По щучьему веленью. Сказка
Жили-были братья. Первый умный, второй смышлёный, а третий совсем дурак. Старший и средний работали без устали, а младший на печи себе лежал, ничего делать не хотел.
Однажды отправились старшие братья на базар, а младший Емеля дома лежать остался.
Говорят ему жёны братьев старших:
— Емеля, принеси воды из проруби.
Он в ответ:
— Нет, не хочется мне.
— Сходи-ка, родной, а то братья гостинцев тебе с базара не принесут.
— Ну, так и быть.
Сполз Емеля с нагретой печи, взял с собой два ведра, оделся, обулся, захватил топор и пошёл за водой.
Пришёл на реку, сделал прорубь, зачерпнул воды и поставил полные вёдра рядом. Смотрит, а в проруби щука! Хвать, вытащил её и говорит:
— Хорошая уха выйдет из тебя!
— Отпусти меня, Емеля, я тебе ещё пригожусь.
Он знать смеётся:
— Да как ты мне пригодишься? Нет уж, отнесу тебя домой, накормлю братьев вкусной ухой.
Взмолилась щука:
— Отпусти меня в реку, я выполню всё, что попросишь.
— Будь по-твоему, только сперва докажи, что не обманешь меня.
— Скажи, что бы ты сейчас хотел?
— Пусть вёдра сами домой придут да ни капли воды не прольют!
— Запомни волшебные слова. Как только захочешь что-то, произнеси: «По щучьему велению, по моему хотению…»
Повторил Емеля:
— По щучьему велению, по моему хотению! А ну-ка, вёдра, идите домой.
Как только он произнёс волшебные слова, вёдра сами пошли домой.
Идут вёдра через деревню, а Емеля за ними плетётся, посмеивается. Народ глядит, никак не надивится. Дошли они до дома, вёдра на лавку запрыгнули, а Емеля обратно на печь залез.
Опять обращаются невестки к Емеле:
Что ты лежишь на печи? Иди-ка дров наколи!
Да ну! Неохота мне…
— Не наколешь дров, братья тебя без гостинцев оставят.
Всё равно не хочется Емеле возиться с дровами. Вспомнил он щукины слова и прошептал:
— По щучьему велению, по моему хотению… Топор, коли дрова! А вы, дрова, сами в печь прыгайте!
Диво дивное! На дворе топор сам дрова колет, а они в печь прыгают! Только когда дрова закончились, вернулся топор на своё место под лавку.
Жёны не унимаются:
— Емеля, кончились дрова! Сходи в лес да наруби.
Он в ответ:
— А сами на что?
— Да разве это наша забота, за дровами ходить?
— Неохота мне!
— Вот и останешься без гостинцев.
Пришлось Емеле опять слезать с печи. Берёт он топор и верёвку, садится в сани и кричит:
— Открывайте, бабы, ворота!
Они в ответ:
— Что же ты, дурачок, уселся? Сани-то у тебя без лошади!
— Не нужна мне лошадь.
Открыли бабы ворота, а Емеля шепчет:
— По щучьему велению, по моему хотению… катитесь, сани, в лес сами!
Тут сани покатились, притом так скоро, что и на коне не обогнать.
Дорога лежала через город. Кучу народу он там удивил, а тех, кто зазевался — подавил.
Ему кричат вслед: «Стой! Держите его! Ловите его!», а он едет себе, ни на кого внимания не обращает. Добрался до леса.
— По щучьему велению, по моему хотению! Руби, топор, дрова сухие. А вы, дрова, в санки ложитесь, сами вяжитесь.
Топорик как подскочит и давай сухие сучья обрубать. А те сами в сани укладываются да верёвкой увязываются. Затем приказал Емеля топору найти тяжеленную дубину, чтобы с трудом можно было её поднять. А сам садится в сани и говорит:
— По щучьему велению, по моему хотению! Катитесь, сани, домой сами!
Снова едет Емеля через город, в котором кучу народу удивил, подавил, а там его уже поджидают. Схватили Емелю и стаскивают с воза, бьют, ругают-обзывают. Смекнул он, что туго ему придётся и шепчет:
По щучьему велению, по моему хотению! Дубинка, намни-ка им бока!
Выскочила дубинка и припустилась наминать бока. Кинулись все врассыпную. Прыгнул Емеля в сани и поехал домой. Приехал и прямиком на печь полез.
Прознал царь о выходках Емели и зовёт его к себе. Отправил он служивого привести Емелю во дворец.
Прибыл служивый в деревню, зашёл в избу и спрашивает:
— Ты Емеля-дурачок?
Емеля в ответ:
— А тебе-то чего?
— Собирайся, царь во дворец тебя зовёт!
— Неохота мне.
Разозлился служивый и влепил Емеле оплеуху. Емеля шепчет:
По щучьему велению, по моему хотению! Дубинка, намни-ка ему бока!
Взвилась дубинка и начала колотить служивого. Тот еле ноги унёс.
Удивился царь, что не справился он и вернулся без Емели. Посылает за ним вельможу и грозит снять голову с плеч, если тот не выполнит его наказ.
Купил вельможа яств вкусных, пряников, изюма, чернослива, приехал в деревню и пошёл к невесткам. Спрашивает их:
— Что любит ваш Емеля?
— Любит ласку да подарки. Так попросишь – всё сделает.
Пришёл вельможа к Емеле, даёт ему вкусностей разных, изюм да пряники и говорит:
— Вставай, Емеля с печи. Царь тебя во дворце ждёт.
— Мне и тут хорошо.
— Там тебя накормят, напоят. Поедем, пожалуйста!
— Неохота что-то.
— Там тебе царь подарки приготовил! Сапоги, кафтан да шапку!
Подумал Емеля и отвечает:
— Добро, поезжай вперёд. Я тебя догоню.
Полежал Емеля ещё немножко и шепчет:
— По щучьему велению, по моему хотению! Поезжай-ка, печь, к царю во дворец.
Заскрипела изба, затрещали брёвна, выкатилась печь на улицу и отправилась к царю.
Смотрит царь в окно и глазам поверить не может! Видит — Емеля на печи к нему в гости едет.
Спустился царь на крыльцо и молвит:
— Эй, Емеля! Народ на тебя жалуется. Много ты народу подавил!
— Так они сами под сани лезли.
В этот момент выглянула в окно Марья-царевна. Заметил её Емеля и прошептал:
— По щучьему велению, по моему хотению! Пусть полюбит меня царская дочь! А ты, печь, отправляйся домой!
Приехали они домой, печь встала на старое место. А Емеля как лежал, так и лежит.
Тем временем во дворце слёзы да сопли. Марья-Царевна причитает-скучает, жить без Емели не может. Просит она отца отдать её замуж за Емелю.
Пригорюнился царь-государь, задумался. Опять зовёт вельможу и наказывает:
— Приведи-ка ко мне Емелю. А то без головы оставлю!
Вельможа своё дело знает. Купил он вина да закусок, приехал к Емеле и потчует его.
Напился он вина, наелся закусок, захмелел и уснул. Взял его вельможа и поехал к царю.
Как только пожаловал вельможа во дворец, приказал царь замуровать Емелю и Марью-царевну в бочку, засмолить её и в море пустить.
Очнулся Емеля, а вокруг тесно да темно. Спрашивает:
— Где это я?
Слышит в ответ:
— Емелюшка! Нас бочку замуровали, засмолили и в море пустили!
— А ты кто?
— Марья-царевна.
— По щучьему велению, по моему хотению! Ветры, направьте бочку к берегу, выкатите на песок.
Прилетели ветры, подули, направили бочку к берегу и выкатили её на песок. Вышли из неё Емеля и Марья-царевна.
— Где же жить нам теперь? Построй, Емелюшка избушку!
— Неохота мне.
— Емеля, построй избу, пожалуйста…
— По щучьему велению, по моему хотению! Появись передо мной дворец золотой!
Как только вымолвил, воплотился перед ним дворец золотой, сад зелёный вокруг. Цветы в нём цветут, птицы поют.
— Емелюшка, а можно ль тебе красавчиком стать?
— По щучьему велению, по моему хотению! Стать мне красавцем писаным, добрым молодцем!
Превратился Емеля в красавца да в такого, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Тут как раз царь на охоту проезжал. Видит перед собой дворец, которого раньше не было.
— Кто это посмел без моего ведома на царской земле дворец построить?
Послал выяснить да разузнать. Емеля ответил послам:
— Пускай царь сам в гости пожалует. Всё ему расскажу.
Приезжает царь гости. Встречает его Емеля, во дворец провожает, за стол сажает, угощенья предлагает. Дивится царь, ест, пьёт.
— Кто ты, добрый молодец?
— Приезжал к тебе однажды во дворец дурачок на печи. Ты приказал замуровать его в бочке со своею дочкой, засмолить и в море пустить. Так это я и есть! Емеля! Теперь захочу – царство твоё разорю.
Испугался царь и решил попросить прощения.
— Возьми мою дочку в жёны, Емелюшка, да царство моё, только не губи меня!
Согласился Емеля. Устроили они пир на весь мир. Женился Емеля на Марье-Царевне и стал правителем-государем.
Вот и сказке По щучьему велению конец, а кто слушал – молодец!
Смотреть мультфильм «По щучьему велению»
Русская народная сказка По щучьему веленью
Жил-был старик. У него было три сына: двое умных, третий - дурачок Емеля.
Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет.
Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его:
Сходи, Емеля, за водой.
А он им с печки:
Неохота...
Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
Ну, ладно.
Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку.
Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку:
Вот уха будет сладка!
Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь.
А Емеля смеется:
На что ты мне пригодишься?.. Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладка.
Щука взмолилась опять:
Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь.
Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу.
Щука его спрашивает:
Емеля, Емеля, скажи - чего ты сейчас хочешь?
Хочу, чтобы ведра сами пошли домой и вода бы не расплескалась...
Щука ему говорит:
Запомни мои слова: когда что тебе захочется - скажи только:
"По щучьему веленью, по моему хотенью".
Емеля и говорит:
По щучьему веленью, по моему хотенью - ступайте, ведра, сами домой...
Только сказал - ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошел за ведрами.
Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается... Зашли ведра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь.
Прошло, много ли, мало ли времени - невестки говорят ему:
Емеля, что ты лежишь? Пошел бы дров нарубил.
Неохота...
Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит:
По щучьему веленью, по моему хотенью - поди, топор, наколи дров, а дрова - сами в избу ступайте и в печь кладитесь...
Топор выскочил из-под лавки - и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут.
Много ли, мало ли времени прошло - невестки опять говорят:
Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби.
А он им с печки:
Да вы-то на что?
Как - мы на что?.. Разве наше дело в лес за дровами ездить?
Мне неохота...
Ну, не будет тебе подарков.
Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел во двор и сел в сани:
Бабы, отворяйте ворота!
Невестки ему говорят:
Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?
Не надо мне лошади.
Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку:
По щучьему веленью, по моему хотенью - ступайте, сани, в лес...
Сани сами и поехали в ворота, да так быстро - на лошади не догнать.
А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: "Держи его! Лови его!" А он, знай, сани погоняет. Приехал в лес:
По щучьему веленью, по моему хотенью - топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь...
Топор начал рубить, колоть сухие дрова, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку - такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз:
По щучьему веленью, по моему хотенью - поезжайте, сани, домой...
Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют.
Видит он, что плохо дело, и потихоньку:
По щучьему веленью, по моему хотенью - ну-ка, дубинка, обломай им бока...
Дубинка выскочила - и давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь.
Долго ли, коротко ли - услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера - его найти и привезти во дворец.
Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, где Емеля живет, и спрашивает:
Ты - дурак Емеля?
А он с печки:
А тебе на что?
Одевайся скорее, я повезу тебя к царю.
А мне неохота...
Рассердился офицер и ударил его по щеке. А Емеля говорит потихоньку:
По щучьему веленью, по моему хотенью - дубинка, обломай ему бока...
Дубинка выскочила - и давай колотить офицера, насилу он ноги унес.
Царь удивился, что его офицер не мог справиться с Емелей, и посылает своего самого набольшего вельможу:
Привези ко мне во дворец дурака Емелю, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа изюму, черносливу, пряников, приехал в ту деревню, вошел в ту избу и стал спрашивать у невесток, что любит Емеля.
Наш Емеля любит, когда его ласково попросят да красный кафтан посулят, - тогда он все сделает, что ни попросишь.
Набольший вельможа дал Емеле изюму, черносливу, пряников и говорит:
Емеля, Емеля, что ты лежишь на печи? Поедем к царю.
Мне и тут тепло...
Емеля, Емеля, у царя тебя будут хорошо кормить-поить, - пожалуйста, поедем.
А мне неохота...
Емеля, Емеля, царь тебе красный кафтан подарит, шапку и сапоги.
Емеля подумал-подумал:
Ну, ладно, ступай ты вперед, а я за тобой вслед буду.
Уехал вельможа, а Емеля полежал еще и говорит:
По щучьему веленью, по моему хотенью - ну-ка, печь, поезжай к царю...
Тут в избе углы затрещали, крыша зашаталась, стена вылетела, и печь сама пошла по улице, по дороге, прямо к царю.
Царь глядит в окно, дивится:
Это что за чудо?
Набольший вельможа ему отвечает:
А это Емеля на печи к тебе едет.
Вышел царь на крыльцо:
Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Ты много народу подавил.
А зачем они под сани лезли?
В это время в окно на него глядела царская дочь - Марья-царевна. Емеля увидал ее в окошке и говорит потихоньку:
По щучьему веленью. по моему хотенью - пускай царская дочь меня полюбит...
И сказал еще:
Ступай, печь, домой...
Печь повернулась и пошла домой, зашла в избу и стала на прежнее место. Емеля опять лежит-полеживает.
А у царя во дворце крик да слезы. Марья-царевна по Емеле скучает, не может жить без него, просит отца, чтобы выдал он ее за Емелю замуж. Тут царь забедовал, затужил и говорит опять набольшему вельможе:
Ступай, приведи ко мне Емелю живого или мертвого, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа вин сладких да разных закусок, поехал в ту деревню, вошел в ту избу и начал Емелю потчевать.
Емеля напился, наелся, захмелел и лег спать. А вельможа положил его в повозку и повез к царю.
Царь тотчас велел прикатить большую бочку с железными обручами. В нее посадили Емелю и Марью - царевну, засмолили и бочку в море бросили.
Долго ли, коротко ли - проснулся Емеля, видит - темно, тесно:
Где же это я?
А ему отвечают:
Скучно и тошно, Емелюшка! Нас в бочку засмолили, бросили в синее море.
А ты кто?
Я - Марья-царевна.
Емеля говорит:
По щучьему веленью, по моему хотенью - ветры буйные, выкатите бочку на сухой берег, на желтый песок...
Ветры буйные подули. Море взволновалось, бочку выкинуло на сухой берег, на желтый песок. Емеля и Марья-царевна вышли из нее.
Емелюшка, где же мы будем жить? Построй какую ни на есть избушку.
А мне неохота...
Тут она стала его еще пуще просить, он и говорит:
По щучьему веленью, по моему хотенью - выстройся, каменный дворец с золотой крышей...
Только он сказал - появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом - зеленый сад: цветы цветут и птицы поют. Марья-царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка.
Емелюшка, а нельзя тебе красавчиком стать?
Тут Емеля недолго думал:
По щучьему веленью, по моему хотенью - стать мне добрым молодцем, писаным красавцем...
И стал Емеля таким, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
А в ту пору царь ехал на охоту и видит - стоит дворец, где раньше ничего не было.
Это что за невежа без моего дозволения на моей земле дворец поставил?
И послал узнать-спросить: "Кто такие?" Послы побежали, стали под окошком, спрашивают.
Емеля им отвечает:
Просите царя ко мне в гости, я сам ему скажу.
Царь приехал к нему в гости. Емеля его встречает, ведет во дворец, сажает за стол. Начинают они пировать. Царь ест, пьет и не надивится:
Кто же ты такой, добрый молодец?
А помнишь дурачка Емелю - как приезжал к тебе на печи, а ты велел его со своей дочерью в бочку засмолить, в море бросить? Я - тот самый Емеля. Захочу - все твое царство пожгу и разорю.
Царь сильно испугался, стал прощенья просить:
Женись на моей дочери, Емелюшка, бери мое царство, только не губи меня!
Тут устроили пир на весь мир. Емеля женился на Марье-царевне и стал править царством.
Тут и сказке конец, а кто слушал - молодец.
Жил-был старик. У его было три сына: двое умных, третий — дурачок Емеля.
Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет.
Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его:
— Сходи, Емеля, за водой.
А он им с печки:
— Неохота…
— Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
— Ну, ладно.
Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку.
Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку:
— Вот уха будет сладка!
— Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь.
А Емеля смеется:
— На что ты мне пригодишься?.. Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладка.
Щука взмолилась опять:
— Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь.
— Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу.
Щука его спрашивает:
— Емеля, Емеля, скажи — чего ты сейчас хочешь?
— Хочу, чтобы ведра сами пошли домой и вода бы не расплескалась…
Щука ему говорит:
— Запомни мои слова: когда что тебе захочется — скажи только:
«По щучьему веленью, по моему хотенью».
Емеля и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, ведра, сами домой…
Только сказал — ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошел за ведрами.
Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается… Зашли ведра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь.
Прошло много ли, мало ли времени — невестки говорят ему:
— Емеля, что ты лежишь? Пошел бы дров нарубил.
— Неохота…
— Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — поди, топор, наколи дров, а дрова — сами в избу ступайте и в печь кладитесь…
Топор выскочил из-под лавки — и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут.
Много ли, мало ли времени прошло — невестки опять говорят:
— Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби.
А он им с печки:
— Да вы-то на что?
— Как — мы на что?.. Разве наше дело в лес за дровами ездить?
— Мне неохота…
— Ну, не будет тебе подарков.
Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел во двор и сел в сани:
— Бабы, отворяйте ворота!
Невестки ему говорят:
— Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?
— Не надо мне лошади.
Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, сани, в лес…
Сани сами и поехали в ворота, да так быстро — на лошади не догнать.
А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: «Держи его! Лови его!» А он, знай, сани погоняет. Приехал в лес:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь…
Топор начал рубить, колоть сухие дрова, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку — такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — поезжайте, сани, домой…
Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют.
Видит он, что плохо дело, и потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, дубинка, обломай им бока…
Дубинка выскочила — и давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь.
Долго ли, коротко ли — услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера — его найти и привезти во дворец.
Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, где Емеля живет, и спрашивает:
— Ты — дурак Емеля?
А он с печки:
— А тебе на что?
— Одевайся скорее, я повезу тебя к царю.
— А мне неохота…
Рассердился офицер и ударил его по щеке. А Емеля говорит потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — дубинка, обломай ему бока…
Дубинка выскочила — и давай колотить офицера, насилу он ноги унес.
Царь удивился, что его офицер не мог справиться с Емелей, и посылает своего самого набольшего вельможу:
— Привези ко мне во дворец дурака Емелю, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа изюму, черносливу, пряников, приехал в ту деревню, вошел в ту избу и стал спрашивать у невесток, что любит Емеля.
— Наш Емеля любит, когда его ласково попросят да красный кафтан посулят, — тогда он все сделает, что ни попросишь.
Набольший вельможа дал Емеле изюму, черносливу, пряников и говорит:
— Емеля, Емеля, что ты лежишь на печи? Поедем к царю.
— Мне и тут тепло…
— Емеля, Емеля, у царя тебя будут хорошо кормить-поить, — пожалуйста, поедем.
— А мне неохота…
— Емеля, Емеля, царь тебе красный кафтан подарит, шапку и сапоги.
Емеля подумал-подумал:
— Ну, ладно, ступай ты вперед, а я за тобой вслед буду.
Уехал вельможа, а Емеля полежал еще и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, печь, поезжай к царю…
Тут в избе углы затрещали, крыша зашаталась, стена вылетела, и печь сама пошла по улице, по дороге, прямо к царю.
Царь глядит в окно, дивится:
— Это что за чудо?
Набольший вельможа ему отвечает:
— А это Емеля на печи к тебе едет.
Вышел царь на крыльцо:
— Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Ты много народу подавил.
— А зачем они под сани лезли?
В это время в окно на него глядела царская дочь — Марья-царевна. Емеля увидал ее в окошке и говорит потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — пускай царская дочь меня полюбит…
И сказал еще:
— Ступай, печь, домой…
Печь повернулась и пошла домой, зашла в избу и стала на прежнее место. Емеля опять лежит-полеживает.
А у царя во дворце крик да слезы. Марья-царевна по Емеле скучает, не может жить без него, просит отца, чтобы выдал он ее за Емелю замуж. Тут царь забедовал, затужил и говорит опять набольшему вельможе:
— Ступай, приведи ко мне Емелю живого или мертвого, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа вин сладких да разных закусок, поехал в ту деревню, вошел в ту избу и начал Емелю потчевать.
Емеля напился, наелся, захмелел и лег спать. А вельможа положил его в повозку и повез к царю.
Царь тотчас велел прикатить большую бочку с железными обручами. В нее посадили Емелю и Марью-царевну, засмолили и бочку в море бросили.
Долго ли, коротко ли — проснулся Емеля, видит — темно, тесно:
— Где же это я?
А ему отвечают:
— Скучно и тошно, Емелюшка! Нас в бочку засмолили, бросили в синее море.
— А ты кто?
— Я — Марья-царевна.
Емеля говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ветры буйные, выкатите бочку на сухой берег, на желтый песок…
Ветры буйные подули. Море взволновалось, бочку выкинуло на сухой берег, на желтый песок. Емеля и Марья-царевна вышли из нее.
— Емелюшка, где же мы будем жить? Построй какую ни на есть избушку.
— А мне неохота…
Тут она стала его еще пуще просить, он и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — выстройся, каменный дворец с золотой крышей…
Только он сказал — появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом — зеленый сад: цветы цветут и птицы поют. Марья-царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка.
— Емелюшка, а нельзя тебе красавчиком стать?
Тут Емеля недолго думал:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — стать мне добрым молодцем, писаным красавцем…
И стал Емеля таким, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
А в ту пору царь ехал на охоту и видит — стоит дворец, где раньше ничего не было.
— Это что за невежа без моего дозволения на моей земле дворец поставил?
И послал узнать-спросить: «Кто такие?» Послы побежали, стали под окошком, спрашивают.
Емеля им отвечает:
— Просите царя ко мне в гости, я сам ему скажу.
Царь приехал к нему в гости. Емеля его встречает, ведет во дворец, сажает за стол. Начинают они пировать. Царь ест, пьет и не надивится:
— Кто же ты такой, добрый молодец?
— А помнишь дурачка Емелю — как приезжал к тебе на печи, а ты велел его со своей дочерью в бочку засмолить, в море бросить? Я — тот самый Емеля. Захочу — все твое царство пожгу и разорю.
Царь сильно испугался, стал прощенья просить:
— Женись на моей дочери, Емелюшка, бери мое царство, только не губи меня!
Тут устроили пир на весь мир. Емеля женился на Марье-царевне и стал править царством.
Добавить комментарий
Ж ил-был на белом свете один старик. И было у него три сына: двое умных, а третий – дурак. И звали того дурака Емеля.
Два брата умных весь день работают, а Емеля целый день на печке лежит, ничего не делает и делать ничего не хочет.
Вот однажды зимним утром уехали братья на базар, а Емеля дома остался. Невестки, жены братьевы, за водой его посылают:
— Сходи за водой, Емеля.
А он им и отвечает с печки:
— Да мне неохота…
— Ну, тогда ладно.
Не спеша слез с печки Емеля, оделся, обулся, взял топор да ведра и пошел на речку.
Прорубил топором лед, в ведра воды зачерпнул, да ведра на лед и поставил. Смотрит, а в одном ведре щука попалась! Обрадовался Емеля, и говорит:
— Вот снесу щуку домой и сварим уху наваристую! Ай да Емеля!
— Емеля, сжалься, не ешь меня, отпусти в воду, я тебе еще пригожусь.
А Емеля над ней только смеется:
— Ну и на что ты мне пригодишься?.. Нет, пожалуй, снесу я тебя домой, и уху сварю. Знатная уха выйдет!
Щука опять взмолилась:
— Ну Емеля, пожалуйста, отпусти меня в воду, я любое желание твое исполню, все, что только пожелаешь.
— Ладно, -говорит Емеля, — только счала покажи, что правду говоришь, тогда отпущу.
Щука говорит:
— Ну, загадывай, Емеля, — чего тебе хочется?
Подумал Емеля.
— Хочу, чтобы ведра сами домой пошли…
А щука ему и говорит:
— Будет по твоему. Запомни, Емеля: когда тебе чего-то захочется — только скажи:
«По щучьему веленью, по моему хотенью». И все сразу исполнится.
Емеля и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью – идите-ка, ведра, домой сами.
Только он это сказал – глядь, а ведра и вправду сами домой пошли. Емеля щуку обратно в прорубь отпустил, а сам за ведрами пошел.
Идет по деревне, народ дивится: ведра сами идут, а Емеля сзади плетется, да посмеивается… Вот ведра сами в избу зашли, да и сами на лавку стали, а Емеля снова на печь залез.
Много ли, мало ли времени прошло – а невестки ему опять говорят:
— Сходил бы ты, Емеля, в лес. Дров нарубил.
— Не, неохота мне…
— Емеля, ну сходи, скоро братья с базара вернутся, тебе за это гостинцев привезут.
А Емеле слезать с печки не хочется. Но делать нечего. Слез с печи Емеля, оделся, обулся. Взял топор и веревку, во двор вышел, в сани сел:
— Отворяйте ворота, бабы!
А те ему отвечают:
— Какие ворота? Ты же, дурак, в сани сел, а лошадь-то не запряг!
— Я без лошади поеду.
Невестки головой покрутили, но ворота отворили, а Емеля потихоньку и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, сани, в лес сами…
И сани сами в лес и поехали, да так быстро, что и на лошади не догнать.
А в лес-то ехать через всю деревню пришлось. Много он народу, пока ехал, подавил да помял. Ему вслед кричат: «Лови его! Держи его!» А Емеля, знай, сани погоняет. В лес приехал, из саней вылез и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью – наруби-ка ты мне, топор дровишек, да которые посуше, а вы, дровишки, сами в сани валитесь, да сами в охапки вяжитесь…
Топор начал сам дрова сухие рубить да колоть, а дрова потом сами стали в сани валиться, да веревкой перевязываться.
Вот навалились целый воз, а Емеля топору велел вырубить себе дубинку побольше — такую, чтобы еле поднять можно было. Сел на воз, и говорит:
— Ну а теперь, по щучьему веленью, по моему хотенью — поезжайте, сани, домой сами…
Помчались сани домой. Как в деревню заехали, где недавно проезжали, и где Емеля подавил, помял, много народу, на него сразу накинулись. Ухватили Емелю, с возу его тащат, бьют да бранятся.
Видит Емеля, что дело Плохо, и говорит потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, дубинка, обломай-ка им бока…
Дубинка из саней выскочила — и начала всех подряд колотить. Народ прочь кинулся, а Емеля домой приехал, да и на печь на печь.
Вот много ли времени прошло, мало ли, а услышал царь о проделках Емелиных, да и посылает за ним офицера – Емелю найти и во дворец привезти.
Приезжает к Емеле офицер, избу заходит,и спрашивает:
— Это ты Емеля-дурак?
А Емеля ему с печки:
— А на что я тебе сдался?
— К царя тебя повезу, давай, одевайся скорее.
Офицер рассердился, закричал, полез к Емеле с кулаками, а тот и говорит потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — дубинка, обломай-ка ты ему бока…
Дубинка из-под лавки выскочила — и давай офицера колотить, тот еле-еле ноги унес.
Удивился царь, что его военный не смог с Емелей справиться, и посылает тогда к Емеле боярина:
— Ступай да и привези ко мне во дворец Емелю — дурака. А ежели не привезешь — то с плеч голову сниму.
Взял с собой боярин пряников, конфет да изюму, в избу вошел да к невесткам — спрашивать у них, что Емеля любит.
Емеля любит, когда его попросят ласково, да кафтан красный пообещают дать, — вот тогда он все сделает, можно то хочешь просить.
Угостил боярин Емелю конфетами да пряниками, и говорит:
— Емеля, а Емеля, поедем со мной к царю.
— Не, мне неохота, мне и тут тепло…
— Емеля, а Емеля, ну поедем, там тебя будут вкусно поить, сытно кормить, пожалуйста, поедем.
— Не, мне неохота…
— Ну Емеля, ну поехали, тебе царь кафтан красный подарит, сапоги да шапку.
Подумал-подумал Емеля, да и согласился:
— Ну, ладно, только ты ступай вперед, а я за тобой вслед пойду.
Уехал боярин, а Емеля еще на печи полежал, да и говорит:
— Не хочется мне с печи слезать. Ну-ка, по щучьему веленью, по моему хотенью – поезжай-ка ты, печь, к царю сама…
Тут углы в избе затрещали, стена вылетела, крыша зашаталась, а печь сама на улицу вышла, да и пошла по дороге, прямо к царским палатам.
Смотрит царь в окно, удивляется:
— Что это за чудо такое?
А ему боярин отвечает:
— А это к тебе царь-батюшка, Емеля на печи едет.
Въехал Емеля на печи да прямо в царские палаты
Въехал Емеля на печи да прямо в царские палаты.
Царь испугался, да и говорит:
— На тебя, Емеля, жалоб много! Ты народу много подавил.
— А зачем они сами под сани лезли? – отвечает Емеля
В это время в окно Марья-царевна, дочь царская, выглянула. Увидал ее Емеля в окошке, понравилась она ему, он и говорит потихоньку:
— По щучьему веленью. по моему хотенью – пусть Марья-царевна меня полюбит… А пока, ступай-ка печь, домой…
Развернулась печь, да и домой поехала, в избу зашла и на прежнее место встала. А Емеля все на печи лежит-полеживает.
А в это время во дворце начались крик да слезы. Марья-царевна в Емелю влюбилась, по нему сохнет, скучает, жить без него не может, хочет за Емелю замуж. Царь батюшка как узнал об этом, так расстроился, опять боярина к себе позвал, да и говорит ему:
— Иди, да приведи ко мне Емелю. А не то сниму тебе голову с плеч.
Накупил боярин вина сладкого, да меда хмельного, да закусок разных, да и поехал к Емеле. Входит в избу, и начал Емелю угощать.
Емеля наелся, напился, захмелел и спать лег. А боярин Емелю в сани положил, да и к царю повез.
Царь сразу же тотчас велел большую бочку дубовую прикатить. В бочку посадили Маью-царевну с Емелей, бочку законопатили, засмолили и в море бросили.
Много ли, мало ли времени прошло — проснулся Емеля, видит – тесно, темно:
— Где же это я?
А в темноте ему кто-то отвечает:
— Ой, Емелюшка! Нас с тобой в бочку засмолили, да в синее море бросили.
— А ты кто такая?
— Я — Марья-царевна.
Тогда Емеля и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью – буйные ветры, бочку выкатите на берег сухой, на песок желтый…
Буйные ветры подули. Море взволновалось, бочку на сухой берег выкинуло. Марья-царевна и Емеля из бочки вышли. Марья-царевна спрашивает:
— Емелюшка, а где же мы с тобой жить-то будем? Построй хоть избушку какйю-нибудь.
— Не, — говорит Емеля — Мне неохота…
Тут Марья-царевна заплакала, тогда Емеля и говорит потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью – пусть стоит здесь дворец каменный с крышей золотой…
И только он это сказал – сразу перед ними появился дворец каменный с крышей золотой. Кругом – сад цветущий, зеленый: и птицы в саду поют и цветы цветут. Емеля с Марьей-царевной во дворец вошли, у окошечка сели.
— Емелюшка, а можно тебе стать красавчиком неписаным?
Тут уж Емеля думал недолго:
— По щучьему веленью, по моему хотенью – хочу стать красавцем писаным, молодцем добрым…
И как только сказал – так сразу в красавца и превратился. Ни в сказке сказать, ни пером описать.
А в это время мимо пору царь на охоту едет и видит – на месте, где раньше ничего не было, стоит дворец.
— Это кто такой без моего разрешения, да на моей земле дворец свой поставил?
И послал боярина узнать: «Кто во дворце живет?» Боярин побежал, под окошком встал, спрашивает.
А им в ответ Емеля из окна:
— Пусть царь ко мне в гости заходит, я сам ему скажу.
Царь во дворец заехал, его Емеля встречает, во дворец ведет, за стол сажает. Начинают они пировать. А царь пьет, ест и никак не надивится:
— Да кто же ты есть такой, добрый молодец?
— А помнишь Емелю-дурачка, который к тебе на печи приезжал, а ты потом велел его вместе со своей дочкой в бочку засмолить, да в пучину морскую бросить? Вот я и есть тот самый Емеля. И если я захочу — то все царство твое разорю да уничтожу.
Испугался тогда царь, и стал просить у Емели прощенья:
— Емелюшка, женись на Марье-царевне, царство мое забери, только меня не губи!
Простил его Емеля, и устроили они тут же пир на весь мир.
Емеля на Марье-царевне женился, и стал царством править.
Тут и сказочке конец, а кто слушал — молодец.
Жил да был старик, и было у него три сына — два умных, а третий, Емеля, — дурак.
Два старших брата работают, а Емеля весь день на печке лежит да баклуши бьёт. Уехали раз братья на базар, а невестки давай Емелю просить:
— Емеля, сходи за водой.
А он им с печки:
— Неохота.
— Сходи, Емеля, а не то братья воротятся, осерчают.
— Ну, да ладно, так и быть, схожу за водой.
Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял вёдра да топор и пошёл на речку.
Проделал Емеля топором во льду прорубь, наполнил вёдра студёной водицей, а сам в воду смотрит.
Глядь — а в проруби щука!
Изловчился Емеля да и ухватил зубастую рыбину.
— Вот ушица будет славная!
А щука вдруг возьми да и скажи ему человеческим голосом:
— Не губи меня, Емелюшка, отпусти, я тебе ещё пригожусь.
А Емеля смеётся:
— На что же ты мне пригодишься? Нет, лучше я тебя домой отнесу, велю невесткам уху сварить.
А щука ему снова:
— Отпусти меня, Емелюшка, я тебе исполню всё, что ни пожелаешь.
— Ну ладно, щука, только ты докажи сначала, что не обманываешь. Сделай так, чтобы вёдра сами домой пошли, и вода бы не расплескалась...
Щука отвечает:
— Хорошо, только перед тем, как загадать желание, скажи волшебные слова: «По щучьему веленью, по моему хотенью».
Емеля и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, вёдра, домой...
Только сказал — вёдра сами и отправились в гору. Опустил Емеля щуку в прорубь и пошёл за вёдрами.
Идут вёдра по деревне, народ дивится, а Емеля идёт сзади, посмеивается. Зашли вёдра в избу и сами стали на лавку. А Емеля снова полез на печь.
Прошло немного времени, и невестки снова подступили к нему:
— Емеля, наколи дров.
— Неохота.
— Наколи, Емеля, а не то братья воротятся, осерчают.
— Ну, да ладно, так и быть, наколю дров. По щучьему веленью, по моему хотенью — поди, топор, наколи дров, а вы, дрова, — сами в избу ступайте и в печь кладитесь...
Только сказал — топор скок из-под лавки — и на двор и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут.
Прошло ещё немного времени, и опять невестки Емелю просят:
— Емеля, дрова закончились. Съезди в лес, наруби.
А он им с печки:
— Неохота.
— Съезди, Емеля, а не то братья воротятся, осерчают.
— Ну, да ладно, так и быть, съезжу в лес за дровами.
Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял верёвку и топор, вышел на двор и сел в сани:
— Бабы, отворяйте ворота!
А невестки ему говорят:
— Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?
— А не надо мне лошади.
Невестки отворили ворота, а Емеля шепчет саням:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — поезжайте, сани, в лес...
Только сказал, как сани поехали, да так быстро, что и на лошади не угнаться.
Ехать пришлось через деревню, и Емелины сани много народу по пути помяли, многим бока поотбивали, многим шишки понаставили. Осерчал народ на Емелю, кричит на него, бранится.
А Емеля и в ус не дует, знай себе сани погоняет.
Приехал в лес и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь...
Начал топор рубить сухие дерева, а дровишки сами в сани валятся и верёвкой вяжутся. Скоро набрался целый воз дров. А потом Емеля велел топору вырубить себе тяжёлую дубину, сел на воз и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — поезжайте, сани, домой...
И помчались сани домой, да резвее прежнего. Проезжает Емеля по деревне, где давеча народу много помял, а там его уже дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, бранят и колотят.
Видит Емеля, что плохо дело, и шепчет себе под нос:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, дубинка, намни им бока...
Дубина скок с возу и давай народ охаживать, да так, что все и разбежались. А Емеля приехал домой и опять на любимую печь залез.
Вскорости весть о Емелиных проделках дошла до самого Царя-батюшки. Призвал он к себе офицера и велел ему доставить Емелю во дворец.
Входит офицер в Емелину избу и спрашивает:
— Ты — Емеля-дурак?
А Емеля ему с печки:
— А тебе на что?
— Одевайся поживее, я тебя к Царю повезу.
— Неохота.
Рассердился офицер и как стукнет Емелю по макушке.
А Емеля шепчет себе под нос:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — дубина, намни ему бока...
Дубина скок из-под лавки и давай офицера колотить. Насилу тот ноги унёс. Удивился Царь, призвал к себе самого главного вельможу и говорит:
— Доставь ко мне во дворец Емелю-дурачка, а не то голову с плеч сниму!
Накупил самый главный вельможа изюму, черносливу, пряников, приехал к Емелиной избе и давай его невесток расспрашивать, что он, дескать, любит.
— Наш Емеля любит, когда его ласково попросят да красный кафтан посулят.
Самый главный вельможа дал Емеле изюму, черносливу, пряников и говорит:
— Емелюшка, чего без толку на печи лежать? Поедем к Царю.
— А мне и тут тепло...
— Емелюшка, у Царя тебя накормят-напоют.
— Неохота.
— Емелюшка, Царь тебе красный кафтан подарит да шапку с сапогами впридачу.
Емеля подумал-подумал и говорит:
— Ну, да ладно, так и быть, поеду к Царю. Ты ступай вперёд, а я за тобой следом поеду.
Уехал вельможа, а Емеля говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — поезжай-ка, печь, к Цареву дворцу...
Затрещали в избе углы, заскрипела крыша, отъехала стена, печь выкатилась во двор и поехала по дороге прямо к Царю.
Царь глядит в окно, дивится:
— Что за чудо такое?
А самый главный вельможа ему отвечает:
— А это Емеля-дурак на печи к тебе едет.
Вышел Царь на крыльцо:
— Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Мол, большое число народу ты подавил.
— А чего они под сани лезли?
В это время в окно на него Царская дочь глядела — Марья-Царевна.
Увидал её Емеля и шепнул себе под нос:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — полюби меня, Царская дочь...
— А ты, печь, вези меня назад домой...
Повернулась печь и поехала домой, вкатилась в избу и стала на прежнее место.
Емеля опять лежит-полёживает да баклуши бьёт.
А у Царя во дворце крик да слёзы: Марья- Царевна по Емеле сохнет, жить без него не может, молит батюшку, чтобы выдал он её за Емелю замуж. Тут Царь заведовал, затужил.
Призвал он к себе самого главного вельможу и говорит:
— Ступай сию же минуту за Емелей, доставь его ко мне, а не то голову с плеч сниму!
Накупил самый главный вельможа сладких вин да закусок разных, приехал к Емеле и давай его сластями потчевать.
Наелся Емеля, напился, захмелел и лёг спать. А вельможа положил его в сани и повёз к Царю.
Царь тотчас велел прикатить большую бочку с железными обручами и посадить в неё Емелю- дурака и Марью-Царевну. Потом бочку закрыли крышкой, засмолили и бросили в море.
Много ли времени прошло, мало ли, но проснулся Емеля. Видит — темно и тесно.
— Где это я?
А в ответ слышит:
— Скучно и тошно, Емелюшка! Нас в бочку засмолили да в сине море бросили.
— А ты кто?
— Я — Марья-Царевна.
А Емеля шепнул себе под нос:
— По щучьему веленью, по моему хотенью, — ветры буйные, выкатите бочку на сухой бережочек, на жёлтый песочек...
Ветры буйные подули, море заволновалось, запенилось, выбросило бочку на сухой бережочек, на жёлтый песочек. Вылезли из бочки пленники, а Марья-Царевна говорит:
— Где же мы будем жить, Емелюшка? Построй какую ни на есть избушку.
— Неохота.
А она его ещё пуще прежнего просит, ласковые слова говорит.
— Ну, да ладно, так и быть, построю.
И под нос себе шепчет:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — выстройся каменный дворец с золотой крышей...
Только сказал — появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом — зелёный сад: цветы цветут и птицы поют. Марья-Царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка.
— Емелюшка, а нельзя ли тебе красавцем стать?
Тут Емеля недолго думал:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — стать мне добрым молодцем, писаным красавцем...
И стал Емеля таким, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
А в ту пору Царь ехал на охоту и видит — стоит дворец, где раньше ничего не было.
— Это что за невежа без моего дозволения на моей земле дворец поставил?
Побежали послы, стали под окошком, спрашивают.
Емеля им отвечает:
— Просите Царя ко мне в гости, я сам ему скажу.
Приехал Царь в гости. Емеля его встречает, ведёт во дворец, сажает за стол. Начинают они пировать.
Царь ест, пьёт и никак не надивится:
— Кто же ты такой, добрый молодец?
— А помнишь ли ты Емелю-дурака — как приезжал к тебе на печи, а ты велел его со своей дочкой в бочку засмолить, в море бросить? Я — тот самый Емеля. Захочу — на всё твоё царство разор наведу.
Испугался Царь несказанно, стал прощенья просить:
— Женись на моей дочери, Емелюшка, бери моё царство, только не губи меня, старика!
На том и сошлись. И устроили пир на весь мир. Женился Емеля на Марье-Царевне и стал царствовать. Тут и сказке конец, а кто слушал — молодец.