - покровитель Севера - оплодотворил двенадцать кобылиц и стал отцом двенадцати чудесных жеребят, что могли летать по поднебесью над землей и морями. Такими их описывал еще Гомер в "Илиаде": Бурные, если они по полям хлебородным скакали, Выше земли, сверх колосьев носилися, стебля не смявши; Если ж скакали они по хребтам беспредельного моря, Выше воды, сверх валов рассыпавшихся, быстро летали. Точно так же описывается полет волшебных коней в русском и славянском фольклоре, где прозываются они Сивками-бурками, Бурушками-косматушками, что в конечном счете значит - Бурьки-Борейки. Не случайно и мифический летучий конь алтайских сказаний также зовется Буура. Между прочим: до сих пор имеет распространение славянская фамилия Борейко.

В русском фольклоре есть сказочный Буря-богатырь - чем не Борей? В афанасьевском сборнике сказок Буря-богатырь - не просто могучий исполин - он еще и Коровий сын: корова слизала остатки от златокрылой щуки, которую приготовили на обед бездетной царице. Буря-богатырь сражается на знаменитом Калиновом мосту поочередно - с шестиглавым, девятиглавым и двенадцатиглавым змеями - сыновьями Бабы-яги. Здесь же и волшебная яблоня, и Сивка-бурка, и утка, что кличет беду, и свинья-оборотень (да и сам Буря-богатырь оборачивается тотемным соколом), и Морской царь с золотой головой, которую отрывают и используют для распутывания злых козней (вспомним титана Форкия - Морского старца, обитавшего близ Гипербореи). Все это гиперборейская закодированная символика - она еще ждет своей расшифровки.

Самый выдающийся собиратель, систематизатор и исследователь русского фольклора А.Н. Афанасьев разъясняет: на острове Буяне сосредоточены все могучие грозовые силы, все мифические олицетворения громов, ветров и бури; тут обретаются: и змея всем змеям старшая, и вещий ворон, всем воронам старший брат, который клюет огненного змея, и птица-буря, всем птицам старшая и большая, с железным носом и медными когтями (напоминающая собой чудесную Стратим-птицу, всем птицам мать, что живет в Океане-море и творит своими крыльями буйные ветры), пчелиная матка, всем маткам старшая. От них, по мнению народа, как от небесных матерей, произошли и все земные гады, птицы и насекомые. По свидетельству заговоров, на этом же острове восседают и дева Заря, и само Солнце. Остров Буян - средоточие всех творческих сил природы, их вечно полный и неисчерпаемый источник. Он - часть той первородной Земли, которую породил Океан - мать и отец всех морей.

Древняя сказка, когда юноша идет освобождать свою невесту от Кащея. Ему волк помогает, медведь, который древо с сундуком свернул, с сейфом, где хранилась смерть Кащея, сокол или кто-то еще: ведь когда юноша проголодался, он хотел подстрелить птицу или зверя, а те обращались к нему: Не трогай меня, я тебе еще пригожусь. Даже щука и та – принесла яйцо, где хранилась игла, а на кончике той иглы была смерть Кащея. Разные варианты трактовки. Заметьте, как бы кащеи не кичились – они всегда были повержены. Почему? Потому, что наши Предки четко определили, что кащей – это бес и он всегда смертный: бес смертный. Но т.к. раньше писали всё слитно, то и со временем начали воспринимать в значении - без смертный. А уже потом господин Луначарский бесовщину развел: он вообще ввел слово бессмертный. Хотя в русском языке были понятия и “бес смертный”, что значит: бес, который рано или поздно всё равно умрет, и “без смертный”, что значит, вечный. Вот в чем различие.

И заметьте, в любой сказке добро всегда побеждает, и любое действие всегда имеет законченную образную форму. Заметьте, кащей всегда был в определенных доспехах т.е в защитных одеяниях. Злые всегда любили защиту себе устраивать. И простое оружие, как в сказках: и калена стрела его не берет, т.е. закаленное, и меч на травах закаленный, его не сечет, а берет его только меч какой? Кладинец . А чем отличался от закаленного меча меч кладинец? А тем, что это не просто меч, а это мощное энерго-информационное оружие, почему? А потому, что по мечу шла руновязь т.е. определенные заклинания по клинку шли. И даже на рукояти иногда. А еще руновязь создавала как бы особую энергетическую структуру – силу вокруг меча. Т.е. кладинец – оружие как бы магического воздействия, или как бы сказали, волшебный меч. И он любую эту отрицательную энергетическую защиту всё равно пробивал. Потому что мощнее славянскиx рун ничего нет.

А старинные зеркала , которые в отличии от современных, имеющих алюминиевое покрытие, имели серебрянное покрытие и массивный серебрянный оклад. Зеркало давало ответ на любой вопрос, получая информацию непосредственно из , включающего возможность заглянуть и в будущее и в прошлое. Ну как тут не вспомнить Пушкина: “Свойство зеркальце имело – говорить оно умело. Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи” . Почитать о современных прототипах сказочных зеркал можно

Вступление

С раннего детства мы знакомы с русскими сказками, знаем, что Баба Яга и Кощей Бессмертный злые, а Иван обязательно победит темную силу и спасет Василису Прекрасную. Но нам интересно знать, откуда в русских сказках такие необычные герои и такие повороты сюжета?

Знаете ли вы, какое отчество у Бабы Яги? Почему Кощей - Бессмертный, а смерть его на конце иглы, которая хранится в яйце? Почему богатыри сражаются с врагом на Калиновом мосту через речку Смородину? Почему мы говорим "явный", "заморочить", "сварганить"?

Мы тоже задумались над всеми этими вопросами и стали искать ответ. Мы выяснили, что большинство наших народных сказок берут начало в мифах древних славян.

Цель работы:

• Объяснить происхождение самых распространенных сюжетов в русских сказках.
• Объяснить происхождение самых популярных героев русских сказок.

Основная часть

Прежде чем мы будем говорить о художественных образах и сюжетах в мифологии восточных славян и русских сказках, необходимо нарисовать мифологическую картину устройства мира такой, как её представляли наши предки.

В представлении восточных славян весь мир создал бог Род. "И вот родил Род небесное царство Правь , потом - царство срединное Явь , а следом - тёмное царство Навь . Из мирового неведомого пространства упало семечко, и стал расти огромный Дуб - Мировое Древо , высокое и могучее. Корнями должен был уходить оно в царство глубинное, призрачное, туда, где место лишь для мёртвых и для тёмных сил. Ствол его пойдёт поперёк царства Явного, где поселятся скоро живые и будут жить, пока не истечёт их срок; а верхушка и вовсе доберётся до Правильного царства, до страны, в которой вот-вот появятся могучие боги и станут править миром.

Одно плохо: перемешано всё в мире, и некому наблюдать за порядком, всё подмечать, за всем, что родилось, присматривать и доделывать то, что начато. Тогда кликнул Род птицу Сва и создал себе родича, творца и помощника, - Сварога могучего, вдохнул в него свой всесильный дух и дал ему не одну голову, а целых четыре, чтобы мог он на все четыре стороны света оборачиваться. И поднял Сварог могучими руками над морем небо, названное в честь него Сваргой, и пошёл ходить по нему, из поднебесья мир оглядывая. А потом дальше давай то да сё сварганивать! Ведь имя тому богу было Сварог. Вам, мальчики и девочки, должно быть знакомо, весёлое слово - сварганивать . Его переймут потом люди у богов и будут всегда говорить его, коли захотят сотворить что-нибудь этакое, необычное.

Потом Сварог и Черный Змей (Чернобог) поделили землю, пропахали межу. Справа осталось Правильное царство- небесная синяя Сварга, слева - подземное царство Нави, а в срединном мире Яви Межа посередь мира легла.

"Удивительная речка потекла по Меже, отдели мир темный и мертвый от мира живого, явного. Сама по себе родилась эта речка смрадная, и назвалась та речка Смородиной . В речке Смородине слезы с кровью перемешаны, волны там одни ледяные - холодные, а другие кипучие - огненные, оттого и шипит, и паром пышет речка Смородина. Отделяет она живых от мертвых, и даже бессмертные боги боятся переходить ту речку, а уж у смертного и вовсе ни переехать её, ни переплыть никакой не будет возможности. Лишь волшебный Калинов мост через речку ту перекинут, по нему умершие люди в мир подземный будут шествовать, но пока об этом еще никто не догадывается".

Возьмем, к примеру, сказку "Царевна Лягушка".

"Василиса Премудрая хитрей, мудрей своего отца уродилась; он за то осерчал на нее и велел ей три года квакушею быть"

Василиса Премудрая, она же Василиса Прекрасная, в русских сказках - это не кто иной, как богиня жизни Жива , дочь Сварога и Лады в славянской мифологии:

"И вот, когда пришел положенный срок, у Лады-матушки родились три прекрасные дочери: сначала светловолосая и веселая Леля, богиня весны и чистой девической любви. А потом еще две сестры - солнечноокая красавица Жива, животворящая богиня жизни, и холодная Мара-Морена, богиня холода и смерти. Взяла себе Жива силу живой воды, а Морена обрела силу мертвой воды". Проследим эту связь.

В сказке:

Тут Иван - солдатский сын вынул из седла два пузырька с водою целящею живучую; взбрызнул брата целящей водою - плоть-мясо срастается; взбрызнул живущей водою - царевич встал и говорит:

Ах, как же я долго спал!

Отвечает Иван солдатский сын:

Век бы тебе спать, если б не я!

Привязали птице Гамаюн боги бочку под крылья, чтобы набрала в Ирии вещая птица священной сурьи, и наказали ещё, чтобы в клюве принесла она с Рипейских гор живой воды. И ответили ему братья Сварожичи:

Молвил Перун, полной грудью вздохнув:

Как же долго я спал во Сырой Земле! И ответили ему братья Сварожичи: - Спать бы тебе, Перун, вечным сном, если б не пришли на выручку".

В сказке:

"Обернулась Василиса Премудрая белой лебедью и упорхнула в окно:"

Подобное есть и в мифе:

":Лебёдушкой белоснежною сей же час вспорхнула Жива на небо, замахала сильными крыльями и полетела:"

В сказке:

"Василиса Премудрая испила из стакана да последки себе за левый рукав вылила; закусила лебедем да косточки за правый рукав спрятала. Жены старших царевичей увидали ее хитрости, давай себе то же делать. После, как пошла Василиса Премудрая танцевать с Иваном-царевичем, махнула левой рукой - сделалось озеро, махнула правой - и поплыли по воде белые лебеди; царь и гости диву дались".

Практически тоже самое рассказывается и в мифе:

"И те косточки, что остались от трапезы богиня Жива складывала, и кружилась в танце Жива Свароговна: одной ручкой махнет - встанут лес и река, другой ручкой махнет - летят птицы под облака".

В мифологии есть легенда о том, как Морена похитила Даждьбога и приковала к острым Хвангурским скалам, а Жива отправилаь его спасать. "Лебедушкой белоснежною сей же час вспорхнула Жива на небо, замахала сильными крыльями. Но внезапно небо и воды заморочили помощницы Морены - мары. И с пути лебедь белая сбилась, снова в девицу обернулась, пешком двинулась по острым камням. Истоптала три пары железных сапог, истерла три железных посоха, в кровь изранила руки и ноги, но пришла наконец к горе Хвангуре, к обиталищу земному Кащея - бога зла".

Вспомните, как часто этот сложный путь проходят самые разные герои, чтобы добраться до царства Кощея Бессмертного и освободить любимого или любимую.

В сказке также сказано:

"Ищи меня за тридевять земель в тридесятом царстве - у Кощея Бессмертного"

Кощей Бессмертный - это герой мифологический, сын Чернобога:

"В Кощном царстве царил другой сын Черного Змея - братец Горына Кощей Чернобогович. Этот Кощей жил в образе человеческом, но столько ненависти и жадности было в том человекообразном злодее, что хватило бы с лихвой на всю

Вселенную"

Про смерть Кощея в сказке:

": Смерть Кощея на конце иглы, та игла в яйце, то яйцо в утке, та утка в зайце, тот заяц в сундуке, а сундук стоит на высоком дубу, и то дерево Кощей бережет как зеницу ока:"

":Есть яйцо заветное, самим Родом в начале мира рожденное, - яйцо со смертью Кощея. Глубоко его смерть упрятана, далеко его смерть схоронена. Под корнями Дуба, Дерева Мирового, лежит яйцо. В сундуке оно там упрятано, внутри зайца оно схоронено, внутри утки оно положено. В тот же час, когда разобьешь ты яйцо, погибнет Кощей:"

Змей Горыныч

В мифологии о нем сказано:

"Был у Чернобога еще один сын, Горын Змеевич, перенявший у отца своего всю его змеиную природу, живучесть и многоголовость. Жил Горын в пещере под Черной горой - от слова "гора" он горыном и прозывался. Впрочем, мог этот змей изрыгать изо рта пламя, так что Горыном его звали еще и потому, что в его пасти что-то горело.

Было у Горына то ли три головы, то ли шесть, то ли девять: люди, которые его видели, иногда от страха со счету сбивались и не могли точно ответить, сколько же именно было голов у этого змея,- может, и все двенадцать.

Когда вылетал он из-под своей горы, то кругом гром гремел и молнии сверкали. Вылетал, отправлялся туда, где жили мирные пахари. Увидит какую девицу-красавицу попригожее, хвать ее когтистыми лапами и несет к себе в глубокую пещеру"

Сравните с русскими сказками: " : гром гремит, земля трещит, волны на реках взволновались, вылетает Змей Горыныч о двенадцати головах:"

В сказке "Два Ивана - солдатских сына":

"Каждый день выходит из синего моря, из-за серого камня двенадцатиглавый змей и поедает по человеку за единый раз, теперь дошла очередь до царя... Есть у него три прекрасные царевны...."

Все знают знаменитую Бабу Ягу с ее избушкой на курьих ножках :

":Стоит избушка на курьих ножках, кругом повертывается... Избушка повертывается к морю задом к нему передом. Царевич взошел на нее и видит: на печи, на девятом кирпичи, лежит Баба-Яга костяная нога:"

"Яга Виевна, супруга Велеса - старая, горбатая, злющая, хромая бабка. Живет она в своей избушке на курьих ножках и питается душами человеческими, которые ей Морена (богиня зимы и смерти) приносит. Но к людям редко выходит Яга - могут и одолеть ее богатыри русские! Вот и колдуют издалека понемногу Яга с Мореной, на людей злость свою выплескивая:"

Почти в каждой сказке есть старичок , который неожиданно появляется перед главным героем, дает ему полезный совет и также неожиданно исчезает. В сказке "Царевна-лягушка" он тоже есть:

":Шел он, близко ли, далёка ли, коротко ли - попадается ему навстречу старый старичок: Читаем в сказке "Два Ивана - солдатских сына":

"Идут путём - дорогою, а навстречу им седой старичок; позабыли они, что мать наказывала, и прошли мимо, не здороваясь..<...>

Нечего делать, пошли добрые молодцы домой и головы повесили; идут путём- дорогою, а на встречу им опять тот старичок попадается".

В Мифах сказано, кто же этот старичок:

":Встретили они (небесные ратичи Вечёрка с Полуночкой) вдруг на своем пути маленького старичка с седой бородой. И стал тот старичок их манить за собой - то в одну сторону поманит, то в другую поведет, то обратно свернет:А старичок пропал, будто его и не было. Вот такой силой обладал этот старец, а все потому, что был он самим Временем:"

Именно поэтому знает старичок все и про Василису Премудрую: "Василиса Премудрая хитрей, мудрей своего отца уродилась; он за то осерчал на нее и велел ей три года квакушею быть", и про то, куда идти Ивану-царевичу, чтобы ее найти: "Вот тебе клубок, куда он покатится - ступай за ним"

Заключение

Работа по сопоставлению русских сказок со славянскими мифами очень увлекательная. И чем мы больше сравнивали и вчитывались, тем чаще задавались вопросом: а сказки ли рассказывали нам в детстве, может быть, это были просто славянские мифы?

Мы пришли к выводу, что

1. Большинство образов русских народных волшебных сказок взято из славянской мифологии;
2. Основа сюжетов народных волшебных сказок - мифология. В процессе "жизни" сюжеты варьировались, видоизменялись, т.к. человек искал своё место в мире добра и зла, учился жить. Рядом с мифологическими образами появляются образы людей. Философию жизни человек заключал в сказки, где "правда ложь, да в ней намёк". Так появились сказки.

Библиография

1. Дети Сварога (древнейшие мифы восточных славян) / Консультанты А.Л.Цеханович, Е.В.Миронов. - М.: Проект-Ф, 2008.
2. Русские народные сказки: . "Царевна - лягушка", "Два Ивана - солдатских сына" "Василиса Премудрая"

Кто мы и откуда родом? Как рождалась Русская Земля? Как жили и во что верили наши предки? Обычно вспоминают в этой связи слова первого русского летописца христианского времени Нестора, начавшего летопись так:

“Се Повести времянных (минувших) лет, откуда есть пошла Русская Земля, кто въ Киеве нача первее княжити, и откуда Русская Земля стала есть. ”

Обращаясь к подобным источникам, мы заранее обрекаем себя на изучение русской истории в лучшем случае – со времени основания Киева. И при этом видим, что дохристианская история и вера монахами-летописцами описывается кратко и крайне неохотно.

Но есть ли иные, собственно “ведические” источники? Не погибла ли древняя славянская дохристианская (точнее Ведическая) традиция?

Нет. Теперь мы можем сказать твердо: не погибла. Традиция может погибнуть только вместе со всем народом. Она является основой самой жизни, языка, песен и былин, народных православных праздников и обрядов.

Да и сама древняя вера славян и русов издревле, задолго до крещения Руси, именовалась ПравоСлавием. Русские называли себя православными, ибо славили Правь, следовали Стезей Прави. Именовалась она также и Праведной верой, ибо славяне ведали Правду, знали Пра-Веды, древнейшие Веды, священные предания об истоке Ведической веры, бывшей первой верой чуть не всех народов нашей планеты.

В книгах из собрания “Русские Веды” и прежде всего в “Книге Велеса” говорится о двадцати тысячах лет, в течение которых рождалась, гибла и вновь возрождалась Русь. В этих книгах рассказывается о древних прародинах, о землях, где рождались русские роды, о прародителях разных родов.

И ныне нужно говорить не о гибели, а о возрождении древней традиции и веры, о Русском Возрождении. Древняя вера никогда не умирала, поныне многие славянские роды хранят Ведическую традицию.

Сегодня общественности доступны такие яркие подтверждения существования древней русской Ведической Культуры и Веры как: “Книга Велеса”, “Слово о полку Игореве”, “Повесть временных лет” Нестора, “Боянов гимн”, другие первоисточники и весь народный эпос: легенды, мифы, сказания, сказки, пословицы и т. д. Но все же всего этого материала пока еще недостаточно, чтобы полностью восстановить русскую Ведическую Культуру в полном объеме, и поэтому можно и даже необходимо изучать книги других ведических религий.

Анализируя «Песни Гамаюна» в обработке Буса Кресеня, я заметила странную закономерность, а именно: сходство сюжетов и персонажей русских народных сказок и ведических мифов.

Цель моей работы заключается в том, чтобы доказать, что русские народные сказки корнями уходят в Веды, и что даже сейчас в них можно обнаружить следы упоминания о языческих Богах, об обрядах и мифических существах, о верованиях древних славян.

В своей работе я планирую проанализировать сюжетную линию некоторых русских ведических мифов и русских народных сказок, а так же выявить первоначальное обрядовое значение животных и волшебных предметов, провести параллель между героями мифов и сказок народных.

О русских народных сказках

Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма!

А. С. Пушкин

В старину предание заменяло и школу, и науку. Два крайние поколения человеческой жизни, старость и детство дружно встречались на сказке: поколение отживающее передавало предание поколению народившемуся. Старый рассказывает сказку и поучает, малый слушает и поучается. Один припоминает в сказке прошедшее, другой гадает о будущем. Содержание же сказки-подвиги богатырей, битвы и страхи, и после всего желанный конец тревогам – женитьба на царевне с целым царством. Идея сказки – та прекрасная середина человеческого века, та бодрая возмужалость, которая для дитяти еще недоступна, как отдаленное будущее, и для старика – рассказчика, как невозвратное прошедшее, тот идеал, который во все века уносит человека из действительности к чему-то лучшему и совершеннейшему и который сулит в сказке такие несбыточные диковинки

Сказка – один из основных фольклорных жанров, в основе которых лежит вымысел.

Народ создает в сказках вымышленный мир, однако этот мир связан с реальной жизнью народа. Сказочный мир так же неделим, как и реальный, и каждая песчинка его является символом жизни. Вымышленный сказочный мир конструируется человеком с определенной целью: высказать свои воззрения на жизнь, идеалы, выразить свои творческие возможности.

Слово “сказка” впервые встречается в семнадцатом веке в качестве термина, обозначающего те виды устной прозы, для которых в первую очередь характерен поэтический вымысел. До середины девятнадцатого века в сказках видели “одну забаву”, достойную низших слоев общества или детей, поэтому сказки, публиковавшиеся в это время для широкой публики, часто переделывались и переиначивались согласно вкусам издателей. Приблизительно в это же время в среде русских литературоведов зреет интерес именно к подлинным русским сказкам – как к произведениям, могущим стать фундаментом для изучения т. н. “настоящего” русского народа, его поэтического творчества, а значит и могущим способствовать формированию русского литературоведения. В то время считалось, что формирование национальной литературной школы возможно только в условиях существования литературы “подлинно народной”.

Сказочный мир необыкновенен, он живой, он одушевлен. Обязательными атрибутами этого мира являются чудеса, необыкновенные животные, птицы, растения, внезапные превращения, талисманы, вещие слова.

Весь нереальный мир в своем движении стремится к гармонии, нравственности, что приводит к постоянной борьбе противоборствующих сил (добро-зло, жестокость-справедливость, уродство-красота). Герой сказки- как правило, свободный человек, принимая участие в борьбе, делает решающий выбор и приводит в равновесие покачнувшиеся основы мира. Сказки делятся на волшебные, бытовые и сказки о животных.

Волшебная сказка имеет в своей основе сложную композицию, которая имеет экспозицию, завязку, развитие сюжета, кульминацию и развязку.

В основе сюжета волшебной сказки находится повествование о преодолении потери или недостачи, при помощи чудесных средств, или волшебных помощников. В экспозиции сказки присутствуют стабильно 2 поколения – старшее(царь с царицей и т. д.) и младшее – Иван с братьями или сёстрами. Также в экспозиции присутствует отлучка старшего поколения. Усиленная форма отлучки – смерть родителей. Завязка сказки состоит в том, что главный герой или героиня обнаруживают потерю или недостачу или же здесь присутствую мотивы запрета, нарушения запрета и последующая беда. Здесь начало противодействия, т. е. отправка героя из дома.

Развитие сюжета - это поиск потерянного или недостающего.

Кульминация волшебной сказки состоит в том, что главный герой, или героиня сражаются с противоборствующей силой и всегда побеждают её (эквивалент сражения - разгадывание трудных задач, которые всегда разгадываются).

Развязка - это преодоление потери, или недостачи. Обычно герой (героиня) в конце «воцаряется» - то есть приобретает более высокий социальный статус, чем у него был в начале.

В своей работе я обратилась к волшебным сказками, сюжетная параллель которых обнаруживает сходство с сюжетной параллелью мифов в пересказе Асова.

О Ведах Руси в изводе Буса Кресеня (Александра Асова)

И не надо слушать всяких злопыхателей и врагов наших, превозносящих одни Веды и отрицающие подлинность других.

Знания Предков наших разными путями возвращаются.

Влх. Велеслав

Книга «Песни Гамаюна» в изводе Буса Кресеня представляют собой свод русских преданий о Рождении Мира, о богах горних: Свароге, Перуне и Велесе, а так же о самых почитаемых духах стихий и покровителей: Финисте и Леле, Костроме и Купале, Морозко и Снегурочке и иных.

«Песни Гамаюна» -наиболее известные и лучше всего сохранившиеся на Руси. Впервые они были опубликованы Асовым в 1992 году. Полное собрание книг («Песни Алконоста», «Песни Сирина», «Песни Финиста») образуют «Золотую Книгу Коляды», так же известную как «Голубиная Книга».

Работать над текстами Гамаюновых песен асов начал в 1991 году.

Тогда он продолжил изучение ведической традиции, которую уже тогда не разделял на славянскую и индийскую и даже иранскую, китайскую и иные. Какой бы достаточно древний источник он не открыл, всегда узнавал знакомые с детства сюжеты, созвучные имена.

Уже давно Асов пришел к выводу, что древнейшие мировые мифы лучше всего сохранились на Руси. Русские Боги только надели личины былинных богатырей, бояр, святых.

В волшебном и сказочном, былинном мире нет границ между народами. Сюжеты и образы свободно перетекают из Руси в Грецию, Иран, Индию, Китай. Им не препятствуют ни горы, ни пустыни, ни моря. Большие куски текстов из песен калик перехожих можно найти в индийской Ригведе, где они даны более подробно. И, наоборот, некоторые едва отмеченные в Пуранах Индии сюжеты мощно и многокрасочно даны в русских балладах, в былинном эпосе. И так далее, и так далее. Речь идет о тысячах источников, о многих томах, кои заключают в себе разные куски общемировой ведической традиции. Однако исток Вед находится на Руси, именно русская традиция наиболее архаична. Именно русский язык изначально предназначен для хранения важнейших песен.

Потом, после реставрации этих изначальных сказаний, Асов вернул им древнее имя «Песни Птицы Гамаюн». И тогда же им было проведено их сличение со сказаниями, как со славянскими, так и общеарийскими-ведическими. Каждому сюжету, образу, выражению Гамаюновых песен можно дать ссылку на источник:сродную фольклорную песнь или духовный текст.

В моей работе я обращусь к Ведам в переложении Асова.

Мной проведен сравнительный анализ сказок и ведических мифов по разработанной таблице,в которой отображены критерии сравнительного анализа.

Названия сказки и мифа, которые сравниваются в таблице

Главные герои сказки Главные герои мифа

Сюжетное развитие сказки по частям,выявляя элементы Сюжетное развитие мифа по частям,выявляя элементы совпадения-несовпадения. совпадения-несовпадения.

Необходимые уточнения, информация о волшебных животных, и т. д.

Сравнение русской народной сказки «Гуси-Лебеди» и мифа о Купале и Костроме

В сказке «Гуси-Лебеди главные герои остаются безымянными, это В мифе о Купале и Костроме главные герои – это брат с сестрой.

маленькие брат и сестра. Родители их также не называются. Кострома-дочь Семаргла и богини ночи купальницы.

В сказке родители детей наказали старшей сестре сидеть дома с братом, В мифе Купальница наказывает Купале и Костроме не ходить в чисто поле но она не послушалась их совета и выбежала на улицу, забыв про и не слушать волшебную песню птицы Сирин, которая,по преданию, младшего брата. уводила человека в Навь.

Не послушались Купала и Кострома предостережений своей матери

Купальницы, тайком от нее побежали они в чисто полюшко – послушать птицу Сирина.

В сказке гуси уносят брата на крыльях, а сестра бросается за ними В мифе младенца Купалу по велению Повелителя Тьмы гуси-лебеди и птица вдогонку. Сирин унесли за тридевять земель и заточили в золоченую клетку.

Девочка просит помочь печь, яблоню, молочную реку – кисельные берега. Проходит несколько лет.

Затем она просит помочь Бабу-Ягу (По Ведам – Бурю -Ягу, один из ликов Костроме является птица Сирин, которая делает ей предостережение, что

Морены),ей помогает мышка, которую кормит девочка(о роли мышей в недолго ей быть замужем и что ждет ее скорая смерть.

Бабы-Яги, девочка берет братца и бежит домой. пускает его по реке Смородине.

Венок подбирает повзрослевший Купала. Кострома не узнает его и влюбляется. Спросив позволения у Купальницы, молодая пара женится.

Ее прячут опять же яблоня, печка и река с кисельными берегами. Она Купала с Костромой узнают о том, что их связывают кровные узы.

скрывается от преследования и возвращается домой, где ее поджидают Искупить свой позор они могут только смертью.

отец с матерью. Бросилась Кострома к темному лесному озеру, нырнула в него с головой, но не утонула, а превратилась в лесную русалку - Мавку. Погиб и ее брат, ринувшийся в костер.

Месть богов удалась, но мало было в том для них радости: вышла она слишком жестокой. Небожители, раскаявшись, решили вернуть Купалу и

Кострому к жизни. Но даровать им вновь человеческий облик было нельзя, а потому превратили их в цветок Иван-да-Марья, где желтым, огненным, цветом сияет Купала, сине-фиолетовым, как придонные воды лесного озера, - Кострома.

В сказке «Гуси-Лебеди» фигурирует Баба-Яга(Буря-Яга),один из ликов Морены. Ее дом-избушка на курьих ножках символизирурует портал между двумя мирами: миром живых Яви и миром мертвых Нави. Здесь мы можем провести параллель с ведическим мифом: Купалу гуси уносят за тридевять земель. До этого в мифе говорится о том, что не нужно слушать песни птицы Сирин, так как она является своеобразным проводником в Навь:

«Сладко птица поет- распевает, но кто слышит ее – умирает»Сирин - темная птица, темная сила, посланница властелина подземного мира.

В сказке «Гуси-Лебеди» упоминается также молочная река – кисельные берега. По Ведам эта река протекала по Ирию (славянскому ведическому раю, расположенному в Рипейских горах).

В сказке нам также встречается яблоня. По «Песням Гамаюна» в Ирии также росла Яблоня с золотыми волшебными яблоками – кто отведает злато яблочко, тот получит вечную молодость. В сказке «Гуси-Лебеди» брат, заточенный в избушке Бабы-Яги, играет серебряными яблочками. Во многих народных сказках также фигурирует волшебный предмет – молодильные яблоки, яблоки с ирийского дерева.

Этот волшебный предмет показывает, что сестре помогают светлые боги.

Все названные выше помощники: яблоня, печь, река с кисельными берегами – показывают нам своеобразный поединок Светлых и Темных сил. Брат с сестрой сами по себе являются нейтральными персонажами.

О мышке. Мышь – Тварь Макоши. В целом мышь – персонаж отрицательный, несущий беды, болезни, голод. В отличие от прочих грызунов, мышь связывалась не с Перуном-громовиком, а с Макошью. Видимо, из-за ее близости к жилищу человека и слабости. За незаметность и серый цвет мышь сравнивали с тенью, духом умершего человека. Мыши, подобно домовому, считались законным и непременным обитателем дома.

Мышка попросила девочку накормить ее кашей, а лишь затем помогла ей, из чего мы можем сделать вывод, что мышка тоже является отрицательным персонажем.

Сравнение русской народной сказке о Царевне-лягушке и мифа о Велесе и Виле

В сказке главные герои: Иван царевич и его безымянные отец и братья, В мифе главные герои: Велес-сын Ра и Амалфеюшки (дочери небесной

Царевна-лягушка (Василиса Премудрая),Баба-Яга, Кощей, волшебные коровы Земун) и Вила (Лягушка), Хорс -сын Красного Солнца и Волыни со животные. своей женой Зарей-Заряницей,Кащей,Китаврул.

Царь приказывает трем своим сыновьям подыскать себе жен. Они выходят вРа говорит своим двум сыновьям Хорсу и Велесу пойти в чисто поле и чисто поле и выпускают стрелы. Стрела первого сына падает на боярский выпустить по стреле, чтобы подыскать себе жен. Стрела Хорса падает двор, второго -на купеческий двор, Ивана-царевича- на болото и около дворца Зари- Зареницы, стрела Велеса на болото к лягушке.

попадает к лягушке.

Первый сын берет в жены дочь боярина, второй- дочь купца, Хорс берет в жены Зарю-Заряницу, Велес -Лягушку. Лягушка по ночам третий-лягушку. оборачивается Вельминой- лесной Вилой.

Лягушка оказывается Василисой Прекрасной, заколдованной злым Кощеем. Сурья-Ра приказывает своим сыновьям соткать к утру по узорчатому

Царь приказывает сшить по рубашке каждой невестке. ковру.

Рубашки боярыни и купчихи оказываются никуда не годными, рубашка Ковер Зари бог Сурья пожелал расстелить в колеснице Солнца.

Василисы -образец искусства. Ковер Вельмины он расстелил в своей горнице.

Царь приказал своим невесткам испечь к утру по караваю. Хлеб жен Амелфа пожелала еще раз испытать невест, и велела им испечь к утру по старшего и среднего брата он отослал в людскую,хлеб Лягушки он пожелалкараваю.

есть по праздникам. Каравай Зари Сурья похвалил, сказав, что такой они будут есть ранним утром.

Каравай Вельмины получися искусно изукрашенным, Сурья съел его весь до крошки и сказал, что такой каравай можно есть только во Сварогов день.

Василиса обращается кукушкой и улетает. Иван пускается на ее поиски. Кащей Виевич похищает Премудрую Вилу и обращает Велеса в

Чудо-Юдо. Кащей переносит Вилу в замок Вия и сватается за нее.

Иван встречает в лесу старичка, который дает ему волшебный клубочек, Вельмина спрашивает позволения справить празднование седыева дня у указывающий дорогу. Седуни -матери Вия. Она напоила своих нянек, зарезала любимого козла

Седуни в жертву Роду, отыскала коня и поскакала прочь.

По пути Иван встречает Медведя, Зайца, Селезня и Щуку и берет их себе Вельмина ищет переправы через реку и просит Кинаврула помочь ей. Но он в помощники. назначает слишком дорогую цену-стать его женой.

Далее он встречает Бабу-Ягу и она рассказывает ему, что Василису Погоня Кащея настигает ее,и она решает пожертвовать собой. но не похитил Кощей, и рассказывает ему о Кощеевой Смерти. достаться никому,кроме Велеса.

В финале Иван-Царевич с помощью волшебных помощников раздобыл кощееву «И на Камешек Бел-Горючий тут Вельминушка поднималася, и ударилася о смерть и сломал кончик иглы. Он вызволяет Василису из замка Кощея, и Камень.

они живут долго и счастливо. Там, где вилушка упадала, -там святая горушка встала. Где упали вилины руки -вырастали вязы и буки. Там, где ноженьки вилы пали,-

елки-сосенки вырастали. А где русая пала коса,- поднималися там леса.

Кровь где вилушка проливала – речка быстрая побежала. »

Как мы можем видеть, в мифе конец более жестокий, что характерно для мифов вообще. Сказки же писались преимущественно для детей, и жестокого конца там не может быть в принципе.

После принятия христианства на Руси стала преобладать политика патриархата(Это мы можем видеть из сравнения сказки и мифа). В язычестве мужчина и женщина(Бог и Богиня)в принципе были равноправны.

Поговорим о волшебных предметах в сказке о Царевне-Лягушке.

Почему Василиса обращалась именно в лягушку?

Лягушка – Тварь Макоши

Лягушка (ляга) – издавна связывалась с водными миром – струями дождя, реками и быстрыми ручьями, а особенно – с сумрачными, покрытыми ряской болотами. Тонкая кожица лягушек быстро высыхает на солнце, потому днем они прячутся, вылезая лишь по ночам и в дождь. Именно из-за вынужденной скрытности лягушек и считали принадлежащими подземному, темному миру. Наравне с мышами, жабами, змеями, насекомыми и пауками лягушек считали гадами, нечистыми животными.

Лягушка – существо, живущее на грани Среднего и Нижнего миров, страж и проводник между ними. Несмотря на близость к водной среде, живет лягушка все-таки на земле и дышит воздухом. Лягушка чрезвычайно плодовита, чему доказательство – множество головастиков, по весне наполняющих лужи и водоемы. Лягушка – символ рожающей плоти, зрелого полового чувства. И потому цвет ее – белый, как у луны и месяца, которые издревле связывались с питающим молоком матери.

Вместе с тем, лягушка – существо мудрое, иногда хитрое и коварное. Она наравне с пауком беспощадно уничтожает врагов человеческого рода – вампиров – кровососов: комаров, мух, мошку. Схожесть конечностей и внутренностей лягушек с человеческими породили поверье о прекрасной девушке, заключенной в скользкую шкурку земноводного. А это уже знак высочайшего уважения наших предков к лягушкам.

Уходя от Ивана-царевича, Василиса обращается в кукушку.

Кукушка – персонаж целого ряда примет, поверий, обрядовых действий. Олицетворяет женское начало. Кукушкой становится девушка, жена, вдова в результате нарушения или утраты семейно – родственных или брачных связей и отношений. Кукушка так же связана с потусторонним миром, бытует представление о ней как о «проводнице» из Пекельного царства в мир Явный, поэтому она может выступать вестницей несчастья (может, кукуя, «предсказать» голодный год, смерть и т. п.)

Вполне вероятно, что старичок, встреченный Иваном-Царевичем в глухом лесу, мог оказаться лешим.

Сравнение русской народной сказке о Финисте Ясном Соколе и мифе о Волхе и Леле

Главные герои: Марьюшка, Финист, Баба Яга, Царица Волх(Финист-один из ликов Волха),Леля, Индрик Змей, Пераскея, Сварог,

Велес, Буря-Вила

Жил был крестьянин,у которого было три дочери. Рождение Волха от Матери Сырой Земли.

Поехал отец на базар покупать дочерям подарки,сестры просят Волх убивает своего отца Индрик-змея и становится владыкой всей платья,Марьюшка-перо Финиста Ясна Сокола. Так повторяется три Индерии.

раза. Когда крестьянин после очередной неудачи шел домой, он встретил старичка,который дает ему это перышко.

Промолчала Марьюшка, отошла в сторону, а когда все спать полегли, Волх женится на Пераскее. К нему является Вий,сын великого Змея бросила Марьюшка перышко на пол и проговорила: Черного. Он предлагает ему добыть яблоки Ирия,которые должны дать ему

Любезный Финист - ясный сокол, явись ко мне, жданный мой жених! вечную молодость. Волх сбирается к Ирийским горам,обращается в Финиста.

И явился ей молодец красоты неописанной. К утру молодец ударился об пол и сделался соколом. Отворила ему Марьюшка окно, и улетел сокол к синему небу.

Три дня Марьюшка привечала к себе молодца; днем он летает соколом по синему поднебесью, а к ночи прилетает к Марьюшке и делается добрым молодцем.

Волх садится на ветку дерева и слышит песню Лели и влюбляется в нее. Но тут раздается шум,Волх улетает и роняет перо. Леля подбирает это перо, относит в свой покой,и перо обращается Волхом. Они начинают встречатся тайно, Леля ничего не говорит своим сестрам Живе и Маре.

На четвертый день сестры злые заметили - наговорили отцу на сестру. Финист ночами летает в Ирий,днем живет в Индерии.

Милые дочки, - говорит отец, - смотрите лучше за собой! Раз влетел Финист в окно, услышали Жива с Марою, побежали к отцу

Сварогу. Он не верит, что к Леле ходит гость.

"Ладно, - думают сестры, - посмотрим, как будет дальше". На другой день сестры натыкали иголки на окно. Финист не мог пролететь

Натыкали они в раму острых ножей, а сами притаились, смотрят. Вот в это окно и поэтому наказал Леле искать его в Темном царстве: «Ты летит ясный сокол. Долетел до окна и не может попасть в комнату сапожек три пары истопчешь, и чугунных три посоха ты обломаешь- лишь

Марьюшки. Бился, бился, всю грудь изрезал, а Марьюшка спит и не тогда ты меня отыщешь, и от лютой доли избавишь!»

слышит. И сказал тогда сокол:

Кому я нужен, тот меня найдет. Но это будет нелегко. Тогда меня найдешь, когда трое башмаков железных износишь, трое посохов железных изломаешь, трое колпаков железных порвешь.

Пошла она к отцу и проговорила: Леля собирается в путь, отец Сварог отпускает ее с миром.

Не брани меня, батюшка, отпусти в путь-дорогу дальнюю. Жива буду -

свидимся, умру - так, знать, на роду написано.

Жалко было отцу отпускать любимую дочку, но отпустил.

Она добредает до избушки Бабы-Яги. Она дает ей блюдце и золотое яичко. Вот дошла она до Индерии. У речки Смородины увидела она избушку на

Ей указывает путь кот. Она встречает Бабу Ягу и выходит к избушке на курьих ножках. Велес Сурьевич и Буря-Вила пускают ее на ночлег дают ей курьих ножках. Она дает ей пяльцы и иголочку. До второй сестры ее золотое яблочко и серебряное блюдечко,а так же клубочек.

провожает пес. Третья сестра дает Марьюшке веретено. Ее провожает волк.

Волк довозит Марьюшку до хрустального дворца,она нанимается к царице вЛеля дошла до дворца и стала ходить около него, играя блюдцем. Пераскея прислуги. хочет выкупить блюдце,Леля назначает выкуп в виде ночи с

Марьюшка три раза пыталась добудиться до Финиста, в конце он Финистом. Пераскея соглашается и опаивает Финиста сонным зельем. Финист пробуждается от слезы Марьюшки. пробуждается от слезы Лели,и они сбегают из Темного Царства- за ними пускают погоню,которую задерживают Велес с Бурей-Ягой.

Царица собирает суд, на котором все решают, что настоящая жена та, ктоНесколько раз совершив окруту, они добираются до Ирия.

любит. Сварог женит Волха и Лелю.

Финист женится на Марьюшке.

В сказке упоминаются волшебные животные: кошка, собака и волк. В сказке они олицетворяют связь с Навью. Волк и Собака являются фактически одним и тем же животным.

Кошка – Зверь Велесов

Дикие кошки и рыси – лесные хищники, наделенные острым зрением, невероятной гибкостью, живучестью и терпением. За ночной образ жизни была причислена к вредным духам и силам. С самых давних времен кошки живут рядом с человеком, и лишь дикие рыси до сих пор остаются грозой северных лесов.

Известна любовь кошек к ласке, домашнему теплу, чистоте и уюту. Вместе с тем кошки – самые независимые и гордые животные среди прирученных человеком. Кошками называют людей скрытных, ласкательных и лживых.

Если кошка – ярко выраженный женский образ, животное, любящее домашний уют, то кот – вольное, бродячее существо, воплощение похотливости и скрытой мощи. Ученый кот-баюн (рассказчик) – частый гость славянских сказок. Его звучный голос отпугивает духов на многие версты вокруг.

Кошки привязаны к дому более всего, даже больше, чем к хозяину. Бывали случаи, что кошка оставалась в старом холодном доме, когда люди переселялись в новый. Этим кошки напоминают домовых, верных своему углу до полного его разрушения.

Черных кошек считали помощниками колдунов и ведьм, встретится с ними – плохой приметой. На кошках и козлах разъезжали колдуньи. В тело кошки может вселиться враждебный дух, спасаясь от преследования или для проникновения в жилище человека. В таком виде ведьма может до смерти укатать лошадь или даже человека.

Оборотня-кошку еще называли кошколаком. Кошка, перепрыгнув через мертвеца, непременно обратит его в вампира. Убивший кота навлечет на себя семь лет бед и несчастий.

Вечное противостояние кошки и мыши отражает борьбу двух сил – земной и подземной, накапливающей и созидающей, темной и скрытой (Велес) и небесной, яростной и обновляющей грозовой мощи (Перун).

Волк (Собака) – Зверь Дажьбогов

Волк – хорт, вовк, серый, зверь, лютый. Хищный зверь, давний сосед славянского племени. Предок домашней собаки, во многом близок к ней по повадкам – сбивается в стаи, плотояден и быстр.

Это сильное и опасное животное вызывало у славян противоречивые чувства. С одной стороны волк – тотемный предок многих славянских племен, и память об этом крепка до сих пор. Волк по сей день внушает страх и уважение. Хотя и не смел он, в одиночку на охоту не выходит, предпочитает слабую или больную дичь. Но без нужды не убивает, в сытое лето практически не опасен.

Как и у любого тотемного животного, у волка было несколько прозвищ, заменяющих настоящее имя – “серый”, “лютый”. Слово “волк” вслух не произносилось. Во многих сказках волк – это проводник по заколдованному лесу, воплощение загробного мира. Проводник, впрочем, не бескорыстный, за свои услуги волк всегда брал плату – коня или скот. В этой волчьей особенности слышны отзвуки древней справедливости, “взявши – отдай сполна”, ныне мы его знаем, как закон сохранения энергии.

Темная сущность волка, странным образом связанного с луной и морозными ясными ночами, пугала Славян. Считалось, что волк принадлежит к миру мертвых и ведает его секреты. Унылый волчий вой заставлял содрогаться наших предков и считался дурным знаком. Услышавший его готовился к голоду, войне или жестокой зиме. Вера в оборотней -волкодлаков есть у многих европейских народов. Воткнувши в пень нож, колдун мог оборотиться в волка и бегать в его шкуре до тех пор, пока нож остается на месте.

Таким образом, волк – существо двуединое. С одной стороны он тесно связан с солнечными божествами, мудрый и верный спутник, могущественный прорицатель. С другой – хищный демон, чужой зверь из мира мертвых. Помянувший страшное имя к ночи, тут же осекался и замолкал, отводя беду. Все это можно увидеть в образе оборотня – наполовину человека, наполовину зверя.

Что касается волшебных предметов, то они тоже имеют свое первоначальное обрядовое значение.

Например, веретено- символ Макоши, их приносили на капища в качестве подношений богине.

Проведя анализ, мы пришли к определенным выводам. Сюжетные совпадения, совпадения имен говорят нам о том, что сказки сохранили часть Ведической традиции, хоть и немного искаженную(как уже говорилось в работе). Древнейшие мировые мифы лучше всего сохранились на Руси. Русские Боги только надели личины былинных богатырей, бояр, святых.

Народный фольклор в том виде, в котором преподносят его многие исследователи(например, Костанян) как результат смешения язычества и христианства не всегда дает нам объективную информацию. Нельзя вычеркнуть период пребывания язычества на Руси, древнюю веру, как это попытался сделать князь Владимир, уничтожив языческие святыни и фактически уничтожив Веды. Многие люди вообще считают, что до Кирилла и Мефодия у нас письменности не было, хотя у нас существовала велесица (иначе, как была написана Велесова Книга?). Во многих учебниках истории сказано, что в славянском пантеоне было всего семь богов, на деле же – более двухсот двадцати.

В любом случае, несмотря на всеобщее принятие христианства, кое-какие источники сохранились, и они достойны прочтения и изучения. Разве не интересно, чем жили и дышали наши предки, каким Богам поклонялись?

Сказки, несомненно, содержат частицу древней культуры, обрядности, которую нетрудно разглядеть под общей простотой сюжета и героев.