Поздняя бронза. Ранний бронзовый век

Бронзовый век стал вторым поздним периодом эпохи металла. Он охватывает века с XXV до XI до н.э. и условно делится на три этапа:

• Ранний - XXV по XVII вв..
• Средний - XVII по XV вв.
• Поздний - XV по IX вв.

Бронзовый век характеризуется усовершенствованием орудий труда и охоты, но до сих пор ученые не могут понять, каким образом пришли к мысли о плавлении медной руды металлургическим способом.

Бронза стала первым металлом, полученным путем часто с добавлением сурьмы или мышьяка, и по своим свойствам превосходила мягкую медь: температура плавления меди - 1000°С, а бронзы - около 900°С. Таких температур добивались в небольших печах-тиглях с острым дном и толстыми стенами. Формы для отливки орудий труда и охоты изготавливали из мягкого камня, а разливали глиняными ложками.

Развитие привело к усовершенствованию некоторые пастушьи племена перешли к кочевому скотоводству, а оседлые продолжали развиваться и перешли к плужному земледелию, что послужило началом социальных изменений внутри племен.

Кроме того, культура бронзового века начинает меняться: в роду устанавливаются патриархальные отношения - укрепляется власть старшего поколения, усиливается роль и положение мужа в семье. Свидетелями служат парные захоронения мужа и жены со следами насильственной смерти женщины.

Начинается расслоение общества, социальные и имущественные различия между зажиточными и бедными слоями становятся все больше: появляются большие многокомнатные дома с четкой планировкой, богатые поселения растут, сосредотачивая вокруг себя более мелкие. Постепенно расширяясь, они образуют первые города, в которых активно развивается торговля и ремесла, в бронзовый век зарождается письменность. Это было очень важным моментом.

Искусство бронзового века развивалось вместе с совершенствованием орудий труда: приобрела четкие, строгие очертания, а геометрические схемы сменили разноцветные рисунки зверей. В этот период появляется скульптура, орнаменты (в украшениях орудий труда и предметов бытовой жизни), пластика. Именно в орнаментах проявился символический изобразительный язык, который у каждого рода был свой. Орнаментальная живопись носила характер оберегов: защищали сосуды для пищи от злых духов, притягивали изобилие, дарили здоровье семье.

Интересны знаменитые росписи Каракола, изображавшие странных существ, в фигурах которых переплетались звериные и человеческие черты. Сочетание анфаса и профиля в одном человеческом изображении сближает эти фигуры с древнеегипетским искусством - все эти картины отражали космогонические представления древних о происхождении человека, о взаимодействиях людей и богов при переходе в мир мертвых. Такие рисунки были выполнены черной, белой и красной краской на стенах погребальных ящиков, а на черепах умерших были обнаружены следы рисунков, выполненных красной краской.

Кроме необходимых орудий, научились изготавливать литые и кованые бронзовые, золотые медные украшения, которые декорировали чеканкой, камнями, костью, кожей и ракушками.

Бронзовый век был предшественником железного, который поднял цивилизацию на более высокий уровень развития.

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Бро́нзовый век - выделяемая на основе данных археологии эпоха человеческой истории, характеризующаяся ведущей ролью изделий из бронзы , что было связано с улучшением обработки таких металлов , как медь и олово , получаемых из рудных месторождений, и последующим получением из них бронзы. Бронзовый век является второй, поздней фазой эпохи раннего металла , сменившей медный век и предшествовавшей железному веку . В целом, хронологические рамки бронзового века: 35/33 - 13/11 вв. до н. э., но у различных культур они отличаются.

Общая периодизация

Выделяют ранний, средний и поздний этапы бронзового века. В начале бронзового века зона культур с металлом охватывала не более 8-10 млн км², а к его концу их площадь возросла до 40-43 млн км². На протяжении бронзового века происходило формирование, развитие и смена ряда металлургических провинций.

Ранний бронзовый век

Рубежом, отделявшим медный век от бронзового века, был распад Балкано-Карпатской металлургической провинции (1-я половина 4 тыс.) и формирование ок. 35/33 вв. Циркумпонтийской металлургической провинции. В пределах Циркумпонтийской металлургической провинции, доминировавшей на протяжении раннего и среднего бронзового века, были открыты и начали эксплуатироваться меднорудные центры Южного Кавказа, Анатолии, Балкано-Карпатского региона, Эгейских островов. К западу от неё функционировали горно-металлургические центры Южных Альп, Иберийского полуострова, Британских островов, к югу и юго-востоку металлоносные культуры известны в Египте, Аравии, Иране и Афганистане, вплоть до Пакистана.

Место и время открытия способов получения бронзы достоверно неизвестно. Можно предположить, что бронза была одновременно открыта в нескольких местах. Самые ранние бронзовые изделия с примесями олова обнаружены в Ираке и Иране и датируются концом 4 тысячелетия до н. э. Содержащие примеси мышьяка изделия из бронзы производились в Анатолии и по обе стороны Кавказа в раннем 3 тысячелетии до н. э. А некоторые бронзовые изделия майкопской культуры датируются ещё серединой 4 тысячелетия до н. э. Хотя этот вопрос спорный и другие результаты анализов говорят о том, что те же самые Майкопские бронзовые изделия изготовлены в середине 3 тысячелетия до н. э.

С началом бронзового века оформились и начали активно взаимодействовать два блока человеческих сообществ Евразии. Южнее центрального складчатого горного пояса (Саяно-Алтай - Памир и Тянь-шань - Кавказ - Карпаты - Альпы) сформировались общества со сложной социальной структурой, хозяйством, основанном на земледелии в комплексе с животноводством, здесь появились города, письменность, государства. Севернее, в Евразийской степи сформировались воинственные общества подвижных скотоводов.

Средний бронзовый век

В среднем бронзовом веке (26/25-20/19 вв. до н. э.) происходит расширение (в основном на север) зоны, занятой металлоносными культурами. Циркумпонтийская металлургическая провинция в основном сохраняет свою структуру и продолжает являться центральной системой производящих металлургических очагов Евразии.

Поздний бронзовый век

Началом позднего бронзового века является распад Циркумпонтийской металлургической провинции на рубеже 3 и 2 тысячелетий и формирование целой цепи новых металлургических провинций, в разной степени отразивших важнейшие черты горно-металлургического производства, практиковавшиеся в центральных очагах Циркумпонтийской металлургической провинции.

Среди металлургических провинций позднего бронзового века наиболее крупной была Евразийская степная металлургическая провинция (до 8 млн км²), наследовавшая традиции Циркумпонтийской металлургической провинции . К ней с юга примыкала малая по площади, но отличающаяся особым богатством и разнообразием форм изделий, а также характером сплавов, Кавказская металлургическая провинция и Ирано-Афганская металлургическая провинция . От Саяно-Алтая до Индокитая распространились производящие центры сложной по характеру формирования Восточно-Азиатской металлургической провинции . Разнообразные формы высококачественных изделий Европейской металлургической провинции, простиравшейся от Северных Балкан до Атлантического побережья Европы, сосредоточены преимущественно в богатых и многочисленных кладах . С юга к ней примыкала Средиземноморская металлургическая провинция, существенно отличавшаяся от Европейской металлургической провинции производственными приемами и формами изделий.

К началу II тыс. до н. э. начинается распространение индоевропейских племён на восток и запад. Андроновская культура , связываемая с индоиранцами , занимает обширные пространства Центральной Евразии (см. Синташта , Аркаим) . Залогом успеха распространения индоевропейцев стало наличие у них таких новаторских технологий, как колесница и меч .

Влиянием европеоидных пришельцев с запада отмечены культуры бронзового века в Южной Сибири - в первую очередь, карасукская и тагарская . Находки идентичного оружия на территории в тысячи километров (т. н. сейминско-турбинский феномен) позволяют археологам предположить, что над туземными народами лесной полосы Евразии с XVI в. до н. э. господствовала некая подвижная дружинная элита

Бронзовый век на Ближнем Востоке

На Ближнем востоке 3 периодам соответствуют следующие датировки (даты очень приблизительные):

• РБВ - Ранний бронзовый век (3500-2000 до н. э.)
• СБВ - Средний бронзовый век (2000-1600 до н. э.)
• ПБВ - Поздний бронзовый век (1600-1200 до н. э.)

Каждый главный период может быть разделён на более короткие подкатегории: как пример РБВ I , РБВ II , СБВ IIa и т. д.

Бронзовый век на Ближнем востоке начался с Анатолии (современная Турция). Горы Анатолийского нагорья обладали богатыми залежами меди и олова. Также медь добывалась на Кипре , в Древнем Египте , Израиле , Армянском нагорье , Иране и вокруг Персидского залива . Медь обычно смешивалась с мышьяком, и всё же растущие потребности в регионе в олове привели к созданию торговых маршрутов, ведущих из Анатолии. Также морскими маршрутами медь импортировалась в Древний Египет и Древнюю Месопотамию .

Ранний бронзовый век характеризован урбанизацией и появлением городов-государств , а также появлением письменности (Урук , IV тысячелетие до н. э.). В Среднем бронзовом веке произошла существенная расстановка сил в регионе, (амореи , хетты , хурриты , гиксосы и возможно израильтяне).

Поздний бронзовый век характеризован конкуренцией мощных государств региона и их вассалов (Древний Египет , Ассирия , Вавилония , хетты , митаннийцы). Обширные контакты были установлены с эгейской цивилизацией (ахейцы), в которой медь играла немаловажную роль. Бронзовый век на Ближнем востоке завершился историческим явлением, которое в среде профессионалов принято называть бронзовый коллапс . Это явление отразилось на всём Восточном Средиземноморье и Ближнем востоке.

Подразделения Бронзового века

Древний ближневосточный Бронзовый век может быть разделён следующим образом:

ImageSize = width:400 height:665 PlotArea = width:300 height:640 left:80 bottom:20 AlignBars = justify Colors =

Id:time value:rgb(0.7,0.7,1) # id:period value:rgb(1,0.7,0.5) # id:age value:rgb(0.95,0.85,0.5) # id:era value:rgb(1,0.85,0.5) # id:eon value:rgb(1,0.85,0.7) # id:filler value:gray(0.8) # background bar id:black value:black

Period = from:1200 till:3500 TimeAxis = orientation:vertical ScaleMajor = unit:year increment:100 start:1200 ScaleMinor = unit:year increment:50 start:1200 PlotData =

Align:center textcolor:black fontsize:8 mark:(line,black) width:20 shift:(25,-5) bar:Phase color: era from: 3300 till: 3500 text:РБВ 0 from: 3300 till: 3000 text:РБВ I from: 3000 till: 2700 text:РБВ II from: 2700 till: 2200 text:РБВ III from: 2200 till: 2100 text:РБВ IV from: 2100 till: 2000 text:СБВ I from: 2000 till: 1750 text:СБВ II A from: 1750 till: 1650 text:СБВ II B from: 1650 till: 1550 text:СБВ II C from: 1550 till: 1400 text:ПБВ I from: 1400 till: 1300 text:ПБВ II A from: 1300 till: 1200 text:ПБВ II B bar:Period color: age from: 3300 till: 2100 text:Ранний Бронзовый век (РБВ) from: 2100 till: 1550 text:Средний Бронзовый век (СБВ) from: 2100 till: 1550 shift:(25,-20) text:(Промежуточный Бронзовый век) from: 1550 till: 1200 text:Поздний бронзовый век (ПБВ) bar:Age color: period from: 3300 till: 1200 shift:(-25,0) text:Бронзовый век

Европа

На бронзовый век приходится проникновение в Европу индоевропейских племён , которое положило конец многовековому развитию Старой Европы . Основные культуры бронзового века в Европе - унетицкая , погребальных полей , террамарская , лужицкая , белогрудовская .

Эгейские острова

Первые города-государства, образованные в XVII-XVI вв. до н. э. - Микены , Тиринф , Пилос - имели тесные культурные и торговые связи с Критом , микенская культура многое заимствовала от минойской цивилизации , влияние которой ощущается в культовых обрядах , светской жизни, художественных памятниках; несомненно, от критян было воспринято искусство постройки судов.

Восточная Азия

Китай

Историки расходятся в оценках того, в какие временные рамки следует заключать бронзовый век в Китае . Проблема состоит преимущественно в самом термине: он был изначально предназначен для обозначения такого исторического периода, который начался с вытеснением каменных орудий бронзовыми и закончился заменой последних железными - то есть использование нового материала автоматически означало устаревание прежнего. Применительно к Китаю, однако, попытки определить четкие границы эпохи осложняются тем фактом, что появление технологии выплавки железа не оказало явного единовременного влияния на употребление бронзовых орудий: они продолжали использоваться одновременно с железными. Наиболее ранние находки изделий из бронзы относятся к культуре Мацзяяо (3100 - 2700 годы до н. э.); начиная с этого момента, общество постепенно вступало в бронзовый век .

Зарождение китайской бронзовой металлургии ассоциируется с культурой Эрлитоу . Некоторые историки полагают, что соответствующий исторический период следует относить к династии Шан , иные убеждены, что речь следует вести о более ранней династии Ся . В свою очередь, специалисты Национальной галереи искусства США определяют бронзовый век в Китае как период между 2000 и 771 годами до н. э., увязывая его начало, опять-таки, с культурой Эрлитоу, а внезапное завершение - с падением династии Западного Чжоу . Такая трактовка обеспечивает четкость временных границ, однако в недостаточной степени учитывает сохранение важности и актуальности бронзы для китайской металлургии и культуры в целом.

Поскольку приведенные даты являются более поздними в сравнении, например, с моментом открытия бронзы в Древней Месопотамии , ряд исследователей усматривает основания предполагать, что соответствующие технологии были ввезены в Китай извне , а не разработаны жителями страны самостоятельно. Другие ученые, напротив, убеждены, что китайская бронзовая металлургия могла сформироваться автономно, без факторов внешнего влияния . Сторонники заимствования, в частности, ссылаются на открытие таримских мумий , которое, по их мнению, может свидетельствовать в пользу пути заимствования технологий с запада .

Железо обнаруживается на территории Китая с того исторического периода, который ассоциируется с династией Чжоу , однако масштаб его использования минимален. Китайская литература, датируемая шестым веком до н. э., свидетельствует о наличии знаний по выплавке железа, но, тем не менее, бронза и после этого момента продолжает занимать существенное место в результатах археологических и исторических изысканий . Историк Уильям Уайт , к примеру, утверждал, что бронза не была вытеснена железом вплоть до завершения династии Чжоу (256 год до н. э.), и бронзовые изделия составляют большинство среди металлических сосудов до самого начала династии Хань (221 год до н. э.) .

Китайские бронзовые артефакты , как правило, либо имеют утилитарно-прикладной характер (наконечники копий , лезвия тесел и т. п.), либо представляют собой образцы ритуальной утвари - более тщательно изготовленных образцов предметов повседневного обихода (сосудов , инструментов, оружия и так далее). В качестве примера могут быть приведены большие жертвенные треножники , известные под наименованием «Дин », хотя существовали и другие специфические формы, характеризуемые теми или иными отличиями. Та древнекитайская ритуальная утварь, которая сохранилась до наших дней, обычно богато украшена, часто с использованием мотивов таоте - иначе говоря, стилизованными изображениями морд зверей или демонов , а также разнообразными абстрактными символами . Многие крупные изделия также имеют на себе надписи, составляющие основной массив сохранившихся образцов древнекитайского письма ; с их помощью историки и археологи прослеживают течение истории Китая , в особенности на протяжении династии Чжоу (1046-256 годы до н. э.).

В частности, бронзовая утварь Западной Чжоу «документирует» обширные пласты истории, которые не описываются в сохранившихся текстах, за авторством людей с разным рангом или положением в обществе . По очевидным физическим причинам вероятность сохранения записей на бронзе существенно выше, чем рукописей . Эти записи, как правило, подразделяются на четыре основных части: отсылка к дате и месту событий, наименование запечатлеваемого происшествия, список товаров, переданных ремесленнику в обмен на изделие, и посвящение. Относительные опорные точки, обеспечиваемые данными сосудами, позволили историкам ассоциировать их с определенными периодами в рамках Западной Чжоу, а, следовательно, и проследить эволюцию не только самих изделий, но и событий, на них описанных .

Индокитай

Северная Африка

Древний Египет и ряд соседних культур северо-востока Африки (например, Нубия) сыграли важную роль в истории бронзового века. В северную Африку проникали европейские культуры бронзового века (так, в Марокко обнаружены следы культуры колоколовидных кубков), металлургия проникает туда лишь во времена финикийской колонизации, около 1100 г. до н. э., а на остальной территории Африки металлургия распространяется позднее, но начинается сразу с обработки железа .

Архитектура бронзового века

В эпоху бронзы преобладающее значение получила монументальная архитектура, возникновение которой связано с развитием религиозных представлений, с культом предков и природы, то есть с духовными представлениями общества. Мегалитические сооружения возводились усилиями всей первобытной общины и были выражением единства рода.

См. также

Напишите отзыв о статье "Бронзовый век"

Примечания

1. Балкано-карпатская металлургическая провинция // БРЭ. Т.2. М.,2005.
2. Евразийская степная металлургическая провинция // БРЭ. Т.9. М.,2007.
3. Кавказская металлургическая провинция // БРЭ. Т.12. М.,2008.
4. Ирано-афганская металлургическая провинция // БРЭ. Т.11. М.,2008.
5. Восточно-азиатская металлургическая провинция // БРЭ. Т.5. М.,2006.
6. Европейская металлургическая провинция // БРЭ. Т.9. М.,2007.
7. Меотская археологическая культура // БРЭ. Т.20. М.,2012.
8. Катакомбная культура // БРЭ. Т.13. М.,2008.
9. Арии // БРЭ. Т.2. М.,2005.
10. Каргалы // БРЭ. Т.13. М., 2008.
11. Аркаим // БРЭ. Т.2. М.,2005.
13. Лчашен // БРЭ. Т.18. М.,2011.
14. Луристанские бронзы // БРЭ. Т.18. М.,2011.
15. Martini, I. Peter. Landscapes and Societies: Selected Cases. - Springer , 2010. - P. 310. - ISBN 90-481-9412-1 .
16. Higham, Charles . Encyclopedia of ancient Asian civilizations. - Infobase Publishing , 2004. - P. 200. - ISBN 0-8160-4640-9 .
17. Chang, K. C.: «Studies of Shang Archaeology», pp. 6-7, 1. Yale University Press, 1982.
18. . Nga.gov. Проверено 17 января 2010. .
19. Li-Liu; The Chinese Neolithic, Cambridge University Press, 2005
20. Retrieved May 13, 2010
21. Jan Romgard (2008). «». Sino-Platonic Papers .
22. Barnard, N.: «Bronze Casting and Bronze Alloys in Ancient China», p. 14. The Australian National University and Monumenta Serica, 1961.
23. White, W. C.: «Bronze Culture of Ancient China», p. 208. University of Toronto Press, 1956.
24. Erdberg, E.: «Ancient Chinese Bronzes», p. 20. Siebenbad-Verlag, 1993.
25. Shaughnessy, E. L. «Sources of Western Zhou History». University of California Press, 1982.
27. Донгшон // БРЭ. Т.9. М.,2007.
28. Лунгхоа // БРЭ. Т.18. М.,2011.
29. Н.И. Кирей. Этнография народов Африки. М. 1983, с.26

Литература

• Черных Е. Н., Авилова Л. И., Орловская Л. Б. Металлургические провинции и радиоуглеродная хронология. М., 2000
• Черных Е. Н., Кузьминых С. В. Древняя металлургия Северной Евразии (сейминско-турбинский феномен). М., 1989
• A.F. Harding. European Societies in the Bronze Age. Camb., 2000
• Chernykh E.N. Ancient Metallurgy in the USSR. The Early Metal Age. Cambridge, 1992
• Metallurgy in Ancient Eastern Eurasia from the Urals to the Yellow River. Linduff (ed.). K., The Edwin Mellen Press, Ltd. 2004.
• The Bronze Age Civilization in Central Asia. Armonk. Kohl F.L. (ed.). N.Y., 1981

Ссылки

Основные археологические культуры бронзового века Евразии Атлантическая Европа Италия и Адриатика Карпаты, Балканы и Крит Центральная Европа Лесная полоса Евразии Евразийские степи Предкавказье, Северный Кавказ и Закавказье Средняя Азия Восточная Азия Южная Азия

Отрывок, характеризующий Бронзовый век

При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.

На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.

Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»

Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.

исторический период, сменивший энеолит (медный век). Характеризуется изготовлением и использованием бронзовых орудий труда и оружия, появлением кочевого скотоводства, поливного земледелия, письменности, рабовладельческих государств (конец IV - нач. I тысячелетия до н.э.). Сменился железным веком в I тыс. до н.э.

Отличное определение

Неполное определение ↓

БРОНЗОВЫЙ ВЕК

исторический период, сменивший энеолит и характеризующийся распространением металлургической бронзы, бронзовых орудий и оружия в конце 4-начале 1-го тысячелетия до н. э. В отдельных регионах позднее. В Б. веке появились кочевое скотоводство и поливное земледелие, письменность и рабовладельческие цивилизации. Сменился железным веком.

Отличное определение

Неполное определение ↓

БРОНЗОВЫЙ ВЕК

этап истории человечества, характеризующийся распространением металлургии бронзы, бронзовых орудий и оружия в конце 4-го - начале 1-го тысячелетия до н. э. (в отдельных регионах позднее). Ему предшествовал энеолит. Подразделяется учеными на 3 периода: ранний, средний, поздний. В Б. в. развивались скотоводство, земледелие, ремесла; появилась письменность. Сменился железным веком.

Отличное определение

Неполное определение ↓

БРОНЗОВЫЙ ВЕК

один из трех веков общей археологической периодизации (каменный, бронзовый и железный века). Эпоха распространения бронзы (сплав меди и олова в соотношении 9:1). В сравнении с медью бронза плавится при более низкой температуре, дает меньше трещин при плавлении, и главное - орудия из нее более твердые и прочные, чем медные. Литье бронзовых орудий требовало редко встречающегося олова, что привело к развитию торговли оловом и распространению технических новинок и знаний. В Азии Б. в. совпадает с появлением цивилизации, поэтому здесь это название практически не используется. Ранний Б. в. в В. Европе изучен еще недостаточно. Поздний Б.

в. (культуры: древнеямная, срубная, абашевская, андроновская, катакомбная и др.) - период формирования крупных этнокультурных общностей и миграций.

Америке бронза использовалась до 1000 г. н.э. (Аргентина). Ее знали ацтеки, но она не играла такой большой роли, как в Старом Свете. На Ближнем и Среднем Востоке III тыс. до н.э., в Европе - II тыс. до н.э. Б. в. следует за энеолитом и предшествует железному веку.

Отличное определение

Неполное определение ↓

Бронзовый век

Бронзовый век (Bronze Age), доистории, период, для к-рого характерно произ-во режущих орудий труда и оружия из бронзы, т.е. сплава меди и олова. Признание преимуществ этого сплава шло медленно, были испробованы разл. пропорции, прежде чем нашли оптимальную (10% олова). Поэтому определить точное время перехода от "медного века к Б.в. так же трудно, как и от него к "железному веку. Сейчас принято считать, что технолог, прорыв в произ-ве бронзы был достигнут в разных местах в разное время: между 3500 и 3000 гг. до н.э. на Бл. Востоке, Балканах и в Юго-Вост. Азии и не ранее 15 в. н.э. у ацтеков Мексики. Умение делать новый сплав распространялось медленно и на ограниченных терр., поскольку далеко не везде находили месторождения олова. Так, в Африке к Ю. от Сахары, в Австралазии и почти всюду в Америке вообще не было Б.в.Хотя в культурах Б.в. в обиход вошли и многие др. металлы, однако именно благодаря высокой стоимости олова произошли два важных события. Во-первых, серьезно расширилась междунар. торговля, и, во-вторых, заметно усилилось социальное расслоение, т.е. те, кто мог приобрести или произвести бронзу, упрочили свою власть над теми, кто такой возможности не имел.

Отличное определение

Неполное определение ↓

БРОНЗОВЫЙ ВЕК

(англ. Bronze age, нем. Bronzezeit), в системе трех веков второй период, когда бронза стала основным материалом для орудий и оружия. Значение бронзы заключалось также в том, что она потребовала организации торговли редким, но необходимым оловом. Такая торговля скоро повлекла за собой быстрое распространение идей и технологических новшеств, поэтому в изучении Б. в. был сделан упор на типологию. Детальный анализ делала возможным быстрая смена типов орудий и оружия, а также их частые находки в кладах. В Азии Б. в. совпадает с периодом письменных источников, поэтому его археологическое наименование часто опускается. В Западной Европе центры металлообработки находились в Эгейском бассейне (минойцы, микенцы - первые европейские цивилизации), Центральной Европе (унетицкая культура), Испании (Эль-Аргар), Британии (Ирландия и уэссекская культура) и Скандинавии. Поздний Б. в. - период крупных передвижений народов, которые сопровождались распространением полей погребальных урн. Завершаются они с появлением железа. В Америке бронза использовалась в Северной Аргентине до 1000 г., вскоре после этого также в Перу. Некоторые мексиканские народы, в т.ч. ацтеки, были знакомы с бронзой, но она никогда не играла в Новом Свете такой роли, как в Старом, поэтому термин Б. в. для Америки неправомерен.

Отличное определение

Неполное определение ↓

БРОНЗОВЫЙ ВЕК

культурно-ист. период, характеризующийся распространением выделки орудий, оружия, украшений и утвари из бронзы. Приблизит. хронологич. рамки Б. в.: кон. 3-го - нач. 1-го тыс. до н. э., причем в различных р-нах земного шара, в силу особенностей и неравномерности ист. развития, Б. в. возникал и развивался разновременно. Бронза, сплав меди с примесью др. металлов, гл. обр. олова, отличается от меди легкоплавкостью (700-900?), более высокими литейными качествами и значительно большей прочностью, что и обусловило ее широкое распространение. Б. в. предшествовал медный век (иначе халколит или энеолит), когда наряду с каменными применялись изделия из меди, кованые и литые. Уже в эпоху энеолита, охватывающую 4-е и 3-е тыс. до н. э., в таких странах, как Индия, Месопотамия и Египет, возникли первые ранние рабовладельч. гос-ва. В Б. в. они достигли наивысшего развития. Древнейшие бронз. орудия найдены в Юж. Иране и Месопотамии и относятся к 24-23 вв. до н. э. В Египте бронз. индустрия распространилась к нач. 2-го тыс. до н. э., но в более южные р-ны Африки проникла позднее. В Индии древние бронз. орудия относятся к нач. 2-го тыс. до н. э. В Китае бронза широко стала применяться в эпоху Инь (с 18 в. до н. э.). В Америке Б. в. имел самостоят. историю: возник гораздо позднее (в 1-м тыс. н. э.) и закончился с прибытием европейцев. В Центр. и Юж. Америке в Б. в. существовали рабовладельч. гос-ва. Рубеж 3-го и 2-го тыс. до н. э. был временем широкого распространения бронз. индустрии в М. Азии, Сирии и Палестине, на Кипре и Крите, где в это время также возникли рабовладельч. государства. Во 2-й пол. 2-го тыс. рабовладельч. гос-ва сложились в ряде областей Греции. В то же время рабовладельч. строй укрепился в Индии и Китае. В остальных частях Старого Света в Б. в. происходили крупнейшие изменения в строе первобытных общин, к-рые переходили от матриархальных отношений к патриархальным с развитием домашнего рабства. В значит. части стран с первобытнообщинным строем в Б. в. сложились союзы племен, из к-рых многие достигли высшей формы политич. организации первобытного общества, характеризуемой Ф. Энгельсом и В. И. Лениным как строй военной демократии. Важной особенностью Б. в. является то обстоятельство, что бронз. индустрия нигде целиком не вытеснила камень, из к-рого продолжали выделывать резцы, стрелы, зубья для серпов, плоские и сверленые топоры и мн. др. Поэтому и в Б. в. во мн. р-нах на С. Европы, в Азии и Африке, удаленных от передовых центров, сохранялся старый неолитич. уклад жизни, архаич. порядки матриарх. первобытных общин охотников-рыболовов (см. Неолит), но и к ним проникали металлич. орудия и оружие, в известной мере изменявшие их жизнь. Изменения и различия в обществ. строе и культуре племен и гос-в Б. в. были обусловлены разносторонним развитием производит. сил - металлургии, с. х-ва (с введением пашенного земледелия и пастуш. скотоводства), ремесел и промыслов, - в разных ист. условиях дававших разные социально-политич. результаты, но повсюду вызвавших гораздо более быстрое поступат. движение по сравнению с предшеств. временем. Большую роль в ускорении темпа хоз. и обществ. развития отд. областей сыграло в Б. в. установление меновых связей, особенно между р-нами месторождений металлов, соли, добычи редких пород камня и древесины, минеральных и органич. красителей, косметич. веществ, жемчуга и т. п. Для Ср. Европы и Скандинавии таким ускорителем развития культуры явился т. н. "янтарный путь", по к-рому из Прибалтики вывозился на Ю. янтарь, а на С. проникали оружие, украшения и т. д. из более развитых центров Балкан и Подунавья; на Брит. о-вах сыграл свою роль вывоз олова. Благодаря развитию меновых связей усовершенствования в области техники и воен. дела стали передаваться особенно быстро. Изучение развития меновых связей в Б. в. имеет для археол. исследований и важное прикладное значение: по распространению тех или иных вещей, выделывавшихся в странах с хронологией, зафиксированной письменностью, с большей точностью, чем для предшеств. эпох, датируются археол. памятники стран, даже весьма удаленных от передовых центров древней культуры. В этом отношении для Переднего и Ср. Востока приобрели большое значение хронологии культурно-ист. развития Месопотамии, Ирана и Индии. Мн. археол. памятники и целые периоды в истории Кавказа, Ср. Азии, а через них и более сев. областей СССР определяются по связям с этими центрами, отраженным в археол. находках. Для Вост. и Центр. Азии, Сибири и Д. Востока не меньшее значение имеет хронология культурно-ист. развития Др. Китая. Для всей Европы важнейшим хронологич. определителем являются результаты раскопок на о. Крите, особенно в Кноссе и Фесте, хорошо датируемые привозными вещами из Египта, Малой Азии и Сирии, а также исследования в древней Трое, раскопки в Микенах, Тиринфе и в Пилосе. В результате всех этих исследований создана крито-микенская (см. Эгейская культура) хронологич. периодизация Б. в. Южной Европы со следующими делениями древнеминойский (энеолитич.) период (4-3-е тыс. до н. э.), среднеминойский (2200 - 1550 до н. э.), позднеминойский (1550-1150 до н. э.). Эта периодизация легла также в основу хронологии Сев. Греции. Различаясь в деталях, хронологич. системы, предлож. разными авторами, сходятся на том, что Б. в. Европы в осн. падает на 2-е тыс. до н. э. Эти определения подверглись проверке физич. методами по изотопам С14. Ее результаты подтверждают отнесение наиболее ранних памятников Европы, содержащих бронз. изделия, к кон. 3-го и нач. 2-го тыс. до н. э. В пределах этого периода страны Европы пережили разные ступени культурно-ист. развития. Б. в. на Крите - время становления и развития рабовладельч. гос-в, более сходных с др.-восточными, чем с античными. Они уже обладали письменностью - иероглифической и т. н. системы А, до сих пор не расшифрованной. В материковой Греции этот же процесс начался в 18-17 вв. Он достиг особенно высокого развития во 2-й пол. 2-го тыс. до н. э., когда здесь усилились гос-ва, обладавшие письменностью т. н. системы Б., в к-рой видят древнейшее греч. письмо ахейцев. В странах Дунайского басс. в Б. в. завершался переход к патриарх.-родовому строю. Археол. культуры представляют здесь в значит. мере продолжение местных энеолитич. культур, все они в осн. земледельческие. В Болгарии наиболее характерной для Б. в. является культура Караново IV-V. В Венгрии известно неск. археол. культур, памятники к-рых, по-видимому, отмечают возникновение и развитие союзов племен. Наиболее древним может считаться союз племен Б. в. печельской, или баденской культуры, памятники которой относятся к 3-му тыс. до н. э. и занимают обширнейшую терр. от Юга Германии до Закарпатья и Трансильвании. Оставлены они земледельч. населением, уже обладавшим тележным транспортом. Печельские племена, как и позднейшие племена культуры Пушты, имели связи с населением степей Вост. Европы. В нач. 2-го тыс. до н. э. на терр. Юж. Германии, Польши и Чехословакии распространяется т. н. унетицкая культура, отличающаяся высоким уровнем литья бронзовых изделий. Во 2-й пол. 2-го тыс. до н. э. возникает лужицкая культура, памятники которой в неск. локальных вариантах занимают еще более обширную терр., чем унетицкие, достигая на С. Бранденбурга, на З. Франкфурта-на-Майне, на В. распространяясь на значит. части Польши, в Закарпатье и Трансильвании. Эта культура в большинстве р-нов характеризуется особым видом кладбищ (см. Полей погребальных урн культура), содержащих сожженные останки покойников. Принадлежит она земледельч. населению, об этнич. составе к-рого среди специалистов нет единого мнения. В Румынии культурами Б. в. являются т. н. культура Монтеору и позднее культура ноа. В Ср. и Сев. Германии и Юж. Скандинавии в кон. 3-го и в 1-й пол. 2-го тыс. распространены в неск. локальных вариантах близкие друг к другу культуры кубков, украшенных, особенно на поздней ступени, шнуровым орнаментом. Интереснейшее явление в истории Европы нач. 2-го тыс. до н. э. представляет распространение от Испании до Польши, Закарпатья и Венгрии памятников культуры колоколовидных кубков (см. Колоколовидных кубков культура). Население, оставившее эти памятники, продвигалось с З. на В. среди местных племен. Полагают, что это были металлурги-бронзолитейщики, разносившие вплоть до Британии, Италии, Повисленья и Подунавья свои изделия и выплавлявшие высококачеств. металл. В Б. в. Италии следует отметить памятники типа ремеделло, близкие к унетицким, но по времени предшествующие им. С сер. 2-го тыс. до н. э. в Сев. Италии распространяются, возможно под влиянием швейц. озерных свайных поселений, т. н. террамары - поселения на сваях, строившиеся не над озером, а на сырых заливных участках речных долин (особенно р. По). При раскопках как свайных построек, так и террамар обнаруживают большое количество орудий труда, утварь (в т. ч. из нестойких материалов - кость, дерево, ткани), зерна и семена. В кон. 3-го тыс. до н. э. (а по С14 во 2-й его половине) в прирейнских областях Германии, на верховьях Дуная и в Вост. Франции возникает т. н. михельсбергская культура, или культура шассей. Ее отличают мощные и чрезвычайно обширные укрепления - рвы, валы, а во Франции и кам. стены, свидетельствующие о складывании новых социальных отношений, к-рые давали возможность осуществлять значит. кооперацию рабочей силы. Б. в. на терр. Франции в большинстве мест характеризуют поселения земледельцев, оставивших огромное число курганов со сложными погребальными сооружениями, часто мегалитич. типа (см. Мегалитические культуры). На С. Франции, как и по побережью Северного м., продолжали строить мегалитич. сооружения - дольмены, менгиры, кромлехи. Особенно знаменит относящийся к 18 в. до н. э. кромлех - храм солнца в Стонхендже в Англии. В Б. в. в этой стране достигло высокого развития мастерство бронзолитейщиков, располагавших местными запасами олова. То же можно сказать и об Испании, на Ю. к-рой еще на рубеже 3-го и 2-го тыс. до н. э. возникла своеобразная эль-аргарская культура. Позднее, во 2-й пол. 2-го тыс. до н. э., на Ю. Испании культурное развитие, гл. обр. в металлургич. центрах, достигло особенно высокого уровня, выразившегося, в частности, в возникновении многолюдных, хорошо укрепленных поселений, состоящих из кам. домов, построенных на мощеных улицах. Эти поселки близки к др.-минойским на Крите и в Греции, однако в Испании развитие на их основе городов относится уже к раннему жел. веку, т. е. к рубежу 2-1-го тыс. до н. э. -***-***-***- Синхронистическая таблица культур энеолита и бронзы на территории СССР

Относительно высокое развитие производит. сил в Б. в. Европы привело к накоплению внутриобщинных богатств. В 1-й пол. 2-го тыс. до н. э., помимо увеличения продовольств. ресурсов и прежде всего скота, это выразилось в широком появлении кладов продукции общинных бронзолитейщиков. 2-ю пол. 2-го тыс. до н. э. по всей Европе характеризуют клады драгоценностей - высококачеств. золотых украшений, принадлежавших племенной знати. Бронзовый век на территории СССР. Уже в энеолитич. эпоху население мн. областей терр. СССР обладало высокоразвитой для того времени культурой и было тесно связано с современными ему передовыми центрами Европы и Азии. Так, племена трипольской культуры были близки к племенам Подунавья, Балкан и М. Азии. Энеолитич. племена Закавказья и Сев. Кавказа тесно соприкасались с населением передовых центров Месопотамии и Анатолии, а племена юж. р-нов Ср. Азии - с культурными центрами Месопотамии, Ирана, Афганистана и Пакистана. Племена Юж. Сибири и Забайкалья имели культурные связи с Др. Китаем (см. Афанасьевская культура, Глазковская культура и Китойская культура). Все это в значит. мере определило особенности развития культур Б. в. на терр. СССР. Особое значение имел Кавказ, служивший соединит. звеном между степными р-нами терр. СССР и центрами культуры Др. Востока. Насколько тесны были эти связи, показывают памятники майкопской культуры. Широко распространенная по Сев. Кавказу от Черного м. до р-на г. Грозного, эта культура местных оседлоземледельч. племен характеризуется наличием богатейших курганных погребений племенной знати, содержащих орудия труда, оружие, ювелирные украшения и серебряную посуду, с рисунками, совершенно аналогичными др.-месопотамским 24-22 вв. до н. э. При раскопках курганов в Триалети (Грузия) были обнаружены погребения 20-19 вв. до н. э., также содержавшие богатейшие ювелирные изделия, исполненные в традициях иск-ва Др. Месопотамии и Анатолии. Так же, как и майкопские, триалетские сокровища свидетельствуют о высоком уровне развития обществ. отношений и культуры на Кавказе в 3-2-м тыс. до н. э. Исследования курганов и могильников в Закавказье, относящихся к середине и 2-й пол. 2-го тыс. до н. э., показали, что эта область была в то время центром высокоразвитой местной металлургии бронзы, весьма сходной по формам изделий и качеству металла с бронзолитейными центрами хеттов, Урарту, Луристана и Ассирии. Прослеживаются также культурные связи Кавказа с Балканами и Подунавьем, осуществлявшиеся, по-видимому, морским путем вдоль берегов Черного м. На Сев. Кавказе в 1-й пол. 2-го тыс. до н. э. на основе майкопской культуры возникает несколько локальных культур. Более зап. области отличают памятники т. н. северокавказской культуры; в более восточных - в Пятигорье, Кабарде и районе Грозного - возникают своеобразные формы, более всего близкие к катакомбной культуре юж.-рус. степей. Не исключена возможность того, что катакомбная культура в целом и особенно ее металлургия развились в тесной связи с культурами Кавказа. В более позднее время на Сев. Кавказе заметно влияние срубной культуры. В горных же областях во 2-й пол. 2-го тыс. до н. э. складываются родственные друг другу колхидская культура, севанская, ходжалы-кедабекская культура (см.также Мингечаур), кобанская культура и др. Все эти культуры отличает высокий уровень металлургии и керамики. Их сходство, а вместе с тем и их различие, вероятно, отражают как древнее родство, так и дифференциацию кавк. племен. Более сев. р-ны степей и лесостепей в Б. в. были заселены племенами, также в большинстве мест достигшими уровня патриарх. отношений. Возникнув в тесной зависимости от Кавказа и первоначально концентрируясь в степях Вост. Предкавказья и на Маныче, племена катакомбной культуры в нач. 2-го тыс. до н. э. широко расселились в степной зоне, достигнув Саратовского Поволжья, Воронежа, излучины Днепра, р-на Одессы и Крыма. Памятники катакомбной культуры обнаруживаются и в Заволжье. Предшествующая катакомбной в степях Ниж. Поволжья и Поднепровья энеолитич. ямная культура отмечена первым знакомством ее племен с применением колесной телеги и тяглового скота. Уровень жизни племен катакомбной культуры был еще выше - они знали развитое пастуш. скотоводство, посевы проса, бронзолитейное дело и мастерски украшали посуду отпечатками шнура и шерстяной тесьмы. Полагают, что проникновение на Волгу катакомбных племен и их смешение с местным населением обусловило около нач. 18 в. до н. э. сложение срубной культуры. Хорошо вооруженные бронз. "вислообушными" топорами, копьями и кинжалами, зная уже верхового коня, племена срубной культуры быстро заселили степи и проникли далеко на С. до Мурома, Пензы, Ульяновска, Бугуруслана, а на В. - до р. Урала. В сер. 2-го тыс. до н. э. эти племена в совершенстве овладели земледелием и бронзолитейным делом. Как и в Зап. Европе, от этого времени в степях Юга Европ. части СССР сохранились богатейшие клады мастеров-литейщиков в виде бронз. изделий, полуфабрикатов и литейных форм, а также клады изделий из драгоценных металлов, принадлежавших племенной знати. Население срубной культуры к З. от Волги в 7-6 вв. до н. э. было подчинено скифами и слилось с ними. На ср. Днепре в кон. 3-го тыс. до н. э. сложилась среднеднепровская культура. Ее 2-я, т. н. гатнинская, ступень падает на 1-ю пол. 2-го тыс. до н. э. Развитие этой культуры проходит под влиянием позднетрипольской и катакомбной культур, с одной стороны, а с другой - в ней прослеживаются черты сходства с унетицкими формами Запада. В более зап. районах Правобережной Украины, напр. в Ровенской обл., обнаружены погребения со шнуровой керамикой, сходные с распространенными в этой части Украины в конце 3-го тыс. до н. э. мегалитич. памятниками позднего энеолита. С 17-16 вв. до н. э. в Зап. Украине, на Подолье, а также в Южной Белоруссии распространяются памятники комаровской культуры. В более юж. районах она отличается близостью к нижнедунайским культурам Б. в., оставленным др.-фракийским населением, в сев. же районах включает в себя ряд особенностей т. н. тшинецкой культуры Польши. Смешанные комаровско-тшинецкие памятники получают распространение в укр.-белорус. пограничье на очень большом пространстве, заходя и на В. от Днепра. В Белоруссии в это время бытуют памятники днепро-деснинского варианта среднеднепровской культуры. В Прибалтике найдены могильники с сосудами, украшенными подобием шнуровой орнаментации, и большое число бронз. изделий, гл. обр. 2-й пол. 2-го тыс. до н. э. Они имеют сходство с памятниками Калининградской обл. Волго-окское междуречье и Вятское Заволжье во 2-м тыс. до н. э. занимали охотничье-рыболовческие племена позднего неолита, среди к-рых расселились племена фатьяновской культуры, занимавшиеся скотоводством и изготовлявшие высококачеств. шаровидную глиняную посуду, кам. сверленые топоры-молотки и бронз. вислообушные топоры. Родств. группы фатьяновских племен, расселенные на терр., соответствующей совр. Московской, Ивановской, Ярославской обл. и Чувашской АССР, возможно, разного происхождения. Памятники моск. группы имеют черты сходства с днепро-деснинскими памятниками, а чувашские - с памятниками степного Юга и даже Кавказа. На более поздней ступени Б. в. в области Волго-Окского междуречья и по Каме известны бронз. копья, кельты и кинжалы т. н. сейминского, или турбинского, типа (см. Сейминская культура, Турбинский могильник). Они получили широчайшее распространение. Оружие сейминских типов найдено в Бородинском (Бессарабском) кладе 15-14 вв. до н. э. в Молдавии, на Урале, на Иссык-Куле, на Енисее, в Прибайкалье. Богатейшая мастерская сейминских бронз найдена около с. Самусь близ Томска. Несомненно влияние сейминских форм кельтов, копий и ножей на китайские эпохи Инь (14-11 вв. до н. э.). В Чувашии, Заволжье, южнее Камы и в Башкирии находятся курганные могильники и стоянки абашевской культуры, распространяющиеся во 2-й пол. 2-го тыс. до н. э. и отличающиеся известным сходством со срубной культурой Поволжья. В степях Зап. Сибири, Казахстана, Алтая и ср. Енисея с 17 в. до н. э. распространяется андроновская культура, принадлежавшая земледельч.-скотоводч. племенам, безусловно родственным племенам срубной культуры из юж.-русских степей. Андроновская культура послужила основой формирования савроматских племен, принадлежавших к сев.-иран. языковой группе. В Ср. Азии в начале Б. в. продолжали свое развитие местные земледельч. культуры, возникшие еще в энеолите, на Ю. - это культуры типа Анау, на С. - кельтеминарская культура. Обнаруживаются их связи с культурами степей. Позднее, в эпоху тазабагъябской культуры Хорезма, начинает сказываться сильное влияние степных племен, что нашло выражение в проникновении андроновской культуры в юж. пределы Ср. Азии, Памира и Тянь-Шаня. На юж. окраине Туркмении и Таджикистана встречаются поселения, погребения и большое число рассеянных находок, гл. обр. керамики андроновско-тазабагъябского типа. Эти же находки зарегистрированы в значит. числе мест в Юго-Вост. Иране и Пакистане, что указывает на продвижение индоевроп. населения к Инду. Возможно, что это движение имеет прямое отношение к вопросу о распространении племен ариев. В кон. 2-го тыс. до н. э. в Туркмении и Фергане продолжает бытовать расписная керамика, украшенная темными геометрич. узорами по красному фону, типа найденной на земледельч. Чустском поселении и Дальверзинском поселении. Аналогич. керамика встречается в это время в Синьцзяне и у оз. Лобнор. В последней четв. 2-го тыс. до н. э. в Юж. Сибири, Забайкалье, на Алтае и в известной мере в Казахстане распространяются типы бронз. орудий и оружия, к-рые особенно характерны для карасукской культуры Алтая и Енисея и гробничной культуры Забайкалья. Они связаны с культурами Монголии, Сев. и Центр. Китая эпохи Инь и Чжоу (14-8 вв. до н. э.). Их связь подтверждает и принадлежность большинства карасукских людей к сев.-кит. антропологич. типу. В Сибири карасукские формы в 8-7 вв. до н. э. сменяют новые скифосибирские культуры типа майэмирской, тагарской и плиточных могил (см. Тагарская культура, Плиточных могил культура). С этого времени повсеместно на терр. СССР распространяется выделка железа, до этого с кон. 2-го тыс. до н. э. применявшаяся лишь в более южных р-нах страны. Б. в. как особая ступень в истории культуры выделялся еще в антич. время Лукрецием Каром. В археол. науку Б. в. был введен в 1-й пол. 19 в. дат. учеными К. Ю. Томсеном и Е. Ворсо. Значит. вклад в изучение Б. в. сделал швед. археолог О. Монтелиус, к-рый, пользуясь созданным им т. н. типологическим методом, классифицировал и датировал археол. памятники неолита и Б. в. Европы. Франц. ученый Ж. Дешелет создал типологич. периодизацию памятников кам., бронз. и жел. веков Франции и Центр. Европы. Англ. ученый А. Эванс предложил периодизацию минойской цивилизации; вплоть до недавнего времени эта периодизация лежала в основе большинства хронологич. определений археол. памятников всей Европы. Ученики Монтелиуса (Н. Оберг и др.) усугубили ошибку, содержавшуюся в зародыше в его концепции, и изменения археол. памятников стали объяснять законами развития, будто бы определяющими не только эволюцию животных организмов, но и изменение форм вещей. При этом совершенно игнорировалось, что все археол. памятники являются созданием не природы, а человеч. труда и поэтому их развитие должно объясняться прежде всего не законами природы, а законами развития человеч. общества. В то же время в ряде стран возникло стремление к комплексному изучению археол. памятников, как более отвечающему задачам ист. исследования. Стали выделяться т. н. археол. культуры. Это направление получило широкое развитие и в рус. археол. науке. В. А. Городцов и А. А. Спицын определили важнейшие культуры Б. в. Вост. Европы. После победы Октябрьской революции сов. археологи определили большое число культур Б. в.: на Кавказе (Б. И. Крупнов, Б. А. Куфтин, А. А. Иессен, Б. Б. Пиотровский, Г. К. Ниорадзе и др.), на Волге (П. С. Рыков, И. В. Синицын, О. А. Гракова и др.), на Урале (О. Н. Бадер, А. В. Збруева, А. П. Смирнов, К. В. Сальников и др.), в Ср. Азии (С. П. Толстов, А. Н. Бернштам, М. Е. Массон и др.), в Сибири (М. П. Грязнов, В. Н. Чернецов, С. В. Киселев, Г. П. Сосновский, А. П. Окладников). Археологические культуры Б. в. на терр. СССР исследуются с позиций ист. материализма. Выясняется экономич. и социальное развитие тех обществ, остатками к-рых они являются, затем исследуются на основе изучения социально-экономич. развития особенности обществ., политич. и культурной жизни древних племен и народов, их взаимоотношения, передвижения и дальнейшие судьбы (А. Я. Брюсов, X. А. Моора, М. Е. Фосс, Т. С. Пассек, С. В. Киселев, М. И. Артамонов и др.). Ряд ученых в др. странах, определяя археол. культуры, также стремились к их ист. изучению. В наст. время культуры Б. в. успешно изучаются во всех социалистич. странах (в Чехословакии - Ян Филип, Польше - Ю. Костшевский, Венгрии - Я. Баннер). Среди бурж. ученых, наряду с чисто идеалистич. направлениями, возникают и такие течения, представители к-рых, оставаясь на идеалистич. позициях, со вниманием относятся к работам археологов-марксистов, особенно в историко-экономич. области, используют по-своему достижения и методы марксистской археологии (напр., англ. археолог Г. Кларк). Наиболее выдающимся среди ученых капиталистич. стран и ближе всего стоявшим к материализму был англ. археолог Г. Чайлд, к-рый в ряде книг дал широкий ист. обзор взаимоотношений культур эпохи энеолита и Б. в., Переднего Востока и Европы. В области изучения Б. в. новейшие достижения выражаются прежде всего в установлении точных хронологич. соотношений археол. фактов (исследования по сравнительной хронологии К. Шеффера (Франция), В. Милойчича (ФРГ) и др.). Конечно, все это не снимает идеологич. различий, отделяющих марксистскую археол. науку от тех идеалистич. направлений, к к-рым принадлежит большинство археологов капиталистич. стран. Лит.: Всемирная история, т. 1, M., 1955; Кларк Дж. Г. Д., Доисторич. Европа. Экономич. очерк, пер. с англ., M., 1953; Чайлд Г., У истоков Европ. цивилизации, пер. с англ., M., 1952; его же, Древнейший Восток в свете новых раскопок, пер. с англ., М., 1956; Массон В. M. и Мерперт Н. Я., Вопросы относительной хронологии Старого Света, "CA", 1958, No 1; Флиттнер Н. Д., Культура и иск-во Двуречья и соседних стран, Л.-M., 1958; Пендлбери Д., Археология Крита, пер. с англ., M., 1950; Маккей Э., Древнейшая культура долины Инда, пер. с англ., M., 1951; Дикшит С. К., Введение в археологию, пер. с англ., M., 1960; Го Мо-жо, Бронз. век, (Сб.), пер. с кит., M., 1959; Киселев С. В., Неолит и бронз. век Китая, "CA", 1960, No 4; Городцов В. А., Культура бронз. эпохи Средней России. (Отчет Ист. музея за 1914), M., 1916; Очерки истории СССР. Первобытнообщинный строй и древнейшие гос-ва, M., 1956; Брюсов Я., Очерки по истории племен Европ. части СССР в неолитич. эпоху, M., 1952; его же, Археологические культуры и этнические общности, в сб.: CA, т. 26, M., 1956; Пассек Т. С., Периодизация Трипольских поселений, M.-Л., 1949; ее же, Раннеземледельческие (трипольские) племена Поднестровья, M., 1961; Попова Т. Б., Племена Катакомбной культуры. М., 1955; Кривцова-Гракова О. А., Степное Поволжье и Причерноморье в эпоху поздней бронзы, М., 1955 (МИА, No 46); ее же, Хронология памятников фатьяновской культуры, в сб.: КСИИМК, в. 14, M.-Л., 1947; Иессен А. А., Из истории древнейшей металлургии Кавказа, в сб.: ИГАИМК, в. 120, M.-Л., 1935: Куфтин Б. А., Археол. раскопки в Триалети, т. 1, Тб., 1941; Крупнов Е. И., Древняя история Сев. Кавказа, M., 1960; Пиотровский Б. Б., Археология Закавказья, Л., 1949; Тр. ЮТАКЭ, т. 7 и т. 10, Аш., 1956-61; Толстов С. П., Древний Хорезм, M., 1948; Толстов С. P. и Итина М. A., Проблема суярганской культуры, "CA", 1960, No 1; Киселев С. В., Древняя история Юж. Сибири, (2 изд.), M., 1951; Диков Н. Н., Бронз. век Забайкалья, Улан-Удэ, 1959; Окладников А. П., Неолит и бронз. век Прибайкалья, ч. 3, M., 1955 (МИА, No 43); его же, Далекое прошлое Приморья, Владивосток, 1959; Киселев С. В., Исследование бронз. века на терр. СССР за 40 лет, "CA", 1957, No 4; Нариси стародавньо? iсторi? Укра?ньско? PCP, К., 1957; Filip J., Pravek? Ceskoslovensko, Praha, 1948; Kostrzewski J., Wielkopolska w pradziejach, Warsz. - Wr., 1955; Mildenberger G., Mittel-Deutschland. Ur-und Fr?hgeschichte, В. - Lpz., 1959; D?chelette J., Manuel d´arch?ologie prehistorique, celtique et gallo-romaine, (v.) 2, R., 1912; Montelius O., Die ?lteren Kulturperioden im Orient und in Europa, (Bd) 1-2, Stockh., 1903-23; Van den Berghe L., Arch?ologie de l´Iran ancien, Leiden, 1959; Schaeffer C., Stratigraphie compar?e et chronologie de l´Asie occidentale, Oxf., 1948; Milojcic V., Chronologie der j?ngeren Steinzeit Mittel-und S?dosteuropas, B., 1949; Mellaart J., Anatolia and the Balkans, "Antiquity", 1960, v. 36, No 136. С. В. Киселев. Москва. Бронзовый век

С наступлением раннего бронзового века на рубеже IV и III тыс. до н. э. наблюдаются значительные культурные перемены. Они прослеживаются на обширных пространствах Евразии, но особенно очевидно дают себя знать в Юго-Восточной Европе. Здесь бесследно исчезают яркие энеолитические культуры с расписной керамикой, а вместе с ними уходят в прошлое металлургические достижения Балкано-Карпатской металлургической провинции. Предполагают, что разрушение провинции было связано с первой мощной миграцией древнейших индоевропейских племен, переселение которых охватило обширную зону вокруг Черного моря [Тодорова X., 1979; Черных Е. Н., 1988].

Локализация индоевропейской прародины до сих пор является объектом острых дискуссий. Одни исследователи помещают ее в Карпато-Дунайской области, другие — в западной части степного региона Евразии (Прикаспийская область, Северное Причерноморье), третьи — в Передней и Малой Азии [Дьяконов И. М., 1982; Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В., 1984]. Однако многие предпочитают видеть в роли древнейших индоевропейцев носителей северопричерноморских курганных культур бронзового века. В их ряду обращают особое внимание на ямную культуру, а точнее, историческую общность, которая несет в себе многие черты, выделяемые на основе анализа индоевропейского «праязыка» [Петрухин В. Я., Раевский Д. С., 1998]. Этот анализ свидетельствует, что он зародился и развивался в среде подвижных скотоводов и коневодов, знавших колесо и колесный транспорт, использовавших фургоны на колесах, освоивших начатки земледелия, развивавших навыки обработки меди и бронзы. Образ жизни ямных племен в наибольшей мере соответствует предложенной картине, поэтому их связь с древнейшими индоевропейцами выглядит вполне вероятной.

По данным археологии известно, что ямные племена совершали дальние миграционные броски из Северного Причерноморья на запад и юго-запад. Возможно, именно они уничтожили балкано-карпатское население энеолита. Как бы то ни было, первые ямные погребения со скорченными и окрашенными костяками появляются на юго-востоке Европы (в Румынии, Болгарии, нижнем и среднем Подунавье) именно на рубеже энеолита и бронзового века.

По-видимому, ямные племена во время своих дальних походов не только разносили индоевропейскую речь, но и распространяли в северо-западной части Циркумпонтийского региона новые технологии обработки металла и новые типы орудий труда и оружия, отличные от энеолита. Неизвестный ранее стереотип металлургического производства связан с формированием Циркумпонтийской металлургической провинции (далее ЦМП), существовавшей на протяжении раннего и среднего бронзового века на огромной территории, расположенной преимущественно вокруг Черного моря. Она охватывала Балкано-Карпатье, юг Восточной Европы вплоть до Приуралья, Кавказ, Месопотамию, юго-западный Иран, Анатолию, Эгею, Левант (рис. 11). Таким образом, бывшие области Балкано-Карпатской провинции полностью вошли в пределы ЦМП, образовав ее северо-западную периферию .

Циркумпонтийская провинция объединяла культуры, сильно различающиеся и по географическому положению, и по характеру производящего хозяйства, и по специфике мест обитания населения. В северной зоне провинции сложились предпосылки для утверждения пастушества как господствующей формы экономики. Здесь преобладали культуры (рис. 33), практиковавшие подвижные формы скотоводства (новотитаровская культура Прикубанья, ямная культурно-историческая общность юга Восточной Европы, усатовская культура северо-западного Причерноморья). Скотоводческое население этой зоны оставило нам множество могильников, преимущественно курганных, и крайне мало поселений, как правило, с очень тонкими культурными напластованиями.

В южной зоне провинции, напротив, преобладали культуры, племена которых занимались преимущественно земледелием, лишь дополнявшимся скотоводством. Места обитания их носителей представлены долговременными, мощными по культурным отложениям жилыми холмами — теллями. Они представлены в ареале культуры Эзеро на Балканах, культуры Трои I в Анатолии, куро-аракской культуры Закавказья и т. д. (рис. 33). Степень социального развития населения южных, оседло-земледельческих культур в целом была более высокой. Это дает себя знать в появлении на их территории уже в раннем бронзовом веке объединений государственного типа с развитой городской структурой и письменностью (Месопотамия, юго-западный Иран).

При различиях в укладе хозяйства и уровне социального развития обе зоны обнаруживают много черт сходства. Сходство это, кроме металлических изделий и отчасти керамики, о которых речь пойдет дальше, проявляется в близости погребальных обрядов: захоронения совершаются, как правило, в прямоугольных ямах, погребенные в которых лежат скорченно на спине или на боку. Сходство можно увидеть и в том, что вдоль всего причерноморского кольца в раннем бронзовом веке появляются укрепленные поселения с валами и рвами и даже каменные крепости. Они были известны здесь и в более раннее, и в более позднее время. Но никогда они не представляли собой столь массового и регулярного явления. По-видимому, военные столкновения входивших в состав провинции племенных групп имели регулярный характер и сыграли немалую роль в оформлении стереотипа ее материальной культуры и производства [Черных Е. Н., 1989]. Но модель ее сложения, по-видимому, следует связывать и с мирным взаимодействием составляющего ее населения. Его согласованное развитие, многократное перемешивание, тесное взаимодействие развивалось не только за счет военных стычек, но и за счет тесных обменных и культурных контактов.

Рис. 33. Северная часть Циркумпонтийской металлургической провинции в раннем бронзовом веке (по Е. Н. Черных с дополнениями Н. В. Рындиной). Схема расположения археологических памятников и очагов металлопроизводства: 1 — культура Трои I (очаг металлургии); 2 — культура Эзеро (очаг металлообработки); 3 — трансильванский очаг; 4 — культура Брно-Лишни-Евизовице; 5 — ямная общность (очаг металлургии и очаг металлообработки); 6 — усатовская культура (очаг металлообработки); 7 — софиевская культура (очаг металлообработки); 8 — новотитаровская культура; 9 — майкопская культура (очаг металлургии); 10 — куро-аракская культура (очаг металлургии); 11 — границы ЦМП; 12 — предполагаемые границы.

В истории ЦМП можно выделить две основные фазы. Первая датируется преимущественно III тыс. до н. э., не заходя в пределы его последней трети; вторая — последней третью III — первой половиной II тыс. до н. э. С первой фазой можно связывать ранний бронзовый век, тогда как со второй, поздней фазой ассоциируется средний бронзовый век.

Для большинства производственных очагов ЦМП характерны пять основных видов орудий труда и оружия: 1) топоры втульчатые; 2) ножи и кинжалы двулезвийные, по преимуществу черенковые; 3) четырехгранные шилья с упором-утолщением на тыльной части орудия; 4) долота — четырехгранные или округлые в сечении, также с упором-утолщением; 5) тесла — плоские, сравнительно широкие и тонкие (рис. 34). Такой набор диагностических изделий мог варьировать в различных очагах как по количественному соотношению друг с другом, так и по некоторым деталям формы. Этот набор, кроме того, мог выступать в различных очагах не только в стандартной форме, но и в обогащенной или обедненной. К примеру, втульчатые топоры, почти повсеместно распространенные в очагах северной зоны, на юге встречаются гораздо реже. Для очагов южной зоны, наоборот, типичны четырехгранные «штыки» с упором и листовидные копья с упором, практически отсутствующие в северной части провинции [Черных Е. Н., 1978б].

Рис. 34. Набор изделий, характерных для раннего бронзового века в пределах Циркумпонтийской металлургической провинции. 1-5 — топоры втульчатые и форма для их отливки, открытая со стороны «брюшка» топора; 6-7 — тесла плоские; 8-10, 15, 16 — ножи-кинжалы двулезвийные; 11, 12, 17-19 — долота с упором-утолщением; 13, 14 — шилья с упором-утолщением.

Как уже отмечалось, технология металлопроизводства в очагах ЦМП пока изучена мало. В этих условиях особое значение приобретают находки литейных форм из глины и камня, анализ которых позволяет установить особенности литейных технологий. Специфика литейного дела раннего бронзового века наглядно выступает при изучении форм, в которых получали втульчатые топоры, самые крупные и функционально самые важные орудия ЦМП. Оказалось, что на всей обширной территории провинции в раннем бронзовом веке господствовала сходная традиция их получения с помощью двух основных их видов: 1) двустворчатых, полностью открытых со стороны «брюшка» топора; 2) двустворчатых, полностью открытых со стороны «спинки» топора . «Брюшком» топора считается та его грань, которая обращена вниз при его насадке на рукоять; «спинка» соотносится с гранью, обращенной вверх.

В рамках ЦМП уже на ранней фазе ее развития начинается массовое распространение первых искусственных бронз. Они представлены по преимуществу медно-мышьяковыми сплавами. Мышьяковые бронзы доминируют в раннем бронзовом веке на Кавказе, в Анатолии, в Эгейском бассейне. На северо-востоке Балкан и в степной зоне юга Восточной Европы наряду со сплавами меди с мышьяком продолжали использовать чистую медь. В северных, периферийных районах ЦМП (северо-запад Балкан, Поволжье, Южный Урал) орудия еще долго отливались из чистой меди, искусственные сплавы в раннем бронзовом веке здесь освоены не были. Рудные источники, с которыми связаны металлы раннего бронзового века, не всегда ясны. Однако считается, что основными горнорудными областями, сырьем которых питались очаги ЦМП, были Кавказ, Анатолия, Балкано-Карпатье и Приуралье.

В чем заключается преимущество медно-мышьяковых сплавов в сравнении с медью? Добавление даже небольшого количества As в медь (0, 5-1 %) значительно повышает ее жидкотекучесть, то есть способность заполнять без преждевременного застывания все, даже мельчайшие, полости литейной формы. Присутствие мышьяка в сплаве препятствует образованию в нем целого ряда хрупких составляющих, крайне нежелательных при ковке. Основная трудность при работе с мышьяковой бронзой состояла в том, что даже при незначительном ее нагреве (например, при ковке) происходило улетучивание мышьяка, которое было заметно любому, даже не искушенному в металлургии, человеку. Из сплава мышьяк удалялся в виде белых паров, образованных окислами этого металла. Ядовитые пары мышьяка, делавшие металлургов смертниками, отличались характерным чесночным запахом, позволявшим безошибочно отличать этот вредоносный сплав от чистой меди. По мнению большинства исследователей, именно летучесть и токсичность мышьяковых паров послужили причиной того, что мышьяк как добавка к меди постепенно уступает место олову. И все-таки, невзирая на недостатки и сложность работы с мышьяковыми бронзами, их открытие было гигантским шагом вперед в техническом прогрессе первобытных обществ [Равич И. Г., Рындина Н. В., 1984].

По-видимому, раньше всего искусственные сплавы на основе меди и мышьяка были открыты в Анатолии и на Кавказе. В обоих регионах свидетельства их использования восходят еще к неоэнеолитическому периоду. Без сомнения, этим регионам принадлежит приоритетная роль в зарождении и развитии металлургии ЦМП.

Приступая к характеристике конкретных очагов ЦМП, сразу следует отметить неравномерность их изучения в сравнении с очагами БКМП. Она проявляется и в аналитическом охвате материала, и в территориальном. Лучше всего изучены Кавказ, Северное Причерноморье, Балканы, отчасти Малая Азия. Более южные регионы еще ждут своего детального анализа. Учитывая реальное состояние изученности материалов, мы сконцентрируем внимание на рассмотрении культур и связанных с ними очагов, тяготеющих в географическом плане к бассейну Черного моря.
Обратимся прежде всего к Анатолии. В ее пределах в раннем бронзовом веке, по-видимому, особая роль принадлежала западному или троянскому очагу металлопроизводства (см. рис. 33). Его продукция представлена коллекциями металла Трои I и ряда островных поселений Эгейского моря (Полиохни, Терми, Эмпорио и др.). Она состоит из втульчатых топоров, вогнутолезвийных кинжалов, ножей, плоских тесел-долот. Все эти изделия отлиты из мышьяковых бронз. Источник их получения не вполне ясен; скорее всего, они связаны с месторождениями Центральной Анатолии.

Прежде чем перейти к более подробной характеристике культуры Трои I, несколько слов об истории исследования и стратиграфии троянского телля, получившего название Гиссарлыкский холм. Вначале, в 1870-1890 гг., раскопки памятника вел Г. Шлиман. Затем их продолжил, внеся большой вклад в систематизацию находок, В. Дерпфельд. С 1932 по 1938 гг. в Трое работала американская археологическая экспедиция под руководствам К. Блегена. В настоящее время раскопки возобновились под руководством немецкого археолога М. Корфмана. В воспетой Гомером Трое выявлено 9 слоев («городов»), относящихся ко времени от III тыс. до н. э. до римской эпохи. С бронзовым веком связано 6 нижних поселков Трои. Материалы первого поселка и были использованы при выделении культуры Трои I.

Жители Трои I возводили из крупных блоков камня прямоугольные дома, так называемые «мегароны». Они состояли из длинного зала с примыкающим к нему открытым во двор портиком. В главной комнате располагался округлый очаг, а вдоль стен устраивались каменные сидения, покрывавшиеся глиной или гипсом. Поселок окружала каменная стена с башнями и узкими воротными въездами, часто именуемыми «входными коридорами».

В жилых домах культуры Трои I зерно и другие пищевые запасы хранились в крупных сосудах. Определение зерен показало, что местное население выращивало пшеницу, ячмень, просо. Кроме того, оно занималось садоводством: в Полиохни найдены обгоревшие плоды инжира и косточки винограда. Заметную роль в хозяйстве играло скотоводство, основанное на разведении коров, коз, овец и свиней. Все еще использовались орудия труда и оружие из кремня, обсидиана и различных пород камня. Это ножи, вкладыши серпов, клиновидные топоры, тесла, сверленые боевые топоры, молоты, навершия булав. Множество пряслиц и грузил для ткацкого станка свидетельствуют о развитии ткачества .

Керамика ручной лепки имеет темно-серый, коричневый или красный цвет. Ее поверхность тщательно залощена, иногда украшена резным геометрическим орнаментом, заполненным белой пастой (рис. 35).
Типичны сосуды на кольцевом поддоне, кувшины с наискось срезанным горлом, кувшины с клювовидным сливом, трехногие кувшины и горшки, а также цилиндрические крышки к ним с рогообразными ручками .

Хозяйственные и торговые связи троянского очага металлургии ведут в основном в сторону Балканского полуострова в пределы очага типа Эзеро [Черных Е. Н., 1978а]. Этот очаг металлообработки, сопряженный с территорией одноименной культуры, охватывал в III тыс. до н. э. области северо-востока Балканского полуострова и долину Нижнего Дуная в пределах Северной Болгарии и Южной Румынии. Западный, или троянский, очаг Анатолии и очаг типа Эзеро Юго-Восточной Европы роднят сходные по составу мышьяковые бронзы, а также аналогичные типы орудий, и прежде всего тесла различных видов, большие и малые долота, кинжалы. Однако местная металлообработка имеет и свои отличительные черты. Они проявляются в спорадическом применении наряду с мышьяковым металлом «чистой» меди для отливки орудий. Кроме того, в ареале очага типа Эзеро представлены в значительных сериях втульчатые топоры с длинным клинком, в Анатолии они встречаются весьма редко (рис. 36). Примечательно, что в коллекции находок культуры Эзеро имеются и литейные формы для изготовления таких топоров. К сожалению, в настоящее время мы не можем сказать ничего определенного о рудных источниках меди и мышьяка, которыми пользовались местные мастера. Скорее всего, мастера работали на привозном сырье, из которого отковывали и отливали готовые изделия. Выплавкой металла они не занимались [Черных Е. Н., 1978а].

Типологические параллели между Анатолией и северо-восточными Балканами в раннем бронзовом веке не ограничиваются металлическими изделиями. В телле Эзеро у болгарского города Нова Загора, особенно в верхних его напластованиях, встречена керамика, сходная с посудой Трои I (одни и те же формы чаш, кувшинов, крышек). Значительную близость с троянскими коллекциями обнаруживают орудия труда и оружие культуры Эзеро, изготовленные из камня, кремня, кости и рога; украшения из этих памятников полностью идентичны троянским [Мерперт Н. Я., 1983]. Все эти материалы позволяют предположить, что на территории Балкано-Дунайского региона, северо-западной Анатолии и некоторых эгейских островов развивалась близкая культура, носителей которой, вероятно, можно считать этнически родственными племенами.

Рис. 36. Металлические находки культуры Эзеро, маркирующие специфику одноименного очага металлообработки. 1, 2 — тесла; 3-8, 11, 12 — кинжалы; 9, 10 — долота; 13-16 — втульчатые топоры.

Специфическим характером отличается лишь топография поселков и характер строительства жилищ [Эзеро…, 1979]. Телли культуры Эзеро располагаются преимущественно возле рек, озер или других водных источников. Установлено, что большая часть поселений построена на остатках теллей эпохи энеолита. Но никакой связи с предшествующей эпохой новая культура не обнаруживает. Некоторые телли были обнесены каменными стенами. Эзеро, например, в поздний период своего существования имело двойную линию обороны: одна стена ограждала верхнюю площадку холма, другая была вынесена за пределы его основания (V горизонт). Жилые дома построены из переплетенных лозой деревянных стоек, обмазанных глиной. Все они прямоугольные с входом с торцовой стороны. Противолежащая входу стена часто завершается апсидообразным закруглением. В большинстве домов найдены подковообразные в плане массивные печи, открытые очаги, площадки для сушки зерна, зернотерки.

Жители поселков занимались земледелием, основанном на возделывании ячменя, пшеницы, вики, гороха, винограда, а также разводили мелкий рогатый скот и свиней. Типичный для энеолита крупный рогатый скот утрачивает свое численное превосходство.

Таким образом, формирование культуры Эзеро и других культур Балкано-Карпатского региона в раннем бронзовом веке свидетельствует о резком разрыве с традициями местного энеолита и БКМП. По-видимому, местное население было вытеснено племенами, продвинувшимися сюда из степной зоны Восточной Европы.

В истории южной зоны ЦМП на фазе раннего бронзового века заметно выделяется куро-аракский металлургический очаг Закавказья. Племена куро-аракской культуры занимали территорию южного и центрального Закавказья, восточной Анатолии, северо-западного Ирана, Дагестана, Чечни, Ингушетии, отчасти северной Осетии (рис. 33). Точно локализовать в пределах этой огромной зоны производственные центры по выплавке и переработке металла затруднительно. Но, по-видимому, они тяготели к богатым медным месторождениям Малого Кавказа. На реальность такого предположения указывают данные о некоторых меднорудных выходах с древними выработками типа штолен и штреков. Примером этого являются месторождения Кафанского рудного поля Армении [Геворкян А. Т., 1980]. По данным химического состава Кафанских руд, они могли служить источником меди для металлургов куро-аракской культуры.

На двух поселениях куро-аракской культуры (Амиранис-Гора в Грузии и Баба-Дервиш в Азербайджане) найдены печи, связанные с процессом металлопроизводства [Махмудов и др., 1968; Кушнарева К. Х., Чубинишвили Т. Н., 1970]. Однако вопрос о том, являются ли они металлургическими, т. е. предназначенными для выплавки металла из руд, или литейными, т. е. связаннымис расплавлением готовой меди, до сих пор не решен. Не вызывает сомнений наличие собственной металлообработки, хотя овладение металлургическими процессами по ряду косвенных наблюдений также весьма вероятно. На ряде поселений найдены не только готовые бронзовые изделия, но и орудия их производства: сопла, тигли, льячки, литейные формы (рис. 37). Открыто множество шлаков, к сожалению до сих пор не изученных специальными, естественнонаучными методами [Кушнарева К. Х., 1994а; Кушнарева К. Х., 1994б].

Рис. 37. Остатки литейного производства с поселений куро-аракской культуры [Кушнарева К. Х., 1993]. 1, 2, 11, 12 — сопла из глины; 3 — форма для отливки плоского топора; 4, 5, 9 — формы для отливки втульчатых топоров; 6-8, 16 — формы для отливки брусков-заготовок; 10 — плавильная печь; 13 — форма для отливки копья; 14, 15 — медные бруски-заготовки и слиток в форме топора; 17 — льячки.

Металлические коллекции куро-аракской культуры включают изделия в целом характерные для ранней фазы ЦМП. Среди них многочисленные шилья с утолщением-упором, ножи и кинжалы, плоские тесла, втульчатые топоры (рис. 38). К числу редких находок относятся бронзовые долотовидные орудия [Глонти М. Г., 1982]. Значительна и многообразна группа украшений. Она включает бусы, спиральные височные кольца, спиральные браслеты, булавки с полукруглой, двуспиральной, Т-образной головками. Уникальна бронзовая диадема. На образующей ее пластине пуансонным орнаментом выбиты фигуры оленя и птицы (рис. 38 — 25). Морфологическое своеобразие куро-аракской металлопродукции выражено достаточно отчетливо. К числу специфических форм изделий относятся топоры-клевцы, штыки, черенковые наконечники копий, серпы (рис. 38 - 3, 4, 9, 23, 24). Большинство металлического инвентаря куро-аракской культуры изготовлено из сплавов меди с мышьяком.

Среди куро-аракских памятников преобладают поселения, хотя могильников также известно немало. Поселения расположены не только в равнинных, но и в предгорных и даже горных районах. Плотность населения была очень высокой [Кушнарева К. Х., 1993].

Дома на поселениях куро-аракской культуры, как правило, круглые, иногда обстроенные дополнительными прямоугольными помещениями, сложенными из сырцового кирпича. Круглые центральные комнаты, перекрытые коническими крышами, были вымощены галькой концентрическими кругами. На вымостке помещался круглый глиняный очаг со сложными лепестковыми вырезами, нависающими над его центральной частью. Толстые стенки-лепестки украшались налепными рельефными спиралями. Иногда рядом с круглыми очагами помещались очажные подставки (мангалы), напоминающие по форме подковы [Мунчаев Р. М., 1975]. Яркие образцы подобных построек открыты на поселении Шенгавит, раскопанном на территории Еревана. Круглые постройки Шенгавита окружены каменной стеной с башнями и рвами.

На поселениях куро-аракской культуры найдено много темно-серой или черной посуды, нередко залощенной до зеркального блеска [Кушнарева К. Х., 1994а; Мунчаев Р. М., 1975]. Наряду с неорнаментированными сосудами встречается керамика с рельефным, а позже нарезным орнаментом. Чаще всего это закрученные спирали, концентрические круги, ромбы, треугольники; известны изображения людей и животных (рис. 39). Формы посуды многообразны: кувшины яйцевидной формы, крупные широкогорлые сосуды с округлым туловом, горшки биконической формы.

Материалы, полученные на поселениях, говорят о том, что люди куро-аракской культуры были искусными земледельцами и скотоводами. Они сеяли различные виды пшениц, ячменей, проса. Культивировали также лен, который использовался для изготовления тканей. Даже в высокогорных поселениях находят запасы зерна, исчисляемые десятками килограммов (Галгалатли в Дагестане). Очевидно, что посевы пшеницы и ячменя доходят до отметки 2500 м над уровнем моря. В горной зоне осваиваются сложные системы ирригации, начинает развиваться террасное земледелие [Кушнарева К. Х., 1993]. Находка роговой сохи в грузинском поселении Квацхелеби свидетельствует о применении тягловой силы животных в землепашестве [Кушнарева К. Х., Лисицына Г. Н., 1997].

Скотоводство, вероятно, играло второстепенную роль. В стаде преобладал мелкий рогатый скот, крупный представлен незначительным числом особей. В ряде памятников зафиксированы остатки костей лошади. Скорее всего, она попала на Кавказ от восточноевропейских степных народов.

Люди куро-аракской культуры хоронили своих соплеменников, как правило, в грунтовых могильниках, иногда под курганными насыпями. Могильники часто располагались вблизи поселений. Поза погребенных чаще всего была скорченной, ориентация покойника — произвольной. Отсутствие строгих канонов в погребальном обряде иллюстрирует и многообразие погребальных ям. Встречаются, порою даже в одном могильнике, ямы подковообразные, прямоугольные, ямы с обкладкой стен сырцовым кирпичом или плитами камня (каменный ящик).

Рис. 40. Основные типы бронзовых орудий и оружия, составляющие продукцию майкопского металлургического очага. 1, 2 — втульчатые топоры; 3, 7, 9 — тесла; 4-6, 10 — кинжалы; 8, 11 — шилья; 12, 13, 16 — долота; 14 — втульчатая вилка; 15 — псалий.

Происхождение куро-аракской культуры до сих пор вызывает споры, но большинство исследователей признает ее местные, закавказские корни [Мунчаев Р. М., 1975; Кушнарева К. Х., 1994а].

Полученные для куро-аракской культуры радиоуглеродные даты укладываются в пределы XXIX-XXIII вв. до н. э. Однако нижний хронологический рубеж, по-видимому, в дальнейшем будет опущен в IV тыс. до н. э. [Кушнарева К. Х., 1994а].

На Северном Кавказе одновременно с куро-аракским очагом развертывалась деятельность майкопского металлургического очага. Его история охватывала время от конца IV до третьей четверти III тыс. до н. э. [Мунчаев Р. М., 1994]. Большая часть майкопского металла получена раскопками погребальных памятников, распространение которых очерчивает ареал этой интереснейшей культуры. Она занимает предгорную и степную зону Северного Кавказа от Прикубанья до Чечни и Ингушетии (рис. 33). И повсюду на этой территории встречаются изделия из мышьяковых бронз, типичные для начала бронзового века (рис. 40). Среди массовых категорий орудий представлены втульчатые топоры, отлитые в открытых двустворчатых формах; плоские тесла; долота с желобчатым лезвием и утолщением на тыльной части орудия; четырехгранные шилья. Весьма характерными формами представлены черенковые ножи-кинжалы. Чаще всего на их клинке имеется несколько выступающих параллельных ребер жесткости. Таких ребер может быть от двух до пяти (рис. 40 — 4, 5, 10). Стандартный набор «циркумпонтийских» изделий дополняется кроме того весьма специфическими по форме втульчатыми двузубыми «вилками» (рис. 40 — 14), металлическими псалиями (рис. 40 — 15), котлами и черпаками. Таким образом, типологическая обособленность некоторых видов майкопского металлического инвентаря позволяет говорить о местном его производстве.

Долгое время считалось, что майкопские племена только обрабатывали металл, пользуясь привозной куро-аракской медью . Сейчас стало ясно, что они и добывали, и плавили его самостоятельно. Об этом свидетельствует обогащенность значительной части майкопского металла никелем (от 0, 1 до 3% Ni). Никель попадал в медно-мышьяковую бронзу естественным путем не вместе с медью, а вместе с мышьяком [Галибин В. А., 1991]. Теперь удалось выяснить, что многие из известных на Северном Кавказе месторождений мышьяковых минералов содержат никелин (NiAs). Значит, не только морфологическая оригинальность местного металла, но и его состав уверенно говорят о существовании майкопского металлургического очага. Его продукция включала не только орудия и оружие из бронзы, но и изделия из драгоценных металлов — золота и серебра. Их набор многообразен и состоит из разного рода украшений и великолепных сосудов, полученных выколоткой из тонкого листа-заготовки.

Рис. 41. Находки в погребении большого Майкопского кургана (составлено С. Н. Кореневским). 1, 2 — серебряные сосуды; 3-6 — керамика; 7 — долото; 8 — топор; 9 — мотыга; 10 — нож-бритва; 11 — тесло; 12 — бесчеренковый нож; 13 — топор-мотыга.

В истории майкопской культуры выделяют два этапа — ранний и поздний. Основная часть металлических находок собрана в поздних памятниках.

Майкопская культура представлена редкими поселениями и многочисленными погребениями под курганами с большими могильными ямами. На позднем этапе появляются подкурганные дольмены. Так называют сооружения из тяжелых каменных глыб, четыре из которых поставлены вертикально, а пятая, перекрывающая их, лежит горизонтально.

К раннему этапу майкопской культуры относится курган, раскопанный в Майкопе, на реке Белой, притоке Кубани [Веселовский Н. И., 1897]. Под насыпью высотой 11 м находилась глубокая яма, разделенная деревянной перегородкой пополам на две камеры — северную и южную. Северная камера еще раз была поделена на два отсека: северо-западный и северо-восточный. В каждой камере находилось захоронение. Все покойники лежали на боку с подогнутыми ногами и были окрашены в красный цвет. В большой, южной камере находился мужчина; он буквально был усыпан золотыми украшениями. Среди них выделялись бляшки с изображениями львов и быков, многолепестковые розетки. Бляшки и розетки имели отверстия для нашивания на ткань. Рядом с костяком лежало 6 серебряных стержней, длина которых достигала более 1 м. На четырех из них были насажены скульптурные фигурки быков, две золотые и две серебряные. По-видимому, стержни поддерживали балдахин, на который и были нашиты золотые бляшки. У восточной стенки ямы стояли золотые и серебряные сосуды. На двух серебряных сосудах имелись чеканные изображения (рис. 41 — 1, 2). На одном сосуде изображен целый пейзаж с горами, деревьями, реками и животными; на другом сосуде показаны только вереницы животных. Ломаная, неправильная линия горных вершин, изображенная на первом сосуде, по-видимому, соответствует очертаниям Кавказского хребта, как он виден из Майкопа, и это позволяет говорить о его местном производстве (рис. 41 — 2). Анализ изображений на втором сосуде (рис. 41 — 1) позволил установить их значительную близость месопотамской торевтике эпохи Джемдет-Наср [Андреева М. В., 1979], что может свидетельствовать о его ближневосточном происхождении. Кроме серебряных и золотых сосудов покойника сопровождали сосуды из бронзы и глины, а также великолепный набор бронзового оружия и орудий труда: втульчатые топоры, топор-тесло, мотыга, нож-бритва и т. д. (рис. 41 — 7-13). Некоторые из этих находок (мотыга, втульчатый топор-тесло) вновь свидетельствуют о южных связях майкопских племен.

Покойники в двух северных отделениях могилы были почти лишены вещей; очевидно, что они имели подчиненное по отношению к основному погребенному положение.

Нет сомнений, что курган в Майкопе был насыпан над прахом вождя. Он свидетельствует о значительном накоплении богатств у племенной верхушки майкопского общества. Колоссальная имущественная и, по-видимому, социальная дифференциация указывают на начавшийся процесс классообразования в среде майкопских племен. Очень близкие Майкопскому кургану по обряду, но бедные по инвентарю погребения известны на Северном Кавказе повсюду [Мунчаев Р. М., 1975].

Чрезвычайно богатые курганы позднего этапа майкопской культуры сосредоточены в Закубанье у станицы Новосвободной. Здесь погребения совершены в дольменах, скрытых курганной насыпью [Попова Т. Б., 1963; Резепкин А. Д., 1991]. Инвентарь приобретает более многообразный характер. Он включает сверленые каменные топоры, вкладыши серпов, асимметричные наконечники стрел, чернолощеную посуду с орнаментом в виде налепных шишечек, разного рода сакральные предметы. Более внушительным становится число изделий из металла, хотя набор их категорий в целом близок раннему времени.
В позднем периоде развития культуры, как, впрочем, и в раннем, преобладали рядовые, скромные погребения, с небольшим количеством инвентаря. Богатые захоронения, подобные открытым у станицы Новосвободной, единичны.

Поселения майкопской культуры известны значительно хуже погребальных памятников. Наиболее изучено Галюгаевское поселение на среднем Тереке [Кореневский С. Н., 1993]. Его культурный слой залегает в толще невысокого холма, вытянутого вдоль древней поймы Терека. При раскопках этого поселения вскрыто три наземных жилища овально-округлой формы. Стены жилищ сделаны из вертикальных столбиков, досок, прутьев, обмазанных глиной. На земляном полу обнаружены остатки нескольких открытых очагов. В жилищах найдено много посуды: пифосов, кувшинов, горшков, мисок, чанов (рис. 42). Часть этой посуды изготовлена с помощью гончарного круга — древнейшего устройства такого рода на всей территории Восточной Европы. Кроме посуды, найдены грузики к ткацким станкам, зернотерки, терочники, вкладыши серпов. Изделия из металла представлены бронзовой мотыгой и обломками кинжала.

Хозяйство майкопских племен основывалось на сочетании мотыжного земледелия (мотыги, зернотерки) и придомного скотоводства. Реальных злаков не найдено, но многочисленные костные остатки выразительно фиксируют состав стада. Оно состояло из мелкого и крупного рогатого скота, свиней, лошадей.

Майкопская культура имеет двуприродный, северокавказско-переднеазиатский характер. В ее генезисе приняли участие носители южных культур, продвинувшиеся на Северный Кавказ и смешавшиеся с предшествующим майкопскому местным населением эпохи энеолита. Местные корни культуры иллюстрируют в наибольшей мере поселенческие материалы. Богатейшие захоронения с драгоценными вещами, имеющими ближневосточные параллели, указывают на пришлый компонент ее формирования [Мунчаев Р. М., 1975; Мунчаев Р. М., 1994].

Соседями позднемайкопского населения в степной части правобережной Кубани были племена недавно выделенной новотитаровской культуры [Гей А. Н., 1991; Гей А. Н., 2000]. Она известна по курганным могильникам, тяготеющим к пойме Кубани и степных речек, впадающих в восточную часть Азовского моря. Число захоронений в кургане колеблется от 1 до 10-15. Характерной чертой является наличие под насыпью двух-трех основных могил, расположенных в ряд по линии север-юг. Впускные захоронения, т. е. вырытые в готовой курганной насыпи, располагаются либо в ряд, либо по кольцу вокруг ее центра. Могилы представлены простыми прямоугольными ямами и ямами с уступами и ступеньками, приближающимися по форме к катакомбам. Таким образом, мы сталкиваемся здесь с чрезвычайно ранними случаями сооружения катакомб, переход к которым повсеместно наблюдается в степной зоне позднее, в эпоху среднего бронзового века. В такого рода катакомбы костяк помещался, как правило, в скорченной позе на боку. Он засыпался охрой и сопровождался погребальным инвентарем, несущим в себе черты позднемайкопских влияний. Так, близки по форме к новосвободненским образцам отдельные разновидности глиняной посуды. Металлические изделия и некоторые элементы позы погребенных также имеют черты, свойственные новосвободненским комплексам.

Ярчайшей особенностью новотитаровской культуры является широкое употребление в погребальной практике колесного транспорта в виде массивных деревянных четырехколесных повозок с дисковидными, обычно трехчастными колесами. Эти повозки устанавливались на краю могилы в целом или разобранном виде и служили, видимо, для доставки тела умершего к месту захоронения. Такие повозки-фургоны, запряженные быками или волами, по-видимому, широко использовались и в быту новотитаровских племен. При подвижных формах скотоводства, когда часть населения передвигалась за стадами, они служили жилищами на колесах. Скотоводство базировалось на разведении крупного и мелкого рогатого скота, лошадей. В приморских районах оно дополнялось земледелием. О его существовании говорят находки в погребениях крупных зернотерок, пифосообразных сосудов для хранения зерна. Известно даже изображение рала, нанесенное красной краской на циновку, обнаруженную в одной из могил [Гей А. Н., 1991].

Наличие собственной металлообработки иллюстрирует погребение кузнеца-литейщика в курганной группе Лебеди I [Гей А. Н., 1986]. В инвентаре погребения представлены каменная наковальня, каменные кузнечные молотки, глиняный тигель для плавки и две льячки для разлива металла, простые и составные формы для отливки втульчатых топоров и плоских тесел (рис. 43). По-видимому местное металлопроизводство возникло благодаря связям новотитаровского населения с Кавказом.

Следует иметь в виду, что металлургические влияния Кавказа в раннем бронзовом веке простирались далеко за пределы Прикубанья. Они оказали решающее воздействие на становление металлообработки в северной зоне ЦМП. Под влиянием кавказских мастеров на юге Восточной Европы возникают самостоятельные производственные центры и очаги, усвоившие все основные характеристики металлургических достижений майкопских и куро-аракских племен [Черных Е. Н., 1978б].

В начале III тыс. до н. э. кавказский медно-мышьяковый металл в виде слитков и готовых изделий появляется в степи и лесостепи Северного Причерноморья, где обитало ямное и усатовское, а позднее катакомбное и полтавкинское население. Е. Н. Черных установил, что кавказский металл, переносчиком традиций обработки которого, по-видимому, были странствующие мастера, быстро завоевывает огромные области от Правобережья Днепра на западе до Заволжья на востоке. Как показывают результаты спектральных анализов, особой популярностью он пользовался в среде ямной культурно-исторической общности, история которой охватывает время от начала III тыс. до н. э. до его последней четверти. Следует помнить, однако, что местами ямные племена доживают до начала II тыс. до н. э. и существуют рядом с населением катакомбных культур среднего бронзового века.

Ямные племена освоили гигантские пространства Каспийско-Причерноморских степей. Их памятники известны от Южного Приуралья и Заволжья на востоке до Молдавии, Северных Балкан и даже Среднего Подунавья на западе (рис. 33). На этой огромной территории, единой по типам керамики и погребальному обряду, выделяется более десяти локальных вариантов ямной общности.

Культура ямных племен известна нам преимущественно по раскопкам курганных погребений. Их исследовано в настоящее время около десяти тысяч. Первые курганные насыпи в виде земляных холмов над захоронениями древних людей появляются в степной зоне еще в энеолите. Но только ямные племена придали их распространению всеобщий характер. По-видимому, это связано с изменением представлений населения о потустороннем мире, предполагавшим возвеличивание предков с помощью особо сложного погребального ритуала. Ритуал этот достаточно единообразен на всей территории, освоенной ямными племенами. Земляные насыпи перекрывают могильные ямы преимущественно прямоугольной формы (рис. 44). Чаще всего в яме лежит один покойник скорченно — на спине или на боку, но иногда встречается и вытянутое положение погребенного. Яма порою перекрыта деревом или каменными плитами. Днища могил и сами тела, как правило, густо посыпаны охрой (Мерперт Н. Я., 1974).

Подавляющее число ямных погребений безынвентарно, а известные в редких случаях находки ограничиваются сосудами, кремневыми стрелами, скребками, ножами, костяными шильями и рыболовными крючками, костяными булавками с молоточковидными головками (см. рис. 44). Иногда в могилах встречаются изделия из меди и медно-мышьяковых сплавов. Как правило, они приурочены к богатым погребениям. Такие погребения известны в Поднепровье. В последнее время они открыты в южном Приуралье. Особенно интересны находки, обнаруженные недавно в Болдыревском I могильнике, раскопанном в Оренбургской области [Моргунова Н. Л., 2000]. Здесь под одним из самых крупных курганов покоилось тело мужчины, уложенное на правый бок. Оно было покрыто циновкой из органических волокон, украшенной аппликацией из белой коры в виде развернутых крыльев птицы. Голова покойного была увенчана «короной» из белой коры. Инвентарь, помещенный в могилу, был уложен вокруг диска из метеоритного железа, посыпанного охрой и имевшего, скорее всего, сакральный характер. В его состав входили многочисленные металлические предметы: тесло-рубанок из меди с приваренным лезвием из метеоритного железа, долото, шило, нож, втульчатый наконечник копья и кинжал. Пышный погребальный ритуал, богатство сопутствующего инвентаря указывают на высокий социальный статус захороненного мужчины. Возможно, он был вождем племени или союза племен.

Ямная керамика чаще всего круглодонна, сосуды отличаются яйцевидными очертаниями. Орнаментация их проста и состоит из расположенных горизонтальными зонами насечек, отпечатков гребенчатого штампа, отпечатков перевитого шнура. На заключительных этапах развития общности появляется плоскодонная посуда (рис. 45).

Рис. 44. Инвентарь памятников ямной культурно-исторической общности. 1 — схема погребального сооружения; 2 — костяная булавка с молоточковидной головкой; 3, 4 — кремневые кинжалы; 5 — наконечник копья; 6 — кремневый нож; 7 -роговой амулет; 8, 10 — каменные топоры-молоты; 9 — ожерелье из костяных пронизок и подвесок из клыков животных.

О подвижности ямного населения говорят погребения с деревянными повозками. Особенно много открыто их в степях Украины (Аккермень, Сторожевая Могила), хотя известны они и в Калмыкии. Повозки выступают в двух типах: 1) повозка с кузовом в виде ящика на двух или четырех колесах; 2) повозка с фургонным перекрытием. Повозка второго типа, как и у новотитаровского населения, могла служить подвижным жилищем. В повозки, как правило, запрягались быки. В последнее десятилетие в курганах Украины были открыты костяные предметы, некоторыми исследователями считающиеся псалиями [Ковалева И. Ф., 1993]. Тем самым признается существование у ямного населения запряженных лошадей, которые могли использоваться для верховой езды.

Распространение повозок и всадничества положило начало более широкому, чем в энеолите, распространению подвижных, кочевых форм скотоводства. О его конкретных формах идут споры . Кажется наиболее вероятным, что ямное кочевничество было основано на сезонных перемещениях населения вместе со стадами в пределах территорий, тяготеющих к речным долинам. В стаде преобладали овцы, козы и крупный рогатый скот; скромное место принадлежало лошади .

Поселения на территории ямной культурно-исторической общности встречаются редко. На востоке, в древнейшем ареале ямных племен, известны только временные, сезонные стоянки. Их культурный слой беден и в подавляющем большинстве случаев перемешан (Мерперт Н. Я., 1974). Единичные стационарные поселки со следами длительного обитания известны преимущественно в Поднепровье. Здесь, в зоне контактов ямных племен с раннеземледельческим населением, они оседали на землю и переходили к смешанным земледельческо-скотоводческим формам хозяйства. Наибольшую известность получило Михайловское поселение на Нижнем Днепре [Лагодовська и др., 1962]. В поселении открыто три слоя: первый слой связан с доямным временем, второй — с раннеямным, третий -с позднеямным. Наиболее интересны находки и архитектурные сооружения позднего слоя. Поселок в этот период имел сложные оборонительные сооружения. Они состояли из каменных стен высотой до трех метров и рвов. Внутри ограды размещались жилища двух типов: полуземлянки овальной формы и наземные глинобитные прямоугольные постройки на каменном цоколе. В культурном слое найдены кремневые изделия (скребки, ножи, наконечники стрел) и множество медных предметов (шилья, ножи, долота, тесло). Наряду с костными остатками домашнего скота в Михайловском поселении выявлены мотыги, вкладыши серпов. Земледелие здесь, безусловно, существовало, хотя и играло второстепенную роль. Многие исследователи полагают, что генетические корни ямного населения следует связывать с хвалынско-среднестоговскими племенами энеолита [Васильев И. Б., 1979; Турецкий М. А., 1992]. В их представлении основной импульс, который привел к широкому распространению ямных племен на юге Восточной Европы шел с востока на запад. Однако процесс формирования ямной общности, этнически неоднородной по составу, включал в себя и сложное взаимодействие других групп населения каспийско-черноморских степей (Мерперт Н. Я., 1974).

Для выделения очагов металлопроизводства на территории, занятой ямными племенами, большое значение имеет картографирование металлических изделий с учетом химического состава исходного сырья, из которого они изготовлены. Сейчас очевидно, что в ямном ареале функционировали по крайней мере два очага: приднепровский — металлообрабатывающий и волго-уральский — металлургический . Первый размещался в Поднепровье и, возможно, охватывал значительную часть Правобережной Украины и Молдовы; второй действовал на Южном Урале, в среднем и нижнем Поволжье.

Рис. 46. Продукция приднепровского металлообрабатывающего очага, действовавшего в ареале ямных племен . 1-4 — шилья; 5-9, 13, 14 — кинжалы; 10-12 — ножи-бритвы; 15, 16 — украшения; 17, 18 — тесла; 19-22 — втульчатые топоры; 23 — литейная форма для отливки топоров.

Приднепровский очаг возник под влиянием перекрестных импульсов, идущих с Балкан и Северного Кавказа, хотя роль последнего была решающей. Здесь господствовали в производстве мышьяковые бронзы, по составу обнаруживающие большое сходство с металлом позднего этапа майкопской культуры [Черных Е. Н., 1966]. Однако, наряду с этим, есть металл, близкий культуре Эзеро. Металлическая продукция этого очага представлена двулезвийными кинжалами, ножами-бритвами, теслами, втульчатыми топорами, шильями (рис. 46). В этом традиционном для ЦМП наборе предметов отсутствуют только долота. Большинство ямных изделий Приднепровья перекликается по форме с находками поздних памятников майкопской культуры. Однако их местное производство не вызывает сомнений по трем причинам. Во-первых, металлографическое исследование выявило весьма специфические способы обработки их металла, заметно отличные от майкопских. Наиболее популярная у ямных мастеров Приднепровья технологическая схема холодной формующей ковки литых заготовок орудий в майкопской среде неизвестна совсем [Рындина Н. В., 1998а; Рындина Н. В., 1998б]. Во-вторых, в поздних культурных напластованиях Михайловского поселения кроме готовых изделий из металла обнаружены инструменты и приспособления, связанные с процессом их обработки. Так, здесь найдено большое количество каменных молотков и наковален для ковки металла. Особенно существенной находкой можно считать сопло; его глиняную трубку вставляли в кожаные меха для нагнетания воздуха в медеплавильный горн [Лагодовська и др., 1962]. В-третьих, наличие местного металлопроизводства подтверждают открытия погребений литейщиков под курганами на острове Самарском близ Днепропетровска и у с. Верхняя Маевка в междуречье Орели и Самары — левых притоков Днепра [Ковалева и др., 1977; Ковалева И. Ф., 1979]. В обоих погребениях обнаружены кроме кузнечных инструментов глиняные двустворчатые литейные формы для отливки заготовок втульчатых топоров.

Территория другого, волго-уральского очага практически совпадала с одноименным локальным вариантом ямной общности. Коллекция его металлических изделий связана с памятниками степного и лесостепного Заволжья и южного Приуралья (рис. 47). Шилья и долота этой коллекции отмечены морфологическим своеобразием. В отличие от приднепровских орудий утолщение-упор на их черенках присутствует не всегда. Печатью своеобразия отмечены и втульчатые топоры: они имеют самое короткое лезвие из всех известных в ЦМП орудий этой категории .

О высокоразвитом местном металлургическом производстве говорят и уникальные изделия из могильников южного Приуралья, не имеющие аналогов в других ареалах ямной общности (рис. 47). Это втульчатое долото, топорик-клевец, двуобушковый молоток, массивное копье с разомкнутой втулкой, тесло-рубанок, изготовленный из медного стержня с железным лезвием в одном из концов [Моргунова Н. Л., Кравцов А. Ю., 1994].

Мастера волго-уральского металлургического очага очень редко используют в своей производственной практике привозные с Кавказа мышьяковые бронзы. Изделия из нее единичны. Основная часть местной продукции откована и отлита из чистой меди. Ее химический состав соответствует окисленным медным рудам месторождения Каргалы, расположенного в 50 км от Оренбурга. Исследования, проведенные на огромном Каргалинском рудном поле, размерами 50 Х 10 км, зафиксировали здесь многие тысячи древних шахт, штолен, отвалов «пустой породы» [Черных Е. Н., 1997в]. Этот древнейший для всей северной Евразии горно-металлургический комплекс начал функционировать уже в ямное время [Черных Е. Н., 2001]. Доказательством этого служат не только геохимические данные, но и археологические. Так, в погребальном инвентаре ряда ямных курганов Волго-Уралья найдены куски каргалинской руды. Аргументом, хотя и косвенным, в пользу ее активного использования в местном металлопроизводстве служит погребение юноши-литейщика в Першинском кургане на Каргалах [Черных и др., 2000]. По-видимому, исходный импульс для развития местной металлургической активности был также получен с Кавказа. Дело в том, что некоторые выпускаемые в волго-уральских мастерских ножи и топоры имеют вполне кавказский облик.

Рис. 47. Продукция волго-уральского металлургического очага, действовавшего в ареале ямных племен. 1-6 — шилья; 7, 16 — долота; 8-15, 20, 32 — ножи и кинжалы; 17-19 — тесла; 21 -молоток; 22-28 — втульчатые топоры; 29 — топорик-клевец; 30 — тесло-рубанок с деревянной рукоятью; 31 — наконечник копья; 33 — браслет.

В степной зоне Северо-Западного Причерноморья в раннем бронзовом веке действовал еще один — усатовский — очаг металлообработки (рис. 33). Он сопоставляется с одноименной, усатовской культурой, хотя, видимо, более оправданно говорить не об особой культуре, а об усатовском локальном варианте позднего Триполья, испытавшем сильное влияние племен кавказского происхождения и носителей ямной культуры [Збенович В. Г., 1974].

Поселения и могильники усатовского типа рассеяны между низовьями Прута и Дуная на западе и низовьем Южного Буга на востоке (южная зона Украины, юг Молдовы, юго-восток Румынии). Поселения (Усатово, Маяки под Одессой и др.) расположены на краях высоких плато, по берегам рек и лиманов. Иногда они укреплены рвами. Раскопками выявлены полуземлянки и легкие наземные жилища. Глинобитные дома, столь характерные для раннего и среднего Триполья, на усатовских поселениях не выявлены [Дергачев В. А., 1980].

Намного чаще поселений встречаются могильники усатовского типа — курганные и грунтовые [Патокова Э. Ф., 1979; Дергачев В. А., Манзура И. В., 1991]. Часто в одном месте сосредоточено несколько могильников. В Усатово находятся два курганных и два грунтовых могильника, в Маяках — один курганный и один грунтовый. Курганы высотой до 2, 0-2, 5 м опоясаны по основанию кромлехами, которые представляют из себя кольца из каменных плит. В кромлехи часто вставлены вертикальные каменные плиты, украшенные рельефными или прочерченными изображениями людей и животных. Считается, что эти сооружения связаны с культом солнца. Внутри кромлеха располагались прямоугольные могильные ямы (от одной до пяти), которые часто перекрывались каменными блоками. Обычно они содержат скорченные трупоположения на левом боку. Иногда на черепе или костях ног погребенных заметны следы красной охры. В курганных захоронениях присутствует довольно богатый инвентарь: столовая посуда с росписями, выполненными черной, коричневой, красной красками; кухонная посуда со шнуровыми орнаментами; металлические орудия, оружие и украшения; орудия из кремня и кости (рис. 48). Особенно интересны глиняные антропоморфные изображения в виде фигурок с кубическими телами, увенчанными длинной, вытянутой вперед шеей со сплющенной головкой.

Грунтовые могильники сооружались одновременно с курганами. Погребальный ритуал здесь такой же, как и в курганах, однако, инвентарь крайне беден. Отсутствие сложных каменных и земляных сооружений, скромный набор погребальных даров заставляют думать, что в грунтовых могилах хоронили рядовых членов общины, в то время как курганы предназначались для погребения элиты родоплеменных коллективов — вождей, военачальников, родовых старейшин .

Рис. 48. Находки из усатовских поселений и могильников [Збенович В. Г., 1971]. 1-7 — сосуды; 8-10 — орудия из кремня; 11-13 — орудия и украшения из металла; 15-17 — глиняная скульптура; 18, 19 — орудия из кости.

В экономике усатовских племен доминировало скотоводство. Оно, по-видимому, имело полукочевой характер и базировалось на разведении овец и лошадей. Земледелие было известно, но не играло существенной роли в хозяйстве [Збенович В. Г., 1974]. Производство продукции, не связанной с земледелием и скотоводством, осуществлялось на базе домашних промыслов. Тенденция к возникновению специализированного ремесла проявилась только в развитии металлообработки. Прямым свидетельством ее существования служит находка на Усатовском поселении тигля со следами медной плавки, а также орудий из камня для ковки и дробления руды .

Для реконструкции в рамках усатовской культуры очага металлообработки важную роль играет изучение типологического своеобразия местных изделий из металла. В ряду традиционного для ЦМП набора орудий (четырехгранные шилья, плоские тесла, долота с расширением-упором) здесь отсутствуют втульчатые топоры и ножи с черенком. Ножи и кинжалы в пяточной части имеют трапециевидный выступ с небольшими отверстиями для крепления накладной рукояти из кости или дерева (рис. 48).

Мышьяковые бронзы, из которых изготовлены усатовские изделия, связаны уже не с кавказскими, а, скорее всего, с балканскими и эгейскими источниками . Существуют отдельные примеры использования «чистой» меди, которая, по-видимому, также восходит к рудным районам Балкано-Карпатья. Кроме орудий и оружия в усатовских коллекциях представлена значительная серия украшений — колечек, спиральных подвесок, трубчатых пронизок. Многих из них сделаны из серебряной проволоки.

Металлографическое исследование усатовских бронзовых предметов показало, что они исполнены в технике литья в двусторонних формах, а затем доработаны ковкой. Ковка не только придавала орудиям окончательный облик, но и, как правило упрочняла их рабочие края [Рындина Н. В., 1971; Конькова Л. В., 1979]. Отличную от основной массы находок технологию обнаружили большие усатовские кинжалы. Долгое время считалось, что после литья они покрывались серебряной фольгой, поскольку их поверхность отличалась серебристым цветом. Металлографическое исследование установило, что иллюзию «серебрения» создавал мышьяк, концентрация которого в приповерхностном слое тонких отливок повышалась за счет расслаивания (ликвации) медно-мышьякового сплава, отлитого в холодную форму. Сходная технология получения серебристых покрытий была освоена анатолийскими мастерами раннего бронзового века . Вполне вероятно, что крупные усатовские кинжалы попали в Северо-Западное Причерноморье из Малой Азии [Рындина Н. В., Конькова Л. В., 1982].

Интеграция позднетрипольского населения с чуждыми ему племенами раннего бронзового века привела к образованию еще одной культурной группировки, которая получила название софиевской по могильнику, раскопанному под Киевом. Софиевские памятники привлекают наше внимание набором металлических вещей, которые также принято рассматривать в рамках ЦМП. Известны поселения на правом и левом берегах Среднего Днепра и четыре могильника (Софиевка, Чернин, Красный Хутор, Заваловка). Поселения небольшие, расположенные в основном на мысах днепровских лессовых террас. Для них характерны углубленные овальные жилища (Круц В. А., 1977). Грунтовые могильники резко отличаются по обряду от южных, усатовских некрополей. Они содержат трупосожжения: обожженные костные остатки помещены в глиняные сосуды-урны или высыпаны на дно небольших ям. Рядом с ними расположен погребальный инвентарь: горшки и амфоры, покрытые коричневым или красным ангобом; кремневые серпы на крупных изогнутых пластинах; каменные боевые топоры-молоты; медные орудия и украшения (рис. 49). Своеобразие медных находок заставляет думать, что и в Среднем Поднепровье действовал особый очаг металлообработки ЦМП. Набор орудий включает плоские тесла, долота, шилья, как округлого, так и четырехгранного сечения. Ножи-кинжалы представлены как черенковыми, так и бесчеренковыми изделиями. К числу украшений относятся трубчатые пронизки, бусы, пластинчатые браслеты. В софиевском очаге доминируют изделия из металлургически «чистой» меди, источник которой не вполне ясен. Е. Н. Черных считает вероятной ее привязку к рудным месторождениям Карпатского региона .

Рис. 49. Находки из софиевских памятников [Захарук Ю. М., 1971]. 1, 6, 9, 10 — сосуды; 2-4 — орудия из металла; 5, 7, 8, 11 — орудия из кремня и камня.

Завершая характеристику раннего бронзового века в пределах ЦМП, следует еще раз подчеркнуть, что в системе ее очагов на территории Восточной Европы наблюдалось разное по силе воздействие трех горно-металлургических областей: Кавказа, Балкано-Карпатья и Урала. Распространение кавказских влияний четко прослеживается по путям движения металла и отчасти готовых изделий: один путь шел вдоль побережий Азовского и Черного морей в Северное Причерноморье, другой, менее интенсивный — по Волге до Южного Урала. Воздействие Балкано-Карпатского региона выражено слабее, хотя его металлическое сырье доходило до Северо-Западного Причерноморья и Среднего Поднепровья. Роль Южного Урала в развитии металлургии раннего бронзового века выглядит еще скромнее. Уральская медь, связанная с Каргалинским рудным комплексом, расходилась только в пределах Поволжья и Приуралья. Таким образом, направление и протяженность торгово-обменных контактов III тыс. до н. э. на юге Восточной Европы в значительной степени определялись движением металла разных рудных источников.

В этот день:

• Дни смерти
• 1898 Умер Габриэль де Мортилье - французский антрополог и археолог, один из основоположников современной научной археологии, создатель классификации каменного века; также считается одним из основателей французской школы антропологии.

БРОНЗОВЫЙ ВЕК, выделяемая на основе данных археологии эпоха человеческой истории, характеризующаяся ведущей ролью изделий из бронзы. С бронзовым веком связан ряд важнейших хозяйственных и технологических нововведений: колесо, гончарный круг, пахотные орудия. Бронзовый век является второй, поздней фазой эпохи раннего металла. В целом хронологические рамки бронзового века 35/33-13/11 века до нашей эры, но у различных культур они отличаются. В бронзовом веке выделяют ранний, средний и поздний этапы. В начале бронзового века зона культур с металлом охватывала не более 8-10 миллионов км 2 , а к его концу площадь их распространения возросла до 40-43 миллионов км 2 . На протяжении бронзового века происходило формирование, развитие и смена ряда металлургических провинций (МП).

Рубежом, отделявшим медный век от раннего бронзового века (смотри карту Ранний и средний бронзовый век), был распад Балкано-Карпатской металлургической провинции (1-я половина 4-го тысячелетия) и формирование около 35/33 века Циркумпонтийской металлургической провинции. В пределах Циркумпонтийской МП, доминировавшей на протяжении раннего и среднего бронзового века, были открыты и начали эксплуатироваться меднорудные центры Южного Кавказа, Анатолии, Балкано-Карпатского региона, Эгейских островов. К западу от неё функционировали горно-металлургические центры Южных Альп, Иберийского полуострова, Британских островов, к югу и юго-востоку выявлены металлоносные культуры на территории Египта, Аравии, Ирана, Афганистана и Пакистана.

С началом бронзового века оформились и стали активно взаимодействовать два блока человеческих сообществ Евразии. Южнее центрального складчатого горного пояса (Саяно-Алтай - Памир и Тянь-Шань - Кавказ - Карпаты - Альпы) сформировались общества со сложной социальной структурой, хозяйством, основанным на земледелии в комплексе с животноводством; здесь появились города, письменность, государства. Севернее, в Евразийской степи, сложились воинственные общества подвижных скотоводов.

В среднем бронзовом веке (26/25-20/19 века) происходит расширение (в основном на север) зоны, занятой металлоносными культурами. Циркумпонтийская МП в основном сохраняет свою структуру и по-прежнему остаётся центральной системой производящих металлургических очагов Евразии.

Началом позднего бронзового века (смотри карту Поздний бронзовый век) является распад Циркумпонтийской МП на рубеже 3-го и 2-го тысячелетия и формирование целой цепи новых МП, в разной степени отразивших важнейшие черты горно-металлургического производства, практиковавшегося в центральных очагах Циркумпонтийской МП. Наиболее крупной среди МП позднего бронзового века была Евразийская степная металлургическая провинция (до 8 миллионов км 2), наследовавшая традиции Циркумпонтийской МП. К ней с юга примыкали малая по площади, но отличающаяся особым богатством и разнообразием форм изделий, а также характером сплавов, Кавказская металлургическая провинция и Ирано-Афганская металлургическая провинция. От Саяно-Алтая до Индокитая распространились производящие центры сложной по характеру формирования Восточноазиатской металлургической провинции. От Северных Балкан до атлантического побережья Европы простиралась Европейская металлургическая провинция, её высококачественная продукция разнообразных форм обнаруживается преимущественно в богатых и многочисленные кладах. С юга к ней примыкала Средиземноморская металлургическая провинция, существенно отличавшаяся от Европейской МП производственными приёмами и формами изделий.

С 13/12 века до нашей эры распадаются или видоизменяются культуры практически на всём пространстве от Атлантического до Тихого океана, в течение нескольких столетий - до 10/8 века до нашей эры происходят грандиозные переселения народов. Начинается переход к раннему железному веку.

Лит.: The bronze age civilization in Central Asia. Armonk / Ed. F. L. Kohl. N. Y., 1981; Черных Е. Н., Кузьминых С. В. Древняя металлургия Северной Евразии. М., 1989; Chernykh Е. N. Ancient metallurgy in the USSR: the early metal age. N. Y., 1992; Черных Е. Н., Авилова Л. И., Орловская Л. Б. Металлургические провинции и радиоуглеродная хронология. М., 2000; Harding А. F. European societies in the bronze age. Camb., 2000; Metallurgy in ancient eastern Eurasia from the Urals to the Yellow River. Lewinston, 2004.